Твоя любовь — это так красиво

Эвен лежал в своей кровати, обдумывая все и сразу, потому что, именно проанализировав ситуацию, он мог что-то предпринять. После признания маме стало значительно легче, ведь она дала ему ясно понять, что его любовь к Исаку не меняет абсолютно ничего. И это было действительно прекрасно. Они еще несколько часов подряд сидели рядом друг с другом, и Эвен показывал ей фотографии, которые они сделали вместе. В нижней части картонки Исак обязательно подписывал, что происходило в тот день, либо же просто дурачился и оставлял глупые смайлы и сердечки. И, как ни странно, парень помнил историю каждой фотографии, да и не смог бы он забыть даже при сильном желании. Элизабет, конечно, улыбалась и буквально светилась изнутри, но и сжимала его руки в своих ладонях в знак поддержки. При всем ее понимании, она была… опечалена таким поведением своего сына. Нет, она не осуждала, никогда, но она воспитывала его порядочным парнем, который бы не причинил боль другому, тем более любимому, человеку. Однако не все случается так, как должно, и Эвен все же оступился и разрушил свои счастливые отношения. Впрочем, она ему поможет, чего бы ей это ни стоило.

***

В течение нескольких дней Эвен все же оставался дома, проводил время с мамой и был почти весел. Он не порывался обратно в Осло, решив, что Исаку будет лучше без него. И это не было каким-то импульсивным решением, просто осознание пришло само по себе. Он ведь просто сломил Исака, вряд ли тот пожелает с ним заговорить. Эл совершенно не понимала действий сына, но дала ему немного времени, чтобы тот подумал и сделал выводы, а затем дать знатный пинок под зад. И, видимо, настал тот момент, когда она была просто обязана подтолкнуть парня к правильному выбору, чтобы тот не остался несчастен. Эвен ушел в магазин за продуктами и собирался зайти в универы, чтобы попробовать восстановиться в них, потому у нее было немного времени, чтобы подготовиться. Она просто хотела показать, что Исак — центр его вселенной, она видела это по глазам сына и его болезненным движениям. Говорят, что без любимого человек увядает, и Эвен был прямым тому доказательством. И дальше тянуть с его извинениями было попросту глупо, дальше было бы обоим хуже. Она собрала все их совместные фотографии, их с Исаком и прикрепила к стене, ее фигура была не похожа ни на одну другую. Раньше Эвен именно так рисовал космос, вселенную, мир. Не было четкой системы, но была лишь одна константа — центр. Для большей праздничности окружила фото белой гирляндой, огоньки которых были похожи на звезды. Элизабет не знала наверняка, зачем все это надо, ведь ей достаточно было просто сказать ему, но что-то подсказывало ей, что именно так она и должна направить Эвена, что-то в ее послании должно было помочь понять Эвену, что Исак важен для него куда больше, чем тот думал. Эл взяла в руки фотографию, которую Эвен показал ей при признании и хотела было прикрепить ее к остальным, но отложила в сторону, потому что это должен сделать именно Эвен, никто больше. Уставшая, она прилегла на диван, ожидая своего сына, и уснула. Правда, ненадолго, Эвен спустя около получаса зашел в квартиру и оставил пакеты на кухне, собираясь разложить все на свои места. — Эвен, подойди ко мне, — позвала она из гостиной его и ждала, пока тот с недоуменным взглядом выглянет из-за двери, вскидывая брови в молчаливом вопросе. — Подойди ко мне и закрой глаза, — она встала с кровати и прикрыла ладонью глаза сына, который нахмурил брови, но не посмел не подчиниться. Она осторожно, предупреждая о любых неровностях пола, повела его в комнату. Остановила его по центру и развернула к стене с сюрпризом, а затем просто вложила в его руку фотографию и вышла, попросив того открыть глаза. Эвен стоял, удивленно рассматривая подарок, не имея никаких слов, чтобы описать красоту. Он осторожно, словно, сделай он резкий шаг, фотографии разлетятся, как бабочки. Медленно поднес руку к фото и невесомо дотронулся сначала до их совместной с мамой, затем с Исаком. Господи, как это больно и прекрасно. Даже не раздумывая, приклеил самую важную в центр и улыбнулся. Потому что Исак засел слишком глубоко в его сердце, чтобы так бездарно глупо потерять его. Он чуть ли не выбежал из комнаты и наткнулся на Эл, гордо стоявшую около стены. — Спасибо, — сказал он ей, хотел было пройти дальше, но она остановила его вытянутой рукой. — Ты понял? — Да. — Что ты понял? — с легкой улыбкой спросила она. — Что я должен вернуть Исака. — Почему? — Потому что я его люблю. — Молодец, можешь идти, милый, — он поцеловал маму в щечку и вышел из квартиры.