***
─ Вы часто чувствуете себя подавленно? ─ сколько раз можно задавать этот вопрос? ─ Понимаете, Анна, то, что вы начали ранить себя, заставляет вашего мужа переживать, а… ─ Он не переживает. У этого мужчины в возрасте суровые серые глаза и нервные повадки. Мне не нравится находится в его угрюмом кабинете в светлых тонах. Они не сочетаются. Майк ждёт меня в приёмной и, наверняка, листает ленту в инстаграме или снимает что-то в сториз. Они начали подготовку к концерту в честь Честера, и я тайно верила, что группа будет репетировать у нас, но… Неоправданные ожидания всегда сильнее всего влияли на меня. Когда ты на что-то надеешься или во что-то свято веришь, тебе больно, когда это не свершается. Я давно поняла, что надеяться нельзя. Ждать хорошего не стоит, ведь лучше удивиться чему-то хорошему, чем чему-то плохому. Падать больно. Жаль я поняла это уже тогда, как все мои надежды рухнули. ─ Что вы чувствуете? ─ я могу сказать, что он не хочет слышать ответ. Лицо уставшее, взгляд рассредоточенный. Теряю терпение, резко поднявшись с кресла. ─ Чувствую, что вам надо выспаться. Разворачиваюсь, но всё же жду реакции. Что так и не появляется. Я так всегда. Резко что-то делаю, говорю громкие слова, но жду, что кто-то меня остановит. В душе я безумно хочу, чтобы меня кто-то спас. Выхожу и сразу встречаюсь с темными глазами, что выражают смесь чувств. Возможно, обиду. Радуюсь, что не злость. Он качает головой, в то время как я роюсь в сумке в поисках телефона. Мои руки забинтованы, не скрытые повязки кажутся излишне жгучими в этом залитыми лучами солнца кабинете, и я невольно глубоко окунаюсь в раздумья. Почему люди решаются на самоубийство? Вопрос изучен мной довольно глубоко, но я никогда не понимала до конца... Что подталкивает людей к бездне? ─ Майк? ─ я перестаю двигать руками, но не отрывая взгляд от белого жгучего цвета, зову мужа по имени. ─ Да? ─ Ты знаешь, почему он это сделал? ─ грёбанные полтора месяца я молчала и старалась не поднимать этот вопрос, а сейчас мне внезапно стало всё равно. Наблюдаю за тем, как черноволосый сначала замирает, а потом нервно сглатывая, упирает взгляд в пол. Терпеливо пытаюсь ждать, но в моём состоянии это трудно, хочется сказать что-то грубое, обвинить его, обвинить этого психолога, пожаловаться, вернуться в июль и что-то изменить... Противная айфоновская мелодия глушит мой гнев и приступ спутанных эмоций. Талинда. Убираю звук, внезапно ощущая тягучую противную усталость, что сковывает мышцы и отражается болью в голове.***
- Я не знаю, почему он это сделал, - уже в машине Майк решается ответить мне, но я лишь молчу. Теперь моя пустота требует размышлять о звонке. Думать, есть ли при моём муже телефон, звонил ли кто ему. Почему я ни разу за последние два часа не слышала, как звонит его телефон? ─ Вы репетируете сегодня? ─ Да, к 7 мне надо быть у Брэда, - его голос прохладен, безразличен и имеет оттенки поздней осени, умершей природы и холодной земли. Я вспоминаю как замерзают ноги, когда ты ступаешь по этой земле. Сначала, когда твои ноги только сталкиваются с холодом, тебе даже приятно. Позже холод начинает проникать в ступни и это заставляет тебя напрягаться, а вот когда ты уже замерзаешь настолько, что ни один из твоих пальцев не шевелиться, начинается паника. Только вот потом приходиться приложить очень много усилий, чтобы согреться. Думаю, это похоже на депрессию в твоей голове. Всё происходит точно также. ─ Анна? ─ возвращаюсь в реальность и ловлю на себе полный недоумения взгляд Шиноды. За время, что нет Честера, он постарел: морщины на лбу стали выделяться сильнее, глаза постоянно выражают грусть и усталость, серьезная щетина выдаёт его небрежное отношение к себе. Вздыхаю. ─ Мы приехали. Его голос настороженный. Оглядываюсь и оказывается, что мы действительно дома, только вот... У дома стоит ещё две машины, и меня бы не удивило это, если бы я обнаружила их два месяца назад, но не сейчас...