Одна мысль

Однажды Горохошумелов Чайкун-попивайкун по зову сердца или по убеждению души, или по животному инстинкту, или по желанию, или по щучьему велению, он, как гражданин Российской Федерации и по совместительству 32-летний холостяк, высокий, усатый, седой и довольно-таки внешне не очень привлекательный и одетый не со вкусом мужчина, решил пойти к человеку, который не то, что мог сидеть в углах и вертеть подушку на 360 градусов, но и мог заставить людей сказать то, что они сами себе не в силах были сказать. Он тот, кто уже как 48 лет беседует изо дня в день с лежащими и в углу стоящими людьми. Он тот, кто пил чай и говорил о цветущих садах на итальянском с самим Путиным, он тот, чьё имя было написано на туалетных бумагах, и, наконец, он тот, о ком можно продолжать очень долго. Психолог с 48-летним стажем — Зизинов Фасолька. Горохошумелов прибыл к кабинету Фасольки, но там была довольно-таки не малая очередь, в которой стояли совершенно разные и непохожие на друг дружку люди. Возможно, и не только люди. В общем-то наш Горохошумелов сел на трубе, которая была протянута вдоль ряда сидячих мест. Среди этих самых сидячих мест были как табуретки, стулья и кресла, так и коробки, ящики и вёдра верх дном и комоды. Сидя в очереди, Горохошумелов думал о том, какой же человек из себя этот Зизинов Фасолька. Поначалу он пытался представить как психолог выглядит: перед глазами всплывал мужчина в возрасте, примерно похожего на его соседа, Генадия Чечевичкина, — седого мужчину с привлекательной щетиной, в коричневой шапке, которую он любил так носить и в его любимом коричневом пиджаке, он вообще любил всё коричневое. Также он представлял его как толстоватенького, нажирающегося мужчину; ещё у Горохошумелова перед глазами мелькал психолог таким, который в своём возрасте довольно-таки молодо выглядит, носит розовую рубашку в горошек, голубенький галстук, прозрачные квадратно-округлённые очки и имеет тёмно-синие волосы и гейскую натуру. Представлялся даже образ Путина, смешанный с Обамой! Ну и была мысль, что он мог увидеть своего двойника, точь-в-точь похожего на него. Пока он представлял образ Фасольки, за это время было принято пару человек. В очереди было ещё немало людей, и Горохошумелов, пока очередь рассасывалась, встав с трубы, подсел к малому мальчику. Мальчик отполз немного от него, он опять к нему, тот снова отползает, он опять к нему, и тут в ногу Горохошумелова втыкается вилка. Мужчина знатно орнул от боли, а тот парнишка потерялся из поля зрения. Горохошумелов оглянулся вокруг, многие посмотрели на него, а некоторые занимались своим делом, потом и те, кто смотрел на него, прекратили пялиться и занялись чем-то своим. Однако одна молодая особа подходит к нему и молча, вынув вилку с его ноги, смачивает ватку, которую она держала в руке, слюной и прикладывает к больному месту, приклеив сверху пластырь. Потом присела рядышком и спросила: — Не больно? Это была девушка с черными волосами и с пучком на голове. Глаза её были зеленые, щёчки пухлые и среднестатистические губки. Рост был не высокий, но и не слишком низкий, кожа смуглая. Горохошумелов отвечает ей: — Т-терпимо… Спасибо, — и следом же задает вопрос: — Вы тоже туда? — указывает на кабинет. — Да нет, я просто пришла за этим негодяем мальчуганом, который как раз-таки воткнул Вам вилку в ногу, а то маман будет жаловаться, если я без братика домой вернусь. А этому мелкому дома же скучно: «хочу гуляли, хочу дядек издевати» — жалуется этот мелкий… пиздец бесит, — говорит она. Горохошумелов, посмотрев на неё, полюбопытствовал: — Почему Вы не пойдете искать своего братика? — Я пойду искать его чуть позже. Или дождусь, пока он сам не объявится, — она замолкла, о чем-то размышляя. — А Вы по какому поводу здесь? — По зову сердца или по убеждению души, или по животному инстинкту, или по желанию, или же по щучьему велению… сам не знаю, что меня сюды потянуло, — ответил Горохошумелов. — Интересненько, — воскликнула девчушка. — Да и я даже не знаю, что меня там ждёт! — продолжил собеседник. — Как вас звать? И… мы же уже друзья? — следом спросила его девушка. — Можешь называть меня Горохошумелов. И… ну да, наверное, друзья, а тебя как звать? — тоже поинтересовался Горохошумелов. — Агюль, — ответила она. Затем, не дав продолжить диалог, подбегает её братишка к Горохошумелову и извиняется перед ним. Он хотел было убежать дальше, но Агюль схватила его за воротник и усадила возле себя. Брат отползает чуть правее, за ним сестра, а за ней и Горохошумелов. Мальчишка отползает обратно, за ним снова Агюль, а за ней и мужчина. Тут парнишка втыкает вилку в ногу Агюль и убегает. Та от боли неосознанно ударяет Горохошумелова по больному месту в ноге. Братишка убегает, смотря на них, и, не заметив впереди человека, сталкивается с бабкой так, что оба падают и, потеряв сознание лежат, на полу. Горохошумелов и Агюль в это время кричат от боли. Девушка, резко вынув вилку из ноги, достала вату с кармана и, обслюнявив ее, положила на рану, следом достала пластырь и заклеила им сверху, сильно прижала ладонью, всё так же не прекращая орать. Успокоившись, Агюль, подойдя к своему братику, приподняла его и потащила к трубе, Горохошумелов тоже встал с места, чтобы помочь ей. И в это время из кабинета Фасольки выходит лысый, здоровенный, толстый и ранее брутальный мужик в платье балерины с рогом единорога между ног и с радужный улыбкой. Кладёт руки, сцепив их перед этим в замок, на затылок и, делая возвратно-поступательные движения бедрами, начал петь: — Я единорожка, между ног у меня рожка, я единорожка, один рог да две ножки! Агюль с Горохошумеловым дотащили и уложили засранца на трубу, и к этому времени осталось в очереди, кроме мужчины, восемь человек. Горохошумелов снова присаживается на табуретку, а возле него на ящик села девушка. Он посмотрел на неё, она посмотрела на него — искра, буря, очередь. На трубе всё также лежит её братец, бабка всё также лежит на полу, видя прекрасные сны о том, как она, сидя в своём кресле, вяжет что-то, вокруг неё котятки на любой вкус и цвет, а над ней на люстре висит доставщик пиццы и сыпает на неё пенсию. В это время Горохошумелов, оторвав взгляд от Агюль, посмотрел на бабку, Агюль тоже посмотрела на бабку. — Довольно-таки мило лежит, — прокомментировала Агюль. — Да ей наверное снится сон, о том, как она лежит на полу, готовя салат, вокруг неё собачки на любой цвет и вкус, а сверху с потолка на неё доставщик пенсии сыпает пиццу. Агюль с удивлением посмотрела на него, вообще не ожидая такого. — Возможно, возможно, — воскликнула Агюль. Горохошумелов немного засмущался от таких слов и был польщён. Пытаясь перевести тему, он оглянулся на окно, которое было в конце вдоль протянутого коридора, и, посмотрев в него, сказал: — Хорошая погодка, не правда ли? Агюль, опять-таки не ожидая от него такого, молча посмотрела в окно, ничего так и не ответив собеседнику. Между ними воцарилась тишь да гладь. Так они и просидели молча около 20 минут. Горохошумелов сидел, думая о чем-то своем, а Агюль находилась возле лежачего на трубе братика, при этом что-то поделывая. Спустя еще 20 минут в кабинет Фасолинки вошли 6 человек, другие двое ушли не дождавшись. Из шестерых двоих впустили быстро, прямо за несколько секунд. И вот, дождавшись, Горохошумелов также молча входит в кабинет Фасолинки. Агюль в это время скучает без Горохошумелова, к которому она уже немного привыкла.