/
к счастью, остаток дня до часа икс проходит без происшествий. дэхви нервничает, грызёт ногти и без конца спрашивает у сэма, как он выглядит. - за последние две минуты хуже не стало, - закатывает глаза младший, - впрочем, как и лучше. за что тут же получает тяжеленным учебником по голове. дэхви одаривает его уничтожающим взглядом, опять смотрит на быстро бегающие стрелки часов и внутренне содрогается. ладно, никто ещё не умирал от одной несчастной фотосессии. (или умирал?!) перед уходом он соображает занять у метиса деньги на метро, обещая вернуть к концу месяца (о май гад, да вали ты уже!). джинён ждёт его возле оранжереи, подставив лицо солнечным лучам и едва заметно улыбаясь. у дэхви перехватывает дыхание от такой красоты, он запинается, но каким-то немыслимым пируэтом всё-таки возвращает равновесие. - ты быстро, - джинён треплет его по волосам, вынуждая почти умереть, - так, поехали? - ага... всё же хорошо будет?! - дэхви кусает губы, нервно глядя в чёрные глаза. затягивает. - не волнуйся, это же просто несколько снимков! сангюн-хён, может, вообще не придёт, он больше любит смотреть на результат. а уджин-хён само спокойствие, да и поправит, если что! - да? - ага. расслабься и получай удовольствие, как говорится. дэхви смотрит на тонкие губы джинёна, стараясь перестать нервничать, но это не помогает (удивительно, да?). ли отводит взгляд, но натыкается почему-то на эти треклятые ключицы. если у него всё получится, он точно поцелует джинёна. даже если хён не захочет после этого с ним общаться. в офисе время летит слишком быстро. он едва успевает кивнуть встречающему их джихуну, как его берёт в оборот смазливый парень, представившийся хёнсобом. он бросает гневные взгляды на ретирующегося джинёна (дэхви, хёнсоб-хён мастер своего дела, увидимся позже!), хватает дрожащего блондина и уводит в маленькую студию, наподобие той, в которой они с ребятами недавно чаёвничали. ли успевает заметить только изображение синих цветов на кремовых обоях да мягкий диван, пока его сажают в кресло и достают гигантских размеров косметичку. хёнсоб смотрит на него долгим, изучающим взглядом, а затем выуживает из своего баула тени, кисточки и прочие атрибуты хорошего визажиста. - так, а теперь закрой глаза и только попробуй открыть до моего разрешения!!! дэхви давит в себе желание перекреститься и послушано зажмуривается. а то ещё прибьёт ненароком. через полчаса он стоит в каком-то помещении, сзади него висит приятного персикового цвета фон, и пытается перестать дрожать. уджин пугает своим серьёзным выражением лица, с которым он настраивает свет и камеру, да и притихший поблизости джихун спокойствия не внушает. дэхви теребит рукава светло-голубой рубашки, порывается застегнуть верхние пуговицы, но хёнсоб бдит, больно бьёт по рукам. он наносит последние штрихи, аккуратно водит мягкой кисточкой по щекам и наконец довольно кивает. дэхви несмело улыбается, благодаря фыркающего парня, пытается найти зеркало, но находит джинёна. джинёна, замеревшего возле двери с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. он медленно моргает, осторожно подходит к дэхви, словно боясь спугнуть, и завороженно выдаёт: - как ты прекрасен!.. у дэхви вспыхивают щёки, и он опускает глаза на свои кеды. раз уж джинён сказал, что он хорошо выглядит, значит, это действительно так. дэхви смело поднимает голову и смотрит прямо в объектив. раздаётся щелчок./
до общежития джинён его всё-таки решает проводить, с боем вырвав из загребущих лап джихуна и хёнсоба (дай нам поздравить ребёнка, нён-и! - ничего не знаю, уже поздно). дэхви всю дорогу щебечет о том, как ему понравилось, и что сангюн-хён совсем не страшный (он всё же пришёл под конец, глянул на фотоаппарате несколько снимков и, улыбнувшись, объявил, что у них в коллективе пополнение), а хёнсоб перестаёт быть зверем, стоит у него отнять косметичку. восхитительный шатен молчит, изредка вставляя ничего не значащие реплики, давая выплеснуться накопившемуся восторгу. младший блаженно улыбается, зная наперёд, что самуэль, которому он отписался полтора часа назад, на радостях сгонял в магазин за курочкой и птифурами, обожаемыми блондином. можно будет посмотреть какую-нибудь дораму, прежде чем сесть за домашку, или просто поболтать (явно метис что-то скрывает об их отношениях с сону). дэхви ойкает, когда джинён дёргает его за запястье, вынуждая остановиться. блондин непонимающе смотрит в пронзительно-чёрные глаза, совершенно нечитаемые, и кусает незаживающие губы. - ты так здорово смотрелся сегодня, - бэ мнётся, засунув руки в карманы брюк. - это было... потрясающе. дэхви смущённо откидывает со лба лезущую в глаза чёлку и светло улыбается. - спасибо, - он трёт замёрзшие руки, выдыхая тонкое облачко пара, - если бы не ты... не знаю... правда, спасибо. мне это очень... важно. джинён задумчиво прикасается к его щеке, нежно скользя пальцами по гладкой коже, ещё сохраняющей остатки тональника. блондин вздрагивает, чувствуя, как уши закладывает от быстро бьющегося сердца. он открывает рот, чтобы сделать большой глоток воздуха, но не успевает. джинён невесомо касается его губ своими, и это нельзя назвать поцелуем в полном смысле слова, но у дэхви стучит в висках и на лбу выступает испарина. джинён быстро отстраняется, бросает что-то вроде извинияслучайнопотомнапишупокавсехорошо, и убегает. дэхви решает считать до десяти, сбивается на трёх, не понимая, что там после пяти. ночное небо мигает ему своими звёздами, и у ли вырывается нервный смешок. мечты же должны исполняться? в общагу он идёт на негнущихся ногах и с совершенно дурацкой лыбой на лице. самуэль умрёт от шока, когда узнает. в кармане пиликает телефон, и дэхви достаёт его в надежде, что это банк с сообщением: вам перевели тридцать тысяч вон (хотя бы двадцать). «ты мне нравишься, дэхви-я» телефон падает из дрожащих рук, и ли наклоняется за ним. не банк, но тоже неплохо.