***
Я медленно разлепил глаза и посмотрел на часы, которые висели на стене, прямо надо мной. На них было восемь двадцать три утра. Во мне начала зарождаться некий страх, того что Аннабет уже ушла в школу и оставила меня здесь одного, но я быстро его успокоил. Поднявшись с кровати, я посмотрел на одеяло, которым меня накрыла Аннабет. Оно было синим. Далее я перевёл взгляд снова на барную стойку. Там не было никаких тарелок с едой. Всё осталось так же как и было ночью. Значит Аннабет ушла и даже не позавтракала. «Может она привыкла завтракать со своими друзьями в школе?» — подумал я. Встав с кровати я в первую очередь пошёл в комнату Аннабет. Я тихо открыл дверь и заглянул внутрь. Аннабет лежала на кровати, свернувшись в комочек тихо посапывала. Она всё ещё спит? Мне не хотелось её будить, но если я её не разбужу, то она потом на меня наорёт. Аннабет не любит опаздывать. Я подошёл к её кровати и встал над ней, готовясь аккуратно потолкать её рукой, но я завис. Засмотрелся. Волосы Аннабет были разбросаны по подушке, сама она повернулась на бок и прижала к себе одну из двух подушек. Её лицо было умиротворенным и спокойным. Мне непроизвольно захотелось видеть её лицо таким не только, когда она спит. Я поглубже вдохнул и начал аккуратно толкать Аннабет в плечо. — Аннабет, просыпайся! — шептал я, — На часах уже восемь тридцать! — Что? — она открыла глаза и сонно посмотрела на меня. Я никак не ожидал, что проснётся она настолько быстро. — Сейчас восемь тридцать. — повторил я. — Мне в школу к десяти. — Аннабет зевнула и снова откинулась на кровать. — К десяти? — удивился я. — Да, это что-то типа компенсации за большую нагрузку. — Аннабет улыбнулась. — Оу… Прости, не знал. — я немного помялся. — Ничего, спасибо, что разбудил. — Аннабет приняла сидячее положение и посмотрела на меня. Она уснула в той же одежде, в которой была вчера. — Может тогда по коктейлю? Я улыбнулся и кивнул. Моя улыбка наверное вышла немного смущённой и виноватой. Голова была опущена. Я не мог нормально вести себя рядом с Аннабет. Я не знаю, почему, но не мог. Мне хотелось винить себя во всё, что с ней произошло, и происходит, и будет происходить. — Тебе какой? — спросила Аннабет, когда мы встали около стола с блендером и сиропами. — Синий. — я не смог сдержать улыбки. — Тогда черничный. — Аннабет тоже улыбнулась. Я снова молча кивнул. Чейз дала мне высокий стеклянный стакан и отвернулась к блендеру. Я так и не смог понять, как она делала эти коктейли, но уже через пару минут стакан у меня в руках был наполнен синей жидкостью с пенкой. Я осторожно сделал один глоток. Это было очень вкусно. Я представил, что могу пить это каждый божий день, но ведь это не так. А Аннабет может. У самой Аннабет жидкость была зеленоватой. — Какой у тебя вкус? — спросил я. — Зелёное яблоко. — ответила Аннабет и сделала ещё один глоток. Я кивнул. Я хотел поговорить с ней, но не знал с чего начать. Что ещё можно у неё спросить? Как жизнь? Как дела в школе? Или может снова поднять тему о Кроносе и Великом Пророчестве? Эта тема обсуждалась у нас с ней чаще всего. Девяносто процентов наших разговоров всегда относятся к ней. А сейчас мне не хотелось снова напоминать обо всё этом. Только не перед рождеством. — Так зачем ты приехал? — наконец заговорила Чейз. Я посмотрел в её серые глаза. В мыслях крутились оригинальные ответы на этот вопрос, но я не один из них не хотел озвучивать. Самой нормальной для меня казалась только правда. Всё остальное звучало слишком пафосно, эгоистично и отчасти влюблённо. — Я узнал, что твои родители уехали в Чикаго, а тебя оставили, вот я и решил составить тебе компанию. — я постарался изобразить улыбку на лице и возможно у меня это получилось, но красные уши давали о себе знать. — Это очень мило, правда, но не стоило. — Аннабет тоже покраснела и слегка улыбнулась. Она старалась не смотреть мне в глаза, что меня напугало. Неужели я серьёзно нарушил её планы? — Можно я поеду с тобой в школу? — неожиданно вырвалось у меня. — Ты хочешь поехать в школу? — удивилась Аннабет. Я кивнул. — Ну… Перси, это будет выглядеть странно. — Ой, да ладно! Я просто посижу на уроках и всё! Я не буду мешать, честно! — я сделал щенячьи глазки и сложил руки в молящем жесте. — Тебе придётся сесть на заднюю парту, так как у меня есть сосед. Ну и если у тебя получится договорится с учителями и директором, то я не против. — пожала плечами Чейз. — Да! — тихо воскликнул я. — Только будет одно условие. — она серьёзно посмотрела на меня, — В школе мы с тобой не знакомы. Не пытайся ввязываться в мои разговоры, помогать мне или делать что-то подобное. — Почему? — не понял я. — Это моя жизнь, Перси. И я хочу прожить её сама. — она устало вздохнула и опёрлась на стол. Я кивнул. — У тебя есть что-то типа школьной одежды? — неожиданно спросила она. — У меня есть рубашка и чёрные джинсы. — ответил я. — Подойдёт. — кивнула она и посмотрела на часы. — Собирайся. Через двадцать минут выходим. Я принял ванную, умылся и оделся за минут пятнадцать. Аннабет же провозилась чуть дольше из-за того, что ей ещё пришлось собирать рюкзак. Как оказалось уроков у них тоже не особо много, но длится один в два раза дольше обычного. Не сорок пять минут, а полтора часа. Это меня немного расстроило, но и перемены у них были по минут двадцать минимум. Это утешало. Сегодня у дочери Афины были более менее лёгкие предметы. Литература, черчение, физкультура и музыка. Плюс Аннабет ходила на дополнительные занятия по моделированию, поэтому нам придётся задержаться ещё на сорок минут, после конца всех уроков. Я натянул на себя белую рубашку и чёрные джинсы. Честно я сам не ожидал, что мне подойдёт. Обычно я ходил в школу в свободной форме. Меня за это конечно ругали, да и Пол много раз говорил со мной на эту тему, но я упорно продолжал ходить в обычной кофте и футболке. Мне казалось абсурдом заставлять учеников подниматься в такую рань, задавать им кучу домашнего задания и при этом ещё требовать носить определённую форму! Надо же, и кто это придумал?! Я не сомневался, что этот человек находится у Аида в любимчиках. Бог подземного царства любил смотреть на мучения людей, особенно на каждодневные мучения. Правда несмотря на это он мог быть хорошим, любящим отцом. Он пока не показывал таких качеств при Нико, но я чувствовал, что он всё же его любит. Когда Зевс лишил его жены, а позже и Бьянка погибла, у него остался только его сын. Даже Аид не сможет жить без семьи. Когда-нибудь он бы сломался. — Перси, пошли! — крикнула мне из коридора Аннабет. — Сейчас! — отозвался я и, ещё раз глянув в зеркало, пошёл к ней.***
Добрались мы быстро. Хоть школа и находилась около леса и там рядом не было больших дорог, только небольшая тропинка для тех, кто приезжает сюда на машине, добраться до неё было легко. Меня поразило, что вокруг школы была тишина. Некоторые дети читали, кто-то залипал в телефоне, кто-то тихо разговаривал со своими друзьями и не было никаких ссор, драк… Такая дисциплина в школе мне и не снилась! Может у Аннабет и правда здесь есть куча друзей. Мы с ней остановились около больших чёрных ворот, ведущих во двор. Сама школа была сделана из белого мрамора, от которого болели глаза. Я прищурился. Школа выглядела очень богато и серьёзно. Здесь не было такой строгой дисциплины. Казалось, что ученики могут делать всё что захотят, но нарушив правила школы или личное пространство другого, они получат серьёзное наказание. — Ну всё, здесь расходимся. — объявила Аннабет и поправила рюкзак на плече. — Почему? Стесняешься меня? — немного разочарованно спросил я. — Нет, Перси, нет! Просто я… Я не хочу, чтобы ты из-за меня пострадал… — немного сокрушённо ответила она. Я удивился. Я никогда не думал, что Аннабет в мире смертных такая же, как и я. Она тоже не звезда в школе и тоже молчит об этом. Несмотря на весь её ум и замечательную внешность она не является обычным человеком в глазах своих одноклассников. Она такая же, как и я. Мне тяжело это признать, но это так. — Это кто из-за кого страдает… — прошептал я. И снова на меня накатило чувство вины. В груди непроизвольно сжалось. Такое неприятное чувство. — Перси, ты прекрасно знаешь, что это не так! Никто тебя не винит! — Аннабет положила мне руку на плечо и улыбнулась. Так по-доброму улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и кивнул, чтобы успокоить её. Аннабет немного погрустнела, но убрала свою руку с моего плеча и вошло во двор школы. Я медленно двинулся следом. Между нами было примерно десять метров. Аннабет шла спокойно и её лицо не выдавало никаких эмоций. Меня пугало её безразличие. Несколько ребят посмотрели на неё секунду и отвернулись. Один светловолосый парень в очках приоткрыв рот наблюдал за дочерью Афины. Меня кольнул укол ревности и я ускорился. Нет, он что серьёзно втюрился в Чейз? Остальные парни же пожимали плечами и продолжали заниматься своими делами. Кто-то когда Аннабет проходила мимо здоровался с ней, кто-то просто приветливо улыбался, кто-то просто не обращал внимания или кивал ей. В общем у неё была не такая репутация, как у меня. Она вроде не была самой крутой, но и не была куклой для издевательств. Это меня радовало. Во дворе были только парни. И вот Аннабет и я зашли внутрь школы. Стены были деревянными, что меня сильно удивило, но выглядело это очень круто. Я представил, как круто учиться в таком помещении. Никаких твёрдых, покрытых шпаклёвкой стен, никаких бетонных полов. Всё это было сделано из дерева. Как в древние времена! Да и пахло в помещении тоже деревом, что меня сильно успокаивало. — Вау… — тихо произнёс я. — Аннабет, Аннабет Чейз… — пропел противный женский голос. Я увидел, что на лице моей подруги появилась едва заметная ухмылка. Видимо этот человек смешил её своим поведением по отношению к ней. — Привет, Анжела! — Аннабет тихо рассмеялась. Может это её подруга? — Как дела? — Было великолепно, пока ты не появилась! — фыркнула та девушка и скривила своё лицо, показывая что ей противно. У девушки были длинные чёрные волосы, идеально ровная чёлка, падающая на лоб и противные карие глазки. — Думаю, Дрю была бы тебе ещё больше «рада». — Да? А я не прочь её увидеть! — Аннабет убрала со своего лица усмешку и спокойно прошла мимо Анжелы. — Боже мой! — воскликнула та и замерла. Аннабет в изумлении повернула голову назад и только сейчас я понял куда смотрит эта девушка. На меня. — Какой красавчик! «Что? Вот чёрт!» — я стал лихорадочно соображать, как бы свалить от неё, но не успел. — Здравствуй, милый! — Брюнетка подошла ко мне и сладко улыбнулась. Она буквально повисла на мне и протянула мне руку. Я уставился на протянутую руку и приподняв бровь посмотрел на неё. Я понимал, что должен был поцеловать руку и произнести пару комплиментов, но для неё этого делать не хотелось. — Невоспитанный! Ну ничего! Это мы исправим! — Исправишь? — не понял я. — Да, вот увидишь, тебе понравится моё окружение! — девушка взяла меня за руку, а вторую положила на свою талию. Я буквально отпрыгнул от неё. Впереди раздался тихий смешок. Это была Аннабет, которая наблюдала за всей этой картиной. — Завидуй молча, Чейз! — противно кинула ей брюнетка и снова постаралась взять меня за руку, но я увернулся и подошёл к Аннабет. — Где здесь у вас кабинет литературы? — поинтересовался я. Аннабет не успела ничего ответить, так как её опередил тот светловолосый парень в очках. — Я покажу. — произнёс он и позвал за собой. — Какие здесь все отзывчивые… — тихо прошёптал я, чтобы слышала меня только Аннабет. Она фыркнула и продолжила свой путь, а я пошёл за парнем. Признаю, мне было тяжело держать дистанцию с ней. Мне так хотелось подойти к ней, обнять её и сказать, что она лучше всех этих разукрашенных красавиц. Красивее, как внутренне, так и внешне. Парень пока ждал меня, жадно разглядывал Аннабет. На нём была красная рубашка и аккуратные брюки с школьными туфлями. В кармане были кисточки, а на рубашку было несколько пятен от краски. Художник. — Так где у вас проходит литература? — спросил я, подойдя к нему. Мне было неприятно, что, разглядывая Аннабет, он не замечал ничего вокруг. — Наверху, пошли. — он наконец оторвал свои глаза от Аннабет и пошёл вверх по лестнице. Я хмыкнул и потопал следом. — Ты новенький? — спросил он, когда мы двигались по коридору. — Нет, я здесь из-за друга. — кратко ответил я. — И этот твой друг это Джеймс или Анжела? — снова спросил он. — Кто это? — усмехнулся я. — А вот это уже интересно. Обычно только они приводят сюда своих друзей, так как у них самая хорошая репутация в школе. — удивился парень и протянул мне руку, — Я Эдвард. — Перси. — я пожал его руку и двинулся дальше. — Нам сюда, у меня сейчас тоже этот урок. — парень весело улыбнулся, а я пожал плечами. — Эдвард, а на кого ты так смотрел? — через несколько секунд молчания произнёс я. — Это Аннабет Чейз, она у нас отличница и вряд ли обратит внимание на такого, как я, но она очень добрая. Иногда она помогает мне с самостоятельными! — оживился парень. «Да? А мне она ещё не разу не помогала!» — подумал я. — Она тебе нравится? — я постарался скрыть своё недовольство. — Жутко! Правда странно, что мне одному. — Эдвард видимо задумался на эту тему и поэтому врезался в дверной косяк кабинета. — Ты как, Эдвард? — к нам подошла Аннабет и подала парню руку. Я странно посмотрел на неё, но промолчал. — А?.. Да, да! Со мной всё хорошо! Спасибо! — засуетился парень, — Аннабет, знакомься, это Перси, Перси — это Аннабет! — представил нас парень. Я еле сдержал смешок, который так просился наружу. — Ага, ну увидимся! — улыбнулась Аннабет и зашла в класс. Я почувствовал, что её последнее слово было немного шутливым. — Вау… Ты это видел? Она помогла мне подняться! — Эдвард мечтательно закрыл глаза и улыбнулся. Мои брови непроизвольно взлетели вверх. Этому парню и вправду нравится Чейз, но поможет ли он ей в трудную минуту? Этого я знать не мог. — Ладно, я тоже пойду. — я помахал ему рукой и тоже зашёл в класс. Класс был обклеен серо-белыми обоями с рисунками книг, перьев, всяких клякс и чернильниц. В общем всё, что пригодится для написания книги. Парты выглядели, как деревянные столы с красивыми ножками и ровной поверхностью. Стулья были такие же. В помещении стоял приятный запах древесины, как и во всей школе, только здесь он был вперемешку с запахом только купленной книги. Я стал искать глазами свободное место, но не найдя его решил подойти и поговорить с учителем. Это если честно оказалось проще, чем я думал. Мне даже не пришлось называть имя своего друга, как и хотела Аннабет. Вот только я не знал, смогу ли я не подходить к ней в течении всего учебного дня. И вот наконец прозвенел звонок. В класс ввалились ученики и стали рассаживаться на свои места. Я заметил, что Эдвард сел с Аннабет. Мда… Та брюнетка — Анжела — сидела с какой-то более менее нормальной на вид шатенкой. Но как только она увидела меня, осматривающего класс, то сразу выгнала шатенку из-за парты и мило помахала мне рукой. Шатенка села одна на последнюю парту и совершенно спокойно стала готовиться к уроку. Будто ничего не произошло. — Ну, садись, Перси! — улыбнулась мне учительница и указала рукой на класс. Я не задумываясь сел рядом с той шатенкой на последнюю парту. Для меня это было очень удобным, так как прямо передо мной сидели Аннабет и Эдвард. Я волновался за Аннабет, хотя и понимал, что незачем. В общем этот урок был довольно увлекательным. Я никогда не слышал, чтобы учителя рассказывали так увлекательно и подробно. Она специально сделала презентацию и с её помощью показывала нам картинки из книг. И тем более я не мог и подумать, что у книг бывают такие интересные и запутанные сюжеты. Мне невероятно сильно захотелось прочитать, какую-нибудь книгу, что было очень на меня не похоже. Тем более из-за дислексии я не мог прочесть и пары строк без головной боли. Я не думаю, что смогу найти какой-нибудь экземпляр современной книги на древнегреческом языке. В конце урока учительница предложила нам прочитать небольшой отрывок и все послушно уставились в учебники. — Ты будешь читать? — спросила меня шатенка. Она положила свой учебник по литературе на середину стола, чтобы я тоже мог видеть текст написанный в нём. — Нет, прости. — вежливо отказался я, — У меня дислексия, а так я бы с удовольствием! Девушка кивнула и уставилась в книгу, снова перестав обращать на меня внимание. Я сочувственно посмотрел на Чейз, которая полностью сосредоточилась на книге, перестав замечать всё вокруг. Я видел, как вертятся шестерёнки у неё в голове, но не стал этого говорить. Я был уверен, что Аннабет очень хочет получить хорошее образование и стать архитектором, но ведь для этого приходилось много читать. А читать она не могла без головной боли. Полукровкам всегда приходилось чем-то жертвовать своих желаний, вот это была жертва Аннабет. Почти постоянная головная боль. Эдвард же пользовался моментом и разглядывал Аннабет. И я был не лучше. Я тоже буквально пялился на мою подругу. Но вот только Эдвард проучился с Аннабет только полгода, а я вижу её каждое лето с двенадцати лет. — Сильно болит? — неожиданно спрашиваю я её. — Я уже привыкла, так что нет. — не глядя на меня, ответила Аннабет и улыбнулась. Эдвард удивлённо посмотрел на меня. А меня же удивило, что Аннабет вообще меня услышала. Обычно, когда я пытаюсь что-то прочитать, то отвлекаюсь только на крик, но никак не на шёпот. Я снова принялся рассматривать её, что заметила моя соседка. — Как ты узнал, что у неё болит голова? — спросила она и посмотрела мне в глаза. — Ну… Было видно, что она напряжена и крайне сосредоточена… Я обычно, когда читаю, то выгляжу примерно также… — неловко пожал плечами я. Шатенка ещё несколько секунд смотрела мне в глаза, а потом тихо произнесла: — А у тебя глаза красивые… Необычные такие… Никогда таких не видела… Я нервно ей улыбнулся и пожал плечами. С третьей парты среднего ряда раздался тихий смешок. Шатенка залилась краской и, опустив голову, продолжила читать. Я повернулся в сторону человека, который издал смешок и застыл. Там сидела Дрю. Дрю Танака. Дочь Афродиты. Она учится с Аннабет? В престижной школе для подающих хорошие надежды учеников? Я бы не поверил в это, если бы сам не увидел. Мне сначала показалось, что я обознался или это какая-то шутка, но нет. За мной уже следил весь класс, даже Аннабет оторвалась от учебника и с полуулыбкой наблюдала за мной. — Смотри, даже малознакомые ему девушки признали это… — с усмешкой произнесла она. Я так и не понял к кому она обращалась, так как этот человек промолчал и даже не подал виду, что говорили ему. — Что ты здесь делаешь, Дрю? — в шоке спросил я. — Учусь, Джексон, учусь. — Танака немного посмеялась, но быстро успокоилась и вернулась к книге. У меня на лице появилась коварная улыбка. — Дрю? — обратился я к ней. Она устало подняла взгляд и посмотрела на меня. — Сильно голова болит? — моя улыбка стала шире, а глаза Танаки непроизвольно стали закатываться. — Так вот чей ты друг, Перси! — немного пофыркивая от сложившейся ситуации спросила учитель. — Нет, Мисс, не она. — я покачал головой и снова прямо сел за парту. Наконец прозвенел звонок и я мог встать со своего стула. Ноги затекли за всё это время, проведённое на стуле. Я давно не сидел за партой так долго и ужасно устал. Но мне осталось потерпеть совсем немного, только ещё один урок. А потом будет физкультура. Если бы на до мной в школе не издевались, то этот урок непременно был бы моим самым любимым. Ну, а как можно не любить его? Её любят и любители историй или другой различной устной информации, и любители точных наук. Здесь главное подобрать свою сильную сторону, а об остальном можно не беспокоиться. Ведь никто не идеален! Я протискивался сквозь учеников, стараясь найти Аннабет, но видимо не судьба. Передо мной встал немного волнующийся Эдвард, а за ним недовольная шатенка. Я думал, что они не ко мне и постарался протиснуться дальше, но Эдвард взял меня за локоть и отвёл в сторону. Я не боялся его, по его лицу было видно, что он хочет что-то спросить, но я боялся, что этот вопрос будет связан с Аннабет. Я даже начал мысленно молится всем богам, чтобы это было не так. — Перси, ты мне поможешь? — спросил он. — Смотря в чём. — я прищурился. — Он хочет пригласить Аннабет на свидание перед рождеством, на нашу дискотеку завтра. — хмыкнула шатенка и закатила глаза. Я сглотнул и собравшись с духом произнёс: — В этом я тебе не помощник. — Но ты заметил, что у неё болит голова, может заметишь ещё что-нибудь и потом расскажешь мне? Например, что она любит… — парень начал отчаянно жестикулировать руками. — Почему бы тебе не спросить это у друзей Аннабет? — я устало потёр виски. — Никто про неё ничего не знает. Она вроде хорошо общается со всеми, но без нужды просто болтать не станет. — шатенка заинтересованным взглядом посмотрела на Эдварда. Я удивился. То есть у Аннабет здесь нет ни парня, ни друзей. Я чувствовал себя эгоистом, но всё же был рад, что это так. Мне стало легче от этой мысли. — Так ты поможешь? — с надеждой в голосе сказал Эдвард. — Нет, прости, я не могу. — покачал головой я. Мне не хотелось этого делать. Если бы Аннабет хотела, чтобы о ней знали что-то, то она бы рассказала, но она этого не делала, значит, не хотела. — Если она захочет, то расскажет. Я вышел из-за угла и направился за толпой одноклассников Аннабет на следующий урок. Мне ещё надо было договориться с учителем и занять место в классе. Мне было бы приятно снова сесть с той шатенкой. Она ко мне не лезла и не задавал глупых вопросов, и главное: не клеилась. Может она и сказала, что мои глаза красивые, но это ничего не значит. Она же не висла на мне и не визжала как сумасшедшая! — Черчение проходит здесь! — меня схватили за угол и поволокли в кабинет. Я моментально узнал хватку Чейз и поэтому даже не сопротивлялся. А зачем? Она всё равно своего добьётся. Как только мы вошли в класс, Аннабет меня отпустила и села на своё место. Я же подошёл к учителю. Старичок сидел на своём стуле и улыбался, глядя на класс. Видимо он любил этих ребят. На доске были различные рисунки и наброски чертежей, а в правом углу виднелось сегодняшняя дата. В общем класс был очень уютный. Стены были, как и в коридорах деревянными, стулья ничем не отличались от стульев в классе литературы, а столы были чуть шире и длиннее, чтобы было удобнее рисовать. В задней части класса стоял шкаф, из которого выпали несколько ватманов, на верхней полке лежали карандаши, линейки, циркули и учебники. Договориться с этим стариком было очень легко. Он был очень добрым и весёлым. Прямо таки излучал позитив. Он мне просто улыбнулся и спросил моё имя, после чего сказал садится. Я сел на тоже место, что и в прошлый раз. Слава богам ко мне никто не подсаживался и я смог до конца перемены просидеть спокойно. Как только урок начался, я понял, что буду сидеть один. Та шатенка снова села к Анжеле, на своё место, это меня даже радовало. Так я никому не буду мешать. Урок был скучным по содержанию, но эту скукоту довольно часто разряжали шутки учителя. Весь класс смеялся и быстро успокаивался. Я честно поражался, где эта школа достала таких учителей? Она весёлые, добрые, умеют интересно рассказывать и шутить. Это ведь дорогого стоит! Интересно, сколько им платят? В общем этот урок прошёл без всяких интересных происшествий. Звонок я даже не ждал. Я лежал на парте и рассматривал Чейз, сидящую передо мной. Ко мне то и дело поворачивался Эдвард, но ничего не говорил и молча отворачивался обратно. Я мало беспокоился о нём, хоть и не был уверен, что Эдвард для Аннабет просто друг, а может даже и знакомый. Может с Эдвардом у неё больше шансов, но я помогать не собирался. Когда прозвенел звонок с урока и все начали собираться Эдвард посмотрел на Аннабет и, сглотнув, спросил: — Аннабет, может сходим куда-нибудь после школы? — Прости, Эдвард, но я не могу, да и вряд ли смогу когда-нибудь. — она сочувственно посмотрела на парня и положила ему руку на плечо. На моём лице не было эмоций. Я не хотел злорадствовать или грустить. Мне было жаль парня, но я понимал, что для него так будет лучше. Аннабет полубог, а он обычный смертный. Аннабет могла бы согласится, но зачем подавать ложные надежды? Полукровки ведь сами в последнее время не надеются ни на что хорошее. И это всё опять из-за меня… Эдвард улыбнулся, кивнул и вышел из класса. Возможно ему было немного стыдно, это было видно по его красным щекам. Хотя может это было из-за разочарования. Я аккуратно подошёл к Чейз сзади и сжал её руку на секунду. Она не любила делать людям больно, особенно когда для этого нет причины и они ни в чём не виноваты. Эта ситуация была ей неприятна, но она сделала правильно. Спасла его спокойную жизнь. Хоть и сделала больно, но ведь это пройдёт. Может он даже не был в неё влюблён! В общем это меня волновало меньше всего. Мне хотелось домой. Эта школа была похожа на самую обычную подростковую школу из фильмов. Неразделённая любовь, предательства, самые крутые люди в классе, классные и весёлые учителя… В общем весь этот неправдоподобный бред. Я чувствовал, что где-то здесь расположены скрытые камеры, которые снимают нас и вот наверное через недельку я увижу себя по телевизору. Конечно это была не правда, но я всё равно ощущал себя актёром. — Ты спасла его. — тихо сказал я Аннабет. — Физкультура проходит на первом этаже, пошли. — не отреагировав на мои слова, произнесла она и вышла из кабинета. Отлично! Если она сейчас будет дуться на меня из-за этой ситуации, то я сброшусь с крыши. Мне уже немного поднадоели розовые сопли. Я спустился вниз по лестнице и зашёл в спортивный зал. Далее я по запаху нашёл мужскую раздевалку и быстро переоделся. Теперь на мне были чёрные шорты, белая футболка и белые кроссовки. Это была моя обычная летняя одежда в лагере, когда была хорошая погода после тренировок и обязанностей. На лавочке сидела Аннабет. На ней были самые обычные кроссовки, серая футболка и такого же цвета штаны. Пока я пробирался к ней, то каждая из других девчонок считала делом чести задать мне хотя бы один вопрос или просто дотронутся для меня. Каждая кроме той шатенки, которая смотрела на разочарованного и уставшего Эдварда. Аннабет же старалась не смотреть на Эдварда. Она как раз смотрела на шатенку. Я сел рядом с ней. — Как её зовут? — спросил я после нескольких минут молчания. — Эльза. — ответила Аннабет. — Она довольно умная и ей до ужаса нравится Эдвард, который считает её просто другом. — И ещё сам Эдвард влюблён в тебя. — добавил я. — Да. — горько усмехнулась Чейз. — Что-то мне это напоминает… — так же горько прошептал я. Аннабет на секунду прикрыла глаза. Я не знаю, понимает ли она о чём я или нет. Я говорил о ней, мне и Луке. Я влюблён в неё, она считает меня просто другом, а сама влюблена в Луку. Это всё так смешно звучит. Тебе пятнадцать лет, а ты уже «влюблён, влюблён!». Это даже слышится немного по идиотски. А Аннабет попала в два таких треугольника! Я ей не завидую… — Перси, я… — Аннабет посмотрела на меня, но не договорила так как прозвенел звонок и все начали строится. Я поспешил скрыться в толпе от греха подальше и встать в самый конец строя. Мне не хотелось продолжать этот разговор и я уже даже жалел, что начал его. Учитель вошёл в зал и встал перед нами. Я думал он начнёт перекличку по журналу, как это делали у нас в школе, но он этого не сделал. Он просто сказал, что после разминки мы будем играть в волейбол и сев на стул около своего кабинета принялся наблюдать за нами. Я решил даже не подходить и не объясняться с учителем, так как он меня не заметил. Может подумал, что я новенький? Ну, это было не важно. Разминка показалась мне довольно лёгкой. Бег, пара упражнений и всё. Капитанами стали Эдвард и Джеймс. Эдвард оказался не таким хилым, как я думал по началу. Поскольку меня здесь никто не знал, то никто и не решался брать меня в свою команду, поэтому я остался чуть ли не последним. Эдвард взял в команду Эльзу, Аннабет и ещё нескольких ребят. Дрю и Анжела же оказались в команде Джеймса. В строю остались я, двое ребят, мальчик и девочка, похожие на ботаников и крепкий парень с рыжими волосами. Сейчас была очередь выбирать Джеймса и он естественно взял рыжего. Теперь был Эдвард. Он явно не хотел брать меня в свою команду, наверняка думая, что это я подговорил Аннабет отказать ему, но выбора у него не было. По сравнение с двумя ботаниками я казался более менее убедительным по телосложению. — Ну бери ты уже Розу! — подначивал Эдварда Джеймс. Роза это наверное была та девушка в очках с хилым телосложением, жутко худая. — Перси. — наконец произнёс Эдвард. — Долго же ты решал! — немного возмущённо и скептично произнёс парень из нашей команды. Это был афроамериканец. Чем-то он напомнил мне Бекендорфа, но этот был ниже его, младше и наверняка слабее. Эдвард ничего ему не ответил и молча встал в центр нашей площадки. Раздался свисток и игра началась. Играть было весело. Особенно меня рассмешили моменты, когда мы с Аннабет очень слажено работали в команде. Дрю на это только закатывала глаза, у Анжелы шёл пар из ушей, а остальные просто открывали рты и застывали. В конце концов наша команда победила и мы поменялись сторонами. Вторая игра была более тяжёлой, ведь солнце, как назло, светило прямо в глаза и именно в те моменты, когда надо было отбивать мяч. Мы часто пропускали из-за этого голы, но нам всё же удалось выйти вперёд и победить. Хоть отрыв и небольшой, но всё же это победа. А лицо Джеймса!.. Я этого никогда не забуду. Он мне конечно ничего не сделал, но судя по его репутации и словам одноклассников Аннабет он немало издевался над слабыми, хоть и делал это не каждую перемену. В общем его проигрышу были рады все, кроме его друзей-громил. Нас запустили в раздевалки раньше звонка и поэтому, когда он прозвенел около выхода из зала образовалась драка. Кто-то наступил кому-то на ногу и поэтому второй решил врезать третьему за свои белые кроссовки. А я ведь думал, что эта школа очень спокойная. Никаких драк и издевательств… Как же я ошибался!.. Хуже всего было ещё то, что я старался не сталкиваться с Чейз, а она старалась меня найти. Мы как будто играли в кошки-мышки и пока выигрывал я, но это долго продолжаться не могло. Я прекрасно понимал, что всё равно поеду домой к Аннабет. Там меня уже ничего не спасёт. Поговорить нам всё-таки придётся, но пусть лучше это будет не в школе. Здесь слишком много людей. В толпе людей мне всё-таки удалось разглядеть Эльзу. Я вытащил её из зала, за что она была мне очень благодарна, ведь выбраться оттуда без применения силы было нереально. — Доведёшь меня до музыкального класса? — спросил я. — Да, пошли. — она махнула мне рукой и стала подниматься по лестнице. — Перси, можно вопрос? — я кивнул и она продолжила, — Ты ведь друг Аннабет, да? — Да, а что? Настолько очевидно? — я ухмыльнулся. — Ну вообще нет, но ты знал, что у неё дислексия, просто так бы ты это не заметил. — покачала головой она. — И это правда! — я почесал затылок. — Почему Аннабет отказала Эдварду? Я думала у них всё взаимно… — немного грустно, но всё же с долькой надежды спросила Эльза. — Нет, Аннабет нравится другой парень. — ответил я. — Ты? — Эльза наверное больше констатировала, чем спрашивала. — Нет, не я. — сухо произнёс я и потом тише добавил, — К сожалению… Эльза больше ничего не сказала. Мы зашли в большой помещение. В углах и вдоль стен стояли различные музыкальные инструменты, учительский стол находился тоже около стены, но за ним никто не сидел. Может учитель ушёл по делам? Меня это не особо волновало. В кабинете были серые обои с нотами и скрипичными ключами, нотными станами и различными инструментами. Вместо парт были пуфики и стулья. Стулья стояли около инструментов, а пуфики около стены напротив входа. Всё это смотрелось очень круто. Я сразу занял крайний пуфик. В классе кроме нас больше никого не было. Это меня отчасти радовало и отчасти огорчало. Вот послышались спешные шаги и на пороге появилась молодая женщина с бледным лицом и красными от недосыпа глазами. Как оказалось это была учительница, которой стало плохо из-за чего урок отменили. Видимо всему классу об этом сказали на физкультуре, так как они задержались из-за драки, а мы с Эльзой ушли. После слов об отмене урока я бросив Эльзе «пока» кинулся на улицу. Я надеялся, что смогу выйти за территорию школы незаметно, но мне не повезло. Как только я оказался на улице, то меня сразу заметила Аннабет и кивнула мне в сторону здания напротив. Я вздохнул и пошёл за ней. Не то чтобы мне не нравилось проводить с ней время или я устал, просто я надеялся, что в ближайшее время она забудет о нашем разговоре. Правда я и сейчас на это надеялся. А что мне ещё делать? Молится-то бесполезно! Мы зашли в небольшое здание больше похожее на склад, чем на кабинет для дополнительных занятий и Аннабет остановилась у учительского стола, за которым сидела пожилая женщина. Пока Аннабет говорила она молча кивала, ну, а в конце улыбнулась и сказала что-то типа: «Хорошо, можешь иди!». После этого мы с Аннабет поехали домой. Она решила заказать такси и потратить деньги, чтобы долго не ждать автобус. Такси приехало быстрее, чем я ожидал. Уже через пять минут после звонка перед нами стояла оранжевая машины с молодым парнем за рулём. Мы сели в машину и Аннабет заплатила водителю заранее, чтобы потом не забыть. Несколько минут мы проехали молча, но потом Аннабет всё же произнесла: — Через два часа в школе начнётся новогодняя вечеринка. — оповестила она меня. — Это хорошо. Ты идёшь? — я повернул голову в её сторону. — Нет, я не хочу туда идти. — ответила она, смотря в окно. Я кивнул. Не было смысла уговаривать её сходить. Я знал, что переубедить её у меня не получится. Аннабет была очень упрямой. Это она доказала во время всех наших поисков. А как она отказывалась отвечать на вопросы Сфинкса, говоря что это не загадки! Она ведь нас тогда чуть не угробила, но всё же была довольна собой. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось уговорить её уйти на горе Сент-Хеленс! Может тогда она понимала, что можно было избежать лишней жертвы и поэтому ушла? Возможно это так, а возможно она наконец-то поверила мне. Хотя это и было зря, но ведь поверила! Но теперь она мне точно не поверит в такой ситуации. Есть план или нет плана, всё равно не уйдёт! Это упрямство наверное и приведёт её к гибели. Не гордость, а упрямство. Через пятнадцать минут мы уже стояли около двери, ведущей в квартиру Чейзов. Аннабет открыла дверь и прошла внутрь. А я снова стоял и смотрел на дверь, как вчера ночью. Мне снова было неудобно и отчасти страшно. Но я всё же пересилил себя и зашёл внутрь. Аннабет уже была у себя в комнате, видимо переодевалась. Я быстро разулся и прошёл в ванную. Я включил воду и начал хорошо мыть своё лицо. Наконец почувствовав бодрость я прекратил это занятие и, вытерев своё лицо полотенцем, прошёл в гостиную. Там быстро переодевшись, я уселся на диван и откинул голову назад. Завтра никуда не надо, сейчас никуда не надо, а чем тогда заняться? Я посмотрел на дверь, ведущую в комнату Аннабет и, вздохнув, вошёл в неё. Аннабет сидела за столом и что-то писала в тетради. Насколько я знаю им много задали, но ведь начались каникулы! Это можно сделать и потом. — Аннабет, где у вас кухня? — спросил я. — Барная стойка это и есть кухня. Просто духовка, микроволновка и холодильник похожи на шкафчики. — Аннабет усмехнулась. — Спасибо. — произнёс я и пошёл на кухню. — Перси, стой! — остановила меня Чейз и я повернулся к ней лицом, о чём потом пожалел. — Почему ты постоянно винишь себя во всём, что происходит? Почему думаешь, что я люблю Луку? — Всё это очевидно, Воображала… — грустно усмехнулся я, отвечая на её последний вопрос. На первый я ответить не мог. — Если бы это было правдой, то я бы была на его стороне! — возмутилась она. — Так может ты и вправду на его стороне! Может ты просто шпион! — сквозь боль в груди и ком в горле произнёс я. — Ты правда думаешь, что я могу вас предать? — Аннабет перестала писать и уставилась в стол, — Правда думаешь, что я могу предать тебя? Я замолчал. Здесь не нужен был ответ. Всё и так было ясно. Я верил Аннабет и до последнего отвергал факт, того что ради своей любви она может предать нас, но это ничего не меняло. Все и вправду могло так быть. Никто не знал этого наверняка. Даже сама Аннабет. — Я просто волнуюсь, Аннабет. — говорю я наконец. — Если бы я не родился, то выжили бы многие хорошие люди, не было бы всего этого и тебе было бы легче! Лука был бы здесь! — я уже не говорю, а молю… Молю, чтобы она поверила и обвинила меня во всём этом, но нет. Аннабет же упрямая. — Всё бы было! Это зависело не от тебя, а от Луки! Это он сделал свой выбор!.. — более сломлено ответила Аннабет. — Но ты всё ещё веришь, что он под влиянием Кроноса… — добавил я. Аннабет закрыла глаза. Это было правдой. Она верит. Верит в хорошее, но делает больно и самой себе и своим друзьям. Она знает, что это не так, но верит! В любом случае всё сводится к одному. Во всём этом виноват я. Всё из-за чего переживают полукровки будет на моей совести! Я к этому привык, хотя ребята и всячески отрицают мою вину. — Верю… — произнесла Аннабет и, откинувшись на спинку кресла, закрыла глаза. — Луки больше нет. — твёрдо произнёс я, больше для себя, чем для неё. — Это теперь Кронос. — Лука жив! — упрямилась она. — Он не может сопротивляться Кроносу, но он жив! — Он предатель, Аннабет! — чуть ли не выкрикнул я. — Он не предатель! Ему запудрили мозги! Он не понимал, что делает! — вступилась она за него. Мне не нравилось ссориться с ней. Это было больно и неприятно, но я не мог просто поверить в, то что Лука и вправду наш друг и он был под влиянием титана. Тем более я не хотел в это верить. Так много полукровок погибло из-за него! А он оказывается просто не понимал, что убивает своих бывших друзей! — Аннабет, мне самому неприятен тот факт, что он ушёл к Кроносу, стал им! Но я уже с этим смирился! Смирись и ты! — я опустил голову и сжал кулаки. — Ты не знал его так долго, как я! — Аннабет тоже встала и сжала кулаки. — Талия знала его дольше тебя, но всё равно поняла, что он предатель, а у тебя с ним видимо особая связь! — мой голос был пропитан ядом. Мы смотрела друг другу в глаза и не видели в них ничего родного. Ничего что было в них раньше. Кронос, даже ничего не делая, смог поссорить нас. А что он сможет сделать на поле боя? — Может и так! — как-то менее уверенно, но всё равно твёрдо произнесла Чейз. — Только что ты сама ответила на свой второй вопрос. — тихо сказал я, опустил голову, тяжело вздохнул и наконец разжал кулаки. Аннабет замолчала и уставилась на меня расширенными глазами. — Видимо мы с тобой всё-таки недостаточно долго и хорошо знаем друг друга, чтобы доверять всё. Я буквально вылетел из дома. Кулаки непроизвольно сжимались до побеления костяшек. Мозг отказывался мыслить разумно. Сейчас все мои мысли собрались вокруг девушки с неистово-серыми, невольно завораживающими, глазами и светлыми волосами. Я не злился на неё, но мне было больно. Я перестал чувствовать себя нужным. Аннабет упрямая, красивая, сильная и гордая. Она не пойдёт за мной, зачем ей это? Чейз сейчас наверное сидит в тёплой постельке, пьёт коктейль и смотрит какой-нибудь фильм или сериал. Она не обязана волноваться за меня, спасать, думать обо мне, заботиться. И я тоже не обязан, но я не могу по-другому. Даже зная, что с ней всё хорошо, я всё равно волнуюсь. С её же стороны такого внимания достоин только Лука. Только он и ещё немного друзей в её лагере, в число которых я не вхожу. И от этого ещё больней. Случайно задеваю плечом прохожего и слышу его недовольно бормотание. На улице холодно, даже слишком, а я даже не удосужился захватить с собой шапку. Я не чувствовал, но понимал, что мои щёки, уши, нос, пальцы рук уже покраснели от холода. Было бы разумно связаться с лагерем и попросить прислать Пирата, но как только в голову приходят подобные мысли, руки почему-то сразу перестают меня слушаться. Появляется сильное желание подойти и что-нибудь сломать, разбить, ударить. Чтобы этого не случилось, ноги быстрыми шагами несут меня в неизвестном направлении. Мне кажется, что я даже их не чувствую, будто меня катят на коляске. Да и окружение почти не видно. Глаза будто смотрят сквозь землю и видят перед собой картинку моей сероглазой подруги. Похоже, этот образ будет преследовать меня всюду…***
Звонок в дверь. Опять. Вот только теперь всё происходит будто через пелену. Снова звонок. Всё моё тело холодное, даже внутри я ощущаю обжигающий холод, через который не чувствуется страх. И вот наконец, дверь открывается. Я мысленно вернулся в ночь, когда приехал сюда, чтобы поддержать Аннабет и провести с ней рождество. Тогда я не знал, что всё может повернуться вот так. Мне ещё ни разу не приходилось гулять по холодной улице в совершенно незнакомом городе. Меня наверное даже можно было бы назвать домоседом, не был бы я полукровкой. Единственным уже давно привычным для меня являлся только образ сероглазой. — Перси… — сначала голос Аннабет звучит как обычно, но постепенно стихает и переходит на шёпот. Аннабет аккуратно берёт меня за руку и заводит за порог дома. Помогает снять куртку, обувь и быстро ведёт в гостиную, всё ещё нежно и бережно держа за руку. Я не помнил как снова вышел к её дому. В какой-то момент мне даже казалось, что я заблудился, потерялся в этом городе. Но через какое-то время я всё же смог оторвать взгляд от белого снега под ногами и посмотреть вперёд. Может везение, а может просто случайность, но я стоял прямо перед открытой дверью в подъезд Аннабет. Странно, но ощущение, что я скоро замёрзну до смерти осталось, даже когда я вошёл в ухоженный и тёплый, хорошо освещённый подъезд. Теплее мне не стало, и когда я увидел перед собой Аннабет, и когда зашёл в квартиру. Чейз усадила меня на диван в гостиной и укрыла одеялом. А я всё не мог избавиться от пелены. Картинка была чёткой, но я не мог сфокусировать взгляд на отдельном объекте, поэтому, чтобы не мучить себя, смотрел в пол. В нос проникал знакомый и уже давно родной запах лимона, исходивший от тёплого одеяла, которое дала мне Аннабет. Перед глазами невольно снова всплыл образ Чейз, когда я только приехал сюда: заспанная, с неаккуратным хвостиком, в сероватой растянутой майке-алкоголичке, которая казалось была ей на несколько размеров больше и совсем не обтягивала её тела, а просто висела на плечах, и тёмно-синих шортах, походивших на джинсовые. Сейчас Аннабет не сильно отличалась от этого облика. Вот только в глазах было не удивление, а волнение, нежность и вина, растянутую сероватую майку-алкоголичку сменил белоснежный вязанный свитер. Он был тоже немного растянут и также висел на плечах моей подруги. Из-за этого край синих шорт едва виднелся из-под свитера. — Возьми. — уже не шёпотом, но всё же тихим и неуверенным голосом произносит Аннабет, аккуратно и робко протягивая мне небольшую белую чашечку с горячим чаем. Я принимаю чашку из её рук, стараясь, чтобы пальцы мои не дрожали и я случайно не коснулся её кожи. Аннабет садится на диван рядом со мной и опускает голову, направляя свои завораживающие глаза в пол. Мне всё ещё холодно, но я не могу пересилить себя и оторвать взгляд от дочери Афины, чтобы сделать глоток чая. Мне кажется, что её взгляд впервые такой растерянный и виноватый, кажется, что только от неё в этой комнате исходит тепло. Свитер скатывается в бок, оголяя ключицу, но Аннабет этого даже не замечает. Она наконец отрывает свои глаза от пола и смотрит на меня. А меня затягивает. Я впервые замечаю насколько они живые, насколько красивы. Кажется, что у этих глаз не только манящий цвет, но и узоры. Будто глаз состоит из огромного количества ниточек, которые колеблется в зависимости от состояния Аннабет и создают узор, красоту. Будто оболочка расходится… — Перси, пожалуйста! — просит меня Аннабет. Я пересиливаю себя и поворачиваю голову к чашке в моих руках. Делаю глоток. Горячий зелёный чай попадает в горло, но теплее мне от этого всё равно не становится. Я чувствую, как горячая жидкость проходит до самого конца, в самый низ и просто исчезает, растворяется. А тело так и остаётся холодным, как и всё внутри меня. Не работает, не действует, не помогает. Делаю ещё глоток и всё повторяется заново. И ещё, и ещё… Ничего. Всё тоже чувство. Я пытаюсь согреть руки об уже пустую, но всё ещё тёплую чашку. Этот холод уже начинает мне надоедать, но не я ему точно. — Тебе лучше? — заботливо спрашивает Аннабет, почти невесомо касаясь моего предплечья. По коже пробегают мурашки, из-за чего я непроизвольно вздрагиваю. Что ты со мной творишь, Чейз? Сейчас где-то десять часов вечера, людей на улице мало, да и те что ходят — спешат домой, к семье. Ведь сейчас рождество. Из многих окон видны разноцветные мигающие гирлянды и наряженные ёлки. В воздухе так и царит настроение праздника, но только не у нас. Я приехал сюда, чтобы составить Аннабет компанию, не дать ей отмечать праздник в одиночестве, а получилось всё вот это. Почему мы не можем даже дня провести без подколов и ссор? Почему некоторые наши необдуманные слова становятся причиной всего этого? Кто меня тогда вообще тянул за язык? Мы с Аннабет находились в полуметре друг от друга, но никто не решался даже посмотреть в сторону другого. Я боялся, что больше не смогу оторваться, а причина Аннабет была мне неизвестна. Каждый чувствовал не атмосферу праздника и скорее даже не напряжённость, а взволнованность, беспокойство, вину… В груди образовалось неприятное чувство, медленно тянущее меня вниз. Я не мог понять от чего оно, но хотелось, как можно быстрее избавится от него. При этом ещё меня сильно тянуло упасть, да, именно упасть, на плечо Аннабет и уснуть. Просто она была единственной от кого я сейчас чувствовал настоящее тепло. Но я не мог. Я продолжал сидеть и стараться контролировать своё сознание, чтобы не натворить глупостей. — Перси, прости. — наконец начала Аннабет, тяжело вздохнув. — Я… Она запнулась. Глаза моей подруги быстро скакнули от одной точки к другой и закрылись. Аннабет облокотилась на спинку дивана, тем самым немного приблизившись ко мне, и снова вздохнула. Глаза приоткрылись и безнадёжно и потерянно уставились в потолок. Её губы не были сомкнуты вместе, но их разделяли считанные миллиметры. Я не знал зачем она это говорит. За что ей извиняться? За правду? Это ведь я здесь накосячил. — У тебя губы ужасно синие… — отстранённо проговорила она, внимательно осматривая меня. Я же всё ещё не решался посмотреть в её сторону. — Тебе всё ещё холодно? — я молчу. Не хочу отвечать, не вижу смысла. — Перси? — Да. — сухо признаюсь я. В глазах Аннабет пробегает отчаянье, от которого мне становиться не по себе. Она быстро встаёт с дивана и уходит к себе в комнату, оставив дверь чуть приоткрытой. Мне становится ещё холоднее, когда проходит несколько минут, а Аннабет так и не возвращается. Я аккуратно ставлю пустую чашку на пол и, сбрасывая с себя одеяло, иду к комнате Аннабет. Кто же знал, что будет так тяжело? За дверью раздавались тихие шорохи и тяжёлое дыхание. Аннабет по всей доставала что-то из шкафа. Мне резко захотелось подойти и помочь ей, всегда хотелось. Но что-то заставило меня остановиться около двери и прислушаться. Дверца шкафа тихо хлопнула. Похоже, Аннабет справилась со своей задачей. Я чуть приоткрыл дверь и заглянул внутрь, стараясь при этом остаться незамеченным. Моя подруга облокотилась на шкаф спиной и медленно скатилась вниз. В руках она держала ещё два одеяла и фотографию. Мне пришлось поднапрячь своё зрение, чтобы разглядеть, что изображено на фото. Ох, не стоило мне этого делать. Аннабет рассматривала каждую черту фотографии и, казалось, не замечала ничего вокруг. Это наверное были для неё не самые приятные воспоминания. Глаза наполнились грустью и скорбью, а руки начали предательски подрагивать. Создавалось впечатление, что она тоже замёрзла и пытается согреться с помощью светлых воспоминаний. Мне же от этого становилось холоднее. На фото было изображено два хорошо знакомых мне лица — Лука и Аннабет. Здесь Чейз было лет десять или одиннадцать. Сзади друзей стояла Сосна Талии. По глазам Луки было видно, как он грустит по Талии и как заботится об Аннабет. Он был совсем другим, не похожим на того Луку, которого я знал. Шрам на его лице уже был, но казался не таким глубоким, как сейчас. Я понимал, вид настоящего Луки успокаивал Аннабет. Она привыкла к нему. — Что же ты делаешь, Лука? — тихо, даже слишком тихо произнесла она. После того, как я услышал имя своего врага и бывшего друга мои руки непроизвольно сжались в кулаки. Вроде на фото он и вправду заботливый брат и верный товарищ, но неприятный осадок всё же начал зарождаться в груди. Я резко отпрянул от двери и опёрся руками о стену около неё, тем самым принимая положение что-то типа «вертикальной стойки на локтях». Плотно закрываю глаза и выдыхаю. Мне бы сейчас иметь такой же антистресс как и у Аннабет… С чего бы мне это ревновать? Его ведь здесь нет, Аннабет не предательница, она всё ещё сражается на нашей стороне, она мой друг. Но почему тогда эта ревность так быстро появляется во всём моём теле и собирается в две огромные кучи, одна из которых находится в голове, а другая в груди? Почему хочется порвать эту фотографию, а потом зажаться в какой-нибудь тёмный угол, подальше от всего знакомого и родного? — Перси? Почему ты встал? — в нескольких сантиметрах появляется Аннабет. В руках она всё ещё держала одеяла. Я открыл глаза и уставился в стену перед собой, прожигая её взглядом. Аннабет стоит ко мне слишком близко. Мне надо лишь чуть-чуть шевельнуть рукой, чтобы дотронуться до её плеча. А она всё такая же тёплая. Наряжённые мышцы начинают расслабляться, плечи опускаются. Похоже, я пропустил момент, когда Аннабет вышла из своей комнаты. Также, как и пропустил то, что она пытается аккуратно отвести меня обратно к дивану. Вот только ревность начинает снова заполнять меня, и я вырываю свою руку из её. — Я не понимаю, Аннабет, как ты можешь всё ему прощать? — спрашиваю я, делая несколько шагов от неё. Мой голос совсем не твёрдый и решительный и он скорее наполнен непониманием, чем злобой. Чейз очень тихо и удивлённо выдыхает, опуская голову и качая ею. Мне неожиданно стало совсем наплевать на холод. Хотелось просто добиться от неё ответа на такой знакомый нам обоим вопрос. Вопрос, который любил изрядно потрепать мне и ей нервы. Но ведь сегодня же рождество. День чудес. Может и нас посетит чудо? — Перси, Лука мне даже не как брат, а именно брат. — Аннабет кладёт одеяла на пол и начинает медленно идти ко мне. — Тем более… Мы с тобой это уже обсудили. — А по-моему в нашем прошлом разговоре ты сказала совсем другое. — замечаю я. — Я знаю Луку уже очень долго. — говорит она, смотря мне в глаза, будто пытаясь заглянуть в душу. — Он всегда заботился обо мне, всегда помогал и защищал, даже после того поиска. Я не могу всё это забыть. — Не можешь или не хочешь? — вздыхаю я, делая акцент лишь на последних словах, как бы самостоятельно отвечая на свой же вопрос. При этом моя голова опускается вниз, а глаза начинают бегать по полу в надежде зацепиться за что-нибудь. — Тебе меня не понять, Перси! — с нажимом произносит она. — Я… — Нет, я тебя как раз прекрасно понимаю! — я чувствую небольшую дрожь в горле, слышу, что мой голос стал в разы громче, чем был раньше. — Ты возможно заболел, не надо кричать. — Аннабет старается меня успокоить и делает шаг, подняв руки вверх в примирительном жесте. — Пожалей своё горло. — Ты всегда такая хладнокровная, но как только речь заходит о Кастеллане в тебе вдруг просыпается забота? — я не мог её ослушаться, поэтому стал говорить в разы тише. — Успокойся… — говорит Чейз. Видно, что она не хочет снова ругаться и поднимать эту тему, как и я. — Пожалуйста… Но я уже не могу себя контролировать. Ругаться с ней опять мне не хочется, но и оставлять всё как есть уже нет сил. С ужасом осознаю, что мой рот уже начал открываться, а из него летят утвердившиеся в этот день слова, которые я возможно больше никогда не осмелюсь сказать. — Я ведь… — осталось немного, но… я замолкаю. Вся решимость залезла под какой-то камушек и вылезать от туда отказывалась напрочь. — Идиот. — констатирует Аннабет, которой похоже уже надоело быть со мной ласковой. — Зато тво… — мне снова не дают договорить. Решимости, как и не бывало, но сейчас она мне и не нужна. Всё это происходило через эту чёртову пелену, но сейчас она просто в одно мгновение исчезла, сгорела. Я почувствовал, как горячие губы Аннабет касаются моих, потому что это был единственный источник тепла для меня. Но уже через одно мгновение по всему моему телу разбежалось тепло. Руки будто инстинктивно прижали Чейз ко мне. Да и Аннабет похоже была совсем не против. Она одну руку запустила мне в волосы и медленно перебирала их, а вторая её, чуть сжатая в кулак, рука лежала около основания моей шеи, едва касаясь её кончиками пальцев. От одного её прикосновения я порой начинал пылать, а сейчас я просто горел. Из головы быстро вылетели все самые неприятные и тяжёлые разговоры, которые мы так любили проводить. Там не осталось ничего, кроме уже давно знакомого и родного образа Аннабет. Постепенно в сознании начали появляться слова Афины, от который у меня по всему телу пробежали мурашки, а руки непроизвольно сжали талию Аннабет и притянули ближе, из-за чего те удивлённо ахнула, но не оторвалась. Мне неожиданно стало легко. Не думаю, что про это можно было бы сказать, как про поцелуй парня и девушки. Мы скорее таким образом высказывали друг другу всё, что накопилось у нас за всю нашу дружбу. Просто потому что не могли по другому. Наши слова всегда обрывались на одном и том же месте, а так и слова не нужны. Можно просто вывалить всё на человека. «Я не одобряю твоей дружбы с моей дочерью» «Поздно, Госпожа Афина, поздно… — осознаю я, — Я уже не могу без неё» В какой-то момент Аннабет отрывается и обнимает меня за шею, положа подбородок на моё плечо. Я снова почувствовал, как губам стало холодно, а кончики пальцев начали замерзать. Вот только телу теперь не было холодно совсем. Мои уши даже горели, не говоря уже об обжигающем чувстве в груди и животе. «И когда это я так?»