Как попасть в историю

Дождавшись пока шаги девушки, как он полагал, одной из младших служанок, стихли в отдалении, Тэрумунэ раздвинул створки фусума и вошёл в комнату своего старшего сына. — Рад видеть тебя снова, мой мальчик, — произнёс он, подходя к парню, лежавшему на футоне и присаживаясь рядом с его постелью. — До меня дошли слухи, что тебя ранили какие-то бандиты во время охоты в лесу. Скажи, это правда? — А, это ты, отец… — произнёс Масамунэ. — Я тоже рад тебя видеть. Как доехал? Удачно? А то у нас и вправду в окрестных лесах разбойники что-то в последнее время пошаливают. Я всё собирался выследить их и разобраться с ними раз и навсегда, только вот из-за этого пусть и неудачного покушения даже не знаю, когда снова смогу взять в руки оружие. — Значит, слухи не врали и кто-то на самом деле решил от тебя избавиться? — спросил предыдущий глава клана. — Это плохо, конечно, но хорошо уже то, что ты жив. Ранение хотя бы не очень серьёзное? Масамунэ, хмыкнув, чуть сдвинул покрывало, демонстрируя отцу висевшую на перевязи левую руку. — Да нет, рана в общем-то пустячная, — сказал он. — Думаю, что уже через пару недель я смогу владеть левой рукой так же как и прежде. Может, придётся немного разрабатывать её, но не похоже, чтобы подвижность не смогла восстановиться. В общем, — добавил парень. — Если ты приехал сюда только из-за моего ранения, отец, то ты зря проделал путь от Йонедзавы до Осю. — Может быть зря, а может и нет, — с усмешкой покачал головой Тэрумунэ. — Скажи, сын, ты же ещё помнишь Мего-химэ, твою двоюродную сестрёнку, с которой тебя обручили ещё в раннем детстве? — А, это та мелкая девчонка с тонкими косичками, которая постоянно хныкала во время церемонии обручения и просилась к маме? — хихикнул парень. — Она мне тогда совсем не понравилась, отец. Не люблю плакс, знаешь ли. — Ну, если говорить по-правде, — хохотнул его отец. — То ты тоже во время церемонии обручения вёл себя небезупречно. Хныкать не хныкал, правда, но всё порывался убежать играть со своим кузеном Шигезанэ, а он, негодник, как назло дразнил тебя твоей любимой деревянной лошадкой. Чтобы заставить тебя стоять на месте, нам с матерью пришлось приложить тогда немало усилий. Но, — добавил он. — Дело это давнее, и нет смысла сейчас об этом говорить… Знаешь, для чего я сюда приехал? — Нет, — покачал головой Масамунэ. — Да и как я могу знать то, о чём ты мне ничего пока не говорил? — Ох, ну ты мог бы уже догадаться о причине моего приезда, — произнёс предыдущий глава клана. — Зря я, что ли, о твоей кузине заговорил? — О Мего-химэ? — хмыкнул парень. — А какое она вообще имеет отношение к твоему приезду, отец? — Самое что ни на есть прямое, — хохотнул Тэрумунэ. — Дело в том, что я перед приездом сюда заехал к главе клана Тамура для того, чтобы обсудить наше дальнейшее с ним военное сотрудничество и он предложил мне наконец-то закрепить дружеский и военный союз наших кланов браком между тобой и его единственной дочерью. Тем более, что оба вы уже давно достигли брачного возраста и, если говорить по правде, я просто ума не приложу, почему это мы Тамурой Киёаки не позаботились об этом раньше. — Может быть, потому, что и нам, и им не до этого было, не так ли, отец? — усмехнулся Масамунэ. — Ну, а насчёт Мего-химэ… — добавил он. — Если четно, не думаю, чтобы наш с ней брак может быть возможен. Просто потому, что она сама не хочет этого, подтверждением чего и служит это вот письмо. — Какое ещё письмо? — удивился глава клана. — О чём вообще ты говоришь? — А вот об этом письме… — говоря так, его старший сын и преемник по совместительству протянул ему письмо. — Это письмо от Мего-химэ, отец. Если мне не веришь, то сам прочти то, что здесь написано, и убедись в том, что она сама не хочет выходить за меня замуж. Тэрумунэ взял письмо из рук сына и начал читать. Но, не дочитав и до середины, скомкал лист бумаги и швырнул в сторону. — Это ничего не значит, — сказал он. — Это письмо не более, чем фальшивка. Даже странно, что ты сам этого не понял. Твоя невеста не стала бы писать тебе подобные гадости, так как она, во-первых — девушка воспитанная, а, во-вторых, она никогда не посмела бы сделать ничего, что шло бы вразрез с волей её отца. А Киёаки Тамура спит и во сне видит, как бы вас с ней поженить. Да и я тоже считаю, что, в общем-то, Мего-химэ — это лучшая для тебя партия… Ну и, к тому же, — добавил бывший глава клана. — Теперь я, даже если бы и захотел что-то изменить, уже не смог бы это сделать. Принцесса получила благословение своих родителей на ваш с ней брак и она уже едет сюда. Она будет в Осю самое позднее к ночи, мы с ней немного разминулись в дороге, так как я спешил как можно скорее убедиться в том, что с тобой всё более-менее в порядке, но не думаю, чтобы она так уж сильно отстала, так как едет она тайно и налегке, не в носилках, а верхом, переодевшись в мужскую одежду и с ней всего лишь несколько человек из сопровождения. — Ладно, а с чего это вдруг такая поспешность? — спросил Масамунэ, глядя на отца пристальным взглядом. — И для чего нужна была вся эта таинственность? Почему нельзя было сделать, как решили с самого начала? Почему бы Мего-химэ, если, уж тебе с Киёаки Тамурой так приспичило, не приехать зимой, через год или через два? И причём приехать не тайно, а со всеми положенными в этом случае формальностями? Ну, там в носилках, а не верхом и со многочисленной свитой, а не с парочкой доверенных людей? Отец, что случилось? Неужели всё настолько плохо, что в по дорогам в открытую нельзя ездить вообще или же нельзя ездить без надёжной многочисленной охраны, которой Тамура просто не в состоянии обеспечить собственную дочь? — Да нет, дело не в этом, — покачал головой его отец. — Просто принцесса и её родственники опасаются, что кто-то явно хочет расстроить вашу с ней помолвку, вот и всё. Я, как уже говорил, прежде чем ехать сюда, заехал в гости к Тамуре и он сказал мне о том, что всерьёз опасается расторжения помолвки, после чего мы вместе с ним решили, что лучше уж ваша с Мего-химэ свадьба состоится парой лет раньше, чем её не будет вообще. Ну, а потом Киёаки рассказал обо всём своей дочери и та, согласившись со всем, что мы с ним решили и постановили, сказала, что она выезжает немедленно, причём тайно, переодевшись в мужскую одежду и что сопровождать её при этом будет только одна кормилица и пара доверенных вассалов её отца… И, между прочим, — добавил он, усмехнувшись. — То письмо, которое ты мне сейчас показывал, окончательно убедило меня в том, что наше с Тамурой решение по поводу вашего с Мего-химэ поспешного брака было верным. Кто-то очень не хочет, чтобы вы с ней поженились и, боюсь, что он не остановится ни перед чем, возможно, даже и перед убийством. Во всяком случае, принцесса получила письмо почти такого же содержания, как и то, что пришло тебе, причём письмо это было якобы от твоего имени, и говориться в нём о том, что ты не собираешься жениться на ней потому, что у неё ужасно длинный нос, почти как у тэнгу, и к тому же отвратительно кривые ноги. Но едва я посмотрел на почерк, которым было написано то письмо, мне сразу стало ясно, что написал его не ты, а кто-то другой, скорее всего, женщина, поскольку почерк там чересчур изящен, а в тексте использованы фразы, которые мужчина едва ли смог бы написать, а вот женщина — запросто. — Понятненько… — усмехнулся Масамунэ. — Всё с тобой и с Киёаки Тамурой ясно. Без меня меня женили. А вы хоть у меня спрашивали, я сам этого хочу? Вот, не поверишь, отец, но мне сейчас, знаешь ли, совсем не до браков. Время суровое, война на носу. Какие к чёрту свадьбы? Да и вообще… — добавил он, задумчиво глядя в окно. — Если говорить по-правде, то я не собирался жениться где-то лет десять ещё, всё надеялся, что и через два года помолвка будет отложена или ещё что-то случится, из-за чего свадьба не сможет состояться. Мне ведь, если так подумать, жена совсем ни к чему, я живу только ради сражений и грядущих великих завоеваний. На кой-мне жена, что мне вообще с ней делать? — Вот балбес! — схватился за голову Тэрумунэ. — Не знает он, что с женой ему делать с будущей, видите ли! Ты что, сын, совсем идиот, или прикидываешься глупее, чем ты есть на самом деле? — И ничего я не прикидываюсь, — покачал головой парень. — То есть, отец, я хочу сказать, что не совсем правильно высказал свои соображения по этому поводу, — добавил он. — Я прекрасно знаю, что с женой делать, в том самом смысле, ага. Но мне действительно нельзя сейчас жениться, отец, и, поверь, так будет лучше для всех. — Это ещё почему? — нахмурился предыдущий глава клана, которому очень не понравился этот бессмысленный на его взгляд разговор. — А потому, отец, что я не хочу и не стану жениться, вот! — с усмешкой ответствовал его преемник. — Как я уже говорил, мне жена ни на кой не сдалась, когда вот-вот начнётся новая военная кампания. — Глупец!!! Мальчишка!!! — грохнув по полу кулаком, воскликнул Тэрумунэ, с трудом удерживаясь от того, чтобы не залепить сыну затрещину. Удерживало мужчину от этого лишь то, что тот был сейчас главой клана, а потому никто из вассалов, пусть даже и кто-то из ближайших родственников, не имел права поднимать на него руку. — Мне уже вот где стоят твои «не хочу» и «не буду»! — добавил он, проводя рукой над своей макушкой. — Может, хватит уже этого ребячества? Пойми ты уже наконец то, что ты с некоторых пор — глава нашего клана, и что людям нужны гарантии того, что наш род и дальше будет множиться и процветать! А для этого, чёрт возьми, нужно, чтобы у тебя как можно скорее появился наследник, причём законнорожденный, а не какой-нибудь ублюдок, рождённый на стороне от первой встречной гулящей девки… Масамунэ, поверь, я не желаю тебе зла, — произнёс он уже более спокойным тоном, хотя только боги, наверное, видели, какого труда ему стоило не сорваться, не наорать на сына и не треснуть его как следует, чтобы до того, наконец-то дошли те прописные истины, которые он ему сейчас объяснял. — Я только хочу, чтобы ты правил вверенной нам провинцией так долго и так успешно, как это только возможно. Но для этого тебе нужно утвердиться именно как главе клана, чтобы завоевать доверие со стороны подчинённых. И, уж поверь мне, люди не станут служить человеку, помешанному на сражениях и не думающему о будущем своего рода. Ведь что такое сражение? Это риск. Риск для всех, даже для главнокомандующего. В любой момент ты можешь погибнуть, и что тогда, я тебя спрашиваю? Что будет с нашим кланом, если это случится? Парень молчал. Он не знал, что сказать. — Ну-у… — протянул он несколько нерешительно. — Отец, не припоминаю, чтобы я говорил о том, что собираюсь умереть или погибнуть в сражении. Но даже если это и произойдёт, ибо все мы смертны, а на войне, как ты и сказал, рискуют все: от последнего асигару до главнокомандующего… Так вот, если это всё же случится, то почему бы не назначить следующим главой клана Шигезанэ? Уверен, что он не хуже меня приведёт клан Датэ к процветанию и благополучию. И потом… А кто сказал, что именно я должен продолжать наш род? Тот же Шигезанэ, или даже Кодзиро… Эх, да что я вообще говорю с тобой об этом? — добавил он, усмехнувшись. — Отец, мы же оба понимаем, что я пока на тот свет не собираюсь, не так ли? Так к чему говорить о смерти, когда у меня впереди — вся жизнь? — добавил он, смеясь. — Шигезанэ не принадлежит к основной линии нашего рода, — покачал головой Тэрумунэ. — Что же до Кодзиро… То очень сомнительно, чтобы он смог стать по-настоящему хорошим главой клана. И если на эту должность изберут его, то, боюсь, что единственное, к чему он сможет привести весь наш род — это к забвению и к прозябанию в нищете, поскольку он совершенно не обучен ни тактике, ни стратегии, ни экономике. Так как твоя мать вырастила из него что-то вроде своей любимой комнатной собачки, которая может, конечно, забавлять, но не способна даже облаять, не говоря о том, чтобы укусить… Как ты думаешь, сколько наш клан сможет просуществовать, если Кодзиро станет главой, при том, что никто из прочих даймё никогда не сможет воспринимать его всерьёз? И чему он сможет научить своих наследников, если они у него появятся?.. Конечно, — добавил он, вздохнув. — Это и моя вина, что я настолько запустил его воспитание. Но я с самого начала сделал ставку на тебя, а не на твоего младшего брата, так как мне уже тогда, когда я делал выбор между тобой и им, было ясно, чего следует ждать от каждого из вас, а потому меня можно обвинить лишь в том, что я, уделяя всё своё внимание и все силы воспитанию и обучению своего старшего сына, совсем не занимался младшим. Но мне и в голову не могло прийти, что ваша с ним мать не сможет научить его ничему из того, что должен знать и уметь будущий воин и правитель. Теперь же поздно уже что-то исправлять, так как Кодзиро уже поздно перевоспитывать. А потому только ты один можешь стать достойным продолжателем рода и выбора у тебя нет. Если же ты будешь и дальше упрямиться и упираться, то я в любом случае заставлю тебя жениться и обзавестись наследником, пусть даже для этого мне и придётся за шиворот притащить тебя к священнику и заставить принести брачную клятву, а потом всю первую брачную ночь простоять возле вашего с Мего-химэ брачного ложа для того, чтобы убедиться в том, что ты выполнил свой супружеский долг. Но я думаю, — добавил предыдущий глава. — Что ты не так глуп и, разумеется, не опустишься до подобного позора. Я понимаю, что, возможно, ты считаешь меня тираном, деспотом. Но поверь мне, сын, что всё это — исключительно в твоих интересах… И в интересах всего нашего клана… Тут он замолчал, глядя куда-то вдаль, словно бы увидел там призрак будущего, и это будущее лично для него не сулило ничего хорошего. В коридоре, прямо за дверью послышался приглушённое «Ой!» Это Кимико, принесшая заваренный чай, случайно подслушала разговор отца с сыном и то, что она услышала, ей не слишком понравилось. «Вот оно что! — подумала девушка, чувствуя при этом какую-то странную пустоту, вмиг воцарившуюся в её душе. — Значит, вот для чего предыдущий глава клана приехал сюда? Чтобы заставить Дракошу жениться на той принцесске, которую он совсем не любит и брака с которой так хотел избежать?» Кими не знала, почему, когда она услышала о том, что свадьба, судя по всему, неминуема, её сердце пропустило один удар, а мир вокруг вдруг стал тусклым и почти бесцветным. А ещё она невольно испытала острый приступ зависти и в то же время неприязни по отношению к незнакомой ей лично девушке, которой, по всей видимости, в самое ближайшее время предстояло стать женой главы клана. «Проклятье, да что же это такое со мной творится? — подумала Кими. — Неужели я ревную Дракошку к этой… Мего-химэ или как там её? Ну уж нет, такого просто не может быть, потому, что не может быть никогда! Да и с чего бы это мне его ревновать, а? — мысленно усмехнувшись, подумала она. — Нас с ним в любом случае не связывает ничего, кроме чисто деловых и, может быть, приятельских отношений. Так откуда бы взяться ревности?» Кое-как успокоившись, Кимико притаилась за дверью и приготовилась слушать дальше. Но, похоже, что беседа двух глав клана — предыдущего и нынешнего, уже подошла к концу, так что ничего важного ей больше подслушать из их разговора не удалось. На какое-то время, может быть, на несколько минут, в комнате повисла немного тягостная тишина, после чего парень, отчего-то смутившись, произнёс: — Отец, скажи, а у принцессы что, и правда длинный нос и кривые ноги? — О, я вижу, что мне удалось тебя всё же уговорить жениться на ней? — хохотнул предыдущий глава клана. — Да согласен я, согласен! — невесело усмехнулся Масамунэ. — Куда мне деваться, если это, как ты сказал, мой долг как главы клана и одна из моих самых главных обязанностей по твоим же словам? Но всё же, — добавил он, снова став серьёзным. — Отец, ответь на мой вопрос, ладно? — А, ты по поводу Мего-химэ, вернее по поводу её внешности? — многозначительно кивнул Тэрумунэ. — Ага, — подтвердил парень. — Отец, скажи, у неё и в самом деле ужасно длинный нос и отвратительно кривые ноги, как это было написано в том, якобы отправленном мной письме? — Нет, конечно же, — усмехнулся мужчина. — Принцесса вовсе не такая, ты уж мне поверь. Конечно, её нос при определённом освещении может показаться чуть-чуть длинноватым, но это уж никак не выглядит ужасным. Что же до ног Мего-химэ, то, разумеется, я их не видел и увидеть никак не мог, однако по тому, что её походка изящна и легка, можно сделать вывод, что ноги принцессы никак не могут быть кривыми. Впрочем, — добавил он. — Очень скоро ты сам всё увидишь. Пока же… Я думаю, нам пора уже заканчивать этот разговор, сын. Мне нужно немного отдохнуть с дороги, что же до тебя, то на твоём месте я бы поспешил привести себя в порядок и переодеться в церемониальный наряд для того, чтобы с достоинством встретить свою невесту, которая будет здесь не позднее, чем через пару часов. Что же, я пойду. А, и ещё… — добавил он, с усмешкой. — Масамунэ, скажи той своей служанке, которая сидит сейчас прямо перед этой самой дверью в коридоре, что хватит ей там подслушивать наш разговор. Пусть лучше пойдёт на кухню и от твоего имени отдаст распоряжение готовить блюда для свадебного застолья. Кими снова невольно ойкнула, когда поняла, что предыдущий глава клана сейчас говорил именно о ней. Не дожидаясь, пока тот откроет дверь и увидит её там, девушка подхватилась с места и опрометью бросилась бежать… ***** Принцесса приехала в поместье в Осю на закате, как раз тогда, когда последние лучи заходящего солнца окрасили крыши и верхушки деревьев в золотисто-алый цвет, а тени приобрели холодный фиолетовый оттенок и удлинились. Посмотрев на уходящее за горизонт дневное светило, она передала поводья конюху, после чего легко спрыгнула на землю, причём проделала это так ловко, что невольно вызвала приступ зависти у Кими, которая так до сих пор и не научилась как следует ездить верхом. Да и вообще… Наша героиня невольно завидовала сейчас этой девушке, родившейся и выросшей в той эпохе, куда сама она, как казалось порой Кимико, попала не иначе, как по недоразумению. Она не верила ни единому слову Масамунэ по поводу того, что её перемещение в прошлое было далеко не случайным и что она ещё наверняка сыграет свою роль в дальнейшем развитии событий, сейчас же, если верить главе клана Датэ, для этого просто пока не наступило подходящее время. Но чем больше младшая из сестёр Сагара жила в этом мире, тем меньше и меньше она верила в то, что у неё есть какое-то пусть и не великое, но предназначение, и тем больше она хотела вернуться домой, где она, по крайней мере не была бы совсем уж бесполезной. Ведь от неё, как думала сама Кими, нет никакой пользы, она только доставляет всем одним своим присутствием в этом мире хлопоты и неудобства. Не умеет ездить верхом, не умеет танцевать, красиво петь и играть на сямисэне. И вышивать шёлком тоже не умеет, и не может сочинять стихи, и не играет в го… Вообще неумеха, по меркам этого времени, как ни посмотри. Кимико вздохнула и перевела взгляд на Мего-химэ, которая как раз принимала поздравления слуг и офицеров гарнизона. Да уж… И не сравнить. Изящная, на вид хрупкая, как фарфоровая статуэтка, и невероятно грациозная принцесса в красивом дорожном костюме, обученная всему, что должна знать и уметь знатная дама в этой эпохе, и она — в одежде с чужого плеча, выглядевшая чуть ли не как бедная сиротка, принятая в семью родственников не иначе как из милости… Да ещё эти ярко-оранжевые волосы, один цвет которых повергает в ступор каждого из местных жителей, ну, разве что за очень небольшим исключением… Тут Кимико впервые задумалась о том, что ей, вообще-то, имеет смысл наконец-то заняться своей внешностью и хотя бы попытаться привести её к местным стандартам. Конечно, у неё никогда не будет таких длинных и гладких волос, как у той же Мего-химэ, и, скорее всего, ей не удастся научиться так же изящно склонятся в лёгком полупоклоне, да и передвигаться мелкими семенящими шажками она не сможет, так как у себя, в своём родном мире, привыкла ходить широким быстрым шагом, но в любом случае, если она не хочет и дальше оставаться «белой вороной» то ей всё же стоит хотя бы попробовать исправить в своей внешности то, что в её силах изменить. Девушка обвела задумчивым взглядом группу слуг, солдат и офицеров гарнизона, и вдруг подумала о том, а где же сейчас оба главы клана: предыдущий и нынешний? Она не видела среди встречающих ни одного из них, ни другого. Очевидно, Мего-химэ тоже это заметила, так как её сияющий взгляд вдруг потух, а лицо приняло чуть ли не страдальческое выражение. Интуитивно Кимико поняла, что принцесса не обиделась, просто ей сейчас очень грустно потому, что тот, ради кого она сюда приехала, даже не вышел из дома для того, чтобы её встретить, так что нашей героине даже стало жаль её немного. «Так, ладно, не расслабляйся, — мысленно сказала себе Кими. — Ты можешь сколько угодно жалеть эту так называемую принцессу, но не забывай, пожалуйста, о том, что она при этом ещё и твой потенциальный враг. По крайней мере до тех пор, пока не докажет обратное.» В это время гомон слуг и солдат гарнизона внезапно стих. Все обернулись в сторону крыльца. Кими также посмотрела в ту сторону и увидела стоявших на террасе обоих глав клана, только если у Тэрумунэ был сейчас величественный и торжественный вид, то Масамунэ выглядел так, будто его не на собственную свадьбу собираются вести, а, как минимум, в рабство на галеры. Кимико подумала, что это, наверное оттого, что парню жаль расставаться с беззаботной… ну, или с относительно беззаботной холостяцкой жизнью. С видом ведомого на казнь, Масамунэ спустился с крыльца и подошёл к принцессе, заметно оживившейся и повеселевшей от того, что её жених всё же соизволил объявиться. При этом она то ли не заметила его мрачного и чего там греха таить, унылого вида, то ли решила сделать вид, что не видит этого. Склонившись в глубоком, полном уважения поклоне, Мего-химэ поприветствовала нынешнего главу клана, он же в ответ только сухо ей кивнул. Кими заметила, что стоявший на крыльце Тэрумунэ украдкой показывает сыну кулак и не удержалась от того, чтобы не захихикать. Взоры присутствующих тут же обратились в её сторону, и, надо сказать, что взгляды эти были далеко не одобрительными. Девушка поняла, что опять допустила ошибку, но извиняться, конечно же, не стала. Между тем формальности, связанные с взаимными приветствиями обеих сторон, закончились. Жених и невеста, пока не облачённая в свадебный наряд, направились к дому, а следом за ними начали расходиться и все остальные. ***** Свадебная церемония состоялась ближе к ночи и была очень скромной, что, впрочем, неудивительно, если учесть, что со стороны жениха присутствовал только его отец и несколько его доверенных людей, а со стороны невесты и вовсе отсутствовали все гости, если не считать её кормилицы и двух вассалов её отца, вызвавшихся сопровождать юную госпожу во время её поездки в дом жениха. Что же до Кимико, то она и вовсе не хотела участвовать во всём этом «бесплатном цирке», как девушка про себя называла эту свадьбу, о чём она и заявила во всеуслышание ещё тогда, когда все гости были во дворе. Но Кодзюро по секрету шепнул ей, чтобы она не дурила, так как если стратег не соизволит прийти на свадьбу своего господина, то это может быть растолковано в лучшем случае как неуважение и пренебрежение своими обязанностями, а в худшем — и вовсе оскорблением, что чревато более чем серьёзными последствиями, вплоть до сэппуку. А потому он, конечно, не заставляет её идти на свадебную церемонию, но очень советует всё же там появиться, если, конечно, не хочет нанести серьёзную обиду главе клана и его отцу. Девушка сначала не хотела делать то, что ей посоветовал сделать Катакура, но не признать его правоту она не могла, да и сама понимала, что не пойти на свадьбу она не может. Пришлось нашей героине наступить на горло собственным принципам и идти в общий зал, где уже собрались все приглашённые и где вот-вот должна была начаться свадебная церемония. Впрочем, не одна Кимико явилась с небольшим запозданием. Сам глава клана явился в самый последний момент, когда уже все непроизвольно задавались вопросом, а куда, собственно говоря, пропал жених и придёт ли он вообще. Причём на собственную свадьбу Масамунэ пришёл не в традиционном свадебном монцуки*, а в боевых доспехах да ещё и в своём любимом боевом шлеме с полумесяцем. Неизвестно, что именно он хотел сказать, вырядившись подобным образом, однако гости, при виде жениха, одетого так… необычно, невольно зашептались о каких-то непонятных плохих приметах, а буддийский священник, который должен был проводить церемонию, принялся быстро-быстро перебирать чётки и бубнить себе под нос какие-то не то мантры, не то молитвы. Между тем парень, нисколько не смущаясь, подошёл к невесте, облачённой в белое свадебное сиромуки** и, сняв с её головы полупрозрачный покров, сел рядом, всем своим видом выражая скуку и недовольство предстоящей церемонией. Священник подошёл к ним и начал обряд очищения, после чего молодожёны трижды обменялись чашечками со священным саке, предварительно по очереди сделав по три глотка из каждой и на этом церемония бракосочетания, по крайней мере её сакральная часть, завершилась. Кимико всё ждала, когда начнётся обмен кольцами, но так и не дождалась этого, что, впрочем, было и неудивительно. Ведь в конце XVI века не принято было во время свадебных обрядов обмениваться кольцами. Ну, и в завершение церемонии всем присутствующим на ней гостям были вручены небольшие подарки в виде перевязанных яркими разноцветными лентами небольших прямоугольных свёртков, а затем начался так сказать, свадебный банкет, хотя, если уж говорить по-правде, никаких слишком уж роскошных или изысканных блюд там и не было, еда была почти той же, что и всегда, только сейчас её было куда больше чем обычно, так что все присутствующие могли есть и пить саке столько, сколько им вздумается. Что же касается Кими, то она с трудом просидела за столом примерно с час, после чего удалилась в свою комнату. Там она, бросив свой подарок куда-то в угол, не раздеваясь завалилась на футон, и, натянула себе на голову одеяло для того, только чтобы не слышать доносящихся со стороны общего зала смеха и скабрезных шуточек остававшихся там пировать офицеров и кое-кого из прислуги. Но как бы ни хотела девушка поскорее заснуть, у неё это никак не выходило. В голову непроизвольно лезли всякие-разные мысли о том, чем теперь занимается глава клана, один ли он или с принцессой, а перед глазами вставали такие яркие и красочные картинки, что Кимико невольно до крови закусывала губу, чтобы отогнать от себя эти образы. — Проклятье! — выругалась девушка. — Почему, ну, почему я не могу перестать думать об этом? Какое мне, в конце концов, должно быть дело до его личной жизни? И почему это мне всё время думается о том, что этот дурацкий и несвоевременный брак Дракоши станет тем, что разрушит наши с ним дружеские отношения? Хотя… — добавила она, задумчиво вглядываясь в темноту весенней ночи. — Разрушит — это, может быть и слишком сильно сказано, но вот то, что теперь он наверняка от меня, да и от всех прочих отдалится — это уж наверняка. Теперь у него, блин, медовый месяц начинается, ясно же, что он будет с этой принцесской проводить и дни, и ночи! Чёрт… Но я-то, я тут при чём? И почему это должно меня волновать? Неужели я и вправду ревную его к этой самой Мего-химэ? Да ну, нет же, глупость какая-то! Конечно же, я не могу испытывать чувство ревности по отношению к человеку, с которым меня никаких особых отношений не связывает. Или… Всё-таки могу? От подобных размышлений девушку отвлек некий подозрительный звук за окном. Как если бы кто-то бродил по траве и посыпанным мелкими камешками дорожкам сада. — Вот дела-а! — пробормотала Кими. — И кого это там носит по двору в столь позднее время? Она поднялась с футона, после чего раздвинула сёдзи и вышла на террасу, а потом и во двор. И кого же она увидела там, в саду? Своего давнего недоброжелателя, Катакуру Кодзюро, разгуливающего по внутреннему дворику, причём видок у Правого Глаза Дракона был довольно понурым, а на лице отображались вселенская скорбь и такое отчаяние, что Кими даже невольно посочувствовала ему. Девушка вовсе не желала привлекать сейчас к себе ненужное внимание, но Кодзюро уже успел заметить её, так что делать вид, что её тут нет или что она — кустик, было поздно. — А, это ты… — произнёс Правый Глаз Дракона, и на этот раз в его голосе не было привычной неприязни, как это было обычно, когда он заговаривал с Кимико, только вот сквозила в его голосе тоска и какая-то странная усталость. — Тебе тоже не спится в эту ночь? — Да, тоже, — кивнула девушка, не понимавшая, с чего бы это на Катакуру добрый стих нашёл и отчего это он не разговаривает с ней сейчас высокомерным менторским тоном, как это бывало обычно. — А ты почему здесь, а не в общем зале с другими офицерами? Там сейчас пьянка в самом разгаре, так что ты многое пропустишь, если и дальше будешь по двору разгуливать. — Нужна мне эта пьянка! — фыркнул Кодзюро. — И эти идиоты, готовые на всё, ради выпивки — тоже, — добавил он. — А что не так? — прищурившись, немного издевательским тоном спросила Кими. — Вроде бы, повод для пьянки у вас всех сегодня уважительный: свадьба главы клана. Грех не выпить же за здоровье молодых-то… Ну, по крайней мере, по мнению некоторый личностей. — Вот именно, что «некоторых личностей»! — многозначительно кивнул Катакура. — Эти идиоты совсем о своих служебных обязанностях забыли: напились и горланят песни в общем зале. А что, если враги нападут? Кто господина от них защищать будет? — А госпожу, значит, защищать как бы и не нужно? — хихикнула Кимико, хотя, в общем-то, в том, что сейчас говорил ей Правый Глаз имелся резон, а смешного, наоборот, ничего не было. — Госпожу?! — переспросил Кодзюро, поначалу не поняв, о ком говорит девушка. — А, это ты о Мего-химэ говоришь, что ли? — Ага, именно о ней, — кивнула Кими, смотря на небо, по которому плыли слоистые облака, время от времени частично закрывавшие круглый, как тарелка, ярко-жёлтый диск луны. — Мне нет до неё никакого дела, — пожав плечами, произнёс Катакура. — Я приносил клятву верности своему господину, но не ей. И то, что сегодня она стала женой Масамунэ-сама, вовсе не делает её моей госпожой, о которой я должен заботиться и которую обязан оберегать. — Оу, вот как, значит! — присвистнула девушка. — Выходит, что если на поместье и вправду кто-нибудь нападёт и попытается похитить принцессу или даже убить, то ты даже не станешь её защищать? — Нет, отчего же, — со вздохом произнёс мужчина. — Стану. Но только в том случае, если мой господин велит мне это сделать… Но не похоже, чтобы до этого могло дойти, — добавил он. — Насколько я понял, Масамунэ-сама не любит принцессу, можно сказать, что она ему безразлична и почти что не нужна. Не думаю, чтобы в случае опасности он в первую очередь беспокоился о ней, а не об интересах клана… А почему, собственно говоря, ты меня об этом спрашиваешь? — несколько с запозданием поинтересовался он, только сейчас сообразив, что этот разговор слишком уж начинает смахивать на самый настоящий допрос, что само по себе уже было подозрительным. — Да так, просто… — пожала плечами Кимико. — Мы же с тобой сейчас вроде как товарищи по несчастью, вот я и хочу узнать то, что ты думаешь по поводу этого, чего уж греха таить, несвоевременного брака. — Товарищи по несчастью? — переспросил Кодзюро, с недоумением глядя на девушку. — О чём это ты сейчас говоришь? — Да так, ни о чём особенном… — невесело усмехнулась Кими. — Просто не бери это в голову, ладно? Сказав так, она повернулась и ушла. Вернувшись в свою комнату девушка легла в постель и почти сразу же забылась тревожным сном. А проснувшись поутру, она наконец-то решилась посмотреть, что же было в том злополучном подарке, с которым она так неделикатно обошлась накануне. Кими подняла свёрток и развернула. Внутри оказались какие-то сладости наподобие мелких леденцов. Девушка машинально сунула одну из конфеток в рот и задумалась над тем, что же ей делать дальше. Она понимала, что появление жены у главы клана непременно скажется и на её будущем и, если честно, не ждала от этого будущего ничего хорошего. Что, если эта избалованная принцесска, на вид такая милая и любезная, освоившись со своим новым положением жены главы клана, войдёт во вкус и начнёт командовать направо и налево всеми, кто проживает в поместье? Или, что ещё хуже, распорядится, чтобы всех «дармоедов» к числу которых Кимико относила и себя, вышвырнули вон? Конечно, может случиться и так, что ничего подобного не будет и что Мего-химэ не станет качать тут права и стоить из себя не пойми что. Но кто может поручиться за то, что события не станут разбиваться по худшему из возможных сценариев? Кими, вздохнув, взяла из свёртка ещё одну конфету, но затем, внезапно передумав её есть, положила обратно. — Я не стану есть это, — сказала она, ни к кому не обращаясь. — Не знаю, что там за ерунду гости вчера говорили насчёт плохих примет, но мне нет и не может быть до всего этого дела. Зато я совершенно точно знаю о том, что не имею права есть эти конфеты хотя бы потому, что это — подарок со свадьбы Дракоши, а мне не нравится ни его невеста, ни сам факт того, что он женился с такой поспешностью. Понятно, что не он сам так пожелал, а отец его заставил. Но всё равно, эта дурацкая ничем необъяснимая поспешность… Интересно, почему это они спешили с этой свадьбой как на пожар или как будто последний день живут?.. Ладно, в любом случае, — добавила Кими. — Я оставлю остальные конфеты из подарка нетронутыми. И, очень может быть, что когда-нибудь, когда всё это безобразие как-нибудь разрешится лучшим для меня образом, я всё же смогу достать их оттуда в знак моего торжества над обстоятельствами. Сказав так, девушка закрыла коробочку с конфетами и, завязав её яркой ленточкой, убрала в стоявший в комнате сундук. Через раздвинутые сёдзи в комнату лились яркие лучи уже летнего солнца. Был первый день лета. И первый день очередного крутого поворота в жизни Кимико. Только тогда ещё девушка даже не догадывалась об этом. ________________________________ *Монцуки — традиционный свадебный мужской костюм. Обычно это кимоно или косодэ, хакама и хаори чёрного цвета с вышитыми монами рода, к которому принадлежит жених. **Сиромуки — традиционное белое кимоно невесты. Как правило дополняется головным убором в виде шапочки и, иногда, полупрозрачной накидки, скрывающей лицо девушки.