А что если...

Хлопок двери. Я спускаюсь к входной двери. Я сам относительно недавно вернулся из школы и ещё даже не успел переодеться, как вернулась мама. Обычно она приходила на несколько часов позже, но меня это мало волновало. Пришла раньше — отлично! Маме уже давно обещали повышение и я ожидал увидеть её с пакетами в руках, но никак не думал, что рядом с ней будут стоять ещё пять человек. Мама мило улыбалась этим людям и помогала. Я замер посередине лестницы, смотря на всё это. Она не говорила, что к нам сегодня придут гости… Мама выпрямилась и заметила меня.  — Привет, Перси! — заговорила она, широко улыбаясь, — Знакомься, это наши новые соседи! Мужчина со светлыми волосами и ярко-карими приветливо улыбнулся мне и протянул руку. У него был деловой вид. Создавалось впечатление, что каждое знакомство для него это как сделка. Главное, сделать серьёзный и умный, деловой вид, пожать руку, обговорить все условия и распрощаться. Светлый костюм и красный галстук немного странно смотрелись на нём. Казалось, что мужчина сам для себя уже отметил, что надел этот костюм в первый и последний раз. По его напряжённому телу было понятно, что чувствует он себя в нём неуютно.  — Фредерик Чейз! — представился мужчина, когда я пожал его руку.  — Перси Джексон. — я настороженно кивнул ему и изобразил улыбку, смотря на двух братьев-близнецов, рыжеволосую женщину азиатской внешности и сероглазую блондинку.  — Приятно познакомиться, Перси. — вперёд вышла рыжеволосая женщина, — Меня зовут Сьюзен, а это Бобби, Мэттью — она поочерёдно указала на рыжеволосых мальчишек, видимо им досталась раса отца и волосы матери. Двое братьев, даже не обратив на меня внимания, понеслись в гостиную. — И наша дочь - Аннабет. Блондинка улыбнулась мне. Более светлого оттенка, чем у её отца, волосы были заплетены в хвостик. Я ещё раз оглядел всех членов этой семьи и вдруг понял, что ни у кого нет таких же глаз, как у Аннабет. Неистово-серые глаза встречаются довольно редко, вот и у матери Аннабет и её отца не было таких глаз, но они были у Аннабет. Интересно, от кого? Почему так? В ней не было никаких черт Сьюзен и волосы Фредерика! Всё!  — Ну ладно, пройдёмте в гостиную. — моя мама показала семье Чейзов в сторону, куда убежали близнецы. Фредерик и Сьюзен вместе с моей матерью пошли туда, обсуждая самые обычные родительские темы. Было видно, что они и моя мать пытаются составить полную картинку о друг друге, поэтому всегда старались задавать наводящие на характер человека вопросы. Я остался стоять и смотреть им вслед, также, как и Аннабет. Мне показалось, что эта девчонка собирается начать заигрывать со мной или утащит куда-нибудь, но нет. Она тихо фыркнула и стала снимать обувь. Я, как и большинство людей, считал блондинок не особо умными, но прекрасно понимал, что бывают исключения. Сейчас же я сомневался исключение это или просто красивая обложка. Она ещё не показала мне свой характер, но что-то подсказывало мне, что я встретился совсем не с исключением, а с типичным типом блондинок. Похоже сейчас мне начнут заливать в мозг множество различный журналов про моду. Мысленно я уже приготовился к этому. Честно, я всегда старался избегать общения со всеми девушками. Мне было это не нужно. Я не заводил с ними дружбу, не пытался начать отношения, никогда не начинал говорить с ними первым. Это не было связано с каким-нибудь тяжёлым расставанием или предательством. Просто мне этого не хотелось. Всегда казалось, что девушки какие-то поверхностные, без собственного внутреннего мира, а это значит скучные.  — Ты учишься в Гуди, Перси? — обратилась ко мне Аннабет, поднявшись с колен и пройдя чуть дальше в дом.  — Да, а ты, как я понимаю, теперь тоже? — вяло спросил я. У меня не было никакого желания общаться с ней или начинать разговор. Я был не из тех парней, которым была важна фигура девушек, их внешний вид. Для меня всегда в человеке была главной его внутренняя сторона.  — Ага. — тихо фыркнула она. На её лице не было презрения типа «Ты никто по сравнению со мной!» и брезгливости. Она всё ещё мило улыбалась мне. Я понимал, что Аннабет пытается подружиться со мной, но не хотел отвечать ей тем же. Я шумно выдохнул и серьёзно посмотрел на Чейз.  — Слушай, давай сразу всё выясним. — я провёл рукой по своим волосам и уставился в её серые глаза, — Я не особо люблю общаться с противоположным полом, поэтому давай договоримся: я тебя не трогаю и ты меня тоже.  — Неужели тебе в голову тоже ударил этот глупый стереотип о блондинках? — она приподняла одну бровь и недовольно поджала губы. Видимо её уже сильно достали с этим стереотипом.  — Отчасти. — ответил я, — У меня этот стереотип о всё женском поле.  — Кроме твоей матери. — заметила Аннабет. Я поразился. Она не обижалась, не кричала на меня, не обзывала, а абсолютно спокойно говорила. Даже не пыталась начать ко мне приставать. — Неважно. Не хочешь общаться - не будем. Она пожимает плечами и идёт в гостиную. Я замираю на месте и смотрю ей вслед. Это было что-то новенькое. Но я уверен, что стоит мне узнать эту девушку получше, как я уже не смогу отличить её от других. Она окажется такой же простой обложкой, говорящей только о моде, мальчиках и покупках. Я отвожу взгляд от коридора, в котором скрылась блондинка, и снова поднимаюсь в свою комнату, мысленно надеясь, что мама не позовёт меня вниз, к гостям. Я никогда не был особенно гостеприимным, даже не отличался дружелюбием, хотя у меня и были друзья. Зайдя в комнату, я сразу упал на диван и закрыл глаза. Уроки были уже выучены, гулять не хотелось, я мог бы конечно убраться, но мне ещё не настолько скучно, мог бы позвонить друзьям, но они наверняка заняты, хотя… У меня есть один друг. В школе мы с ним не особо хорошо общаемся, стараясь не говорить вообще, но вне учебного заведения мы можем говорить часами. У него нет таких стереотипов о девушках, но он также как и я понимает, что большинство девушек перед ним - это самые обычные обложки. Лука Кастеллан был популярным в школе из-за своей ухоженной внешности и весёлых глаз. Он относился к так называемой элите, которая всегда отстаивала права школы, помогала её ученикам и даже иногда занималась благотворительностью. Отец Луки был богатым человеком и у него почти не было время на сына, поэтому Лука не привык к сильному вниманию. Он вырос не богатеньким придурком, а Человеком с большой буквы. Не открывая глаз, я нащупал на тумбочке телефон и набрал на нём знакомый номер. По другую сторону трубки почти сразу раздался весёлый и жизнерадостный голос Кастеллана. Судя по всему он сейчас находился на улице, так как я хорошо слышал гудки машин, похоже пробка.  — Привет, можем встретиться? — сразу спросил я.  — Прости, но я сегодня не могу. — на другой стороне трубки послышался разочарованный вздох. Лука ценил каждое мгновение, проведённое в компании настоящих друзей, которых к сожалению было у него немного. — Отец взял меня с собой в Швецию. Меня не будет где-то неделю.  — Ты едешь в аэропорт? — я усмехнулся, стараясь, чтобы это было слышно Кастеллану. В телефоне послышался задорный смех парня.  — Да, как ты догадался? — я прекрасно представлял его лицо сейчас: улыбка до ушей, голубые глаза бегают по улице, а рот немного приоткрыт.  — Слышал гудки машин. — ответил я.  — Я тут тоже кое-что слышал. — голос парня стал немного загадочным, но искорка насмешки там всё же была.  — И что же? — я тихо фыркнул. Иногда, другие ребята сравнивали нас с бабушками на лавочках. Мы абсолютно также сидели и говорили обо всём подряд. Вполне возможно, что нас даже считают сплетниками, но меня это мало волновало.  — К нам в класс перевелась новенькая — Аннабет Чейз. — Луке, как одному из самых ответственных учеников, всегда сообщали о новеньких в нашей школе. Часто он проводил для них экскурсии и помогал освоиться.  — Да… — протянул я, — Знаю. Она моя соседка.  — Серьёзно? — он удивляется со смехом в голосе, — Вы уже познакомились?  — Несколько минут назад. — зевая, отвечаю я.  — Ну и как она? Не зацепила? — я понимаю, что Кастеллан надо мной откровенно насмехается. Он прекрасно знает, что меня не цепляет никто. Вообще никто.  — Ха-ха! — наигранно смеюсь я. — Очень смешно…  — Лука! Хватит болтать! Мы подъехали! — слышится в трубке грубый и серьёзный голос отца Кастеллана.  — Тебе похоже пора. — вздыхаю я и слышу такой же разочарованный вздох от Луки, — Пока! Я сбрасываю звонок и кидаю телефон на пол. Он мягко приземляется на синий ковёр около своей кровати и замирает. Экран наконец гаснет, и я отрываю от него глаза. Повернувшись на бок, я закрываю глаза. Через минут сорок моя мать открывает дверь в мою комнату, но ничего не произносит, видимо думая, что я сплю. Раздаётся щелчок и дверь снова закрывается, а я окончательно погружаюсь в сон.

***

Я, честно, не понимал, почему Аннабет казалась мне какой-то другой, не такой как другие. Может, потому что в первый же день она успела сдружиться со всем классом? Может, потому что она не выпендривалась на уроках, хотя всё знала? Или потому что уже на третий день учёбы она вошла в элиту? Казалось, будто она уже привыкла к школе, что она учится здесь уже несколько лет. Но это было неправдой. Аннабет, как я и просил, больше не пыталась даже заговорить со мной. Признаю, меня это немного обижало. Я понимал, что сам попросил её об этом, но мне хотелось поговорить с ней. Я много раз слышал какие она темы обсуждает с одноклассницами и они меня всегда поражали. До её прихода девочки только тихо хихикали у себя, иногда искоса поглядывая на парней, а сейчас они в открытую обсуждали архитектуру, различных художников, певцов и просто проблемы школы, мира и людей. Только через неделю я понял, что эти темы обсуждались у них всегда, просто девочки делали это тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, а с появлением открытой Аннабет они стали более громко смеяться, шутить, да и разговаривать в общем. Иногда в их разговорах я слышал своё имя, но вопреки моим ожиданиям, не слышал о себе ничего плохого. Они говорили, что я странный, что не общаюсь с противоположным полом, но я всё же хороший парень, который без слов подойдёт и поможет. Мне было приятно. Иногда я подходил к моим одноклассницам и спрашивал какой сейчас урок, просто чтобы хотя бы немного понять их, подтвердить свои стереотипы. Мне не хотелось меняться. Шла уже вторая неделя учёбы с Аннабет. Лука вернулся из Швеции. Он быстро сдружился с Аннабет, но дальше дружбы у них не заходило. В душе я ликовал, хотя и не признавал этого. Но в один день Аннабет не пришла. Меня это озадачило. Чейз старалась учиться на полную и не пропускать уроки, а если и не приходила, то всегда предупреждала или отпрашивалась. В этот день учителя просто молча что-то отмечали в своём журнале, но ничего про неё не говорили. Все были озадачены. Класс настолько привык к ней, что буквально ощущал пустоту на уроках без её присутствия. Девочки тоже не знали, что с ней. Когда я пришёл домой, то застал на кухне немного обеспокоенную маму. Она сдружилась с Чейзами и часто ходила к ним. Именно от неё я узнал, что родители Аннабет уехали в другой город для заключения выгодной сделки на неделю, а свою старшую дочь оставили одну. Но Аннабет "повезло" и именно в это время она подхватила простуду. У неё поднялась температура, часто кружилась голова, она практически не вставала с кровати. Моя мама была весь день на работе, поэтому не могла смотреть за ней.  — Перси, я волнуюсь за неё. — сказала она на следующее утро перед тем, как выйти из дома. Я как раз собирался в школу, ну… Делал вид, что собирался. — Ты не мог бы не пойти в школу и присмотреть за ней? Я чуть не подавился чаем. Нет, мне было не противно присматривать за ней, а скорее страшновато. Я не знал, как вести себя с ней, что говорить, как рассмешить, да и вообще, как лечить человека. У меня было крепкое здоровье и болел я редко, поэтому не особо хорошо помню какие лекарства давать, ну и всё такое. Но меня радовала мысль, что я прогуляю школу и смогу побыть с такой интересной девушкой.  — Хорошо, мам, вот только как мне зайти в их дом? — я поставил горячий чай на стол и облокотился на косяк двери.  — Я оставила тебе на тумбочке ключи. Пока, милый! — крикнула мне мама, закрывая дверь. Я с бешеной скоростью натянул на себя синюю клетчатую рубашку, чёрные джинсы и выбежал на улицу, прихватив с собой ключи от дома Чейзов. Я не знал, что мной двигало. Мне просто хотелось помочь ей, узнать как она, как самочувствие, хотя и понимал, что выглядеть это будет странно. Дом Чейзов выглядел очень богато. Он будто был сделан из белоснежного мрамора, оконные рамы тоже были белые, а сами стёкла блестели на солнце. Все двери, ведущие во двор и сад были стеклянными, а входная дверь была сделана из тёмного дуба. Даже не находясь в доме, можно было понять, что там очень светло. По две стороны от двери находились два больших окна. За ними виднелась такая же светлая и белая кухня. Поразительно, но в доме был полный порядок. Он даже немного напоминал мне элитную больницу. Чистые полы, белые мягкие ковры, да там всё было белым. Где-то висели явно не дешёвые картины, стояли хрупкие разноцветные вазы, на стенах висели поразительно длинные цветы, которые спускались вниз, к полу. Я разулся и прошёл глубже в дом. По моим предположениям комната Аннабет должна была находиться на втором этаже, прямо над входом. Там, наверху в самом центре, находилось окно с большим и крепким подоконником. Это было видно даже с улицы. Я был уверен, что Аннабет часто там сидела, так как видел её в этом месте множество раз. Она иногда замечала меня и задумчиво наблюдала за каждым моим движением, а иногда она, укутавшись в плед, пила чай и читала какую-нибудь книгу. Подобное я читал только в каких-нибудь сопливых романах и почти не верил своим глазам, снова и снова замечая Аннабет на подоконнике. Там она выглядела так по-домашнему… Более милой и привлекательной. Я поднялся на второй этаж и зашёл в эту комнату. Она была просторной. Весь пол был застелен белоснежным ковром, окно с большим подоконником было приоткрыто, в правой стороне, около окна, стоял стол с учебниками, тетрадями и всякими учебными принадлежностями, слева от меня находился такой же белый шкаф, а прямо около шкафа стояла одноместная кровать. На ней, завернувшись в мягкое одеяло, посапывала Аннабет. Она спала. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которой находилась небольшая кружка с выпитым чаем. Я тихо хмыкнул и прошёл поближе к девушке. В комнате было светло, поэтому Аннабет буквально уткнулась в стену. Светлые волосы были распущены и разбросаны по подушке. Я осторожно погладил волосы девушки, стараясь не разбудить её. Эти локоны были такими мягкими, что я невольно начал ей завидовать, хотя у меня самого был тоже не ёжик. Признаюсь честно, мне было приятно наблюдать за Чейз пока она спала. Так она выглядела менее активной и более спокойной. Похоже теперь это умиротворённое лицо будет приходить ко мне во снах. Вдруг девушка закашляла, и я непроизвольно вздрогнул. Кашель и вправду был сильным. Решив не мешать Аннабет спать, я взял с тумбочки пустую кружку и вышел из комнаты. Найти кухню мне не составило труда. Я просто пошёл к выходу и завернул направо. Быстро вскипятив чайник, я заварил чай (обязательно без сахара и молока. Я слышал, что Аннабет такой любит) и поставил его на подоконник. Прошло около десяти минут и я отнёс в комнату к Аннабет эту кружечку с чаем, прихватив с собой три имбирные печеньки. Она всё ещё спала, хотя я чувствовал, что через минут двадцать она откроет свои серые глаза, готовая к новому дню мучений. Так и было. Я из приоткрытой двери незаметно наблюдал за ней. Аннабет сладко зевнула, но тут же закашляла. Мне это не понравилось. Видимо, ей тоже. Она сразу посмотрела на тумбочку, где сейчас были кружка горячего чая и имбирные печеньки. С памятью у Аннабет всё хорошо, поэтому она сразу догадалась, что здесь кто-то был. Она начала оглядываться в поисках человека, принёсшего ей чай, но никого не заметила. Аннабет опасливо взяла в руки чай и выпила глоточек.  — Так, — вслух произнесла она, — ну и кто же ты? — она посмотрела на чай, гадая кем может являться её помощник. Я усмехнулся. Слишком громко усмехнулся. Аннабет резко подняла голову и, аккуратно поставив чай обратно на тумбочку, двинулась к двери.  — Кто здесь? — опасливо спросила она. Не знаю почему, но мне было не по себе. Я чуть ли не рванул с места, стараясь передвигаться как можно тише и быстрее. Моей целью была входная дверь. Непонятно от чего мой живот начал покалывать, а мурашки разбежались по коже. Я был уже почти у цели, когда дверь, ведущая в комнату Аннабет, открылась и из неё показалось бледное лицо девушки. Я юркнул за ближайший угол и притих.  — Эй! — крикнула Чейз, ища меня глазами. Я старался не дышать, чтобы не спалиться раньше времени. — Кто ты? — Аннабет крутила головой в надежде отыскать хотя бы мою тень. — Зачем ты здесь? — она пошла проверить гостиную. Это был мой шанс. Я быстро схватил свою обувь и выбежал в сад, спрятавшись под окном. Я не планировал уходить отсюда и тем более не знал почему вдруг начал бегать от неё. Мне одновременно хотелось подойти к ней, сесть рядом и поговорить, помочь, но в тоже время хотелось бежать, было страшно находиться под её пристальным взглядом, хотя серые глаза и не были настроены враждебно. Я прислушался и услышал щелчок входной двери. Похоже она подумала, что я ушёл и решила на всякий случай закрыть дверь. Очень даже разумно, но я ведь не ушёл. Я снова забрался в дом и прокрался в гостиную. Аннабет нигде не было, видимо ей стало хуже и она снова поднялась наверх, к себе. Я достал из кармана своей кофты пару флаконов с лекарством, которое я прихватил из дома. Антибиотики, что-то для сбавления температуры и «Доктор Мом». Я сел на диван, закрыл глаза и стал прислушиваться к шагам. Через минут тридцать я снова заварил на кухне чай и, поставив его на поднос, положил перед дверью Аннабет. Около чая лежало лекарство от температуры. Я постучался в дверь и быстро скрылся за углом. Аннабет через минуту открыла дверь и застыла. Я уже представлял её удивление. Знает что она любит, заботится и не показывается на глаза, продолжая нагло давать ей чай и лекарства. Но всё же Чейз подняла поднос и зашла в комнату. Дверь она не закрыла. Но зато закрыл я. Это повторялось весь день. Время от времени я кушал имбирное печенье и носил Аннабет чай с лекарствами и градусником, а остальное время я сидел на диване в гостиной и лазал в телефоне, просто закрывал глаза и слушал Аннабет. Под конец дня я уже почти не слышал её кашля. Перед уходом я оставил последний на сегодня для неё чай, но она его не забрала. Я постучался ещё раз и даже не отбежал. Но снова никто не открыл дверь. На этот раз я сам аккуратно приоткрыл её и увидел спящую Аннабет. Она закуталась в одеяло, прижимая к себе его кончик, и тихо посапывала. На тумбочке лежал включенный градусник. На нём показывалось тридцать семь и девять. Похоже температура и вправду спала. Я поставил чай ей на тумбочку и забрал весь мусор. Сейчас я чувствовал себя маленьким ребёнком, который что-то делает и прячется. Я был пугливым, но заботливым. Обычно я так беспокоился только за маму, ну и за Луку, так как он был моим близким другом, но больше я ни за кого так сильно не волновался. Аннабет снова становится исключением. Она была исключением в цвете волос, по уму, по характеру и по влиянию на меня. Это наверное первая, волнующая меня девушка (не считая мамы, конечно). Я закрыл приоткрытое окно, погладил девушку по волосам и пошёл домой. Мама тоже уже спала. Я не стал будить её, я даже не поел, а просто лёг на кровать и закрыл глаза. Передо мной стоял образ Аннабет. Я никак не мог выкинуть его из головы. Мне постоянно что-то мешало. Как будто мозг не хотел забывать её внешность, её голос, глаза. Глаза слипались, но мозг продолжал бодро работать. Я вспоминал весь сегодняшний день в замедленном действии. Каждое мгновение. Во мне загорелось чувство желания провести так ещё один день. Именно в этот момент я решал, что так и будет.

***

Я и вправду не ходил в школу неделю, проводя весь день в доме с Аннабет. Она даже не пыталась понять кто ей помогает. Она спокойно принимала все таблетки, которые я ей приносил, пила чай, хорошо ела. Врачи наверняка быстро полюбили бы такую пациентку. Послушная, выполняет всё что ей скажут. Врачом, кстати, была моя мать, которая давала мне нужные лекарства, объясняла что и когда принимать и постоянно интересовалась самочувствием Аннабет. Я всё делал строго по её рецепту, так как боялся что-то напутать, тем самым сделав Аннабет хуже. Всё, слава богам, шло хорошо. На следующей неделе Аннабет пришла в школу и всё встало на свои привычные нам места. Вот только я начал чувствовать себя сталкером, которые постоянно следит за Чейз, слышит каждый её разговор, видит каждое её движение, запоминает каждый заказ, сделанный в кофейне или фаст-фуде. Я не был против такого поворота. Вот только меня напрягало, что Аннабет всё ещё была немного бледной. Было ощущение, что она всё ещё болеет, но ходит. Один раз ей стало на уроке плохо. Она попросилась в медпункт, естественно несколько людей вызвались её проводить, но учитель даже не посмотрела на них, просто тыкнув в меня ручкой. Я не был против отвести Аннабет в медпункт, но у меня вызвало подозрение загадочная улыбка учителя и большинства подруг Аннабет. Мы спустились на первый этаж и зашли в медпункт, я собрался уже выходить, но врач сказала подождать её. Чейз померили температуру, которая оказалась тридцать восемь и четыре. Конечно, я сильно удивился, увидев такие цифры, но постарался сохранить спокойствие. Аннабет сказали идти домой, и я неосознанно вызвался проводить её. Не знаю почему, но меня отпустили. Я шёл около дороги, держа в руке рюкзак Аннабет. Его хозяйка шла рядом и молчала. Я не знал, как начать разговор, поэтому сказал первое, что пришло в голову:  — Зачем ты пришла в школу больная? — мой голос звучал тише, чем обычно.  — Родители вернулись из Сан-Франциско, а мой отец просто помешан на учёбе. — Аннабет тихо фыркнула, — Вот он и отправил меня в школу.  — Серьёзно? — я нахмурился, — С температурой?  — Для него в этом нет ничего особенного, а заботливая Сьюзен не смогла отговорить отца. — на лице Аннабет появляется лёгкая и непринуждённая улыбка.  — Подожди… — теперь я хмурюсь ещё сильнее, — Сьюзен не твоя мать? Мои уши, как радары, реагируют на звонкий и заливистый смех девушки. Мои брови молниеносно взлетели вверх, а рука нервно дёрнулась. Сердце стало бешено стучать в груди, а дыхание участилось. Я сделал вдох и на секунду прикрыл глаза, надеясь, что мне станет легче. Именно в это мгновение мне, а плечо легла небольшая ладошка Аннабет.  — Всё нормально? — спросила она меня.  — Так ты ответишь на мой вопрос? — я непринуждённо улыбнулся, показывая, что со мной всё хорошо. Аннабет тихо фыркнула.  — Моя мать пропала, когда мне было два года. — казалось, что Аннабет легко об это говорить. Будто она уже давно отпустила её и смирилась с исчезновением биологической матери.  — У тебя похоже её глаза. — не думая, произнёс я. Аннабет приподняла одну бровь.  — А тебя так интересуют мои глаза?  — С самой первой встречи. — признался я. Мы остановились. Перед нами был её дом, а рядом красовался мой. Аннабет повернулась ко мне, забрала у меня свой серый, как её глаза, рюкзак и улыбнулась. Я сглотнул рассматривая её вблизи. Она была красивой. Я никогда не замечал этого в других девушках, наверное потому что я не хотел, я видел их особенности множество раз, они меня не удивляли. А вот Аннабет удалось.  — Спасибо, что присматривал за мной всю прошлую неделю, Рыбьи Мозги! — весело произносит она и собирается поцеловать меня в щёку, но я поворачиваю голову и её губы секундно касаются моих. Я замираю, а Аннабет лишь на секунду впадает в ступор, но увидев моё замешательство, улыбается, треплет меня по голове, как маленького ребёнка и убегает домой. Только сейчас я сглатываю. Губы немного покалывает. Именно в этот момент сломались все мои стереотипы о девушках, которые оказались ложными. Именно в этот момент я понял, что большую часть своей жизни был не прав. Именно Аннабет сломала все мои ложные стереотипы, занудные речи, что любовь это ничто и так далее. Самый известный стереотип о блондинках сломал множество других, менее известных, стереотипов. Один ноль в пользу Аннабет Чейз.