Сделаю тебя счастливой

Реджина бросила небрежный взгляд на газету: — И что дальше? — совершенно спокойно спросила она. — Ты думаешь, это моих рук дело? — Я не думаю, я знаю, — зло шипела женщина, — это все ты! Эмма сурово взглянула на мать и подтянула к себе газету: — Хороший ракурс, — еле слышно заметила она. — Снимал профи. Реджина стояла, оперевшись о столешницу кухни, и смотрела прямо в глаза Мэри Маргарет. — Но мы здесь ни при чем, — констатировала Свон, — и я вообще не понимаю, в чем ваши претензии? Она взглянула она отца, который молча пожал плечами. Снова воцарилась пугающая тишина. Мэри и Реджина были неподвижны, и только они знали, что сейчас происходило. Неожиданно засвистел чайник. — Хотите кофе? — тихо произнесла хозяйка дома. Никто, кроме Эммы, не ответил. — Ты решила унизить нас еще сильнее? — из глаз Снежки летели молнии. — Унизить?! — Эмма просто опешила. — Мэри, прекрати! О чем ты говоришь? — Дорогая, — неожиданно перебила ее Миллс, — пожалуйста, возьми Дэвида и дайте нам с Мэри Маргарет поговорить наедине. Все в комнате начали переглядываться. — Хорошо, — Эмма подошла вплотную, — я только налью нам кофе. Она максимально приблизилась к Миллс: — Реджи? Только без глупостей, да? Реджина широко улыбнулась любимой. — Конечно, не волнуйся, — она еле заметно накрыла своей ладонью руку Эммы, — все будет хорошо. Свон и Прекрасный покинули кухню, оставив женщин наедине. — Мэри, — Реджина говорила тихо, — хочешь кофе? — Нет, — грубо ответила женщина. Миллс улыбнулась. — Что с тобой происходит? — Реджина села напротив. — Я не узнаю тебя последние две недели. — Что со мной?! — возмутилась женщина. — Ты уничтожаешь нашу семью, что я должна делать? Миллс молчала, смотрела в глаза Снежке, но та продолжала хмуриться. — Знаешь, — начала снова Реджина совершенно спокойно, — я понимаю тебя. Правда! — она сделала большой глоток кофе. — Я много думала о нас с тобой, о наших отношениях. О нас с Эммой. Об Эмме и Генри. О тебе и Эмме. И знаешь, я действительно поняла тебя! Снежка нахмурилась еще больше, но не стала перебивать Миллс. — А ты, — продолжала Миллс, — теперь отлично должна понять меня, когда Эмма заявилась в наш город. Брови Мэри поползли вверх. — Да, — закивала Миллс, — именно. Ты бесишься сейчас потому, что чувствуешь, что теряешь ее. Понимаешь, что она отдаляется все больше и больше, и ничего не можешь поделать с этим. Так? Женщина молчала. Она лишь разжала кулаки и, сцепив пальцы в замок, положила их на стол. Реджина сделала еще большой глоток. — Когда Эмма появилась в Сторибруке, я была просто в бешенстве. Я не знала. что мне делать с тем, что мой единственный близкий человек полностью отдалился от меня. Генри не хотел видеть меня, ты помнишь это? Помнишь, как он бежал к ней, как обнимал ее? Как вы все, — голос Миллс дрогнул, — улыбались и поддерживали его. Помнишь это? Снежка молчала, она опустила глаза и наморщила лоб. Реджина тоже ничего не говорила, она просто наблюдала за женщиной, сидящей напротив, рассматривала ее, будто впервые. — Да, — наконец, хрипло произнесла Бланшар, — я помню это, Реджина. — Хорошо, — снова спокойно проговорила Миллс, — хорошо. Вот теперь ты — это я тогда. И я хорошо понимаю то чувство, когда, что бы ты не делала, становится только хуже. Мэри подняла глаза. Теперь они обе снова смотрели друг на друга. — Знаешь, что я сделала? — Реджина говорила тихим низким голосом. — Нет, — быстро ответила женщина, — что? Миллс замолчала: она как будто снова переживала всю эту боль тех дней. — Я посмотрела на него, посмотрела на своего любимого мальчика и поняла, — она прервалась на глоток почти остывшего кофе, — поняла, что хочу, чтобы он был счастлив. А теперь, — Миллс поднялась на ноги и обошла стол, она развернула газету перед Мэри и ткнула пальцем в фото на первой полосе, — теперь скажи мне, Снежка, — Реджина стояла очень близко к женщине, — это лицо счастливого человека? Она указывала на Эмму, которая лежала под Реджиной и, держась на локтях, широко улыбалась, Миллс нависала над ней, и они были готовы вот-вот поцеловаться. — Посмотри, — продолжила хозяйка особняка, — она сейчас счастлива? Мэри молчала, она немного склонилась над фото, внимательно рассматривая снимок. — Я не делаю это тебе на зло, — Миллс снова вернулась на свое место, — поверь мне! Снежка подняла глаза на Реджину. — Мне это не нужно! Но ты должна понять, что она — «Прекрасная», она борется за свое «долго и счастливо», а ты пытаешься помешать ей. Чего же ты хочешь добиться? Повисла тишина. Реджина продолжала пить кофе, а Мэри пристально разглядывала ее. — Ты любишь ее? — неожиданно хриплым голосом спросила учительница. — Да, — так же тихо проговорила Миллс. — А ты? — Больше всего на свете, — Мэри не удивил такой вопрос. — А она любит нас обеих, — Реджина смотрела прямо в глаза. — Я уже делила одного любимого человека, больше не хочу. — И я этого не желаю, — Снежка наклонила голову в попытке перебороть свой гнев. Она все прекрасно поняла, и аналогия с той ситуацией отлично помогла. Она видела страдания и Реджины, и Эммы, и, конечно, Генри, когда им приходилось конфликтовать. — Что будем делать? — Реджина снова поднялась на ноги и подошла к Снежке. — Как будем жить? — Может, комитет обнадеженных подскажет? — Мэри улыбнулась и подняла глаза. Миллс тоже улыбалась ей в ответ, но не той обычной натянутой улыбкой, а такой, какой ее Снежка помнила из детства. — Вполне возможно, — Реджина протянула руки и обняла женщину, — очень может быть. Мэри подалась вперед. — Прости меня за внеочередные выборы мэра, — неожиданно всхлипнула она. Королева широко улыбалась: — Ну, как я могу злиться на тещу, — Снежка попыталась вырваться, а Реджина начала смеяться. — Ну, ладно-ладно, — она крепко держала Мэри Маргарет, — на свекровь. Она снова начала хохотать. Теперь они обе заливисто смеялись. — Как у вас дела? — дверь приоткрылась, впуская светлую голову Свон. — Нормально, — успокоившись, проговорила Мэри, — мы уже уходим. Простите, что разбудили. Она вышла из кухни и прошла в холл. — Да и, кстати, — женщина повернулась к Реджине, — поздравляем, ты снова мэр! Миллс широко победно улыбалась. Эмма и Прекрасный переглянулись и с недоумением посмотрели на женщин. — У вас все нормально? — неуверенно проговорила Свон. — Да, дорогая, — громко произнесла Снежка и кивнула Миллс. — Все нормально, мы все обсудили и решили дружить семьями. — Хорошо, — протянула блондинка, немного приподнимая плечи. Реджина и Снежка в последний раз переглянулись, и Прекрасные покинули особняк. — И что это было? — с полным недоумением смотрела Свон на Миллс. — Я просто объяснила ей кое-что, и она меня услышала. Реджина подошла ближе к блондинке, она нежно обвила ее шею руками и притянула к себе: — Просто, — она говорила почти в губы Эммы, — вы, Прекрасные, все такие «Прекрасные». Реджина нежно коснулась губами кожи на подбородке, Свон улыбнулась: — Ты знаешь, что победила, — сказала блондинка шепотом. Реджина нежно улыбнулась и поцеловала любимую: — Я и не сомневалась, причем 2:0! — Кстати, об этом, — Эмма стала серьезной, — думаешь, это Сидни? — Не знаю, дорогая, — Миллс отстранилась и взяла в руки кружку, — но думаю, что узнаю, когда снова стану мэром. Она немного поджала губы и загадочно посмотрела на блондинку. — Кстати, — Миллс направилась к выходу, — нам нужно собираться: пора снова вернуться в мэрию! Она скрылась из виду, а Эмма налила себе еще кофе: — Кажется, денек будет интересный, — сказала она себе, наспех отхлебнула кофе и тоже поспешила собираться. На улицах было много народа. В глаза сразу бросалось наличие газет у каждого второго жителя Сторибрука. Миллс и Свон подъехали к парадному входу мэрии. Они не успели выйти из автомобиля, как их окружили люди и начали поздравлять Реджину. Она была на высоте — приветлива и отзывчива. Спустя несколько минут, девушкам все же удалось скрыться в здании. Миллс первая вошла в свой офис, на ее лице сияла победная улыбка. Эмма шла следом за ней и тоже улыбалась, но это было от воспоминаний их последнего визита в кабинет мэра. Миллс прошла за свой стол и опустилась в свое кресло, словно это был королевский трон, а Эмма плюхнулась в то самое кресло для посетителей, но тут же поймала острый взгляд мэра. Они смотрели друг на друга и думали сейчас об одном и том же. Идеальная королевская бровь поползла вверх, когда Свон положила ладони на подлокотники, она широко расставила пальцы и вцепилась ими в кожу предмета мебели. Реджина жадно облизнулась, перед ее глазами пробежали образы той ночи, от неожиданности по ее телу прошла волна жара, заставившая немного поежиться: — Не начинай, — сказала брюнетка жутко сексуальным голосом. — Что именно, мисс Миллс? — Эмма смотрела голодным взглядом. — Не своди меня с ума, — Реджина откинулась в своем кресле, — у меня сегодня длинный день, чтобы ходить в мокром белье, но, если, — она говорила с придыханием, — будешь вести себя хорошо, мы сможем повторить. Она прикусила нижнюю губу. Эмма быстро поднялась на ноги и поправила одежду. — Слушай, — неожиданно бодро заговорила она, — может, отдашь мне его в офис шерифа? Мне срочно необходимо такое кресло для приема посетителей! Миллс фыркнула и закатила глаза: — Ну, конечно, мисс Свон, вы и сейчас-то не работаете, а с моим креслом вообще на все плюнете. — Что? — обиженно протянула блондинка. — Я не работаю?! Она состроила разъяренную гримасу. — Именно, шериф, по моим подсчетам вы давно уже не были на рабочем месте, не так ли? — Что? — снова протянула Свон. — Это же ваша вина, мадам мэр! Этот спор мог бы длиться еще очень долго, если бы в кабинет не постучались, и не вошла бы Руби: — Мэр Миллс, можно? — Конечно, мисс Лукас, — Реджина тут же стала серьезной, — слушаю вас. — Я хотела поздравить вас лично и сообщить, что мы победили с огромным отрывом! За нас проголосовали почти 90% жителей Сторибрука! — Ого, — присвистнула Свон, — вот это да! — То есть, — Реджина поднялась на ноги и направилась к Руби, она подошла очень близко и нахмурилась; Лукас закрыла глаза и немного поежилась. — То есть, — повторила брюнетка, — 10% проголосовали не за нас?! Она смотрела на бедную девушку в упор. — Я испепелю их, — зашипела Миллс, как вдруг Свон начала заливисто хохотать. Руби ошарашенно смотрела то на Реджину, то на Эмму, и не могла ничего понять, пока мадам мэр не присоединилась к Эмме. Она неожиданно приобняла Лукас и притянула к себе. Девушка поняв, что над ней подшутили, расслабилась и тоже начала улыбаться: — Ух, мадам мэр, ну у вас и шуточки, — пролепетала она, когда все немного успокоились. — Ну, прости, Руби, — на выдохе проговорила Миллс, — просто у тебя было такое серьезное выражение лица, что я не сдержалась. Она снова вернулась на рабочее место, а Эмма присела на край стола. — Значит, говоришь 90%, — повторила Реджина, — это отлично, просто отлично. И в этом, мисс Лукас, и ваша заслуга. — Спасибо, мадам мэр. Кстати, через час вас ожидают на площади. — Хорошо, я буду. Там и увидимся. — Хорошо, мадам мэр. Девушка попрощалась и вышла, а Эмма снова начала улыбаться: — У нее чуть сердечный приступ не случился, ну, ты даешь! — Да, мисс Свон. Я тоже умею шутить, но не с теми, кто сидит на моем столе. Эмма резко обернулась, она поднялась на ноги и обошла рабочее место мэра. — Правда, госпожа мэр? — Свон снова начала странно улыбаться. — Помнится, в прошлый раз вы не были против? — В прошлый раз, — Реджина поднялась на ноги, — я сидела на столе, если вы помните. Она приблизилась к блондинке и жарко ее поцеловала. — Ну, как такое забудешь, мадам мэр?! — Эмма снова развратно улыбалась. Реджина не стала дожидаться комментариев, она жадно накрыла губы белокурого шерифа своими, и быстро лишила блондинку напускного нахальства. От жара поцелуя захватывало дыхание, обе вспомнили ту самую ночь. Первой в себя пришла Реджина: — Так, — она прижалась губами ко лбу Эммы, — давай придержим коней? Нам уже пора! Свон закрыла глаза и попыталась восстановить дыхание, она чувствовала, что по всему телу бегут мурашки, каждая секунда рядом с Реджиной полностью лишала ее самообладания. — Да, — на выдохе произнесла она, — ты права, нам пора. На улице собралось множество народа. Первой здание покинула Свон, она обошла импровизированную сцену и встала у ее подножья. В первых рядах она сразу заметила Мэри и Дэвида, которые стояли, обнявшись, и Генри рядом с ними — вся компания улыбалась шерифу. Эмма тоже ответила им. Она окинула толпу взглядом и снова вернулась к своей семье, ее родители сейчас не напоминали тех людей, которые еще пару дней назад требовали крови мэра. Теперь перед ней стояла обычная семейная пара, искренне радующаяся за Реджину, Эмма вздохнула с облегчением, наверно, впервые за последние несколько недель. «Ну и отлично, — пронеслось в светловолосой голове, — теперь, надеюсь, все наладится, все будет отлично». Она не знала и не могла знать, о чем говорили Снежка и Миллс, но увидев глаза матери сразу после этого, кожей ощутила, что ненависть покинула женщину. Спустя пять минут на сцену поднялась Миллс и остановилась у микрофона. Моментально найдя глазами Эмму, брюнетка подарила ей нежную, еле заметную, улыбку. Теперь, конечно, не было никакого смысла скрывать, что происходит между ними, но мэр должна держать лицо. За Реджиной на сцену поднялся Сидни Гласс, мужчина подошел ко второму микрофону, откашлялся и начал процедуру. Его речь была короткой. После чего он взял ключ от города, который лежал на подушечке и приблизился к королеве. Улыбка Реджины быстро испортила его хорошее настроение. Мужчина склонил голову так, чтобы его слышала только мэр: — Мадам мэр, — с полнейшим уважением и трепетом произнес мужчина, — я надеюсь, я все сделал верно? Он заглянул Миллс в глаза, но Реджина лишь продолжала улыбаться: — Ключ, мистер Гласс. Тон не давал надежды на помилование. Мужчина еще немного склонил голову и протянул Реджине Миллс ключ от города. Она еще раз улыбнулась, но теперь более благосклонно и повернулась к микрофону: — Я благодарна вам, — начала мэр, — за вашу поддержку, за даную мне возможность продолжать работать на благо города… Слова Миллс были прерваны восторженными аплодисментами. — А теперь, — продолжила женщина, — хочу сообщить вам, что в ближайшее время мои обязанности будет исполнять мистер Нолан. Шепот пробежал по толпе. Реджина улыбнулась и подмигнула Дэвиду, что тут же вызвало ревнивый взгляд от его супруги. — Думаю, я заслужила отпуск, — Реджина широко улыбалась. — Свадебное путешествие? — крикнул кто-то из толпы, и тут же воцарилась мертвая тишина. Реджина обвела взглядом собравшихся, она с королевским изяществом поджала губы: — Посмотрим, — Миллс начала улыбаться слегка покачивая головой, — посмотрим… Она развернулась и покинула сцену под шумные овиации и одобрительный свист жителей Сторибрука.