Мутант

- Сожалеем. У вас родился мутант. - суровый мужской голос. - Гарри... Господи... - сквозь слёзы произнёс несчастный женский голос. Я не знаю, почему я помню эти слова. Я не должен помнить их - едва ли не первые слова, произнесённые рядом со мной, буквально через минуты после моего рождения - однако же помню. Я же чёртов мутант. Помню и не только то. - ...Гарри Лен! Твой мутант опять оборвал все груши в моём саду! - визгливые вопли соседки, миссис Лемкинс. Посуровевший отец начинает вытаскивать ремень из брюк. Мама молчит, даже не пытаясь взывать к его рассудку и говорить, что бить детей нельзя. Она уже знает, что ответом будет пощёчина и слова, что детей-то нет, а мутантов - даже нужно. - Это не я! Это братья Лемкинсы! - пищу в ответ я тонким голоском семилетки.. - Ты ещё и на моих внуков клеветать будешь?! - вопли соседки уходят в ультразвук, и перекрывает их только первый удар отцовского ремня. Хотя это было позже. А ведь я помню и то, что было раньше. Ещё до рождения. Точнее, я могу вспомнить что-то, чего точно не было в моей короткой жизни. И вообще думаю как-то не по-детски. Впрочем, это никого не удивляет. Я же чёртов мутант. Само наличие мутантов в этом мире (а что, есть и другие?) никого не удивляет. Сложно удивляться вполне очевидному и весьма частому явлению. Ну, пока оно не коснётся тебя. А вот меня - удивляет. Почему-то кажется странным. Когда я немного подрос и научился читать, то стал искать причину этого, то... Ничего не нашёл. Просто в какой-то момент у людей стали рождаться мутанты. То есть - часто рождаться. Настолько часто, что это заметили - поскольку миллионы мутантов было уже не заметить. А к началу Второй Мировой - даже и стало темой большой политики. Очень большой. Вплоть до того, что Гитлер вел борьбу за чистоту человеческой расы путем уничтожения мутантов. Его даже не сделали козлом отпущения - ещё один странный термин из памяти - всего лишь считали несколько увлекшимся: увлекся, панимашь, и начал уничтожать лично неугодных, вместо того, чтобы завершить полезное дело - ну и получил за это по заслугам. Самым же странным в том, что я прочитал и вообще узнал, было то, что в очень редких случаях - один на миллион! - мутации приводили не к рождению очередного уродца, которых милосердно подвергали эвтаназии, и не к куда более редким бесполезным изменениям, вроде уникального цвета волос, которые делали новорожденного мутанта всего лишь изгоем - а к чему-то совсем необъяснимому. На свет рождались люди, способные читать мысли, управлять светом, погодой и магнитными полями... То есть, не люди - мутанты. Бешенство генных структур - называл это я. Только я, что удивительно - обычно все странные слова, всплывающие у меня из памяти, были подслушаны из мыслей окружающих. Поэтому эту фразу я никому не говорил. Восемь лет - большой срок. Даже для человека. Для ребенка тем более. А уж для ребенка со взрослым разумом... Восемь лет прошло с моего рождения. Не слишком-то приятных. Пусть моя мутация была не слишком заметна и не слишком уродлива - золотистые курчавые пряди посреди ровных тёмных волос - но она всё же позволяла заметить моё отличие от других. Другие отличия от окружающих были скрыты глубоко во мне. Например, двойное сердце. Или - чтение мыслей. О последнем, я надеюсь, все успели забыть - последний раз, когда я показал, что умею нечто, выходящее за рамки возможного для обычных людей, закончил относительно счастливую часть моего детства. До этого момента отец ещё надеялся вырастить меня обычным. Заурядным человеком. После этого я был для него только “чертовым уродом”. Но я не в обиде. Что-то подсказывает мне, что обида - слишком глупое чувство. Я в чём-то даже сочувствую ему - горластому краснорожему реднеку. Он хотел иметь сына, похожего на себя, которого можно было бы учить своей житейской мудрости, играть с ним в бейсбол и орать на футбольных матчах - а получил молчаливого мутанта с мрачными черными глазами и золотистыми прядками, в котором узнать своего потомка сложно даже после пинты виски. Несложно сочувствовать тому, чьи мысли - нехитрые, по-честному говоря - я могу слышать за несколько сотен метров. И жить так в его доме, чтобы жизнь его как можно меньше мучила - тоже несложно. Я аккуратно выскользнул из чулана под лестницей, где обычно скрывался по вечерам. Пара шагов до кухни, ухваченный из-под руки пирожок, короткий шёпот “Мам, я пойду погуляю, ок?” - и на свободу. Всё-таки мама - это мама… Она любит меня, любит отца, и мучается от того, что это кажется ей взаимоисключающим. И я мучаюсь, слыша её чувства. Нет уж. Надо хоть немного отойти, так будет легче. Дерево - это хорошо. Дерево не умеет думать. Не умеет страдать, мучиться… А может и умеет, только я не слышу. Радио слышу, чужие мысли слышу, а вот деревья - нет. Поэтому и прячусь на дереве. Погоди-ка... Золотистые прядки напряглись и приподнялись, как обычно. когда я начинаю прислушиваться, а не просто слушать. Мимо нашего дома по улице проезжал автомобиль. Обычный, таких миллионы на улицах - только почему находящиеся в нём так уверенны и сосредоточенны? А это ещё что такое? Вылетевший из окна машины конвертик крутнулся в воздухе и аккуратно поместился в наш ящик. Хе. Спорим, там и отпечатков никаких не будет? Интересно! Я поерзал по дереву, пытаясь остановиться. но не удержался, слез и подбежал к ящику. Осторожно вытащил письмо и убежал обратно на дерево. Ну-ка, что у нас там? “Школа-интернат мутантов Чарльза Ксавьера будет рада видеть Сэмюэля Ленна в числе своих учеников!” Сэмюэль - это я. А откуда они узнали? А зачем им я?.. Додумать полный список вопросов я не успел. Прорвав листву, рядом со мной на ветку плюхннулась - иначе и не скажешь - огромная полярная сова. Э? А совы ведь хищники? Впрочем, эта не испытывала желания мной пообедать. Она только нетерпеливо переминалась и ждала, пока непонятливый я не отцепит от её лапы послание, давая ей возможность улететь. Ещё одно письмо. Ещё один конверт… “Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс…” Да-да, там тоже рады видеть меня. А при чем тут чародейство и волшебство? Я мутант, а не чародей и не волшебник... Пожав плечами. я запихнул письма в конверты и засунул их вместе в почтовый ящик. Пусть родители тоже прочитают. - Позвольте… - Не позволю! - Простите? - Не прощу! Утро началось с такого весьма странного диалога на разных языках прямо возле двери дома. Выглянув в окно, поскольку разобрать что-то в мысленном шуме вокруг не сумел, заметил на лужайке странную компанию. То есть - три странных компании. Первая была простой и понятной. Парень в черных очках и небритый мужик лет сорока стояли возле машины. Той самой. откуда вчера вылетел конверт. Это - из школы-интерната? Вторая… Вторая была куда более странной. Женщина в длинном чёрном плаще и остроконечной шляпе - невысокая и худая - стояла буквально в тени похожего на гору мужчины… Нет, скорее похожего на стог сена - так уж хорошо лежали его волосы и борода. В руках у них были палочки. Простые деревянные палочки. Вот только держали их как какие-нибудь шпаги. Третья же была чем-то средним между первыми двумя. Двое мужчин. Один худой, один толстый. Один в очках, другой(толстый) небрит. В руках - палочки. Если вторые и третьи смотрели по большей части друг на друга, то приехавшие на машине имели куда лучший обзор. Именно поэтому меня заметили не палконосцы, а небритый возле машины. Он ткнул напарника локтем и показал на меня. Очкастый поднял взгляд, улыбнулся и прокричал: - Мистер Сэмюэль Ленн? Я кивнул. - Мы из школы Чарльза Ксавьера!.. К этому моменту палконосцы всё ж отвлеклись друг от друга и тоже заметили меня. - Мистер… - начала было дама, но тут идиллия немного закончилась. Дверь распахнулась и отец, прихвативший ружье, с рёвом выскочил на крыльцо: - А ну пошли все нахер с моей лужайки!.. Договорить, как и сделать выстрел в воздух, он не успел. Дама махнула своей палочкой - и отец замер на полушаге и полуслове. А я чуть не выпал из окна от шока. Шока, вызванного тем, что я больше не слышал мыслей отца! - Спускайтесь, мистер Сэмюэль, - произнёс с ужасным акцентом очкастый палконосец. - У нас есть предложение для вас. Я внимательно посмотрел на него - и прислушался к этой компании. Какофония вокруг никуда не делась, но я же могу слышать то, что хочу?.. Проще всего было расслышать двоих у машины. Они опасались того, что не смогут выполнить поручение Профессора - вот так, с большой буквы, даже в мыслях - и того, что такого маленького меня утащат эти изверги с палочками. Да, вот прямо так. Постаравшись, я разобрал мысли третьей команды - один из них предвкушал много интересной работы и опасался, что эту работу - меня то есть - ему не отдадут. Второй… второму тоже было жалко меня отдавать кому-то, потому что в этом случае он останется без премии. Но и только. С трудом понял, что гулкое Тум-Тудум в мыслях - это и есть все мысли человека-стога. А даму я так и не расслышал. - Иду! - а в самом деле, что ещё оставалось делать? - Они - из школы Ксавьера, - сообщил я очевидное, выйдя на крыльцо. - Вы... - я задумчиво посмотрел на странную даму с палочкой - Наверное, из Хогвартса? - Именно так, малыш! - радостно осклабился человек-стог. - А откуда тогда вы? - я повернулся. - Соловецкий Институт Чародейства и Волшебства. Старший сотрудник Привалоф, - отрекомендовался очкастый. - ...А зачем вам всем я? - наконец-то додумался спросить я. Собравшиеся загалдели. Разбирать этот гомон было довольно сложно, но вот слушать их мысли было при этом легко. То, что они хотели сказать, было очень хорошо слышно... - Подождите... Тише, пожалуйста! Вы хотите меня увезти отсюда туда, к таким же, как я, чтобы учить и изучать? - кое-как собрал мысли я. - Потому что я очень редкий зверь? Собравшиеся замолчали. - Ну, как-то так, - произнес человек-стог. - И я нужен всем вам? - Именно так, - с интересом на меня посмотрел Привалоф. - И если я не выберу, с кем идти, вы передерётесь? Взрослые настороженно переглянулись. - Наверное, да, - кивнул небритый из школы Ксавьера и почесал подбородок здоровенным металлическим когтем. Остальные нервно на него покосились. - А если я не хочу ни с кем идти? - Ты хочешь остаться здесь, среди тех, кто тебя ненавидит? - удивился парень из школы Ксавьера. - Среди тех, кто ненавидит тебя? - эхом отозвалась дама. - И даже не посмотришь на таких, как ты? - улыбнулся Привалоф. - Я хочу посмотреть, - кое-как сумел сказать я, - но я хочу посмотреть всех! - Ну тогда тебе стоит начать с нас, - небритый выдвинулся вперёд, искренне радуясь окончанию этой скучной стрелки. - Позвольте, - начала дама. - А на вашем месте я бы вернулся к себе, пока здесь не начался международный скандал, - небритого поддержал напарник. - Мы вернёмся, - чуть ли не хором ответили палконосцы и исчезли. Вот просто взяли и исчезли. Я моргнул. - Итак, малыш, меня зовут Циклоп, а этого здоровяка - Россомаха, или Логан. А тебя? - парень подошёл и присел на корточки, чтобы быть вровень со мной. - Меня зовут Сэм.. Сэм Ленн. - что-то царапнуло память. - Но мне не нравится, когда меня так называют. - А как тебе нравится? - С... - я сократил имя. - Слэн. - Хорошо, Слэн, - Циклоп посмотрел на отца. - Отправляйся к себе, собирайся, а мы пока договоримся с твоим отцом. Логан, отойди к машине. Я ушёл за дверь, и в этот момент отец ожил. - Нахер я сказал!.. Э? - Добрый день, мистер Ленн. - голос Циклопа стал донельзя официальным. - Мы из школы Ксавьера, вас должны были уведомить. - Уведомить о чём? - недоверие отца было слышно даже без мыслей. - Ваш сын подпадает под программу... Я поморщился. Этот парень лгал легко и непринужденно. Но... Посмотрим. Ещё два варианта остались в любом случае. Жаль, что я читаю мысли, а не будущее. И всё-таки. Чародейство и волшебство - и ладно школа, но институт!.. Сколько странного в этом мире.