***
Коннор ходил из угла в угол и лихорадочно придумывал новую пакость для домика богини плодородия. Он уже давно устал от этого занятия, но боялся прекратить хоть на минуту. Слава богам, с ним был его брат, готовый поддержать его в любом замысле. Тревис не задавал Коннору вопросов, а просто делал. Он понимал страх Коннора, но считал это нормальным. Коннору в этом году исполнилось шестнадцать, а в следующем будет семнадцать. Как раз в этом возрасте происходят подобные проблемы. Тревис внутренне тоже готовился к этому, так как в пятнадцать лет всё это и начинается. — Может хватит? — спросил он Коннора наконец, — Тебе это ничем не поможет. — С чего ты взял? — отозвался старший брат. — Думаешь, если будешь вечно делать ей всякие пакости, то влюблённость отступит? — усмехнулся младший. Он первый заметил, что Коннор начал засматриваться на неё, первый услышал его признание в этом… Тревис был первым и единственным, кто всё знал и помогал. Коннор сел на свою кровать и запустил пальцы в волосы. Он сам уже давно понимал, что пора бы прекратить эту затею, но не мог. Боялся. Целыми днями он ходил по лагерю, при этом стараясь избегать встреч с Гарднер, флиртовал с дочерьми Афродиты, он надеялся, что Кати увидит это и ей станет неприятно, но нет. Даже если Кати это замечала, то ей было всё равно. Она шла и просто проводила взглядом по округе, в которой и был Коннор. Стоулл-старший даже перестал прятаться от злой Кати, когда она приходила к ним. Просто это были единственные моменты, когда они могли поговорить. Нет, не так. Они не говорили. Кати злобно угрожала ему, а он саркастично отвечал. К слову это был не тот случай, когда человек начинает заикаться, если рядом находится предмет его обожания, чему стоит радоваться. — Ладно, ладно!.. Хорошо… — Коннор вздохнул. Ему казалось ненормальным, что он влюбился именно в недоступную для него девушку. Именно в Кати Гарднер. В девушку, над которой они почти всё время шутили. — Как думаешь, может стоит попросить прощения? — Ну уж нет! — фыркнул Тревис, — Это уже совсем не в нашем стиле! Коннор рассмеялся. Ещё в детстве они придумали свои собственные правила. Их приколы не должны были быть связаны с насилием или чем-то подобным, они не должны были смертельно вредить человеку. Ну… Шутку с Фебой придумали не они, так что… Всё по честному. Но самым главным правилом у них было, то что они никогда не просят прощения за шутки, сделанные во всех рамках, придуманных ими же правил. Несмотря на всю натуру этих двоих, правила они всё же соблюдали. — Я пойду прогуляюсь. — успокоившись, произносит старший. — Тебе полезно. — кивнул младший. Коннор будто осознано шёл именно к этому домику. Будто специально он остановился именно около этого окна и начал смотреть в него. Если бы такое начали утверждать при нём, то он наверняка бы начал возражать, но факт оставался бы фактом. Коннор снова уставился в окно около кровати Кати и снова стоял там, боясь пошевелиться. Кати была очень общительной и ответственной девушкой, поэтому обычно мало смотрела в окно и не замечала парня. Его это радовало и огорчало одновременно. Ему вечно казалось, что она специально делает вид, что не замечает его, или он и вправду являлся для неё пустым местом, на которое даже не надо обращать внимание. Стоуллу хотелось постучать в это чёртово окно и помахать девушке рукой, надеясь быть хотя бы замеченным ею. Но он всегда сдерживал это желание в себе и просто любовался девушкой, которой сейчас, почему-то, не было. Зато рядом стояла лестница. Стоулл решил убрать её на место, но он никак не ожидал, что на ней будет стоять староста этого домика. К сожалению девушка не успела ухватиться за край крыши и полетела вниз, прямо на сына Гермеса, который никак не ожидал такого поворота событий, поэтому даже не попытался увернуться. Кати упала прямо на него и парень застонал. — Прости, не удержалась… — Кати встала с парня, даже не посмотрев на него, а когда повернулась, то замерла с протянутой рукой. Она ожидала увидеть здесь своего брата или кого-нибудь ещё, но точно не Стоулла. — Что ты там делала? — спросил Коннор, принимая сидячее положение и потирая ушибленный локоть. — Стирала плоды вашего творения! — Гарднер упёрла руки в бока и хмуро посмотрела на парня. Под этим взглядом Коннор даже немного поморщился. Он был не испепеляющим, а просто злым. Он не вызывал страх, но именно от этого взгляда и только от него Коннору всегда становилось не по себе. Парень вздохнул и посмотрел наверх. Похоже осталось домыть только последние три окна. Мысленно проклиная себя, Стоулл встал, поставил на место лестницу, забрал тряпку из рук Кати, залез наверх и стал протирать окно. Коннор конечно удивился, когда на него упала Гарднер, а теперь пришло время удивляться самой Кати. Дочь Деметры с открытым ртом, наблюдала за убирающим за собой проказником.***
Был конец осени. Кати всё свободное время посвящала тренировкам, так как понимала, что недостаточно сильна для армии Кроноса. Она знала, что должна уметь лучше, чтобы быть полезной в сражении. Этот день выдался особенно тяжёлым. С появлением Криса, Ла Ру стала добрее, и поэтому она согласилась помочь Кати с тренировками. Гарднер, естественно, даже не подозревала, что её будут гонять по всему лагерю и выставлять против неё сразу троих сыновей Ареса. Вечером она упала на свою кровать, думая только о том, чтобы поскорее принять душ и лечь спать. Она была потной, грязной и помятой. На руках были царапины, а ноги подкашивались после каждого шага. После душа, вернувшись к кровати, девушка заметила на своей тумбочке небольшую коробку с бантиком. На ней лежала записка, написанная корявым почерком. На ней было написано всего несколько слов: «С днём рождения, Кати!» и всё. Только в этот момент Гарднер вспомнила, что сегодня у неё день рождение. Когда она начала жить, как полукровка, то перестала праздновать свой день рождения, а после начала войны вообще про него забыла и даже не думала, что кто-то помнит. Она аккуратно открыла коробку и достала оттуда красивый, блестящий браслет. Теперь девушка знала точно, что подарил ей это не её родственник, так как все они знали, что Гарднер не любила украшения. Это вполне могла быть Силена, но и у дочери Афродиты за всё это время тоже накопилось немало проблем, и вряд ли она вообще помнит эту дату. Её забыла даже сама Кати! Кто её вообще помнит? Дочь Деметры ещё долго рассматривала свой подарок и постепенно у неё в груди начинало теплеть. Можно сказать это был первый подарок ей за эти годы после начала войны с Кроносом. Даже не зная кто его подарил, Кати была ему очень благодарна. Всегда приятно получать подарки. Девушка прижала к себе браслет и легла на кровать. Наверное его можно считать неким талисманом для дочери богини плодородия, по крайней мере так она сама считала. На следующий день Кати решила сделать себе выходной от тренировок. Кларисса была не против, понимая насколько сильно вчера извела девушку, она даже предложила передохнуть ей не день, а два или три, но Кати всё же отказалась. Девушка пришла на завтрак с весёлой улыбкой на лице. Многие ребята улыбались ей в ответ. Коннор незаметно рассматривал девушку, а заметив браслет на её руке улыбнулся. Вчера он узнал о дне рождении Кати и, сбежав из лагеря на два часа, нашёл в городе подарок для неё. Он не знал, что она любит, поэтому искренне надеялся, что его выбор придётся ей по душе. Он не подписал его, даже не оставил подсказок, так как понимал, что узнай Кати о том, что это он подарил, то она наверняка просто выкинет браслет. Он уже смирился и понимал, что заработать внимание девушки в положительную сторону ему не удастся. Правда Гарднер продолжала удивлять Стоулла, иногда она здоровалась с ним, иногда соглашалась с ним на собрании старост. Всё это случалось крайне редко, так как и виделись они не часто. Коннор пытался избегать встреч с этой девушкой, стараясь забыть её голос, характер, глаза, но у него ничего не выходило. Он стал специально делать вид, что ничего не происходит. Стоуллы снова стали, как раньше. Часто над всеми шутили, улыбались, играли в покер и вдвоём бегали от злой Кати. Всё-таки Коннор научился жить с этой влюблённостью. Он прекрасно понимал, что такие правильные девушки, как Кати не влюбляются в таких непослушный и неправильных парней, как он. С этим фактом он тоже смог смириться. Единственное, что он начал делать, так это исподтишка наблюдать за девушкой, стараясь остаться незамеченным. Он знал, что следующим летом Перси Джексону исполнится шестнадцать и что будет битва, в которой многие погибнуть. И среди числа этих людей может оказаться и он… Даже Кати могла погибнуть. Коннор всем сердцем желал, чтобы Гарднер осталась жива. Он был готов погибнуть сам ради этого. Он понимал, что вспоминать его потом будет только его младший брат — Тревис. Всех ребят в лагере он и его брат уже достали, всем надоело терпеть их приколы. Некоторые возможно даже искренне желали смерти им обоим. Вполне возможно, что и Кати входила в их число. Такая мысль посвятила Коннора впервые, когда он пытался вспомнить сколько «шуточек» братьев Гарднер пришлось вытерпеть. Самое смешное, что он даже не смог сосчитать сколько их было, сколько было этих приколов над ней и её домиком. Он дошёл до ста и сбился, продолжая вспоминать уже без подсчёта. — Помнишь Кастора? — неожиданно спросил его Тревис. Коннор кивнул. — Классный парень был, жаль погиб. — Коннор снова кивнул и уставился в тарелку с едой. Он понимал, что на месте Кастора мог быть любой, даже он. Именно сейчас ему казалось, что лучше бы умер он, чем Кастор. — Ты подумал о том же о чём и я? — немного наклонив голову, произнёс Тревис. — О том, что лучше бы умер я, чем он? — не думая, пробубнил Коннор. В этот момент ему по голове пролетел одни подзатыльник, а за ним и второй. Коннор сначала возмущённо посмотрел на своего брата, а потом на Криса, который, как оказалось спокойно ел свою пищу и даже не следил за разговором братьев. Старший Стоулл повернул голову в сторону стола Деметры и увидел возмущённой взгляд Кати. Гарднер всегда сидела сзади них и ещё ни разу не лезла в их разговоры, а сейчас вдруг решила вмешаться. — За что? — обиженно засопел парень. — Надо же из тебя подобную дурь выбить! — пробурчала Кати и вернулась к своей еде. Гарднер всегда ценила жизнь, даже жизнь предателя бесценна. А жизнь таких людей, как Стоуллы тем более. Ведь братья, шутя над всеми подряд, веселили народ, поднимали настроение, старались разрядить напряжённую обстановку. Не все могут сделать подобное, а Стоуллы могли. Благодаря им полукровки не забывали, что такое веселье. Конечно, иногда они переходили границы и сильно раздражали, но такими уж они родились. Отец всегда учил Кати принимать людей такими, какие они есть, ведь никому неизвестно, что у человека на душе. Кати всегда старалась помогать людям или просто не лезть к ним в душу. Она знала, что все считали Стоуллов простаками с одним весельем на уме, но она понимала, что они интересные личности, каждый со своими проблемами и интересами.***
Зимой, прям под самое рождество, Кати отправилась в поиск. Коннор всё это время просто места себе не находил. Естественно Кати пошла туда не одна, а с Поллуксом — сыном Диониса — и какой-то дочерью Афины. У Стоулла в голове была куча мыслей и все они ему не нравились. Во-первых: Кати могла погибнуть, во-вторых: сын Диониса хорошо общался с дочерью Деметры и они вполне могли бы начать встречаться. Этих пунктов сыну Гермеса было вполне достаточно, чтобы почти каждую секунду смотреть на сосну Талии, надеясь увидеть там Кати. Он просто не был готов к её смерти. Тревис пытался поддержать брата. Он придумывал всё больше и больше новых приколов, которые они никогда не делали. Но Коннор лишь кивал ему в ответ и продолжал смотреть на сосну, мысленно готовясь к худшему. Никогда такой, обычно весёлый и жизнерадостный, Коннор не был таким, задумчивым и скучным. Прошла неделя, а Кати так и не было. Тревис прекратив все свои попытки развеселить брата и решил просто ждать возвращения дочери Деметры. Стоулл младший понимал, что его братишка просто волнуется, но он не знал, как его успокоить. Коннор всё ещё помнил появление в лагере Перси, ночью, когда на него напал минотавр. Он боялся, что Кати и двоих её спутников тоже будут преследовать. Поэтому он не спал ночами, продолжая смотреть в окно. И вот на восьмой день его ожидания на горизонте появились трое человек. Кати, Поллукс и Элла — дочь Афины. Все они были живы, только Кати получила небольшое ранение. У неё был перелом, поэтому её сразу отправили в лазарет. Там она должна была пролежать до следующего дня. Коннор же конечно проспал их возвращение, поэтому ничего не зная, продолжал смотреть в окно. — Может ты уже выйдёшь на улицу? — весело спросил Тревис. Младший прекрасно знал о возвращении, но не хотел говорить брату прямо. Он хотел увидеть удивление на его лице, хотел сказать ему об этом в самый последний момент. — Тревис, я не хочу выходить на улицу. — отмазался от брата, уставшим голосом, Коннор. — Если бы ты прогулялся по лагерю, то много чего узнал бы. — невинно пожал плечами его брат. — Подожди… — Коннор приподнялся с кровати и, щурясь, посмотрел на брата. — Мне хорошо знаком этот тон… Где она? — У неё перелом руки, ничего серьёзного, но в лазарете она пробудет до завтрашнего дня. — хмыкнул Тревис и посмотрел вслед уже умчавшемуся брату. — Придурок… Поиск выдался нелёгким. Когда они с ребятами были уже у цели, то на них почти сразу свалились кучи монстров. Им удалось убежать и спрятаться от большинства, некоторых они убили. Это случилось уже около Лагеря Полукровок, поэтому из троих более менее серьёзную травму смогла получить только Кати, которая, можно сказать, спасла Поллукса. Дочь Деметры была даже рада такому повороту событий. В лазарете она сможет спокойно отдохнуть после тяжёлой недели. Единственного чего Кати никак не ожидала, так это увидеть в лазарете запыхавшегося, но счастливого Коннора Стоулла. И она поняла бы, если бы здесь был его брат, но Коннор смотрел прямо на неё. Просто смотрел. — Коннор? — позвала его Гарднер. Парень будто вышел из транса. Он только сейчас понял, что буквально пялится на неё. — Тебе чего-нибудь принести? — только и смог вымолвить он. Гарднер может и удивилась такому вопросу, но было вполне возможно, что этот парень опять где-то провинился и Хирон заставил его отрабатывать свой проступок таким образом. — Чего-нибудь съедобного. — Кати посмотрела на свой плоский живот и сморщила недовольную гримасу. За эту неделю она сбросила несколько совсем не лишних килограмм и оставаться такой тонкой у неё не было никакого желания. Коннор чувствовал себя паршиво, но кивнул и удалился. Он хотел ей так много сказать, так много спросить, но не смог. И наверное никогда не сможет. Это казалось парню невозможным. Если раньше он мог спокойно издеваться над Кати в саркастической форме, то сейчас он просто избегал её. Приколов над домиком Деметры становилось всё меньше и меньше, что сильно удивляло жителей всего лагеря и даже Хирона, вот только никого не волновало почему так происходит. Даже Гарднер. Ей нравилось это спокойствие, она могла проводить свободное время, совершенствуясь в чём-либо, а не как раньше — убирая со своего домика очередной прикол Стоуллов. Но надо признать, что некий осадок неполноценности или пустоты остался в девушке. Она уже к этому привыкла и было немного странно менять свои привычки. Особенно странно было смотреть на быстро меняющихся Стоуллов. Через десять минут на тумбочке около Кати стояла тарелка с пиццей и фруктами, а Коннор шёл к выходу, так ничего и не сказав этой девушке. Сама девушка не понимала парня. Было ощущение, что перед ней совершенно другой человек, что она всегда ошибалась в Стоуллах. Что они не шутники, что они просто скрываются под маской шутников. Возможно это и грызло Коннора. Он уже настолько привык к шуткам, что считал настоящего себя шутником, а не обычным парнем, как все. Он будто разочаровался в себе. — Коннор! — окликнула его Гарднер. Парень остановился и посмотрел на неё. — Спасибо!***
Коннор отбивал уже наверное двадцатую или даже тридцатую атаку противника. Он со своей половиной домика Гермеса всё ещё отражал натиск армии Кроноса. Но парень ничего не мог с собой поделать. Он то и дело смотрел в сторону тоннеля Бруклин-Бэттери. Там сейчас оборонялись дети Деметры. Ещё один удар и драконица превращается в прах. Сзади только что двое полукровок победили адскую гончую. Дела идут хорошо, что сильно радовало парня. Но его всё ещё не покидало ощущение опасности. Именно в этот момент он решил быть собой. Непослушным парнем. Когда ему сообщили, чтобы он отправил на помощь к детям Деметры троих человек, но сам он никуда не уходил со своей позиции, Коннор как назло пошёл в сторону туннеля. И во время. Он заметил Кати в гуще битвы. Она со своим братом отбивалась от огромного циклопа, а сзади к ним подходил вражеский полукровка. Коннор старается приблизиться к Гарднер и предупредить её об опасности раньше, чем полукровка ранит её, но понимает, что она уже не успеет отразить удар. Дочь Деметры, повернувшись в сторону врага, уже была готова погибнуть от его клинка, но Стоулл упал прямо перед ней с раненым плечом. Девушка даже ничего толком понять не успела. Единственное, что она смогла сделать это оттащить раненого парня подальше от битвы и вызвать помощь. Опять. Через два с чем-то часа Гарднер сидела около спящего Коннора. Его забрали с этого поля пегасы, посланные Перси. Кати всё ещё не понимала почему Стоулл помог ей. Она прекрасно знала, что все их приколы это не значит, что они её ненавидят, но девушка никогда не думала, что один из них готов жертвовать собой ради неё. Всё это произошло слишком быстро и неожиданно. Она даже не успела ничего сделать, только смотреть, как Коннор, сжимая зубы от боли, падает перед ней. Всё это было слишком… Всё это сильно удивило её. Кати спустилась вниз и встретила там Тревиса. Он стоял около столба и нервно теребил свои бусы. Он волновался за брата, да и за жизнь мира в целом. Ситуация ведь была не очень приятной. Тифон, огромная армия Кроноса, жуткое пророчество, а тут ещё и твоего брата ранили. — Тревис, мне жаль, что так получилось… — Кати встаёт рядом с ним и опускает голову. Одной рукой она начинает теребить свой талисман. Браслет, который ей подарили на день рождение. — Ты его носишь? — неожиданно спросил Тревис и ухмыльнулся. Кати кивнула. Стоулл младший спрашивал, будто знал, кто подарил, но Гарднер не решалась спрашивать у него это, так как считала себя виноватой в случившимся. — Значит, мой брат не прогадал с выбором! — Тревис посмотрел на небо и улыбнулся. Улыбнулся спокойно. — Так это Коннор мне его подарил? — удивлённо выдохнула Кати. — Да. — пожал плечами Тревис. Было ощущение, что парень вот-вот достанет сигарету и закурить, хотя он и был некурящим, как и все полукровки. — Ты поговори с ним, ему это надо. Кати кивнула и удалилась. Снова она шла наверх. К кровати то ли друга, то ли соперника. Они никогда особо не ладили с Коннором, а сейчас такое. Он единственный помнил о её дне рождение, он подарил ей подарок, закрыл собой от чужого клинка. Похоже она многого не знала об этом парне. Ведь бывают такие моменты, когда тебе кажется, что ты просто великолепно знаешь настоящую личность человека, но потом понимаешь, что это не так. Появляется чувство неполноценности… — Кати! — девушка оглянулась, сзади неё был Поллукс. Он выглядел взволнованным. — Слушай, ты… Ну… Девушка полностью повернулась к нему и стала ждать его дальнейших действий. Не хотела торопить. Поллукс был её другом и она полностью доверяла ему. За всем этим, прячась за углом, наблюдал Коннор. Нектар поставил его на ноги, хоть плечо немного и побаливало, но он вполне уже мог ходить. Надо же… А прошло-то всего пару часов! Парень боялся услышать слова Поллукса, но всё равно стоял и, облокотившись здоровым плечом об стену, слушал. Кати молчала и это ещё больше напрягало Стоулла. Было ощущение, что она сейчас набросится на друга и всё! Конец мечтаниям Коннора, но он держался, прекрасно понимая, что находится не в сказке и всё не будет хорошо. Никакого счастливого конца! Это жизнь полукровки! По другому никак! — Кати, ты мне нравишься… — наконец произносит Поллукс эти слова, от которых и у Кати, и у Коннора сжимается в груди. — Я просто хотел тебе это сказать… Слышал про Коннора и побоялся, что не успею… — парень медленно почесал затылок. Коннор ждал контрольных для него слов Кати. Эти двое всегда дружили и было вполне ожидаемо, что такое произойдёт. У Коннора, как и у Кати всё ещё сжималось сердце. Вот только Коннор боялся потерять хотя бы малейшую надежду на счастье, а Кати боялась разбить сердце другу. Слишком разные причины, но одинаковая боль. У них такого никогда не было. — Прости, Поллукс… — Кати опускает голову и сглатывает. Поллукс кивает и уходит. А у Коннора бешено стучит сердце. Он с выпученными глазами наблюдает за этой сценой и пытается понять, что сейчас произошло. Кати тем временем замечает Коннора и направляется к нему с одним вопросом. У Стоулла начинает звенеть в ушах, он пытается успокоиться, но ничего не получается. Было ощущение, что он снова семилетний мальчишка, который впервые напакостил. Он чувствовал радость и страх одновременно. Вот только ему было уже семнадцать, как и ей. — Почему? — спрашивает Кати и смотрит в глаза парню. — Не знаю. — парень пожимает плечами и улыбается. — В смысле не знаешь? — Кати непонимающе хмурится. Парень ничего не может сказать. Он просто молчит. Гарднер выжидающе смотрит на него, но уже понимает, что он ей ничего не ответит. Коннор понимает, что исключений всегда очень мало, и то они только в идеальном мире. Не в мире полукровок. Здесь каждый сам за себя, но люди всё равно помогают. Потому что по другому никак! Что может, по уши влюблённый, парень сказать девушке, над которой он вечно шутил? Сказать, что любит? Смешно. Все его слова кажутся смешными. Его самого всегда считали смешным. — Почему ты молчишь? — Кати кладёт свои ладошки на плечи Коннора и подходит ближе, стараясь заглянуть в глаза. — А что я должен тебе ответить? — спрашивает парень. Он начинает медленно выходить из себя, злясь. Злясь на самого себя же… — Я не могу тебе ответить, понимаешь? Не могу… Впервые за долгое время парень позволяет себе посмотреть на девушку с нежностью, добротой… С не теми искусственными насмешками… Девушка же молчит. Теперь её очередь задуматься. Коннор — вечный шутник, начинает ломаться, не пойми от чего. Он спасает ей жизнь, рискуя своей. И он не может ответить на, казалось, простой вопрос «Почему?». Девушке кажется, что всё это шутка и она спит, но нет. Это была не милая, любовная утопия в городе под названием Нью-Йорк. Это была жёсткая правда. Со смертями. С ранениями, как душевными, так и физическими. На этой войне полубоги ломаются, погибают, остаются в памяти или наяву… И именно на войне присутствует доверие, дружба, любовь… Только здесь всё бывает таким настоящим! Только в этом мире, только на войне, только перед глазами смерти… — Хорошо, тогда давай поговорим после победы. — Кати вздыхает и отходит от Коннора. — Клянёшься, что мы поговорим только после победы? — с явной хитростью в голосе уточняет парень. Гарднер кивает. Стоулл протягивает ей руку. — Договорились.***
Победа… Мёртвые друзья, мёртвый герой-предатель, физические и моральные раны… Всё это было лишь страшным кошмаром, который закончился… В этом себя стараются убедить все полукровки, но они тут же возвращаются в реальность, понимая, что сны реальны в их случае почти всегда. Коннор смотрит на плачущую Кати. Сейчас жгут саван Силена, а она была другом всем. Даже Стоуллам. Тревис молча сжимает кулаки, а Коннор старается придти в себя. Она обещала ему разговор и наверняка уже забыла об этом. Это злило парня сильнее всего. Он снова начинал ощущать себя пустым местом, что ему не нравилось. Кати будто и не знала его. Раньше она могла хотя бы поздороваться, а сейчас… Проходила мимо, не замечала. Парень понимал, что это чудо, что они оба выжили, но он понимал, что это и кошмар. Сейчас он пойдёт, всё ей расскажет, получит отказ и потом ему ещё жить с этим? Ну уж нет! Стоулл не был к такому готов. Но и терпеть он больше не мог. Каждую секунду его мысли были о Гарднер. С этим надо было кончать. — Кати, ты обещала мне разговор. — подойдя к ней, напомнил Коннор. — Да, помню, пошли… — дочь Деметры отошла от костра и пошла за Стоуллом. Сейчас ей всё это казалось таким нереальным. Она как будто ещё вчера заметила новеньких мальчишек её возраста в домике Гермеса, а сейчас они уже все выросли и успели неплохо пошутить друг над другом. Коннор заводит её всё дальше и дальше в лес, ничего не боясь. Он просто сжимает кулаки и смотрит себе под ноги. Кати даже начинает сомневаться думает ли он, куда идёт. Но все её вопросы по этому поводу отпадают, когда Коннор останавливается и поворачивается к ней лицом. Она будто впервые видит его серьёзным и даже на секунду пугается. — Кто я для тебя? — чуть ли не молит парень. Кати молчит. Она не знает ответ на этот вопрос я, но в связи с последними событиями… — Друг. — кратко отвечает она. Коннор сглатывает и смотрит себе под ноги, тяжело дыша. — Нет, я тебе не друг. — он грустно смеётся и поднимает на неё глаза, — Я для тебя никто, пустое место. — С чего ты это взял? — Кати начинает злиться. Она всегда была доброй и общительной, у неё много друзей, она к каждому относилась с уважением и не считала пустым местом, а он… — Я невидимка для тебя. — продолжает гнуть своё парень. Он чувствует горечь своих слов и раздражение Кати. Конечно, он же Стоулл! Стоуллы всегда всех раздражают. — Просто признай это! Кати молчит, а Коннор подходит ближе и ближе пока не прижимает девушку к дереву. Но он будто не замечает этого, смотря ей в глаза со всей своей болью, он продолжает двигаться, сокращать дистанцию, прижиматься к ней, пока не осознаёт, что он сделал. Он зависает и смотрит на губы Кати. Они впервые так близко. Он вообще чуть ли не впервые касается её! Кати же уже некуда отступать. Она ждёт бури, криков, ударов и открывает глаза и видит перед собой, застывшего Коннора. Впервые так близко. Она впервые может рассмотреть его каштановые волосы, голубые глаза, почти, как у неё самой… Всё это продолжает, казаться таким нереальным, но… Не верить своим глазам просто невозможно! — Прости… — сломлено, проглатывая ком в горле, шепчет Коннор и делает, то чего Кати никак не ожидается. Он просто целует её. Кати не может его оттолкнуть. Не хочет. Она закрывает глаза и отвечает. Сама не знает зачем, но ей этого хочется! Да, она удивлена, шокирована, растеряна, но это никогда не было для неё особой проблемой. А вот Коннор думает, что она считает это просто платой за спасение, но это не так! Он просто делает желаемое, а потом уйдёт. Даже возможно убежит. Он понимает, что это будет только раз в его жизни и именно поэтому он хочет прочувствовать этот момент. Неожиданно он просто снова надевает ту самую маску и нагло кладёт руки на талию девушки. Он надеется на толчок, удар, но нет. Ничего. Всё тоже соприкосновение губ и больше ничего. Парень уже понимает, что хватит. Пора заканчивать. Коннор отрывается от девушки и быстрым шагом начинает углубляться в лес. На щеках румянец, а чувство стыда и радости перемешались в одно. Кати даже не понимает, что сейчас произошло. Она просто скатывается вниз по дереву и улыбается. Единственное, что она поняла, так это то что Коннор от неё теперь не отвяжется. Это не спор, не вызов. Кати уже не нужно его признание, со временем осознание приходит к ней и она смеётся. Кто же знал, что всё может так получится,? Сначала приколы, потом подарок, помощь, спасение и наконец раскрытие? Кати Гарднер признаёт свою привязанность к Коннору Стоуллу. Теперь осталось только найти его, расспросить и наконец поговорить открыто. Возможно именно это и решит всю проблему.***
— И куда ты ушёл? — девушка подходит к парню и берёт его за руку. Коннор непроизвольно вздрагивает от её прикосновения. Кати же смеётся и позволяет ему себя обнять. Стоуллу кажется, что Гарднер его разыгрывает. Отвечает на все его шутки своей шуткой. Во только это уже не кажется таким смешным. — Не хотел, чтобы ты мозолила себе глаза, видя меня. — Стоулл старший ухмыляется. Он ещё никогда не шутил над собой. Обычно жертвами становились другие личности. Видимо судьба решила сыграть с ним свою шутку. — Я вижу тебя каждый день, много лет подряд и с моими глаза всё хорошо! — девушка возмущённо толкает его в бок и фыркает. Ей никогда не нравилась самокритика и низкая самооценка в людях. Она всегда старалась помочь таким людям. Подбодрить их, похвалить… — Кстати, о глазах… — парень замялся, — Я бы хотел, чтобы ты не поворачивалась назад… Естественно, Кати тут же посмотрела туда. Сзади них был домик Деметры, полностью украшенный пасхальными яйцами и искусственными кроликами. Всё это выглядело довольно забавно, поэтому девушка сразу догадалась чьих это рук дело. Вот только… Когда они успели? Кати отпустила руку Коннора и сделала пару шагов к домику. Стоулл же в это время начал тихо сматываться, мысленно надеясь, что девушка побежит за ним. Но нет. Кати лишь устало вздохнула и пошла убирать это творение. Всё-таки траур и пасхальные кролики не очень хорошо сочетаются, а побегать за ним она ещё успеет. У них вся жизнь впереди.