flashback
На пустой желудок Лиза едет в школу. Она бы голой выскочила из дома, если бы отец снова начал докапываться. Ей так надоело терпеть его беспричинные поводы поругаться и постоянные пьяные выходки. Люди разными способами спасаются от душевной боли: одни уходят с головой в работу, другие ищут спасение через наркотики или алкоголь. Все попытки убежать от реальности приносят временное облегчение. Дальше будет только хуже. Никто не желает свыкнуться с жестокой правдой. Люди — слабые, несмелые существа, только притворяются, что их воля крепка. Дерьмовее всего они лгут не другим, а самим себе. Лиза не стала исключением. Она тоже искала утешение и вот познакомилась с Дженнифер. Хотя общение с одноклассницей слабо отвлекало от мыслей о смерти матери, зато загадка вокруг многовековых исчезновений детей в Дерри поглотила блондинку с головой. Но на самом деле спасение пришло не от Дженнифер. Боль притупилась с приходом Пеннивайза. В облике клоуна Оно, когда выбирает наиболее аппетитного ребенка, если в семье их было несколько, по отдельности забирает всех до единого. В семье Бёрк одна девочка, но зато какая. Она стоит пятерых и по запаху манит сильнее остальных детей. Пеннивайз контролирует разум взрослых, дабы они не верили детям во всякие байки о монстрах. Ни Ричардом, ни Лизой управлять не требовалось. Он не выступал в качестве режиссера-постановщика, где актеры играли точно по сценарию. В случае с Бёрками Пеннивайз не руководил всем за кулисами, а сидел в зрительном зале и наслаждался разворачивающимся действием на сцене. Попкорна разве что еще не хватало для полноты картины… Столовая забита школьниками. Когда Лиза уже почти мирится с тем, что целый урок ей придется не доказывать в уме теорему Пифагора, а думать о еде, сдерживая урчание в животе, Дженнифер делится своим завтраком. Естественно, за трапезой заводится непринужденная беседа. — Какое впечатление от Дерри? — В целом здесь нормально. Я поспешила с выводами. Красный продолговатый шарик, сиротливо парящий в углу, первым замечает маленький мальчик лет десяти. Он радостно подскакивает к нему, берет за ниточку и вприпрыжку проходит мимо столика старшеклассниц. В тот же миг разумом мальчика завладевает Пеннивайз, глазами ребенка наблюдая за Лизой. Шум детей вокруг и звонкое прекрасное пение, эхом звучащие в сознании, она попросту не различает. Голоса смешиваются. Столовая заполняется сильным запахом жареного попкорна, что не вызывает подозрений в месте, где всегда пахнет едой. — Или просто развивается паранойя. Должно быть, после переезда всегда такое ощущение, будто целый город что-то скрывает от тебя… — О, так и есть, мой сладкий пирожочек, — горячо шепчет Пеннивайз и покидает разум мальчика.***
О прибытии новых жителей Пеннивайз узнал сразу, как только они пересекли границу города. Их было двое — отец и дочь. Они стали для монстра занозой, вогнанной под кожу, лишней деталью в выстроенном мире. Дерри уже несколько столетий целиком и полностью принадлежал ему: все взрослые находились под его подчинением, что беспрепятственно позволяло Оно добывать себе еду. Любознательные дети и сами к нему стремились. Клоунов боятся, но помимо страха они вызывают жгучий интерес. Из них двоих сильнее всего эмоции исходили от девушки: страх, злость, потерянность. Яркий коктейль чувств, окутавших ее радужным ореолом — зримых только для Оно, — был прекрасным. Она пахла незабываемо. Лиза страдала от недавней потери матери, раны на сердце ныли и не заживали. Она походила на ходячий, свежий кусок мяса. Зверь тотчас отправился на охоту. За фасадом внешнего спокойствия, показным крепким стержнем скрывалась маленькая, несчастная девочка. Нельзя было расклеиваться, подавать виду, что утрата разрушила их семью. Ричард едва держался только за счет убедительной игры дочери. Ожидаемую благодарность Лиза от отца не ожидала, получала одни упреки и возмущения. Почему его дочь такая холодная? Словно они друг другу чужаки, не перенесли вместе общее горе. Вначале Оно держался особняком, присматривался к новенькой. Наблюдал внимательно, глотая слюни. Голод начинал сводить его с ума, подталкивая на совершение неаккуратного, грязного нападения. Он был готов оставить кучу видимых следов, доказывающих существование монстра, о которых твердили дети. Он был готов сделать что угодно ради утоления голода. Сама того не подозревая, Лиза провоцировала Оно на поиски новых детей. Она была новенькой, этим и привлекала не только монстра, но и всех парней Дерри. Пеннивайз сделал первый ход. В школьном коридоре он позвал девушку по имени, проверяя, как она себя поведет. Зверь прощупывал почву на незнакомой территории с неизвестной ему ранее добычей. Лиза не проявила страха, наоборот, жутко разозлилась, что кто-то решил над ней подшутить. И всё же тот странный случай оставил в ее памяти отпечаток. С наступлением вечера, волей случая или высших сил, Лиза проходила мимо того заброшенного дома, куда вел прорытый ход прямиком в канализацию. Дом семьи Бёрк выгодно располагался неподалеку. Пеннивайз показался ей в облике клоуна, зная отношение девушки к ним и всему, что может быть напрямую или косвенно связанным с клоунами. В цирк Лиза не ступит ни под какими условиями. Аппетитная, столь желанная добыча шла прямо в руки Пеннивайзу, зачарованная его необъяснимым магнетизмом. Казалось, ее вели мистические силы. Не требовалось подчинять ее разум своей воле или держать под контролем отца, он вечно был под градусом и любую реальность принял бы за галлюцинацию. Наутро ничего бы не вспомнил. Семья Бёрк не представляла для него угрозы. Встреча по обыкновению должна была начаться со знакомства и подарка — красного шарика, но всё пошло не по плану. С Лизой случился тот самый, так называемый волшебный момент, красочно описываемый в любой романтической киноленте, когда двое людей встречаются взглядами. Время будто останавливает свой бег, а происходящее вокруг превращается в замедленное действие. Мир уходит за горизонт, и всё пустующее пространство занимает один единственный человек. Гипнотическая сила взгляда клоуна лишила Лизу способности мыслить ясно. Но она повстречала не человека. Хоть раз любое живое создание переоценивает свои силы и по-крупному облажается. Лиза была в руках Оно, но череда обстоятельств помешали ему заполучить девчонку как ее надежный ангел-хранитель. Вкупе с этим сильная увлеченность усыпила бдительность монстра — он почти опробовал плоть на вкус. Даже представил, какое останется послевкусие на языке. В глазах Лизы отражалась внутренняя борьба, она сопротивлялась с теми чувствами, что охватили ее. Пришлось по старинке заманивать, но второй защитник — отец Лизы почувствовал опасность и бросился спасать дочь. Пеннивайз ошибся. Он недооценил эту семью. Громкие мысли с необузданными эмоциями девушки стали первым и вторым вбитым гвоздем в крышку ее гроба. Тогда-то Пеннивайз решил оставить «еду» в живых и поиграть с ней, как кошка с мышкой. Инстинкт охотника всё равно бы себя проявил. Следующий эксперимент над подопытным кроликом был проведен в спальне. Лиза была так рада приходу загадочного незнакомца, что не заостряла внимание на таких мелочах, как почему отец не слышал клоуна и откуда он собственно возник, если двери с окнами были закрыты. Сразу принялась извиняться за то, что им помешали. Поистине глупость Лизы не имела границ. Любовь ослепляет. Она оставила его подарок. Маленький кораблик Лизы, плывущий сквозь морской шторм, держался обманчиво-безопасным курсом, построенным Пеннивайзом. Прямо в конце пути, за туманом, кораблик неумолимо нырнул бы вместе с пассажиром в неукротимый водоворот. Несмотря на зловещую внешность, клоун вызывал доверие. То, что она предложила ему, не стал бы предлагать никто, даже психически больной человек. Пеннивайз с нетерпением ждал того дня, когда жертва по собственной воле отдалась бы в полное его распоряжение и душой, и телом. А Лиза переживала за него. Но еще не достаточно сильно девушка была увлечена клоуном: кораблик натыкался на подводные скалы, запутывался в водорослях, никак не мог достичь пункта назначения. Препятствия мешали Пеннивайзу добиться желаемого. Приходилось выпутывать судно и толкать вперед по стремительному течению. Управлять чужим сознанием было интересно, говорить иным голосом, видеть мир не своими глазами. Побывать в шкуре настоящего человека. Пеннивайз так часто подчинял себе волю людей, что перестал замечать отличия, насколько все разные: мужчины, женщины, дети. С веками мысли жертв соединились в один огромный неразборчивый ком. Оно не заботило, сказывало ли пагубно его бесцеремонное вторжение в разум тех людей. Что потом с ними стало? Оставались они прежними или были последствия? С Лизой игры разума не приносили Пеннивайзу удовлетворения. Он хотел контактировать с ней напрямую, чувствовать настоящие чувства и эмоции от девчонки. Ее симпатия зародилась естественным путем. Первый и такой удачный эксперимент. Монстр ликовал. Любимая женская шутка о наборе веса неизменно имеет скрытый смысл. Лизу не беспокоили набор веса и то, что она могла перестать нравится парням. Мысли ее тогда были связаны далеко не с мальчиками. «Ты не можешь стать моим парнем. Мы друзья.» Она нашла предлог, связавший их вместе. Лиза боялась рискнуть и признаться в чувствах тому, о ком она ничего не знала. Пеннивайз, не прибегая к подчинению разума, оттолкнул Лизу от ее отца и подруги. В жизни девушки остался только он — единственный, кому она доверяла. «Наши отношениях касаются только нас.» Полная изоляция от близких и родных ей людей. Секс не просто приносил физической оболочке Оно непередаваемые ощущения, но и стал отвлекающим маневром — верным средством удержать Лизу в стабильном окрылено-влюбленном состоянии. Пеннивайз целиком завладел ее миром.***
Тихий, робкий вопрос Лизы касаемо того, что случилось в канализации — как заряд электрического тока. Дженнифер мерещится, что у нее волосы на загривке встали дыбом и конечности свело. Бездумно хлопая глазами, она смотрит на подругу, лежащую на больничной койке. Вид у нее, прямо говоря, отвратительный, словно зомби вылез из могилы: волосы не расчесанные, под глазами залегли фиолетовые синяки, губы обескровленные, кожа серого цвета. В сорочке на бретельках на оголенном плече видна повязка. Лиза сломлена, она нуждается в отдыхе, лечении, но девушку заботит не собственное здоровье, а состояние монстра, что чуть не погубил ее. Дженнифер пододвигает стул, морально подготавливаясь к «веселому» разговору. Врать Лизе не хочется, видя страдания в ее глазах, но подтвердить догадку — значит вновь поставить жизнь подруги под угрозу. Разрываясь между тем, что правильно, и тем, что лучше для подруги, Дженнифер своим молчанием с каждой секундой только укрепляет веру Лизы в верности догадки. — Он жив? — Лиза, послушай меня... — И не ушел в спячку? Ему удалось уйти?! — Послушай себя. Что ты такое говоришь? Как ты можешь беспокоиться об этом монстре? — Ты не хочешь понять, что я чувствую! Тебе, как и всем остальным, просто плевать. Вас заботит свое устойчивое, непоколебимое мнение. Лиза разъяренно срывает с себя одеяло. Понимая, что подруга готовится сбежать из больницы, не пройдя полный курс лечения, и податься на поиски Оно, Дженнифер вскакивает, подбегая к койке. Рана на плече не позволяет Лизе оттолкнуть подругу, что встает у нее на пути. — Никто не хотел меня понять, за исключением мамы. С ней я всегда могла поделиться самым сокровенным, не боясь быть обсмеянной и подвергнутой порицанию! — Я не стала бы... — Где он? Куда он пошел? Мы не завершили одно дело. Я должна его найти, — Лиза цепляется здоровой рукой за рукав свитера подруги. — Прошу, Дженнифер, если ты хоть что-то знаешь о том, куда он мог скрыться, скажи мне. И не надо лезть в мою личную жизнь. Я сама во всём разберусь. — Ты собираешься пойти на встречу со своей смертью. Прости, я не могу сказать. — Умоляю, Дженнифер! На крики сбегаются лечащий врач и медсестра. Они без разбирательств выставляют Дженнифер прочь, игнорируя просьбы пациентки дать на разговор еще минуту. Отвлеченность персонала позволяет Лизе незаметно покинуть палату. Прячась за углом, девушка дожидается, когда администратор на ресепшне отвернется от главного входа. Ждать приходится не долго. Сегодня везучий день для Бёрк, что она считает знаком удачи. Камеры наблюдения фиксируют побег пациентки, но на момент обнаружения исчезновения девушка успеет добраться до отеля, расположенного в десяти минут ходьбы от больницы. На проезд денег нет, только телефон и ключи прихватила с собой — сумка осталась в камере хранения всех личных вещей пациентов. Приходится добираться пешком. Ее встречает Донна с ворохом вопросов. — Я после всё объясню. — После чего? Куда ты так спешишь? — владелица отеля семенит следом за Лизой. — Ты вся исхудала. Сначала позавтракай! — Простите, у меня нет времени объяснять. Она снова просит прощения и закрывает дверь перед Донной. Превозмогая боль в плече, Лиза переодевается, сменяя, больничную одежду на повседневную. Дерри — не настолько маленький городок, который изучить можно за несколько дней. Лиза понятия не имеет, откуда начать поиски Пеннивайза. Даже монстрам не хватает смелости признать правду, зато Лиза готова помочь ему в этом. По карманам она засовывает телефон и ключи от номера. Ни еды, ни средств для самообороны. Девушка не планирует вступать в бой с Оно. Час за часом Лиза бродит по заброшенным домам, заглядывает за темные повороты, где мог притаиться монстр. Нигде его не было. Он способен принимать любой облик, может притвориться кем угодно и легко затесаться в толпе. Не исключено, что она уже сталкивалась с ним на улице. На обратной дороге к отелю девушка минует свой дом. В окнах слабо горит голубой свет от телевизора. Похоже, уход дочери ничего не изменил в жизни Ричарда, как пил, так и продолжает пить. Завтра девушка возобновит поиски. Лиза будет искать Оно, даже если сотрет ступни в кровь, разобьет костяшки пальцев о стены, заглушая голос отчаяния. Она не сдастся. Его появление всегда сопровождается веселым хихиканьем. Мне послышалось или... — Пеннивайз? Смех доносится с крыльца родительского дома. Клоун машет ей рукой. На губах застыла демоническая улыбка, предвещающая скорую беду. От переизбытка чувств, искренней радости, что встреча всё-таки случилась, девушка делает неуверенный шаг в сторону Пеннивайза. Затем еще один, еще, и вот она уже несется к нему. Он бросается навстречу, но не заключить в объятия или страстно поцеловать — он останавливает ее в полуметре, грубо хватая за шею. — Попрощаешься со своим отцом, пирожочек? Что?..