Утро началось с неторопливых поцелуев и мягких поглаживаний. Эвен открыл глаза и увидел перед собой Исака, который ласково гладил его шею и оставлял поцелуи вдоль линии скулы. Добрался до губ и осторожно посасывал их, аккуратно прикусывая. Не то чтобы Найшейм был против таких нежных прикосновений и поцелуев, но он отстранил младшего и просто смотрел в глаза.
— Я не почистил зубы, — тихо прошептал Эвен.
— Если ты только из-за этого меня остановил, то тебе стоит их прямо сейчас почистить. Или я наплюю на это и все равно буду тебя целовать, — закатил глаза, но в жесте этом не было привычного сарказма, скорее та толика чувств, которые он вкладывал в эти прикосновения. Эвен лишь рассмеялся.
— Я скоро вернусь. Подожди немного, — потрепав по волосам, он удалился.
Исак ждать не стал, лишь полежал еще пару секунд и встал, чтобы приготовить им завтрак.
Спустя минут десять Найшейм зашел на кухню и привалился плечом к косяку, наблюдая за младшим. Тот был полуобнажен, потому старший мог видеть, как перекатываются мышцы, когда тот переворачивал оладьи на сковородке. Это было так красиво. И Эвен не знал, чем именно, но… просто для него, для него это было красиво. Он хотел бы еще так безмолвно наблюдать за ним, получая от этого удовольствие, но Исак сложил последние оладьи на тарелку и развернулся, чтобы поставить их на стол. Но, завидев старшего, облокотился на столешницу и призывно смотрел. Найшейм вскинул брови, на что тот кивнул.
Этот молчаливый разговор был приятнее для них, чем все эти прикосновения, они понимали друг друга без слов. И не это ли главное в отношениях? Знать настроение друг друга без слов, мысли, эмоции и переживания. Наверно, да.
С грацией кошки Эвен подошел к Исаку и поцеловал его, отставляя тарелку куда-то вбок, и усадил того на столешницу, требовательно врываясь тому в рот и по-хозяйски вылизывая его.
Спустя минуту, когда воздуха стало критически не хватать, он разорвал поцелуй, но прижался лбом к чужому, утихомиривая рваное дыхание.
— Я заработал свой завтрак? — прошептал он. Исак наигранно задумался, но в следующий же момент одобрительно кивнул.
Старший забрал тарелку и поставил на середину стола, а Исак, спрыгнув со столешницы, заглянул в холодильник, чтобы взять сметану. И варенье.
Они сели напротив, чтобы смотреть друг на друга. Нежные улыбки и ласковые взгляды выдавали их влюбленность с потрохами. Впрочем, никто и не жаловался.
— Ты сегодня уйдешь? — между делом спросил Эвен.
— Да, у Леа должен уже закончиться девичник, — сказал и кивнул в подтверждение своих слов.
— Ты можешь остаться. Отсюда и в универ ближе и…
— Я не могу, — прервал его Исак, говоря с небольшим холодком в голосе. — Я не могу, — мягче сказал он. Эвен лишь вскинул брови. — Не могу я просто так смотреть на тебя и не хотеть, — тихо честно признался Исак, опустив глаза, словно стыдился.
— Прости.
— Ты не виноват, — сразу ответил Вальтерсен. — Просто… сложно просто целовать тебя, когда ты выглядишь как гребанное божество. Такой же красивый и такой же далекий, — Исак вовсе отвернулся, и от этого у Эвена пробежался небольшой холодок паники, что он действительно все портит. Он медленно и осторожно накрыл чужую руку своей, чуть сжимая. Он не знал, что сделать еще, чтобы немного успокоить того, но он был действительно не готов. Ему нужно было время, чтобы полностью довериться человеку. Настолько довериться, что забыть про какие-либо рамки и ограничения, что просто слепо верить и получить любовь. Отдать свою любовь.
— Прости, — еще раз повторил Эвен.
— Ты не виноват, — помотал головой Исак, отгоняя лишние мысли, и улыбнулся ему, словно пару секунд и не был расстроен.
— Ты правда можешь остаться. Я бы хотел, чтобы ты остался.
— Ладно, — устало выдохнул Вальтерсен. Не то чтобы он не хотел, но эти поцелуи выводили его из себя, он постепенно терял контроль и распускал руки. Эти нежные прикосновения заставляли желать большего. И эта небольшая застенчивость Найшейма, его влюбленный взгляд, его осторожное, трогательное отношение к нему… это было что-то большее, чем просто желание.
И Вальтерсен отказывался сам предпринимать какие-либо действия, боялся спугнуть. Эвен сам скажет, когда будет готов.
— Так… эти курсы, мне правда нужно будет на них ходить? — сменил тему Найшейм, и Исак лишь по-доброму закатил глаза.
— Ага, мы будем освобождаться вместе и гулять после них. И это не обсуждается.
***
В этот день Эвен должен был сходить на почту и отправить маме фотографию. Он долго выбирал из всех, рассматривал каждую, чтобы выбрать лучшую. Исак ушел домой, чтобы проследить за Леа и собрать вещи на понедельник, и они договорились встретиться у почтового отделения, а потом сходить вместе в магазин.
Его взгляд постоянно возвращался к их с Исаком первой фотографии, к фразе, подписанной им. Их отношения уже можно считать серьезными, по его мнению. Их отношения были за гранью реальности, уносили куда-то на три метра над уровнем неба. Они были достаточно влюблены, чтобы он мог признаться маме, что встречается с парнем.
И однако он старательно отводил взгляд и заново рассматривал старые фотографии.
Когда-нибудь он отправит фото маме.
Когда-нибудь.
Но не сейчас.
***
— Отправил? — Исак ждал его, облокотившись на стену у здания.
— Ага.
— Нашу?
— Нет, — расстроенно ответил Эвен, направляясь к магазину. И он совершенно не хотел об этом говорить. Не хотел обижать Исака тем, что не отправил ее. Не хотел, чтобы тот думал, что он боится или стесняется.
— Давай купим кексы? — словно почувствовав настроение Эвена, сменил тему Вальтерсен и взял его за руку.
Ну и пусть. Не признался сегодня, значит признается потом. У них есть еще много времени для этого.
— Может, устроим романтический вечер?
— Я не против, — широко улыбнулся Исак и сильнее сжал ладонь в своей.
***
Они лежали на кровати, переплетаясь руками и ногами, и целовались. Не закрадывалась ни одна плохая мысль в их умы. И это было настолько приятно и красиво, что ни один не хотел нарушать эту интимность словами.
Исак лежал у него на груди и выводил узоры на ней.
Эвен зарылся в его волосы рукой и легонько массировал.
— Что будет, если мы расстанемся? — разбивая тишину, спросил Найшейм.
— Ничего не будет, — тихо прошептал младший и поднял голову, чтобы заглянуть тому в глаза. — Кто сказал, что я отпущу тебя? Нет, даже не думай. Ты мой.
— Рано или поздно все расстаются…
— Если ты так сейчас хочешь намекнуть на расставание, то забудь. Я серьезно. Через несколько лет мы поженимся и заведем собаку. Ну, или детей. Я обещаю, — Исак перелег ему на руку, чтобы удобнее было говорить и смотреть на того, замечая каждую эмоцию.
— Я не хочу расстаться, просто когда остаешься один на один с собой, невольно начинаешь задумываться о своей жизни, — глядя в пустоту, поделился старший, но следом стряхнул пелену задумчивости и улыбнулся Исаку, целуя его в нахмуренный лоб, выравнивая складочки.
— Нет-нет, что ты имеешь в виду?
— Это просто мысли вслух. Я просто хочу понять, насколько у нас все серьезно.
— Если я представляю, как мы будем гулять через несколько лет с, скажем, золотистым ретривером или, возможно, с ребенком, то как думаешь, я серьезен? Другой вопрос: готов ли ты к этому?
— Я не знаю. Это сложно.
— Я не тороплю, но если ты думаешь, что я позволю нашим отношениям пойти по пизде из-за пустяка, то ты ошибаешься.
— Спасибо. Я… Исак, я люблю тебя.
— Это мне нравится больше, — улыбаясь первому признанию своего парня, сказал Исак и полностью залез на него, расцеловывая лицо. — Я тоже люблю тебя.
