***
*** — Хэй. Без цветов, шариков, фальшивой улыбки. А главное — без презрения в глазах. Напряжение в комнате спало, дышать стало легче. — Это ты вызвала скорую? — Как узнал? — Голос знакомый... Пожалуй даже слишком. Его тело реагирует мелкой дрожью животного страха. Но а глаза такие уставшие, будто он пролежал не одно столетие. В них отражается спокойствие и смирение. — Ты слишком спокоен, знаешь. Это ненормально, учитывая то, что ты видел. Она некоторое время стояла и просто смотрела на оболочку пациента, что так не вовремя дала трещины. Пара царапин, лопнувшие капилляры, сосудистые звёздочки. — Я на успокоительных. Ничего удивительного, что мне плевать. — Ты задел меня на ступеньках. — А ты спрыгнула с обрыва. Мы квиты. *** Она и сейчас в палате. Молча сидит на стуле в углу комнаты. Её не заметили медсёстры, что вводили успокоительное, а позже снотворное. И доктор, который выключил свет и закрыл дверь в палату. — Она просто часть интерьера. Она просто говорящая занавеска, — говорит себе Прескотт. Но когда "занавеска" подходит к окну и открывает его нараспашку, он отчаянно и сдавленно выдыхает. Её осветила Луна, и это последнее, что он увидел перед тем, как кровь потекла по губам. Девушка нежно вытерла её, села на койку и выключила кардиомонитор. — Расслабься, — сказала она, не шевеля губами. *** — Чёрт! Голова готова расколоться на две части. Люди, которых он не знает, останавливаются и спрашивают всё ли в порядке. — Почему так ярко? Твою мать... — Нейтан, тебе нужно на воздух. — Я не вижу! — Я помогу, давай, — его берут под руки и ведут на улицу. Всё слишком кислотное. Его куртка кричит то красным, то синим. В коридорах вспыхивают красные отметины, которые сменяются ядовито-чёрным и серым. Ты ужасен внутри? Считаешь, что-то сможет вычистить проказу? Ты умрёшь, если сознаешься? Неси свой чёртов пистолет в массы. Неси его! Убей им. Страдай за это. И вот никто больше не ведёт его. Он смотрит на кампус с верхней ступени главного входа. Всё в замедленной съёмке, в фильтре "сепия", все движутся оставляя хвосты, как кометы. А он идёт к фонтану, снимая на ходу синюю куртку. Белая рубашка колышется на ветру, он дышит песком, который оставляют за собой люди. А небо такое синее, что кажется это океан перевернули относительно суши. Холодный бриз проникает в волосы и проветривает мёртвые мозги. Он улыбается, смеётся, не верит, что здесь тепло. Но. У фонтана он подбирает красную куртку и пистолет. Люди начинают метаться быстро, как молекулы воздуха. Всё в черно-белом фильтре с красными пятнами. А он смотрит на небо и не понимает: почему кладбище оказалось так высоко относительно океана.Часть 5
22 июля 2018 г. в 21:10
Больничная палата такая белая. Куда не посмотри — всё стерильное, скрипучее, мерзкое. Но он здесь самая отвратительная вещь. Ему противно быть собой, он не может гордиться даже чем-то поистине прекрасным, что когда-то сделал.
К нему недавно заходил врач:
"Это был всего лишь обморок."
К нему заходил отец:
"И из-за чего это? Таблетки, наркотики?"
К нему заходили друзья:
"Ну что, Прескотт, решил наконец умереть?"
К нему заходила она...