Сделаю тебя счастливой

Высокая стройная блондинка уверенной походкой шла к кафе «У бабушки». Широкий шаг, тяжелые сапоги, бляха шерифа на поясе — она приближалась к шумной компании за самым дальним столом заведения. — Генри, — громко произнесла девушка, — где твоя мать? Молодой человек оторвался от беседы. — Без понятия, ма… Я не видел ее, — он задумался, — кажется, уже пару дней. Звонил, но она не берет трубку. Хотел навестить ее, — парень бросил взгляд на женщину, сидящую напротив него, — но Мэри сказала, что маме стоит побыть одной, дать ей время прийти в себя… — Черт, — Эмма опустилась на диван рядом с Генри. — А что случилось, дорогая? — взволнованно спросила Мэри и легким движением убрала короткую челку с глаз. Блондинка тяжело вздохнула. Она провела ладонью по лбу. — Ничего страшного, надеюсь. Просто, когда Реджина вот так неожиданно пропадает, обычно ничего хорошего из этого не выходит. Я должна найти ее, — она решительно поднялась на ноги. — Но, Эмма… — начала было черноволосая женщина. — Может, ей нужно побыть наедине с собой… — Может, — неохотно поддакнула девушка. — Но я хочу знать, что с Миллс все в порядке — Реджина не пропадает просто так. Мальчик кивнул в знак согласия: — Ма, только держи нас в курсе, — крикнул он в спину удаляющейся блондинке. Эмма села в патрульную машину и медленно тронулась, внимательно осматривая улицы Сторибрука. За окном был унылый осенний пейзаж: мелкий неприятный дождик заставлял одиноких горожан кутаться в пальто и ютиться под зонтами. — Мерзкая погода, — вслух произнесла Эмма, вглядываясь в пелену дождя. — Черт! — снова выругалась она. — Генри — просто молодец! Мать пропала два дня назад, а он сидит с бабушкой и спокойно пьет какао. — Мелкий засранец, — продолжала она. — Хорошего парня воспитали! Реджина была бы в восторге! Если бы она была здесь… Руки с силой стиснули руль, Эмма плотно сжала челюсти. — Черт! Где же ты, Миллс?! Вопрос повис в тишине, которую разбавляли лишь сытое урчание мотора и скрип дворников, старательно смахивающих воду с лобового стекла. Полицейская машина остановился у мэрии; свет в окнах не горел, но это было и понятно — унылое субботнее утро. «Но, — размышляла Свон, — Миллс вполне может быть здесь, в конце концов, по меркам Зачарованного леса — это ее рабочий замок». Эмма улыбнулась подобному сравнению, но тут же стала очень серьезной. Темный пролет лестницы встретил ее эхом шагов, в здании не было ни души. Блондинка скромно похвалила себя, что перед выездом взяла из офиса шерифа ключи от нескольких зданий, где могла находиться Миллс. — Реджина, — тихо позвала блондинка. — Реджина… джина… ина, — вторило ей эхо, отражаясь от холодных стен. Блондинка подошла к кабинету всемогущего мэра Сторибрука. Она потянула за ручку и, к ее удивлению, дверь поддалась. Пустой темный холодный кабинет. — Никого, — шепотом произнесла Свон. Она обошла все и заметила странность только в том, что под столом мэра стояли туфли. Эмма присела на корточки и задумалась. — Мне это не нравится. Совсем не нравится, — громко рассуждала блондинка. — Не припомню, чтобы королева… Эмма улыбнулась своим словам, в мыслях она всегда звала Реджину «королевой», и ее это забавляло. — Гм, не припомню, чтобы Миллс ходила босиком… Свон выпрямилась в полный рост. Мурашки пробежали по ее спине — неизвестно откуда взявшийся сквозняк проник в офис и принес с собой леденящий озноб. — Реджина, — Свон жмурилась и пыталась запустить свой «инстинкт поисковика», — Реджина… Но это не помогало. Эмма вздохнула, почесала затылок и села в кресло мэра. Она сразу живо представила, как Реджина посмотрела бы на нее, если бы сейчас была рядом. — Черт возьми, Миллс! — зарычала блондинка. — Где ты? Кора тебя подери! Офис был местом, где Реджина пряталась ото всех. Этот бастион обычно скрывал королеву от ненужных людей и слов за непробиваемыми стенами работы. Здесь она могла забыться даже в самые темные времена. Когда Генри предал ее, мэр Миллс находила утешение именно в этих стенах. — Мелкий засранец, — снова возмутилась Свон, — надо не забыть потом прописать ему по первое число, чтоб любил мать свою… Тааак… Эмма рассуждала вслух, это всегда помогало. Она вальяжно закинула ногу на стол, но тут же опомнилась и быстро сдернула ее назад. Потом огляделась и снова расслабилась в кресле. — Думаю, это лишнее, она мне такого не простит. Точно. — Так, — продолжила блондинка, — дома ее нет, в офисе — нет, «У бабушки» — нет. Остался только склеп, но она долгое время не была там. Хотя сейчас, — Эмма поднялась на ноги, — когда она снова потеряла свое «долго и счастливо» … Свон осеклась, ведь мадам мэр пропала в аккурат после смерти Робина. — Значит, если Реджина в склепе, это может быть очень опасно… Девушка провела ладонью по волосам. Она прикрыла глаза и сразу увидела лицо Миллс, когда они виделись в последний раз. В ней что-то изменилось. Да… Эмма видела слезы, но… Слезы… Кроме них в глазах была лишь пустота… Полная всепоглощающая абсолютная пустота. Это и напугало Свон больше всего. Именно это и беспокоило ее все эти дни. Она звонила королеве, писала смс, электронные письма… Все было без толку. Уехать из города Миллс не могла, значит, надо идти в склеп. От одной мысли Эмму слегка передернуло. Ей было неприятно это место. Оно было пропитано злобой, страхом, ненавистью. Подземелье впитало все «лучшие» чувства, которые бурлили в королеве последние 28 лет. И Свон все это чувствовала. Все время она всеми возможными и невозможными способами пыталась избежать походов туда. Но сейчас вопрос стоял не о фобиях Эммы, а о Реджине. Эмма тяжело вздохнула и поднялась с кресла. Дорога до склепа пролетела в рассуждениях о том, что могло случиться с Миллс. И теперь девушка стояла перед входом с целой горой предположений. — Реджина, — тихо позвала Свон. — Ты тут? Старые сырые каменные стены поглотили ее слова. — Реджина? — снова позвала спасительница. — Зачем ты пришла? — послышался холодный металлический голос. — За тобой, — Эмма остановилась в проеме арки. Миллс стояла спиной к блондинке. В этот момент она почему-то казалась Эмме меньше, чем обычно. Блондинка сделала шаг вперед. — Не смей подходить, Свон! И, вообще, пошла вон! Эмма остановилась, она склонила голову набок и уперлась руками в бока. На ее губах появилась хищная ухмылка. — Старая добрая Злая королева? — с сарказмом уточнила шериф Сторибрука. Повисла могильная тишина. — Я — старая? — Реджина повернулась на каблуках. — Это такое выражение, — Эмма вглядывалась в лицо брюнетки, но приближаться не решилась. Реджина была неподвижна. Волосы обрамляли лицо и немного прикрывали черные пустые глаза. Женщина явно напряжена: кулаки сжаты, челюсти плотно сомкнуты, она стояла совершенно безмолвно — и это пугало блондинку. — Реджина, — Эмма протянула руку, — пойдем на улицу? Немного пройдемся, как раньше… Помнишь? Нам было весело вдвоем… Спасительница говорила тихо, но уверенно. — Я ничего не помню, мисс Свон! Убирайтесь! Я не желаю видеть ни вас, ни кого бы ни было еще! — Генри? — на этих словах голос Эммы сорвался. — И где же он? — холодно поинтересовалась королева, и на ее губах заиграла злорадная улыбка, больше напоминающая звериный оскал. Эмма молчала. Она отлично понимала, что за последние годы Миллс хорошо изучила ее и солгать не получится, но попробовать стоило. — Он волнуется за тебя! Я пообещала, что найду его мать и верну ему! Злорадная улыбка Реджины превратилась в горькую. — Вы лжете, мисс Свон, как и все остальные. Блондинка попыталась сделать шаг к женщине, но тут же замерла — в руках Миллс появился фаербол. — Ох ты! — Свон прищурилась. — Реджина, ты в своем уме?! Хочешь меня убить? Снова? Повторяешься! — Убирайся сейчас же! — И не подумаю! В чем дело, ваше величество? — блондинка решила не давить, по крайней мере, пока. — Тебя это не касается, уж точно, — Реджина снова повернулась спиной. Эмма тут же сделала несколько маленьких шажков, пока королева не взглянула на нее в зеркало с убийственной ненавистью. — Ты не поняла меня? — Миллс не шутила, и это блондинка ощутила каждой клеточкой своего бренного тела. «Это проклятое место, — пронеслось в голове Свон, — надо забрать ее отсюда». — Реджина, — снова тихо позвала блондинка, — я прошу, ради нашей дружбы… Миллс снова повернулась и теперь смотрела прямо в глаза. — Дружбы? — в одном слове была вся горечь. — Мы не друзья! — женщина начала скалиться. — Мы совсем не друзья. Эмма сделала еще один небольшой шаг. — Ваше величество, зачем же так? — девушка примирительно улыбалась. — Ты же сама не веришь в это? — Свон, еще шаг, и я уничтожу тебя! В это я верю, а ты? — Я знаю, что ты можешь сделать это. Но я хочу верить, что не сделаешь. — Эмма опустила руку, которую протягивала. — Реджина, что произошло? Ты всегда могла поделиться со мной всем. Я поддержу, Реджи. Королева высокомерно фыркнула и закатила глаза. — Реджина, — Эмма всматривалась в женщину, — я прошу, расскажи мне, что происходит? Я действительно переживала. — Эмма, уходи, — Миллс опустила в пол глаза. Только, когда Свон удается сделать еще шаг, она замечает маленький пузырек в руках Миллс. Мгновенный бросок к королеве — и теперь брюнетка с силой прижата к стене. Эмма схватила ее за запястья и развела руки в стороны. — Что ты творишь?! — кричит блондинка прямо в ухо. — Отпусти меня! Немедленно! — королева яростно сопротивляется, она изо всех сил пытается вырваться, но Эмма не уступает. — Что ты задумала, Реджина? — всем телом девушка прижимается к мэру, не позволяя той даже пошевелиться. — Я никогда не буду счастлива! Никогда! — кричит Миллс. — Я только что потеряла любимого, — она предпринимает новую попытку освободиться, — и ничего не чувствую! Вообще! Реджина кричит, бьется в истерике, из ее глаз льются слезы, а на лбу проступает вена. — Я — бесчувственный монстр, Свон! Отпусти меня, — неистовое сопротивление, кажется, лишь сильнее сковывает ее, — я хочу умереть, здесь и сейчас! Отпусти меня! Девушка еще раз с силой толкает брюнетку в стену так, что та бьется головой, а затем просто впивается ногтями в запястье, в котором зажат проклятый пузырек. — Не чувствуешь? — почти в губы мэра с яростью кричит она. — Не чувствуешь?! Склянка падает на пол и разбивается. — Эгоистичная стерва! — блондинка на секунду отрывается от разъяренной женщины и с силой дает ей оплеуху. — А это ты почувствовала, ваше величество? Реджина буквально на мгновение затихает, но Свон понимает, что это затишье перед бурей. Брюнетка вырывает одну руку и нисколько не менее сильно бьет Свон. Рычание наполняет подземелье. Блондинка снова хватает запястье, с силой вжимает стройное тело в стену и для фиксации проталкивает колено между ног мадам мэра, отчего юбка Миллс предательски ползет вверх. Королева в бешенстве — она из последних сил пытается вырваться из захвата шерифа. — Отпусти меня! Немедленно, сука! Я ненавижу тебя, Свон! Я решила, и я сделаю это! Сегодня! Моя душа мертва, в ней не осталось чувств… — Тогда, — шипит Эмма, жутко ухмыляясь, и снова пресекая попытки Миллс, — раз уж ты сегодня умрешь, мне нечего бояться… Девушка больно впивается в рот брюнетки, так что Миллс мычит от недоумения и хлопает пушистыми ресницами. Одна, две, три секунды — они обе стоят неподвижно. Эмма лишь на мгновение отстраняется и тут же получает новый удар. Это не просто пощечина — от нее из глаз летят искры. Блондинка зло трясет гривой и повторяет попытку. Ее язык нахально пытается разомкнуть упрямые губы Миллс. Женщина продолжает вырываться, но Эмму это не останавливает, она вжимается в Реджину. И, когда ее колено плотнее прижимается к королеве, неожиданно тело отвечает. Брюнетка слегка выгибает спину, как бы пытаясь избавиться от непонятного ощущения между ног, и от неожиданного удовольствия желанные губы распахиваются. Свон довольно усмехается и продолжает наступление. Из-под ресниц она наблюдает за Реджиной: женщина изо всех сил пытается сохранить лицо, но… То ли от усталости, то ли от приятной муки, вызванной близостью чьего-то теплого тела, женщина уступает. Попытки вырваться становятся все слабее, и сама того не замечая, Реджина начинает отвечать на поцелуи. Но теперь Эмме этого мало, она распалилась от сопротивления Миллс и хочет большего. Ее руки отпускают запястья и ложатся на воротник белой деловой рубашки. Свон отрывается от припухших манящих губ, чтобы увидеть… Увидеть, как глаза Миллс округляются, а потом наливаются кровью, когда пуговицы разлетаются, как капли воды, и белый шелк расступается в стороны под напором бешенного темперамента. Реджина снова рвется, пытаясь оттолкнуть блондинку, но ее руки уже попали в капкан. Эмма скалится и смотрит прямо в глаза. — Не чувствуешь? — шепчет она. — Неблагодарная дрянь! Ее слова обжигают кожу женщины. — Я спасала тебя сотню раз! Жертвовала всем ради тебя, а ты, — Свон шипит и рычит, — хочешь покончить с собой? Миллс изумленно смотрит на девушку, не отводя глаз. — Не чувствуешь? — повторяет блондинка и кусает Реджину в районе ключицы. Женщина кричит от боли и бьется в сильных руках. — А это ты почувствовала? — Эмма похожа на дикого зверя, который поймал свою добычу. — Почувствовала?! Девушка кричит и снова впивается в губы. Миллс сама не понимает почему, но она отвечает, и не просто отвечает, а прогибается в спине, чтобы быть плотнее к своей мучительнице. Эмма нехотя отрывается от сладких губ и начинает целовать подбородок, скулы. Она уже отпустила руки смирившейся Реджины и теперь своими может пользоваться в свое удовольствие. Она шарит по стройному подтянутому телу, пробирается под бюстгальтер и сильно сжимает желанную грудь. Миллс жмурится и томно выдыхает, давая понять, что это она тоже почувствовала. Свон оставляет влажные следы на шее своей жертвы. Она то нежно касается кожи, то прикусывает ее и немного оттягивает, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым сантиметром королевского тела. Реджина запрокидывает голову, когда спасительница заменяет руки губами, избавляет от ненужных элементов гардероба, сжимает нежные полусферы и начинает поочередно ласкать и покусывать соски. Реджина мычит от удовольствия, обхватывает шею Свон и сильнее прижимает ее к себе. Теперь они обе, кажется, забыли с чего все началось и тонут в своих ощущениях. Эмма осторожно, но настойчиво губами ласкает грудь, а в это время ее руки уже бесстыдно шарят по бедрам Миллс. Девушка нежно царапает ногтями смуглую кожу, и она тут же покрывается мурашками. Реджина тяжело дышит, она прикрыла глаза, но следит за шерифом из-под опущенных ресниц. Эмма целует и покусывает кожу в ложбинке, она специально оставляет следы и ей это нравится, это еще больше заводит ее. Девушка опускается на колено, не прекращая покрывать поцелуями каждый сантиметр подтянутого живота. Реджина запускает длинные тонкие пальцы в белую шевелюру, когда Эмма приближается к самому горячему месту. Свон смотрит снизу-вверх, когда ее пальцы скользят под бесстыдно задранную юбку и отыскивают там промокший элемент нижнего белья. Эмма берется за кружево и тянет вниз. Реджину завораживает это зрелище настолько, что она прикусывает нижнюю губу, пока ее освобождают от ненужного. Сейчас блондинка близка к тому, чтобы потерять сознание. Ее руки блуждают по стройным ногам. Она чувствует манящий сладкий и в то же время терпкий аромат королевы. Эмма теряет голову, она не отводит глаз от карих океанов, в которых сейчас плещется огонь, легонько притягивает ногу на себя и кладет на плечо. Реджина начинает ерзать от нетерпения, она улыбается и кусает губы в предвкушении. — Думаешь, — шепчет Свон, делая серьезное лицо, — это ты почувствуешь? Пальцы в ее волосах притягивают за затылок плотнее, и она с ухмылкой поддается. Королева возбуждена, каждый миллиметр сочится влагой. Эмма проходится языком по складочкам, жадно собирая все. Голова кружится от аромата и вкуса Реджины. Эмма обхватывает губами возбужденный бугорок, она то нежно ласкает его языком, то легонько оттягивает, потом снова целует. Реджина тяжело дышит, сжимает пальцы в волосах блондинки, требуя немедленной разрядки. Свон ухмыляется, но не торопится. Она сама готова кончить прямо сейчас от того, что делает, но это же неправильно — почувствовать должна именно Реджина — и блондинка продолжает сладкую пытку. Она не выпускает бугорок, но решает добавить к губам и пальцы. Реджина вздрагивает, когда ощущает, что Эмма проводит ногтями по внутренней стороне бедра. Пальцы скользят вверх, наверняка оставляя следы, и брюнетка чувствует это. Несколько мгновений — и она ощутила их в себе. Первый стон, вырвавшийся из губ Миллс, чуть не лишил сознания Эмму. По спине побежали мурашки. Реджина не сдерживает себя: она стонет все громче, насаживаясь на пальцы. Эмма не выпускает бугорок, она посасывает его и синхронно входит в королеву, постанывая. У девушки от происходящего просто сносит крышу, движения становятся настойчивее, когда Миллс начинает шептать: — Эмма, — еле слышно произносит она на каждом выдохе. — Эмма… Эмма… Слышать свое имя из уст Реджины, как удар тока, да еще и ниже пояса. Свон увеличивает темп. — Эмма, да. Эмма, — голос хриплый и безумно сексуальный. Блондинка начинает двигаться резче, глубже проникая в гостеприимное тело. Реджина извивается, стонет, одной рукой упирается в стену, другой плотнее притягивает блондинку. -Эмма, еще, еще, сильнее… Приказ принят — Эмма уже увеличивает темп и силу. Все, как просит королева, ведь она делает это очень редко. Несколько сильных толчков, и все тело начинает дрожать. Сильные пальцы до боли прижимают голову к королевскому лону, она издает последний гортанный стон, и блондинка чувствует, как мышцы сжимаются вокруг ее пальцев. Реджина дрожит, она еще несколько раз сильно толкается в губы Свон и отстраняется. Эмма замирает, пытаясь отдышаться и привести мысли в порядок. Она упирается лбом в ногу, которая все еще покоится на плече, и прикрывает глаза. Реджина запрокидывает голову, прижимается горячим затылком к холодному камню стен, тоже пытаясь прийти в себя от произошедшего. Эмма медленно возвращает себе руку, чувствуя, что лоно Реджины еще не готово отпустить ее. Она поднимается на ноги и в упор смотрит в карие глаза. Миллс тяжело дышит и молчит. В склепе воцаряется тишина. Сделав шаг назад Эмма замерла. Кажется, только сейчас она начинает понимать, что произошло. Реджина спускает с пояса задранную и помятую юбку. Она смотрит, не отводя взгляда, на Свон, но не произносит ни звука. — Реджина, — тихо шепчет Эмма и снова приближается к брюнетке, она обнимает ее и притягивает к себе ближе. Брюнетка безвольно опускает голову ей на плечо. Свон даже кажется, что Миллс сама плотнее вжимается в ее тело. Какое-то время они просто стоят молча, закрыв глаза. — Уходи, — голос Реджины тихий и хриплый, она не отталкивает Свон, но Эмме все понятно. И она отступает. Руки в последний раз скользят по стройным очертаниям Миллс. — Я, — начинает было Эмма, но останавливает себя. — Прости. Она разворачивается и с тяжелым сердцем покидает склеп, как побитый щенок.