Обмануть смерть

Учитывая обстоятельства, полагаю, нет ничего удивительного в том, что следующим утром мне категорически не хотелось отправляться в университет, где меня поджидал крайне подозрительный и очень недовольный Ягами Лайт. Поэтому сразу после пробуждения я на полную мощность включила «режим черепахи», выкраивая себе драгоценные секунды на каждом этапе подготовки к выходу — то расческа под кровать свалилась, то кофе на брюки пролился, то любимая рубашка обнаружилась в стирке и пришлось искать ей достойную замену. Долго, однако, саботаж не продлился, пресекаемый мрачным взглядом детектива, сумевшим моментально распознать мои маленькие ухищрения по отлыниваю от работы. Тяжело вздохнув, я все же соизволила отбыть в Тодай, не забыв прихватить с собой составленный накануне список предполагаемых вопросов от моего сокурсника. Дабы удостовериться, что до места назначения я доберусь без дополнительных задержек, мне выделили Ватари в качестве водителя. Поскольку шифрование больше не имело смысла, подобный поворот не должен был повлечь за собой новые неудобства. Всю дорогу я не отрываясь смотрела в окно роскошного авто на проносящиеся мимо здания, прокручивая в голове воображаемый диалог и стараясь упорядочить мысли для встречи с неведомым. Мистер Вамми не отвлекал меня, словно чувствуя, что какие-то напутствия сейчас будут неуместны. Интересно, Эл осознает, как ему повезло с помощником? Или воспринимает исполнение своих прихотей, как нечто само собой разумеющееся? Странные у них взаимоотношения — то ли родственные, то ли рабочие. В любом случае, пока всех все устраивает, мое вмешательство может только испортить эту трогательную опеку. За размышлениями путь пролетел незаметно, и вот я уже стою перед входом на территорию университета с сумкой наперевес и никак не могу решиться сделать и шага по направлению к аудитории, несмотря на все заверения, данные Рюдзаки. Почему в детстве, читая приключенческие романы и примеряя на себя роль главного героя, храбро преодолевающего козни многочисленных врагов, мы уверены в том, что и сами с легкостью справились бы не хуже? А как дело доходит до реальности, колени начинают дрожать, поджилки трястись, ладони потеть и хочется опрометью убежать под защиту родных стен, заперевшись на все замки и очутившись за десятки километров от поджидающих нас препон. Или просто я — жуткая трусиха, проявляющая мужество и коварство исключительно в интернете? Тихое покашливание от Ватари и многозначительный смешок от подсознания не позволили мне провести доскональный анализ ситуации. Пришлось, собрав смелость в кулак, пересилить себя и двинуться к аудитории, где в настоящий момент проходили занятия. Утешением служило лишь то, что мои копошения таки привели к небольшому опозданию, откладывая дознание либо до первого перерыва, либо до самого обеда. При наилучшем раскладе — до конца занятий, когда можно будет не спеша и обстоятельно вытрясти из меня всю информацию. Проскользнув в помещение, я устроилась на последнем ряду, даже не пытаясь вслушиваться в подаваемый материал. Лектор, осведомленный о моем привилегированном положении, никак не отреагировал на вопиющее нарушение правил поведения, продолжая свою нудноватую речь о юриспруденции. Мои же мысли вертелись совершенно в иной плоскости, расширяя и без того внушительный перечень вопросов и ответов. Абсурдность сего занятия я поняла, когда реплики Лайта из логичных, затрагивающих расследование, стали перетекать во все более и более личные, наподобие «Кем я мечтала стать когда вырасту?» или «Когда я первый раз поцеловалась?». Осознав, что Ягами знать столь шокирующие подробности явно ни к чему, я принялась барабанить пальцами по столешнице в попытках отвлечься, не обращая внимания на косившихся в мою сторону соседей. Эх, ребята. Вы и не догадываетесь, какая драма вот-вот развернется под крышей Тодай. Ну, возможно, и не под крышей, но точно где-то рядом. Поток соображений зацепился за этих никчемных обывателей, в большинстве своем боготворящих Киру и искренне считающих его карающей дланью Господней. Что бы произошло, расскажи я им, как они заблуждаются? Возненавидели ли бы меня в открытую или притворились бы добропорядочными гражданами, в душе желая мне смерти? Такое ощущение, будто в глазах общественности именно мы с Элом окрашены черным, в то время как Кира в белоснежных одеждах ведет свою паству к миру и процветанию. И ради этих глупцов мы готовы положить свои жизни на алтарь правосудия? Какая запутанная ситуация. Ситуация, в которой границы между добром и злом настолько затерты, что они практически неотделимы друг от друга и их непозволительно легко перепутать. Для многих чересчур легко и только люди с незамутненным взором способны различить истину. Но эти единицы заслуживают защиты и уважения, хотя бы за то, что не боятся озвучивать свое мнение и остаются верны собственным идеалам, незатуманенным сомнительными посулами очистить планету от несправедливости и преступности. Почему Кира не видит, что скрупулезно выстраиваемое им будущее — утопия, начисто лишенная права на существование? Ни одна структура не пройдет проверку веками, будучи столь неуравновешенной. Государство, состоящее из одних сытых, беспечных и лишенных страха за свои жизни индивидуумов ведет к упадку и нивелирует множество порядочных черт, присущих нашему характеру. Дремлющих в нас и ожидающих своего часа. Во всем должен быть баланс. Поглощенная думами о тонких материях, я не заметила, как лекция подошла к завершению и толпа студентов повалила наружу. В том числе и Лайт. Чего он ждет? Пока я сама подойду к нему или специально тянет время, нагнетая атмосферу? Если первое, он крупно просчитался — я не собираюсь бегать за ним и унижаться, оправдывая свои действия. В конце концов, именно у меня имеется преимущество в виде имени детектива L, и делиться им за «просто так» я не намерена. Пусть подозреваемый проявит инициативу, а я займу выгодную позицию обороняющегося. В засаде я просидела долго и пришла к выводу, что терпение не входит в число моих добродетелей. Вожделенная отсрочка обернулась нарастающей нервозностью, доказывая, что наши желания всегда могут обернуться против нас. В своем равнодушии Ягами до боли напоминал Рюдзаки. С той разницей, что если от Эла я была готова сносить подобное отношение в силу его асоциальности, то Лайту, не имеющему на меня никаких рычагов давления, я такие выходки спускать с рук не собиралась. Пора вернуть себе контроль над ситуацией и показать шатену, что он совершает непростительную ошибку, не принимая меня во внимание. Едва наступило время разбредаться по домам, я нагнала парня в коридоре, схватила за рукав пиджака, дергая на себя, и, когда жертва повернулась посмотреть, кто осмелился побеспокоить ее, выдала все, что накипело. — Ты! — указательный палец уперся прямо в грудь Ягами. — Можешь сколько угодно злиться на меня или обижаться, но не смей игнорировать. Нравится тебе это или нет, но мы теперь в одной лодке и взаимодействовать нам придется. Иначе некоторые пассажиры рискуют и за борт вылететь. Понял? — Ты еще стукни его. Чтобы уж наверняка дошло. — принялся науськивать меня монстр. Признаться, искушение было велико, но совесть и понятия приличий по-прежнему теплились где-то глубоко внутри, не позволив дать волю темной части меня. Шатен выразительно взглянул на преградившую ему путь помеху и я, нехотя, выпустила ткань из пальцев, отходя на шаг и готовясь повторить атаку, предприми подозреваемый попытку к бегству. — Я вовсе не игнорирую тебя, Кори. — произнес Лайт, оправляя одежду. — Просто не могу быть уверенным в том, что наши интересы в этом деле совпадают. Я хочу остановить Киру. А вот чего добиваешься ты, мне неизвестно. Господи. Ну почему все так сложно? Разве Эл не мог выбрать себе соперника попроще? Ах да. Это ведь «очевидно и неинтересно». — Тогда почему бы нам не начать знакомство заново? — я улыбнулась как можно дружелюбнее, протягивая парню руку. — Меня зовут Кори Милтон. Я информатор и мечтаю поймать Киру, потому что у меня нет выбора и только так я смогу вернуться в Штаты. Шатен нерешительного покосился на международный жест приветствия и, с задержкой в пару секунд, поддержал его. — Приятно познакомиться, Кори Милтон. Меня зовут Ягами Лайт. Добро пожаловать в Японию.

***

Разговаривать в коридоре, конечно, здорово, но в каком-нибудь заведении намного сподручнее. Поэтому мы отправились в то же кафе, где состоялась наша беседа после удачно разрешившегося покушения на мою персону. В ожидании заказа, который ныне все же состоял из кофе и нескольких аккуратных пирожных, я вертела в пальцах салфетку и ускоренно подбирала слова для закрепления успешного старта. В этом мне неожиданно помог новый коллега. — Для начала предлагаю определиться с твоей ролью в расследовании. Насколько я понял, Рюдзаки попросил тебя следить за мной. И что обозначает твое замечание про выбор? Хм. Вполне предсказуемо и, вроде, безопасно. — Верно. Тут вся суть в чем. Я не знаю, Кира ты или не Кира. И, по большому счету, мне на это наплевать, пока меня никто не трогает… — Тогда почему ты участвуешь в расследовании и помогаешь полиции, если тебе безразлична текущая ситуация? — бесцеремонно перебил меня Лайт. — А! — указующий перст взлетел в воздух. — Здесь мы и переходим к моей главной проблеме. Видишь ли, так получилось, что по стечению обстоятельств мне пришлось нарушить довольно много законов и, чтобы не отправиться за решетку, мне было предложено альтернативное решение. Думаю, ты и сам заметил, что Рюдзаки не любит разбрасываться ценными кадрами. Поверь, будь моя воля, я бы предпочла нежиться под тропическим солнцем, а не слоняться по Токио, опасаясь помереть в любой момент. — Выходит, ты преступница? — нахмурился Ягами с таким видом, будто мне уже вынесли неутешительный приговор. — Я бы так не сказала. Подумаешь, взломала несколько баз данных и продала их содержимое нескольким нужным людям. Разве это преступление? — голос приобрел неподдельно недоумевающие интонации. — Каждый зарабатывает на хлеб, как может. — Это не оправдывает тебя. — заключил парень после небольшой паузы. — Можно было найти честную профессию. Тогда у тебя не было бы твоих проблем. Ты сама виновата в том, что тебя привлекли к делу Киры. О, да у нас тут подлинный моралист. Или некто, ловко прикидывающийся таковым. Причем, читающий мне нотации. Мне, которая на пять лет его старше! Кем себя мнит этот маленький поганец? — Успокойся. — вмешался в волну ярости веселящийся Генджи. — А то у тебя пар из ушей повалит. Успокоиться? Вы сейчас оба у меня хорошенько огребете и неважно, как это отразится на моем психическом состоянии или потенциальной дружбе с подозреваемым. Положение спасла официантка, принесшая сладости, призванные утихомирить мое нарастающее буйство. Фокус удался, поскольку набив рот выпечкой, я действительно почувствовала себя гораздо умиротвореннее. Словно сработал некий рефлекс, и я догадываюсь, кто виноват в его выработке — Ватари, вечно подсовывающий мне соблазнительные тортики после каждой вспышки гнева. Злиться на старичка, вызывающего исключительно положительные эмоции, было невозможно. Вот и закрепилось, что сладкое неизменно ассоциировалось с помощником L, и влекло за собой период затишья до следующей выходки детектива. Как следует прожевав сдобу, я великодушно вернулась к прерванному диалогу. — Я и не спорю. Накосячила знатно и теперь расплачиваюсь. Но кто сказал, что я должна получать от этого удовольствие? Если бы не Рюдзаки, Кира и не знал бы о моем существовании. Только глупец или храбрец добровольно лезет под пули, когда можно отсидеться в окопах. Так вот. Я определенно не герой и явно не дура. — я задумчиво намотала на палец медный локон, а после самокритично добавила. — Возможно чуть-чуть, раз умудрилась попасться и сижу здесь. — Трезвая самооценка. — произнес Лайт, отпивая выбранный им чай. — Но в чем-то ты права. Необязательно увлекаться делом, которым вынужден заниматься принудительно. Какая-то у нас не слишком продуктивная беседа. Не открывающая никому чего-то особо нового и не ведущая к нужному мне итогу. И опять же — я чересчур тороплюсь. Надо проложить филигранный мостик к Ягами, осторожно намекнув, что сторонница L не против сменить флаг, если это сулит ей выгоду. А не мчаться напролом, грозя задавить и врагов, и союзников выпадами типа «Давай убьем Рюдзаки, а потом будем жить долго и счастливо». После такого шатену хватит мозгов либо представить меня главной злодейкой, доказывая свою правоту относительно моего сотрудничества с Кирой, либо изобрести иную каверзу, наносящую нам урон. Надо быть умнее. Изощреннее. Жестче. И, что приоритетнее, выдержаннее. Во всех смыслах. Превратиться в лису, избранную моим логотипом. — Скажи, Кори. — вновь обратился ко мне Лайт. — Если у вас с Рюдзаки такие сложные отношения, почему он доверяет тебе? Ой. А вот к этому я не готовилась. Не могу же я ответить, что причина заключается в том, что я пообещала ему помочь добыть голову нашего убийцы на блюде? Хотя… Спасибо, Эл, что ты такой странный. — Понятия не имею. — я пожала плечами, принимаясь за второе пирожное. — Лучше спроси у него самого. Он такой чудик, что я периодически даже не понимаю, что от меня требуется. Более чем искренне. Надеюсь, ты доволен, Ягами. Пока я ни разу не соврала. Естественно, последняя реплика и информация о моей родине не в счет. — Рюдзаки и впрямь малость необычный. — согласился с данным брюнету описанием парень. Нам что, поговорить больше не о чем, кроме как об аномалиях детектива? А как же «Кем ты работаешь на самом деле?», «Какие у тебя связи?», «Чем ты можешь быть полезна?», «Каковы наши дальнейшие действия по поимке Киры?». Или уж совсем банальное «Как Эл тебя рассекретил?». На кой черт я вообще писала тот список? — Тогда, при нашей первой встрече, ты все выдумала или все же нечто имело место в биографии Кори Милтон? — наконец повел беседу в иное русло шатен. А вот это значительно ближе. Этот вопрос я давно проработала и ничего неожиданного в нем нет. — Почти все сказанное мной правда. — я помешала ложкой позабытый кофе. — У меня правда умерла мать. Меня правда похищали с целью выкупа. И меня правда спас Кира. Единственное, о чем я соврала — мой отец. В настоящий момент мы не общаемся. Я замолчала, ради театрального эффекта, и бросила в бой финальный аккорд. — И мне правда крайне не нравится оставаться в должниках. Меня это… угнетает. Весьма понятный сигнал, наводящий на определенные, заманчивые мысли. — И ты всегда платишь по долгам? — Лайт посмотрел прямо на меня каким-то пугающим взглядом, заставляя на миг уверовать в обоснованность наших опасений. — Стараюсь по мере возможностей. — голос прозвучал твердо. Возникло впечатление, будто мы подписали негласный пакт, участники которого договорились о некоем поступке, размытом и обтекаемом. Едва зарождающемся, но способном расцвести в нечто грандиозное при должном стремлении. Но вот Ягами улыбнулся и наваждение рассеялось, превращая нас в обыкновенных людей, объединенных общей миссией. Не замышляющих ничего дурного. Законопослушных граждан, намеренных исполнить свой долг, избавив мир от нависшей над ним угрозы. — Признателен тебе за откровенность. В наши дни это большая редкость. — чашка звякнула о блюдце, а парень всерьез озадачил меня. — Кстати, Саю о тебе вспоминала. Ты ей понравилась, так что не хочешь как-нибудь заглянуть к нам? Убедишь ее, что с тобой все в порядке. А то она считает, что я ее обманываю. Эээ… Расценивать приглашение, как успех или подводный камень, утягивающий на дно? Как бы то ни было, а вариант у меня, в свете нашей крепнувшей дружбы, только один. — Хорошо. Как выдастся свободное время, обязательно наведаюсь в гости. — Славно. — принялся подниматься Ягами. — Тогда не пора ли нам возвращаться в штаб квартиру? Пора. Но не помешало бы подзадержаться и осмыслить нашу несодержательно-двоякую беседу, чтобы выработать стратегию на будущее. — Иди, а я ненадолго останусь. Хочу отдохнуть от расследования и немного расслабиться. — новая порция искренности, не вызывающая сомнений. — Понимаю. Передать остальным что-нибудь? — проявил учтивость шатен. — Да. — я согласно кивнула. — Буду благодарна, если сообщишь им, где я, чтобы ненароком не потеряли. — Договорились. — шаг к выходу и полуоборот. — Возможно, мое суждение о тебе и впрямь было ошибочным. Едва сокурсник удалился на безопасное расстояние, дискуссия перешла на новый виток. — Он не поверил тебе. — приглушенный голос Генджи прорезался сквозь фоновый шум, издаваемый посетителями. — Ему и не обязательно. Но нужные семена посеяны и я, как опытный садовник, буду ждать богатый урожай. — А если семена сгниют в неплодородной почве? — присоединился к огородной теме монстр. — Тогда мы сможем убедиться в его невиновности и получим лишние мозги в нашей борьбе. Повисла относительная тишина. Каждый из нас погрузился в себя, анализируя приобретенные сведения и пытаясь предугадать все варианты развития событий. Одно из которых имело все шансы на реализацию и вгоняло меня в ужасающую депрессию. — Тебе не приходило в голову, что произойдет, если мы проиграем? — обратилась я к галлюцинации. Ответом мне послужила озадаченная морда подсознания. — А мне да. — я обхватила чашку с так и не тронутым напитком, всматриваясь в свое отражение. — И это пугает куда больше, нежели мнительный Лайт. Рюдзаки, конечно, уверен, что его «справедливость» победит и каким-то чудом детектив и меня заряжал этой уверенностью. Но, нет-нет, да закрадывалась у меня мысль о том, что случится с расследованием в случае проигрыша, знаменующего собой нашу смерть. Исходя из этого, требовалось иметь запасной план. Если у Эла он и был, тот не счел нужным поделиться. Ну что же. Разумнее будет и свой попридержать в тайне. Я не так много знаю о сиротах из «Вамми Хауса», чтобы оставить расследование на них. Не верю Лайту до такой степени, чтобы поставить его во главу угла. И уж тем более, не надеюсь, что полиция в одиночку справится с Кирой. Все эти линии не оставляют мне выбора, заставляя, при необходимости, претворить в жизнь собственную идею. Жестокую и аморальную, но, в тоже время, благотворительную. За неимением других подозреваемых, я выдам Ягами Лайта своим клиентам.