На мосту

      В пустом магазинчике никого не было. Там и решил немного перевести дух Таунсенд. Вообще, к удивлению, на пути ему не встретилось ни души, что отчасти даже успокаивало. Ведь если здесь Салливан, то значит всё происходящее — очередной кошмар, и на улице вряд ли можно встретить доброго прохожего.       Во время своего бегства Генри так и не смог понять, где он. Этот городок, казалось, он видел впервые, его туманные закоулки неприметно скользили перед глазами, едва напоминая собой что-то знакомое, уже виденное, но очень давно.       Некоторое время он сидел на полу, забившись в угол. Заброшенное здание охотно приютило напуганного парня. Дрожь пробирала тело, мокрая одежда на холодном воздухе давала о себе знать. Что-то вновь защипало болью в груди. Немного придя в себя, молодой человек решил отправиться дальше бесцельно бродить по незнакомым улицам чужого сна. Вокруг висела звенящая тишина, и мерещилось, словно всё погрузилось в дрёму.       «Я же убил его… — потеряно рассуждал Таунсенд — …да, помню, так всё и было. Или же… — мозг жутко тормозил, пытаясь разрешить каскад нависших вопросов, — Его нельзя убить? Так? Что же тогда с Айлин? Почему Уолтер в его квартире? Зачем называет своей матерью? И как, чёрт возьми, отсюда выбраться?!»       Загадок так много, что разрешить их пока было невозможно — всё слишком запуталось, закрутилось. А разгадку, хоть бы и одну, мог поведать лишь сам Салливан. Наверняка он знал этот город, раз оный появился в его кошмаре, возможно, даже гулял по тем же улицам, по которым теперь бродит Генри. Но возвращаться к убийце не было никакого желания, да и вряд ли тот станет что-то рассказывать и объяснять. Судя по последней их встрече, Уолтера переклинило ещё сильнее, чем прежде. А после глубоких раздумий и переосмыслений только что пережитого, Таунсенд ещё больше почувствовал себя не в своей тарелке.       «Значит, пока я спал в своей комнате, этот психопат был в квартире, но почему-то меня не тронул. Хотя, казалось бы, проще некуда…»       В белом мареве был слышен лишь звук собственных шагов и мерного дыхания, настолько всё пропиталось покоем. Ни ветерка, ни городского шума, только пугающая пустота. До этого времени он хотел её, искал умиротворения, но сейчас она пугала его. В каждом углу что-то мерещилось, каждая тень наводила панику, а забытый город будто издевался над гостем своим молчанием.       Улицы уводили всё дальше и дальше, путаясь, подобно паутине, между собой. И в какой-то момент он понял, что заблудился. Белое марево ещё больше усложняло продвижение, а тишина резала слух, выводила из себя. Таунсенд уже не шёл, он бежал, задыхаясь, по заброшенным переулкам, позабыв всё и вся, лишь бы уйти от пустоты.       В этом поселении чувство безысходности было куда сильнее, чем рядом с Салливаном. С ним, по крайней мере, он знал, как поступить и чего ждать. Несмотря на то, что последний был весьма непредсказуем.       Здесь же неизвестность была олицетворением беспросветной пелены, что безжалостно давила любое здравомыслие, оказавшееся в её цепких лапах.       Пробегая мимо очередного перекрёстка, Генри осёкся, заметив краем глаза в пелене пёстрые огни. Издалека это было чем-то странным, но в свою очередь и привлекательным для любопытства. Наконец в этом заброшенном городе появились хоть какие-то признаки жизни!       Уже не торопясь, медленным шагом, Таунсенд направился в сторону чего-то нового и необычного. Нечто овальной формы светилось издали цветными точками, окрашивая нависший туман вокруг себя радужными оттенками. Подойдя ещё ближе, он оцепенел, поняв, что возникло перед ним.       Это была гигантских размеров голова Айлин, волосы которой были украшены гирляндами из разноцветных фонарей. Лицо изображало напряжённое выражение. Веки глаз её были опущены, а рот был распахнут в немом крике, являя собой подобие двери.       «Уолтер, ты поехавший с ужасным чувством юмора! Неужели тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной?! И что же ты приготовил для меня на этот раз? Как бы странно не звучало, но я хочу на это посмотреть…»       Желание вырваться из тягучей тишины возобладало над всеми остальными предрассудками. И вот, он уже стоит около входной двери, очерченной каёмкой белых зубов.       «Супермаркет?! Серьёзно?! — смех вырвался из лёгких Генри, звучными раскатами разливаясь в пустоте. — Салливан, ты меня напугать хочешь или что?»       Но спустя мгновение молодой человек замолк, чувствуя, что теряет контроль над самим собой. Тревожные нотки звучали в его собственном поведении, а ведь он знал самого себя лишь с тихой и сдержанной стороны. И что же теперь творится с ним? Казалось, рамки, что сковывали прежде, расшатались, выпуская наружу кого-то доселе незнакомого. И этот кто-то всё чаще и чаще напоминал о себе.       Внутри оказалось вполне обыденно. Освещённое помещение с высокими потолками, обставленное морозильными витринами да камерами, полками и стеллажами. Всё вышеперечисленное было заполнено различным товаром.       На долю секунды ему показалось, что кошмара за пределами супермаркета не существует. Но стоило обернуться в сторону выхода и увидеть за его пределами беспросветный туман, как это наивное чувство само собой исчезало.       После обхода никого обнаружить внутри так и не удалось, что даже несколько расстроило Генри. Ведь в кошмарах ему всегда везло на встречи, ну хотя бы с будущими жертвами убийцы. А теперь и их не было. Видимо, потому что он остался последним. Двадцать первым, других уже просто нет.       «Выходит, я здесь один», — заключил он, сделав неутешительный вывод. И прислонившись к стене, обессиленно сполз по ней на пол, правой рукой держась за грудь, дабы хоть так утихомирить новый прилив боли.       Но полностью выйти из колеи ему не дал шум, донёсшийся с улицы. Он напрягся всем телом, приготовившись ко всему, что могло быть за гранью понимания. Одна голова-супермаркет чего стоила. Но нужно отдать ей должное, она, по крайней мере, не пыталась убить его.       Разрезая тишину, эхо несло звуки чего-то металлического, скребущегося об асфальт. Свет замерцал, посыпались искры с потолка.       «Неужели Уолтер? Кто ещё это может быть?», — молнией пронеслось в голове Таунсенда. От этих мыслей, как ни странно, ему даже стало спокойней. Ну, хоть одна живая душа в этом беспросветном тумане! Да, он убийца. Но всё же…       Теперь опасность имеет лицо, в которое можно будет посмотреть…       На горизонте возник человеческий образ, медленной поступью приближающийся к входному проёму. Двери отворились, впуская внутрь посетителя.       Генри спрятался за холодильником, пристально всматриваясь в фигуру, что замерла у входа. К собственному возмущению молодой человек обнаружил, что гостя встречать ему нечем. При нём не имелось никакого оружия! Он так увлёкся бегством, что позабыл всё остальное на свете.       «Хм, мне даётся уникальная возможность закидать до смерти Салливана коробками с молоком! Дожили!», — перед глазами мерещилась перспектива вдоволь посмеяться, хотя парня и без того трясло в приступе беззвучного хохота от собственных мыслей. Но длилось это недолго.       Вошедший продолжил свой путь, и Таунсенд с разочарованием убедился, что это вовсе не Уолтер. Это было нечто другое, высокое, жуткое, обряженное в чёрный балахон и рваные тряпки. Светлые перепутанные пряди волос ниспадали по пояс, закрывая лицо. А вслед за незнакомцем по полу тащилось множество ржавых длинных цепей, что и издавали характерный звук при ходьбе. Брали оные начало своё из спины, а что они там делали, было даже боязно себе представить.       «Нужно ли мне вообще с ним связываться?», — спрашивал себя Генри, попутно наблюдая приближающееся нечто, черты которого ему были знакомы, но едва заметны.       «Судя по виду, этот тип явно не дружить идёт…», — ход мыслей прервался, а их владелец оцепенел, обливаясь холодным потом. Послышался нестерпимый лязг и грохот бряцающих друг о друга звеньев. Цепи, будто змеи, поднявшись над незнакомцем, образовали крылья.       — Ангел… — ошеломленно пробормотали его губы.       Свет погас.