Эпилог?

Год 2009       Запись прощального альбома шла полным ходом. Трудоёмкая студийная работа благополучно совмещалась с подготовкой к концертам одноименного тура. Книга, полная приключений, взлетов и падений, расписанная яркими красками, любимая всеми книга под названием "Агата Кристи" подходила к завершению. И нужно было написать к ней красивый эпилог.       На сегодня была запланирована студийная запись двух песен и прогон части концертной программы, которая должна была включать в себя и новые песни, ещё не вышедшие в виде официального альбома. - Вадик, а где Глеб, чёрт бы его побрал? У нас работы немерено, а он не может вовремя явится на студию, скотина эдакая! - Ворчал звукорежиссёр, который за время работы с братьями Самойловым уже настолько был вымотан их разногласиями и ссорами, что радовался хотя бы только тому, что его ещё не побили, поэтому обычно предпочитал молчать в тряпочку. - А я почём знаю? Я ему не нянька, - Вадим только пожал плечами, он злился на Глеба, который сейчас тормозил и без того трудную работу. - Пофиг. Работаем!- было решено начать запись с песни "Сердцебиение", которую исполнял Самойлов старший и надеяться, что с минуты на минуту младший тоже явится.       За столь долгое время совместных выступлений группа уже имела достаточный опыт, чтобы писать звук сразу всех инструментов одновременно, но без второй гитары музыка не имела нужного объёма, поэтому в этот раз пришлось писать все по "студийным правилам", начиная с барабанов и бас-гитары.       Как раз в это время Глеб Самойлов уже подходил к зданию, где располагалась студия. Он вовсе не собирался опаздывать сегодня на запись. Даже не смотря на то, что он уже был увлечён мыслями о своём сольным проекте, всё же тоже хотел красиво завершить такой огромный и столько значащий отрезок его жизни, посвящённый Агате. Но в этот промозглый декабрьский день было невероятно трудно проснуться и встать с постели: слабость одолевала Самойлова младшего с самого утра. - Уныние, холод, дождь, ну и мерзкая погодка, - пробурчал Глеб уже у двери, впихивая ноги в ботинки, а всего остального себя в чёрное пальто. И вот теперь он, завернувши лицо в воротник пальто и надвинув шляпу пониже так, что видны были только глаза, торопился преодолеть последний квартал. Чертыхаясь на "чудесную" декабрьскую погоду, он то наступал в лужи, то поскальзывался на кое-где промелькивавшем льду. Последние метры; наконец, Глеб вошёл в студию, где Snake и Костя как раз дописывали свои партии. - Глебсон, ну это уже ни в какие ворота, - Вадим явно был раздражён, - Ты где бродил всё утро? Будем писать нашу партию, и так из-за тебя отдельно пришлось... - Приношу свои глубочайшие извинения, Вадим Рудольфович, - как всегда язвительно ответил Глеб и, повесив на вешалку промокшие пальто и шляпу, закурил. - Меньше слов, давай звук писать, - Самойлов младший взял гитару и вопросительно-невозмутимым взглядом посмотрел на брата, мол, что ты стоишь, сам же торопил.       Наконец, "Сердцебиение" было записано. Дальше было решено записывать "Подвиг". Было записано несколько дублей, оставалось записать вокал. К этому моменту Глебу было уже заметно не по себе- утренняя слабость становилась все сильнее. Во время перерывов и активного обсуждения каких-то животрепещущих тем, Самойлов младший сидел в углу на диване и много, даже для себя, курил. - Кончай дымить, нам голос писать, а ты говоришь едва слышно, - Вадима все больше выводила из себя сложившаяся ситуация, усталость и раздражения накапливались всё сильнее, и придирок к младшему брату становилось все больше. При том, заметим интересный факт, Самойлов старший "дымил" ничуть не меньше, а то и больше.       Совместная работа братьев Самойловых последнее время шла со скрипом, каждому из них было намного легче, когда второго не было рядом. Их жизненные пути, которые стали незаметно расходится ещё почти десяток лет назад, сегодня разошлись окончательно. Собственно, по этой самой причине- непереносимости друг друга- они и решили, что проект Агата Кристи, в который вдохнуло жизнь их совместное творчество, исчерпал себя. Но надо было терпеть ради красивого финала. И они терпели. - Вадик, заткнись, без тебя голова трещит, - Глеб опрокинулся на спинку дивана и закрыл глаза, скрывшись за очередным облаком дыма, как за ширмой. - Дружище, серьёзно, ты в порядке? Бледный какой-то...- Попытался побеспокоиться Костя. - Мы собрались тут делом заниматься или обсуждать сколько я курю? - Глеб раздраженно смял оставшуюся половину сигареты о дно пепельницы и, подойдя к микрофону, оперся на стойку.       Через ругань и споры запись была окончена. Вообще, когда братья начинали спорить между собой, никто старался не влезать. Все знали, что лучше от этого не будет, можно только самим попасть под раздачу. И как правило, Самойловы довольно быстро успокаивались и входили в рабочую атмосферу. Но раздражение и неприятие друг друга накапливалось и мешало все чаще и чаще, а общего между ними оставалось все меньше и меньше. И даже прощальный альбом по содержанию был поделён пополам- борьба была за каждую строчку, ноту, и никто не хотел уступать. Очередным боем на сегодня был концертный прогон на площадке. "Эпилог", "Небытие", "Ураган", "Такси", "Секрет", "Алхимик"... - Так, Дима с Костей на платформе, с этим все понятно. Я с гитарой начинаю с этой точки, ты с этой,- Вадим с видом генерала ходил по сцене туда-сюда и планировал их с Глебом "перетекания" по этой самой сцене. - Тут дистанция побольше- рискуешь стойкой в плечо получить. Костя, твоя точка, следовательно, тут, по середине между мной и Вадиком. - Только время рассчитывайте со своими походами... - Мне нужен перерыв, - когда всё движения на сцене были проговорены, Самойлов младший, закурив очередную сигарету, начав уже вторую за день пачку, завернулся в пальто и вышел на улицу.       Было холодно и промозгло, дождь перемешался со снегом, ветер неприятно задувал в лицо. Глеб едва держал себя на ногах. Сделав две глубокие затяжки, он закашлялся. Решив, что и правда на сегодня хватит сигарет, он кинул окурок в лужу и пошёл обратно.       Репетиция была отыграна с горем пополам. Все остались недовольны друг другом, времени было все меньше, нужно было работать. Но Самойлов младший никак не мог собрать дыхание, то и дело кашляя и срываясь на какой-то сиплый голос. - Глеб, какого хрена ты сегодня творишь? - Вадим продолжал во всем обвинять брата. - С кем ты вчера так хорошо побухал, что сегодня на ногах едва держишься? - Да пошёл ты, - бросил Глеб и ушёл. Работа на сегодня была закончена.