Сделаю тебя счастливой

— Дорогая? — Эмма подкралась к Миллс, которая ожидала ее на лестнице. — И? Мисс Свон, за кого ты проголосовала? Свон обошла женщину и встала к ней лицом: она изо всех сил пыталась сохранять дистанцию и не выдавать их секрет, но получалось откровенно плохо. — Я проголосовала за лучшего мэра всея Сторибрука, — девушка открыто улыбалась. — Умница! Реджина немного качнулась вперед; сейчас она безумно хотела уткнуться в плечо шерифа лбом, но сдержала себя, разумеется, чтобы не привлекать нездоровое внимание электората. — Какие у тебя планы на остаток сегодняшнего дня? Брюнетка снова стояла с прямой спиной, возвышаясь над шерифом ступенькой выше. — Ну, — протянула Свон, глядя снизу-вверх, — раз уж вы сегодня «просто горожанка», — она подмигнула, — давай проведем день, как обычные люди? Эмма улыбалась, и ее глаза светились счастьем. Они зашли в кафе, где под пристальным присмотром бабули Лукас посидели за чашечкой кофе — «для мадам мэра» и кружечкой какао с корицей — «для шерифа Свон», а потом, согревшись, направились в парк. Тихий осенний день располагал к долгим прогулкам, поэтому девушки, одетые довольно тепло, быстро сошли с тропинки парка и скрылись в лесной чаще. Отойдя на безопасное расстояние, Эмма нетерпеливо прижала Реджину к стволу столетнего дерева. Миллс улыбнулась: женщина закрыла глаза и немного запрокинула голову, когда Свон начала целовать скулы и шею. — Эмма, — хриплым голосом прошептала брюнетка, — нас могут увидеть… — Да, мадам мэр, нас могут увидеть, но это уже не повлияет на результаты выборов… Правильно? Свон широко и беззаботно улыбалась: она все еще чувствовала дрожь от ночных ласк, и прикосновения к телу любимой снова поднимали внутри нее бурю эмоций. — Ты проголодалась? — Реджина немного отстранилась. — О да, ваше величество, — Свон жадно прильнула к шее, наигранно рыча, покусывая и зализывая укусы. Вдруг Миллс взмахнула рукой и — буквально из воздуха — материализовалась корзинка для пикника. Увидев настоящую еду, Свон блаженно улыбнулась, оставила шею мэра в покое и ухватилась за ручку заветной корзинки. Они выбрали полянку, залитую лучами золотого осеннего солнца. Эмма расстелила плед на теплой и мягкой опавшей листве, Реджина разложила на нем закуски из волшебной корзинки. Девушки весело болтали ни о чем — Эмма шутила и дурачилась, а Реджина смеялась от души. — За нас! — Свон подняла бокал с вином, и солнце тут же разбилось искрами в напитке. — За то, что мы вместе! Наконец-то! Миллс улыбнулась и немного склонила голову. В последнее время она пристально наблюдала за Эммой, пыталась понять, о чем блондинка думает на самом деле, что чувствует, к чему стремится. Реджину прежде много раз предавали и сейчас, когда ее сердце так сильно желало открыться спасительнице, ее память и приобретенные инстинкты предостерегали от необдуманных поступков. — Да, Эмма, это отличный тост! За нас! Бокалы звякнули. На опушке было тихо: звуки города не доносились сюда, только ветер в верхушках старых сосен, шелест травы и удивленные крики птиц — умиротворяющий покой. Немного перекусив, Эмма легла на спину, а Реджина устроилась затылком у нее на животе. Они обе молчали и смотрели в глубокое осеннее синее небо. — Ты говорила серьезно? — спросила Эмма тихо, боясь напугать Миллс. — Что именно, дорогая? — Что мы можем поехать путешествовать? Реджина перевернулась с живота на спину и уперлась подбородком в скрещенные руки. — Да, — обдумав, ответила она, — почему нет? Я очень долго прожила здесь. И хочу видеть, что там, за границей Сторибрука: судя по фотографиям в интернете, мир просто волшебный. Она замолчала, вновь задумавшись. — Да, думаю, да, — подтвердила Свон, — ведь я не покидала страну, но очень хотела бы… Правда! Эмма продолжала смотреть в небо и разглядывать редкие облака. — Правда? — дрогнул голос Миллс. — Конечно, — блондинка приподнялась на локтях и перевела взгляд на Реджину, — конечно, правда, дорогая. Она широко улыбнулась, подтверждая искренность своих слов. Реджина перебралась и уселась верхом на Эмму. Блондинка еще выше приподнялась на локтях, чтобы сорвать поцелуй с любимых губ, но брюнетка немного отстранилась. Она заманчиво нависала и внимательно смотрела в серо-зеленые глаза. Их губы были в нескольких сантиметрах друг от друга. — Что же нам мешает? — прошептала Миллс. — Мы можем собраться и уехать. Эмма улыбнулась: — Ну, — протянула она, — во-первых, ты — мэр. Во-вторых, я — шериф. Пока, по крайней мере. В-третьих, у нас есть сын и другие родственники, что также создает определенные трудности… — Пока, — поддакнула Миллс и тоже улыбнулась. — Да, именно! Пока… Обе замолчали, обдумывая сказанное. — Реджина, — неожиданно Эмма приблизилась еще. — Ты достойна того, чтобы твои мечты исполнялись. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты решишь, я последую за тобой, куда угодно. Ты веришь мне? Миллс моментально собралась и стала серьезной: она пристально изучала лицо Свон, ища подвох, но его не было. — Да, Эмма, я верю тебе. Пожалуй, — она запнулась, — я, вообще, верю только тебе. Брюнетка склонилась и, наконец-то, нежно поцеловала Свон. Ее пальцы еле заметно касались щеки блондинки, но этого было достаточно, чтобы по телу пробежала толпа мурашек. Они были так близко, что, казалось, дышали одним воздухом. Девушки продолжили целоваться так нежно и трепетно, как будто делали это впервые. — Знаешь, — первой поцелуй прервала Свон, — ведь этот пикник — наше с тобой первое свидание. Стоило начать именно так, как считаешь? Реджина улыбнулась и закатила глаза: — Да, мисс Свон, стоило начать так, а не насиловать меня в склепе. — О, прекрати, — протянула Эмма, театрально надувая губы, — насиловать? Мэра? Ты серьезно? — Конечно, серьезно, — Реджина немного отстранилась, — а как это, по-вашему, называется? Стою я в склепе, никого не трогаю, варю себе зелье памяти, и тут — бац — я уже прижата к стене, а шериф Сторибрука лезет ко мне в трусики… — Что? — снова протянула блондинка. — В смысле, зелье памяти?! — В прямом смысле, мисс Свон, — Реджина выпрямила спину и скрестила руки на груди. — То есть, — брови блондинки поползли вверх, — ты не собиралась кончать с собой? — Нет, — серьезно произнесла Реджина. — Да как так-то?! — Эмма негодовала. — Ты ведь сказала, что хочешь умереть! Я это помню! — Да, я сказала так, но не собиралась убивать себя. Просто я раз и навсегда хотела забыть тебя, — Миллс начала широко улыбаться. — Ах ты, — Свон моментально поменялась местами с Реджиной и сейчас уже плотно прижимала ее к пледу своим телом. — Значит, забыть меня хотела? Миллс обхватила девушку руками за шею и постаралась притянуть ближе. — Хотела, но потом все как-то вышло из-под контроля… — Прости меня, — Эмма нежно коснулась губами щеки брюнетки. Реджина поджала губы и ухмыльнулась: — Но, — протянула она, — не могу сказать, что мне было плохо. Тогда, в склепе, с тобой… Она поцеловала Эмму в кончик носа: — Но больше так не делай — постарайся найти другие способы вывести меня из депрессии. — Кажется, я придумала один, — Эмма стала зарываться носом в воротник куртки, пытаясь добраться до шеи мэра. Реджина начала хохотать. Неожиданно смех прервал телефонный звонок. Эмма нащупала аппарат в кармане и достала его — звонили из офиса шерифа — она вопросительно взглянула на Реджину. — Ответь, — тихо шепнула та, — вдруг что-то важное? — Да, — с рабочей интонацией ответила Свон. В трубке ей что-то долго говорили, после чего она быстро произнесла, что выезжает, и нажала отбой. — Нужно возвращаться, — произнесла она, нахмурив брови. — В городе волнения: происходят столкновения твоих фанатов с противниками, необходимо присутствие и вмешательство шерифа. Девушка вздохнула, поднялась на ноги и подала руку Миллс. — Конечно, — понимающе кивнула мэр, она взмахнула рукой и теперь была одета в строгое деловое платье.— А я направлюсь в мой штаб, узнаю, что происходит. Эмма ухватила ее за локоть и притянула к себе: — Ты просто восхитительна, моя королева, — она прикусила нижнюю губу, — ты обязательно победишь. Горячий поцелуй обжигал губы. А, когда Эмма открыла глаза, фиолетовый туман уже рассеивался. — Ну, конечно, круто, — Свон почесала затылок, — а я, значит, из леса должна идти пешком?! ВЕДЬМА!!! Эмма выбралась на тропу и прямиком направилась к мэрии, что-то возмущенно бубня себе под нос. Несколько разгоряченных людей оживленно спорили на площади, толкались. Кое-кто пытался разъединить стороны, но спор было не остановить: самых рьяных пришлось доставить в участок. Эмма провозилась с задержанными почти до самого вечера. Реджина вошла в свой штаб — работа кипела: звенели телефоны, факсы терзали бумагу, люди бегали между столами, все пропахло кофе и фастфудом. Дверь отворилась — и все, находящиеся в комнате, включая факсы и телефоны, моментально затихли. Миллс торжественно прошла в центр своего штаба и остановилась: — Друзья мои, — начала официально она, — я благодарна вам. Сама я не занималась агитационной работой, но вы сделали очень много. Еще раз, спасибо всем вам и каждому в отдельности. Я решила быть здесь, с вами, моими верными избирателями, до оглашения результатов выборов. Все начали аплодировать, и сама мадам мэр тоже поддержала общий порыв. — Итак, — начала Руби, — пока известно не много, но, по всей вероятности, мы впереди! — Отлично! — Миллс вежливо улыбнулась. — Это просто замечательная новость! Когда же мы узнаем окончательный результат? — Думаю, — протянула Шапка, — в районе десяти часов вечера — в это время мы узнаем точные цифры. По крайней мере, когда выбирали шерифа, — Реджина подняла на нее глаза, — было именно так. — Хорошо, — Миллс улыбнулась, — значит, недолго осталось… Она вспомнила те выборы, и Эмму, и себя, конечно. Эти воспоминания заставили ее улыбаться. «Как же быстро идет время? — думала королева. — Кажется, совсем недавно я хотела уничтожить эту мерзавку, — она покачала головой, — а сейчас… Сейчас я всерьез раздумываю бросить все к чертям и уехать в путешествие с мисс Свон». — Как же быстро идет время, — непроизвольно вслух повторила она. — Да, мадам мэр, вы правы: время неумолимо. А, Эмма придет? Этот вопрос поставил Миллс в тупик, хоть она этого и не показала: — А в чем дело? — Нет, ничего, — Лукас начала мотать головой, — я просто спросила. Я думала, она должна была быть тут. — Действительно, — Реджина приподняла бровь. — А почему она еще не здесь? Руби исподтишка улыбнулась, а Реджина взялась за мобильный. Спустя пятнадцать минут машина шерифа Сторибрука уже стояла у штаба Миллс. Люди в штабе продолжали бегать и суетиться, а Реджина и Эмма сели в уголок и наслаждались кофе. — Что там произошло? — поинтересовалась Миллс. — Пустяки, двое подвыпивших горожан открыли дебаты, у них возникли идейные разногласия, и — понеслось, — Свон нежно улыбнулась, глядя на брюнетку. Время шло. Периодически Реджине подносили какие-то отчеты. Руби настолько хорошо координировала работу штаба, что Миллс ни о чем не волновалась. Однако, ближе к ожидаемому сроку оглашения результатов появилась информация, что обработать все бюллетени не удается. — Мисс Миллс, — Руби подошла к женщинам, — сожалею, но сегодня нам ничего не сообщат. Комиссия утверждает, что подсчет голосов продолжится ночью, и до утра они ничего не огласят. Думаю, мы можем разойтись по домам и немного отдохнуть. — Хорошо, мисс Лукас, — Реджина поднялась на ноги. — Спасибо вам! — Друзья, — это было сказано громче, — благодарю всех за работу. Давайте расходиться по домам? Думаю, завтра мы сможем отпраздновать нашу совместную победу! Все начали аплодировать. Реджина шла по залу и искренне желала спокойной ночи всем, кто подходил к ней, вслед за ней шла Эмма. Большой белый особняк встретил их шумом со второго этажа. — Генри, это ты? — громко крикнула Эмма, подняв голову наверх. — Да, — крикнул парень и поспешил сбежать по лестнице, — привет, мамы. Женщины переглянулись и улыбнулись. — Ну что? Какие результаты? — затараторил парень, как обычно. — Результаты пока неизвестны, — с улыбкой произнесла Миллс и направилась в кухню. — Ты ужинал? — Нет, — протянул Генри, — но я приготовил ужин, для нас всех! Реджина снова взглянула на Эмму и еле заметно кивнула, та лишь улыбнулась в ответ: — Отлично, — протянула Свон, — значит, семейный ужин. Она широко улыбнулась и провела ладонью по спине мальчика, который уже спустился вниз. Они дружно уселись за стол, и Генри начал увлеченно рассказывать мамам, как провел день: как общался с «электоратом», потом плавно подвел к тому, чем занимался всю минувшую неделю ради победы мамы Реджины. Женщины внимательно слушали его, хотя иногда Эмма перебивала его какими-нибудь подколами, а Реджина демонстративно закатывала глаза во время их перепалки. — Но, в любом случае, — заметила Миллс, когда, наконец, все успокоились, — Мэри будет спать сегодня на урнах, — она начала хихикать, — чтобы мы не подтасовали результаты. Генри и Эмма поддержали Реджину, и столовая наполнилась хохотом. После ужина семейство перебралось в гостиную, чтобы удобно расположиться перед телевизором. Генри сел на ковер, Реджина, наконец-то, выпрямила ноги на диване, а Эмма довольно откинулась на спинку рядом с ней. Какой-то старый фильм увлек всех. И каждый из них этим вечером снова ощутил тепло семейного очага, они были вместе, были одним целым — семейством Свон-Миллс. Когда фильм закончился, Генри обернулся и заметил, что Реджина дремлет. Он жестами показал Эмме, что пошел спать. Она широко улыбнулась ему и в ответ показала, что они с Реджиной любят его. Свон сидела неподвижно, она меньше всего хотела сейчас беспокоить Миллс, ведь последние дни давались ей тяжело, им обеим было нелегко. Реджина, конечно, всем видом давала понять, что не особо переживает за исход выборов, но Эмма чувствовала, что это ложь. — Генри уже спит? — послышался хриплый голос, как только Эмма сама немного задремала. — Да, он давно ушел. — Может, и нам пора? Завтра будет то еще представление, — Реджина еле заметно улыбнулась. Эмма согласно кивнула, и спустя некоторое время особняк № 108 погрузился в крепкий сон. Резкий неприятный стук в дверь перебудил всех. Сонная Эмма вскочила с постели: — Какого черта? — громко выругалась она. — Кого принесло в такое время?! Блондинка быстро сбежала по лестнице, Реджина направилась за ней. В глазок Свон рассмотрела на пороге особняка разгневанную Мэри Маргарет и покорно стоящего позади Дэвида. — Это они? — прошептали за спиной. — Да, Реджи, это они. — Открой, пока она мне весь дом не разнесла. Эмма нехотя распахнула дверь и Прекрасные ввалились в особняк. Через некоторое время до Прекрасных, наконец-то, дошло, что прожигать взглядом оппонента — не их конек: — Ты гордишься собой? — зло выплюнула Мэри, глядя прямо в глаза Миллс, все-таки надеясь испепелить ее. — Во-первых, доброе утро, Мэри и Дэвид, — спокойствие Реджины, казалось, сводило Снежку с ума. Миллс с достоинством проследовала в кухню и поставила чайник: — Во-вторых, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь? Мэри с шелестом бросила утреннею газету на стол: огромный заголовок красовался на первой полосе в виде большого футбольного табло, на котором красовалась надпись: «Королева — Прекрасные 2:0», а под ним фотографии мисс Свон и мисс Миллс, воркующих на лесной опушке… много фотографий…