Cat police

Личные отношения остаются нерешенной проблемой, но работа есть работа. Никто не отменяет дежурств из-за того, что повздорил с напарником, да и слишком взрослые уже, чтобы брать больничный только по причине разлада в команде. Большое колесо системы не волнуют личности, его задача - функционировать стабильно и эффективно, поэтому и все детали должны быть такими же. Исин ожидал, что станет легче, что симпатия рассеется в воздухе и станет всего лишь дымкой воспоминания. Но мысли снова и снова возвращаются к коротким мгновениям на заднем сидении такси. Мелочь, о которой легко забыть, если не знаешь, что искать. Слова, действия, запахи - все это лишь декорации к самому главному. Ласка и нежность, подаренные будто невзначай, так естественно, что вызывают мгновенное привыкание. Секс, жаркий и торопливый, не имеет ничего общего с щемящей в груди сладостью. Неизбежный разговор о том, что произошло в раздевалке, так и остается нависающей угрозой. Атмосфера сгущается, и никто из них не собирается это исправлять. Сехун странным образом перестает смотреть в глаза, успевая каждый раз за мгновение отвернуться или отвлечь внимание старшего. Они разговаривают, едят вместе, но их отношения все больше походят на картонный домик, такой же сухой и хрупкий. Исин знает, что в происходящем только его вина, но не может заглушить горькую обиду внутри. Было бы проще, скажи напарник все прямо, жестоко кромсая каждым словом, а сейчас он только мучает, отрезая по тонкому кусочку и заставляя болезненные раны кровоточить. Смены одна за другой, и Син не видит между ними никакой разницы. Разговоры пресные, живые только для посторонних, а на самом деле точно такие же, как вчера или днем ранее. Так не должно было случиться. Раз уж им пришлось работать вместе, постепенно, капля за каплей они бы сближались, начинали доверять друг другу. Совместные шутки, забавные истории и тихая надежная поддержка. Но все стало слишком неправильным с болезненной симпатией. Исин взрослый и способен контролировать свои чувства и действия, но даже если перед воспитанной собакой махать куском мяса в голодные дни, она не задумываясь схватит его и к тому же отгрызет руку по локоть. Среда наступает слишком скоро. Про назначенный обед Син вспоминает, только когда напарник спрашивает, придет ли он. Неожиданно, что тот не отменил его ранее. Если испытывает такую неприязнь, что даже не способен смотреть, то зачем приглашать к семье, в самое надежное и приятное место на свете? Исин не знает. Единственное, в чем уверен, это что непременно должен извиниться перед этими людьми за произошедшее. Отношения касаются только их, но угроза жизни слишком важна, чтобы отделаться расследованием. Смена заканчивается, и Син уже знает, как поступит. Решить все сегодня будет отличным вариантом, насколько бы неприятным он ни был. Напряжение слишком измотало его за эти дни, чтобы бояться за собственную шкуру. Сехун сам уже не понимает, что делает и чего хочет. Собственные смутные желания сплетаются в какой-то невнятный ком, мешая разглядеть, чего же там, внутри него, больше - симпатии, раздражения или любопытства. Се не привык себя так чувствовать, не привык не быть уверенным в своих приоритетах. Ему всегда было тяжело строить отношения с людьми вне его семейного круга, но случай с Исином - нечто совершенно особенное. Чонин не смог помочь. Ни подаренное им удовлетворение, ни смущающая беседа о гей-сообществе, ни дружеские советы не прояснили мозги Се. По всему выходит, что Исин ему по-настоящему нравится, но впервые за 23 года это самое "нравится" отдает таким всепоглощающим отчаянием, будто Сехун смертельно заболел, а не влюбился. Если, конечно, это девчачье словечко тут вообще уместно. Се... не знает. Ничего уже не знает. Он жаждет внимания напарника и в то же время старается лишний раз не отсвечивать, хочет смотреть на него постоянно и почти физически не способен встретиться с ним взглядом, бредит ощущением мягкой светлой кожи под своими пальцами - и делает все, чтобы ни в коем случае Исина не касаться. Ему... странно. Неуютно в полицейской форме, в собственном теле, в нескромных мыслях. Он не уверен, чего хочет от старшего - ответной симпатии или же жесткого отказа, чтобы забыть уже обо всем этом бреде и спокойно жить дальше. Чувства, которые вызывает Исин, далеки от приятных, да и светлыми их не назовешь - адский коктейль из потребности, растерянности и досады. Сехуну... хочется. Желание, рассеянное и колкое, зудит под кожей с утра до ночи, заставляет вздрагивать от звуков чужого голоса и забивает мысли воспоминаниями: о том, что уже было, о том, чего не было, и о том, что могло бы быть. И у желания этого терпко-сладкий привкус неправильности, запретности, почти противозаконности, ведь одно дело - баловаться с лучшим другом, пробовать и развлекаться, но совсем другое - получить в полное владение того, кого хочется почти до головокружения... Это уже этапом взросления не назовешь, это серьезно и невесело совершенно. Достаточно и того, что у Се имеется хвост и адски тяжелый характер - еще одного препятствия в жизни ему не нужно. О семейном ужине Сехуну, пребывающему последние дни в своем персональном аду, напоминает мама - ей не терпится познакомиться с напарником младшего сына. Се мысленно отвешивает себе пару подзатыльников за рассеянность и на дежурстве напоминает Исину о его недавнем согласии их навестить. Напарник кажется удивленным - видимо, тоже забыл, и эта его реакция отрезвляет Сехуна куда лучше, чем все его предыдущие попытки. Чего толку так мучиться, если Исину на него плевать?.. От этой мысли Се расстраивается и оставшееся до конца смены время ходит мрачнее тучи. Старший не пытается его растормошить, что только сильнее его угнетает, а уж когда они возвращаются в участок, чтобы переодеться, Сехун и вовсе начинает злиться, потому что воспоминания об увиденном в кабинете Чунмена еще слишком свежи. - Поедем на моей, - бросает он еще не снявшему форму напарнику, вылетая из раздевалки. Хорошо, что отец еще не забрал свою машину. Если сегодня Исин без колес, его нужно будет подвезти до дома. Тогда они и поговорят. Син не успевает ответить, как напарник выходит в коридор. Конечно, его поведение вполне понятно: колкости, короткие ответы и хмурый вид. Все это абсолютно заслуженно. Только неясно, с какой целью он до сих пор настаивает на посещении его дома. Семейные собрания не для посторонних, особенно в семьях полицейских. Это значит, что Сехун собирается с ним еще работать достаточно долго, но по его поведению не скажешь, что ему это в радость. Возможно, вся эта затея с ужином только для того, чтобы преподать ему жестокий урок... Нет, напарник совсем не такой... Исин отгоняет неприятные мысли, надеясь, что он достаточно хорошо разбирается в людях. Он переодевается, меняя строгую форму на синюю толстовку и черные джинсы. Критично оглядывая себя, Син думает, что, наверное, следовало одеться более официально. Сейчас уже ничего не поделать, и остается только пригладить непослушные волосы. Еще сделать бы что-то с хвостом, мечущимся из стороны в сторону, словно ненормальный, но такое не спрячешь. Вздыхая, Исин покидает участок. Сехун терпеливо ждет его, и стоит хлопнуть дверцей, как он трогается с места, не произнося ни слова. Беспокоить его не хочется, но и с пустыми руками в гости не ходят. - Эмм, слушай, можно будет заехать кое-куда по дороге? Здесь недалеко, - Син надеется, что денег хватит на приличный торт, да еще и останется что-то на такси. Ведь вряд ли его захотят везти домой. Се и сам удивляется тому, насколько подозрительным стал - формулировка Исина оставляет слишком много простора для воображения. - Конечно, - выдыхает он, хмурясь. - Но сначала пообещай, что не сбежишь, - попытка пошутить с треском проваливается из-за его чересчур серьезного тона. - В смысле... Я знаю, что ты не горишь особенным желанием встречаться с моей семьей, но... Они ждут, и... - мысли путаются от неловкости и стыда, но Сехун делает глубокий вдох и немного успокаивается. - Прости, я несу всякую чушь. Говори, куда ехать. Чужое подозрение даже немного веселит Исина. Конечно, он не достоин доверия даже в таком деле, как семейный ужин, но Сехун спрашивает так, будто у него сумка, набитая деньгами, и ствол под сидением. - Я не сбегу, просто затарюсь у своего дилера и сразу вернусь. Нет ничего веселее кокаина на семейных вечеринках. Это быстро, - шутит Син и выглядывает знакомую кондитерскую. Стоит им остановиться, как он поспешно отстегивается и выходит, не дожидаясь реакции напарника. Уже начинает темнеть. Открытую в такое время кондитерскую можно считать удачей. Исин торопится, поэтому бросает девушке за прилавком "на ваше усмотрение" и уже через пару минут выходит с аккуратной коробкой в руках. Теперь хоть с презентом, пусть и одет как попало. Правила приличия следует соблюдать, особенно если собираешься извиняться. - Можем ехать, - хлопает дверцей и осторожно ставит торт на колени. Еще не хватало растрясти по дороге. Сам Сехун расслабляется немного тоже. - А, я понял, - хмыкает он, выруливая с парковки перед кондитерской, - ты такой сладкоежка, что героин для тебя - эвфемизм для тортиков. Мило, - настроение чуть повышается, он позволяет себе улыбнуться и до места назначения доезжает без приключений. Притормаживая перед домом, Се машет встречающему их на крыльце Лухану и поворачивается к Исину: - Ты иди, а я поставлю машину в гараж. Они все очень милые и точно кусаться не станут. Вон тот смазливый идиот с улыбкой психа - мой старший брат, Лухан, он работает в центральном управлении. Он знает о... тебе, - Сехун чуть спотыкается, вовремя прикусывая язык, но продолжает ровным тоном. - Пока знакомитесь и раскланиваетесь, я уже вернусь. Исину ничего не остается, как направиться к входу. Глубоко вдохнув, он сокращает расстояние, шаг за шагом приближаясь к месту, где его сегодня будут морально линчевать. Брат Сехуна выглядит как ребенок, только пожимает руку он совсем по-мужски, стискивая ладонь. - Добрый вечер. Я Чжан Исин, напарник вашего брата, - представляется парень, пожимая руку в ответ и немного склоняя голову. - Лухан. Приятно познакомиться, - старший братец не спешит прекращать рукопожатие, смотрит изучающе и пристально, что вполне ожидаемо. Конечно, его заинтересует тот, из-за кого Се схлопотал пулю в бронежилет. Исин выдерживает взгляд и протягивает коробку, мило улыбаясь. Взятка в качестве торта вполне законна, хотя и не настолько крупная, чтобы задобрить родных напарника, так, простой жест вежливости. Се управляется быстро и в дом заходит через гараж. На кухне чмокает маму в щеку и несется со всех ног к парадному входу, надеясь, что говорливый Лу еще ничего не запорол. - ...за этим несносным щенком, от всего сердца, - голос у Лухана медовый - значит, вовсю хает младшего братца. - Он ведь у нас тот еще фрукт. Вообще с людьми не ладит. Не понимаю, в кого такой скованный, - сам Лу уже успел уложить свою загребущую ручонку на плечо его напарника, провожая его в гостиную и старательно игнорируя яростный взгляд Се. - Эй, вы! У нас гость. А ну быстро отлипли от телевизора! Минхо и отец неохотно отвлекаются от игры, которую сегодня показывают в повторе, но которую они оба пропустили из-за работы. Но лишь только они видят застывшего на пороге комнаты Исина, их лица смягчаются. - О, так это его ты теперь мучаешь своим занудством вместо Чонина, да, братишка? - хмыкает Минхо, пожимая Исину руку и успевая показать язык вспыхнувшему от возмущения Сехуну за его плечом. - Приятно познакомиться, я Минхо, третий по старшинству, федеральный маршал. Химчан, наш четвертый брат, сегодня не появится - улетел на другой конец страны за каким-то наркобароном. А это глава семьи, - Минхо широким жестом представляет чуть смущенного отца, который тоже протягивает гостю широкую ладонь. - Он у нас протирает штанишки в Бюро, да, пап? - Мне очень приятно, Исин, - мистер О, как всегда, немногословен, но дружелюбен, хоть и возвышается почти над всеми на целую голову (только Минхо с ним одного роста). - Я слышал о тебе только хорошее. Спасибо, что приглядываешь за нашим Се. - Как ты уже понял, - встревает Лухан, втискиваясь между Сехуном и Исином и снова обнимая гостя за плечи, - знакомства у нас в семье самые полезные. Обращайся, если что. Поможем, чем сможем. - Да кому ты нужен, - фыркает Минхо, закатывая глаза. - У него и свое начальство имеется, только тебя, Большого босса, и не хватало. - Чего сказал? - обижается Лу, подаваясь вперед, но тут появляется миссис О, и все мгновенно успокаиваются. - Добрый вечер, Исин, - она кажется совсем крошечной в окружении мужчин, даже ниже Исина. Се едва скрывает умильную улыбку, наблюдая за тем, как его мама мягко отнимает напарника из загребущих рук Лухана и осторожно прижимает к себе. - Надеюсь, ты простишь нам нашу фамильярность, но у нас такое чувство, что мы тебя знаем уже давно. Се только и болтает о том, какой ты... - Мама! - отчаянно краснея, прерывает ее смущающую речь Сехун, на что все остальные смеются. - Да-да, прости, - миссис О улыбается ему и снова поворачивается к Исину. - Спасибо, что пришел. Понимаю, ужин - это слабая компенсация за твою опеку над нашим младшеньким, но ведь вкусной еды не бывает много, правда? - Надо же, какая скромная, - хмыкает отец, подходя ближе и аккуратно отстраняя жену от смущенного гостя. - Пойдемте уже есть. Я умираю с голоду. На приветствия и все комментарии Исин отвечает неловкими улыбками и кивками. Радушный прием удивляет, заставляя задуматься над тем, что, возможно, семье неизвестно о случившемся. Все слишком добры, а ведь он не заслуживает подобного отношения. Становится неловко. В душе появляется ощущение, что он единственный, кто разрушает добрую и приятную атмосферу в этом месте. Братья, родители, даже сам Сехун неожиданно любезны и обращаются с ним, будто он тоже член семьи. Пока братья снова затевают какую-то перепалку, родители, обмениваясь улыбками, проходят на кухню, Се, пользуясь моментом, подкрадывается к Исину, который еще ни слова не сказал. - Самая неловкая часть позади, - бормочет он смущенно, ковыряя носком доски паркета. - Дальше будет неловко только мне. Надеюсь, ты еще не надумал сбежать? На вопрос напарника Син только отрицательно качает головой. Ему еще предстоит сделать то, ради чего он пришел. Это будет нелегко - разогнать облако счастья и сменить его на грозовые тучи, но иначе никак. Искреннее извинение и правда - то, чего заслуживает эта семья. Еще одну неловкую деталь придется опустить и поделиться ею уже с самим Сехуном. Тогда можно будет придумать, как поступить. Решение, которое предстоит принять, касается их обоих. Исина проводят в столовую, где уже накрыт стол. Члены семьи шумно переговариваются между собой, и только Син собирается произнести то, что собирался, громко и отчетливо, как каждый раз его перебивает веселый смех. Колючий ком подкатывает к горлу, а легкие сжимаются, заставляя задыхаться. Он не замечает, как оказывается уже сидящим за столом, а тарелка наполнена едой. Пахнет превосходно и на вкус, скорее всего, тоже замечательно. Наверное, так и выглядит идеальная семья: большая и теплая, как весеннее солнце. От добрых слов и очередной просьбы позаботиться о "бестолковом Сехунни" внутри все сжимается, а еда теряет вкус. Тарелки постепенно пустеют, а разговор становится ленивым. Исин чувствует, что не может больше пользоваться чужой добротой. Миссис О поднимается, чтобы убрать со стола, но Син успевает первым, отодвигая стул. - Подождите. Мне следует кое-что сказать, - непонимающие и любопытные взгляды - все внимание обращено на него. Глубоко вздыхая, Исин начинает заранее продуманную речь. - Не так давно по моей вине Сехун подвергся опасности. Вам наверняка известно об этом, и с моей стороны ужасно напоминать еще раз. Единственное, что я могу сделать, это извиниться перед вами за случившееся. Конечно, недостаточно просто слов, я понимаю, но все же прошу выслушать, - Исин замолкает на секунду, а затем сгибается в поклоне, отчетливо произнося. - Мне искренне жаль. Давящее молчание наполняет комнату. Син поднимается, но не решается посмотреть ни на кого из присутствующих. Краска заливает щеки, шею, и даже кончики ушей краснеют. До этого момента он знал, что делает, а вот дальше не продумал, предполагая варианты от вероятности выслушать множество оскорблений до жестокого массового избиения. Сесть за стол Исин не может, это будет грубо, покинуть дом до момента, когда ему вынесут приговор, тоже нельзя. Остается только стоять и ждать в натянутой тишине, пока члены семьи придут в себя и наконец решат, как поступить с ним. Се не сразу понимает, о чем вообще идет речь - как и все остальные, очевидно. Семья, хмурясь, силится сообразить, какой же опасности Исин подверг их "младшенького", пока тот стоит перед ними с видом побитой собаки. Сехун мрачнеет, чувствуя досаду на старшего. Ну вот, снова эта тема всплыла. Только о ней все забыли... - Честное слово, Сехун, тебе чертовски повезло с напарником, - тишину прерывает весело фыркнувший Лухан, снова расслабляясь и откидываясь на спинку стула. - Он даже готов отвечать за твою собственную тупость! Черт, Исин, а у тебя крепкие нервы! Я бы не смог, наверное, провернуть подобное! - Потому что с уважением и приличием у тебя большие проблемы, - привычно подхватывает его тон Минхо, стаскивая из тарелки Сехуна еще не тронутый кусочек торта. - Но вообще этот клоун прав, Исин, ты молодец. Для этого и правда требуется немало мужества. Пока напарник переводит ошеломленный взгляд с одного братца на другого, Се сердито дует губы и отворачивается. Ему не нравится, когда его выставляют ребенком, а Исин только что именно это и сделал. Как будто он сам не способен нести за себя ответственность! Глупость какая! - Твоей вины в случившемся не было, - улыбается сидящий во главе стола отец, ероша и без того растрепанные волосы обиженного на весь свет сына. - Мы все прекрасно знаем, каким невыносимым всезнайкой он у нас может быть, так что не казни себя за его промашку. Сехун знает протоколы наизусть и вообще в теории силен, как никто больше. Но случившееся тогда показало ему, насколько теория может отличаться от практики - а это ценный урок. Вообще мы даже рады, что этого несмышленыша подстрелили. Хоть спеси в нем поубавилось. - Ну пап! - Се обижается окончательно и даже встает из-за стола, чтобы уйти к себе, громко хлопнув дверью. Вот только его гость все еще здесь, и, несмотря на досаду, выглядеть перед ним еще большим ребенком не хочется. - Просто порадуемся, что все обошлось без последствий, - все-таки подает голос миссис О, все это время задумчиво разглядывавшая Исина. Она, в отличие от мужчин своей семьи, новость о провале Се восприняла не особенно спокойно, но отец смог на нее повлиять. Правда, даже она не видела в случившемся вины напарника, ведь Сехун и правда знает все, что требуется, и раз попался, значит, ему и отвечать. - Но спасибо, что ты волновался об этом, Исин. Теперь мне куда спокойней за сына - когда я знаю, что ты его прикрываешь. Се закатывает глаза, стараясь скрыть за недовольством смущение. Да-да, его семья любит эти пафосные моменты, хорошо, что тут Чонина нет, а то он бы здорово повеселился, подражая их высокопарному тону. Достаточно и того, что теперь Исин знает, какие у него странные предки. В тот вечер, не сумев поговорить с Чунменом, Се отправился ночевать к Чонину, откуда его вытащил в половину второго ночи разъяренный Лухан, узнавший о случившемся от своего босса. В ту же ночь Се предстал перед "семейным советом", покаялся, извинился перед бледной, перепуганной матерью и выслушал строгий выговор от отца. Потом братишки любимые его слегка помяли, выпуская пар и волнение, и на этом, как он считал, неприятная история кончилась. И с чего вдруг Исин решил о ней вспомнить именно сейчас?! Хорошо же сидели! - Может, кто-нибудь хочет еще вина? - предлагает расторопная миссис О, собирая опустевшие тарелки и мимоходом приглаживая макушку обиженного младшего сына. - Ты даже не тяни руку, тебе еще Исина домой подвозить. Что насчет тебя, дорогой? - она улыбается отцу спокойно и безмятежно, тот отвечает ей такой же улыбкой, и Се понимает, что после сегодняшнего вечера мама и правда станет чуточку спокойней относиться к его работе. Ладно, так и быть, неплохой итог дня. Могло кончиться намного хуже... Се вскидывает глаза на застывшего возле своего стула Исина и недовольно качает головой, как бы обещая ему серьезную разъяснительную беседу после, но гнев его сходит на нет. Ему и правда не понять, но старший, кажется, сделал сегодня что-то важное и правильное, раз вся семья Се теперь смотрит на него с уважением. Надо будет спросить, что именно. Исин окончательно перестает понимать, что здесь происходит, когда предполагаемая публичная казнь опять плавно перетекает в теплый семейный ужин. Чего он не ожидал, так это одобрения за свои слова. Странным образом все сглаживается и становится мягче. Он заслужил взбучку за свою безответственность, но у Сехуна и правда чудесная семья, раз они смогли отнестись с таким пониманием. Продолжать стоять глупо, хотя на него уже никто и не обращает особого внимания, переключаясь на обыденные разговоры и шутливо переругиваясь. Только напарник смотрит выразительно, обещая, что разговор будет иметь продолжение. Син бросает быстрый взгляд на выход, но все же возвращается на свое место, решая, что остаться будет правильно. Интересно, что бы сказали эти приятные люди, расскажи он им о втором неудобном моменте их совместной работы. Но этого точно не случится, ведь личное всегда личное. Какими бы ни были крепкими семейные узы, у каждого имеются свои тайны. На предложенный бокал вина Исин смущенно кивает. Не помешает немного расслабиться и хотя бы поддержать разговор. Он искренне благодарен за то, как к нему отнеслись здесь. Сейчас Син не может отплатить должным образом, но в будущем он обязательно это сделает. Ужин подходит к концу, глава семьи и старший сын перемещаются на диван, обсуждая игру, миссис О убирает со стола. Помочь бы с посудой, но в таком состоянии, скорее всего, удастся только сократить количество тарелок в доме. Растерянно оглядываясь, Исин натыкается взглядом на напарника. Встречаясь взглядами со старшим, Сехун неуверенно улыбается и вопросительно выгибает бровь, кивая на входную дверь. Сейчас не помешало бы пройтись, проветрить голову и спокойно поговорить о том, что за черт между ними происходит, но, возможно, после тяжелого дня Исин уже хочет домой и на беседу сил у него больше нет... Как бы так помягче спросить?.. - Ты как, - нерешительно начинает он, склоняясь ближе, чтобы не привлекать внимание семьи, - еще не устал от нас? Или уже поедем? - не дай бог, конечно, Исин решит, что младший хочет поскорее от него избавиться! Но даже на этот риск Сехун готов пойти, лишь бы решить наконец их затянувшуюся проблему. Исин искренне благодарен за инициативу - сам бы он не решился откланяться. Его приглашали на ужин, а навязываться на семейный вечер футбола слишком нагло, особенно для первого знакомства, да еще и после его публичного выступления. У Сехуна очень хорошая семья, добрая и понимающая, но лучше уж никогда больше не оказываться в положении, когда необходимо извиняться за угрозу чужой жизни. Напарник вроде тоже немного смягчился. Стоило войти в дом, как с него осыпался налет серьезности и он превратился в младшенького любимца. Син не ожидал, что он может быть и таким, очаровательно домашним и милым. Будто и не он совсем недавно выглядел мрачнее тучи и отказывался даже в глаза смотреть. Проблема не исчезла, Исин должен признаться, но теперь кажется, что сделать это будет проще. Если Сехун такой же понимающий, как его родные, то они мирно разойдутся, написав заявления на смену напарника. Очевидно, что симпатия Исина доставляет хлопоты, но и прекратить невозможно. Если они будут рядом, нельзя гарантировать, что сцена в душе или раздевалке не повторится. - Сейчас, подожди минуту, - Син благодарен за то, что его подвезут, ведь денег на такси, скорее всего, не хватило бы. Но не уходить же просто так, даже не поблагодарив. Мужчинам сейчас не до него, а вот хозяйке обязательно надо сказать "спасибо". Он проходит в кухню, заставая миссис О за мойкой посуды. - Спасибо за гостеприимство и прекрасный ужин, - Исин мнется, переступая с ноги на ногу, и прижимает ушки к голове, - извините за случившееся, мне правда жаль, - он не уточняет, за что именно: за оплошность на работе или сегодняшний перформанс, хотя, скорее всего, за обе неприятные ситуации. Женщина ничего не говорит, только улыбается мягко и кивает в сторону гостиной. Сложно представить, насколько ей тяжело со всей этой сворой полицейских, постоянно попадающих в передряги. Пока Исин отправляется прощаться с его мамой, Се устремляется к восседающему рядом с отцом Лу. - Думаешь, мне стоит сказать ему все как есть? - шепчет жарко в чужое ухо, заставляя старшего брата хихикать и ежиться от скользящего по шее дыхания. - Он вроде не слишком уж сильно меня ненавидит, да? Лухан отталкивает обеспокоенную мордочку Се от своего чувствительного уха и вздыхает с широкой улыбкой: - Переставай уже дергаться и сделай то, что тебе хочется сделать. Исин кажется нормальным парнем, вряд ли он вот так сразу кинется бить тебе морду или побежит жаловаться на тебя начальству. Только не мели всякую чушь, как обычно! Прежде чем ляпнуть что-то, произнеси это в своей голове. - Понял, - сосредоточенно кивает Сехун, принимая совет к сведению, и невинно улыбается заинтересовавшемуся их перешептываниями отцу. - Я отвезу Исина домой и сразу назад. По дороге заскочу за пивом. - Вот и славно, - Лу снова растекается на диване, переключаясь на игру. - Эй, пап, когда эти неудачники успели заработать страйк?! - А ты поменьше отвлекайся, - улыбается глава семьи, с хитрым видом прикрывая пульт подушкой. Но Лухан все равно принимается его искать, чтобы перемотать игру назад и посмотреть пропущенный момент заново. На диване начинается шутливая потасовка, на что Се только закатывает глаза и со снисходительным "Дети малые" выходит в коридор. Там они с Исином и встречаются. - Можем идти, - Син, кажется, даже дышет свободнее. Улыбку не получается сдержать, и он смущенно отводит взгляд. От посещения этого дома у него останутся самые приятные воспоминания. - Прекрасно, тогда на выход, - Се пропускает гостя вперед, сам заглядывает в кухню, торопливо благодарит маму за чудесный ужин и спешит следом. - Ого, похолодало, кажется! Свежий воздух позднего вечера действительно не на шутку бодрит, так что Сехун недовольно дергает ушками и со всех ног срывается к гаражу, не желая терять тепло своего дома на прохладном ветру. Исин понятливо следует за ним. Се снова выбирает отцовскую машину, большую и мощную, и тут же включает в ней печку. Дожидается, пока напарник влезет на соседнее сидение и пристегнется, а потом неторопливо и привычно выезжает на подъездную дорожку. - Можешь выбрать музыку, если хочешь... - неуверенно предлагает он, сосредотачиваясь на вождении и чуть смущаясь воцарившейся между ними тишине. - Ну или можем поболтать... Забравшись в машину, Исин расслабляется, чувствуя, как становится теплее. Даже пристраивает ладони поближе к печке, довольно щурясь и распрямляя ушки. Сложно представить, как бы он сейчас в одиночестве ловил попутку, или того хуже, шагал пешком до дома. Все же хорошо, что все так обернулось. На сердце стало значительно легче после извинений перед семьей напарника, а совсем скоро он сможет забраться под теплое одеяло и бездумно пялиться в экран телевизора, пока не уснет. Но перед этим предстоит еще одно важное дело. Из вариантов "послушать музыку или поболтать" Син выбирает второе. Хотя и не уверен, что это хорошая идея, учитывая, что Сехун за рулем, а сам он даже при большом желании не сможет сбежать. - Есть кое-что, о чем нам следует поговорить. В последние пару дней ты ведешь себя странно, и я догадываюсь, в чем причина, - издалека начинает Исин, твердо намеренный сказать все как есть. - После того как в тебя стреляли, в раздевалке я позволил себе лишнее, - он отворачивается к окну, наблюдая, как проносятся мимо вечерние огни города, - и после пожара, в душе, тоже. Знаю, это странно и ты злишься, но лучше обсудить все сейчас, - Син говорит все тише и тише, пока и вовсе не замолкает. Прислоняется к холодной поверхности стекла, чтобы хоть немного прийти в себя и закончить начатое, но получается плохо. В горле пересохло, и слова никак не желают складываться в предложения. Когда Исин начинает говорить, Се не сразу перестает улыбаться - просто потому что не может сообразить, к чему тот вдруг ведет. А потом и вовсе теряет нить этого странного разговора. - Эм... - если ему не изменяет память, тогда, в душе и в раздевалке, ничего особенно ужасного не произошло. Да черт, там вообще ничего не произошло, особенно если вспомнить, на что надеялся - пусть и смутно - сам Сехун. - Прости, но я что-то... Позволил лишнее?! - эта формулировка смущает сильнее всего - ведь тогда один Исин и вел себя благоразумно, не реагируя на сбивающую с толка реакцию напарника. И если уж кому и извиняться, так это ему. Но ведь он не об этом хотел поговорить. - Но ты верно сказал, я вел себя странно, и если ты не против, я попытаюсь все объяснить, - хотя даже в собственной голове Се никаких объяснений еще не придумал, кроме "Ты мне до чертиков нравишься" и "Я категорически не способен на нормальное общение с людьми!". - Не знаю, что привело тебя к подобному выводу, но я ни в коем случае не злюсь! В смысле... - Сехун чуть раздумывает, пытаясь быть честным. - Ну, немного все-таки злюсь, но не из-за того, из-за чего ты наверняка думаешь! Получается как-то странно и путанно, и Се снова вспоминает наставления брата. Вот только "не молоть чушь" - миссия невыполнима для взволнованного младшего, точно не тогда, когда дело касается Исина. - Ох, проклятье, - от досады Сехун морщится и раздраженно дергает ушком. Надо бы притормозить и успокоиться, а еще взглянуть напарнику в глаза, потому что вот так, вслепую, разговор у него вести не получается. - Почему же все так сложно?! Исин вздыхает. Следует объяснить понятно, чтобы не оставалось слепых пятен в происходящем между ними. Иначе каждый будет тешить себя приятными мыслями, и закончится все самым непредсказуемым образом. Сехун будет думать, что это не всерьез, а Исин - надеяться, что замешательство - признак симпатии. - Я не должен был трогать тебя так, - Син подчеркивает последнее слово, надеясь, что станет ясней, - и разглядывать тоже. Не когда ты голый, - добавляет уже совсем тихо, но в салоне машины, под монотонный звук двигателя, отчетливо слышно. - Конечно, ты злишься, - он тяжело вздыхает, продолжая смотреть в окно. Видеть отвращение или разочарование на лице напарника для него слишком, - ведь у тебя есть парень, а я проявлял интерес, да еще и не останавливал тебя, когда ты был пьян. Это подло, я знаю. Надо было сразу сказать, а не раздражать тебя еще больше, - ничего плохого в флирте нет, но это работа, и здесь должно быть все предельно ясно. А Исин мало того что запутался сам, так еще и втянул в это Сехуна. Ему тоже, наверное, хотелось в напарники себе полицейского другого формата. Даже если он сам интересуется мужчинами, это совсем не значит, что ему нравится Син. Судя по реакции и поведению напарника, тот не слишком был рад знакам внимания. И снова Се оказывается удивлен чужими словами. Исин говорит неторопливо, но уверенно - не перебить, но каждое его слово поднимает в Сехуне бурю протеста. У него есть парень?! Ничего подобного! Не останавливал? Еще как останавливал, даже на пол лег! Проявлял интерес?! Да когда такое было? Ведь Се все это время казалось, что Исин этот самый интерес старательно подавлял и прятал, будто это что-то плохое и... А, ну да. Он ведь думает, что Се занят. Черт, это все Чонин виноват. Вечно эта его привычка тискаться и висеть на друге, где ни попадя... Так. Стоп. Что Исин сейчас сказал?! - И-интерес? - севшим голосом переспрашивает Сехун, чувствуя звон в ушах от внезапной тишины в своих спутанных мыслях. - Так все-таки я тебе... интересен? - и сама возможность этого вопроса окатывает Сехуна такой сокрушительной волной идиотского, почти детского счастья, что он едва не подпрыгивает на сидении. - Ты правда трогал меня со смыслом? И разглядывал? Уфф, какое облегчение! А я думал, мне все это привиделось! И тот напряженный момент в раздевалке, когда Исин касался синяка на его груди, и тот взгляд, которым старший одарил его в душевой - все имело тот самый, желанный смысл. И это чертовски сильно его радует. - Что? - невольно вырывается, когда Исин слышит радостный голос напарника. Он поворачивается и пристально смотрит, но не видит даже малейшего признака того, что ожидал. Не Се ли сейчас должен злиться? Ведь у него действительно есть парень, они работают вместе, и только этого достаточно, чтобы приобрести кучу проблем. Если бы это было мелочью, Син не стал бы говорить. Скорее всего, Сехун просто не понял, какого рода его интерес и что симпатия не просто дружеская. - Мне нравятся мужчины, об этом ты знаешь, - конечно, они оба заметили в тот вечер, что находились в гей-баре, - и ты мне нравишься как мужчина. Поцелуи и секс тоже входят в мое "нравится", - Исин выпаливает четко и ясно. А затем следует пауза, и он понимает, что только что сказал. Как же стыдно. Они напарники и работают вместе, а не зависают в злачном местечке, чтобы настолько откровенно признаваться. Син снова отворачивается к окну и начинает тискать пушистый хвост. Теперь ничего не исправить. Можно только глотать горькое унижение и надеяться, что они хотя бы разойдутся мирно. Детская радость Се сменяется огненным, обжигающим смущением, когда с губ напарника срываются завораживающе многообещающие слова "секс" и "поцелуи". И нет, Се давно не девственник, но игры с другом детства - это одно, а симпатия кого-то столь горячего и взрослого, как Исин, - нечто совсем другое... Сехун шумно выдыхает, чувствуя, как щеки и уши начинают пылать румянцем. Он щелкает кнопкой выключения на печке и торопливо сворачивает на обочину, чтобы немного перевести дух - и посмотреть таки на напарника. Исин к нему не поворачивается, но его отчетливо проступающий на фоне сияющего за окошком фонаря профиль кажется Се идеальным и совершенно спокойным. Разве что нервно подрагивающие тонкие пальцы, мучающие пушистый хвост, выдают чужое волнение. Исин волнуется. Это на удивление приятно. - Ты мне тоже нравишься, - вырывается у Се торопливое, скомканное и очень искреннее. - И я тоже хочу с тобой... ну... все, что ты там перечислил... - подобный инфантильный лепет ему, конечно, чести не делает, но отчего-то сейчас Се и правда до чертиков стыдно произносить подобное вслух. В который раз уже Сехун недоумевает, отчего в присутствии Исина маска крутого мальчика на него не налезает ни в какую. Коротко вздохнув, он осторожно дотрагивается до руки старшего и, помедлив в нерешительности, мягко сжимает чужие пальцы в ладони. - И я совсем не злюсь, ни капельки, - Се вообще не представляет, как на Исина можно злиться. Он ведь такой... такой... "Ах да, я же и правда злился", - воспоминание об увиденном в кабинете Чунмена всплывает в голове в самый неподходящий момент. Сехун стискивает зубы, мгновенно закипая, и одергивает свою руку. - Но сначала проясни для меня одну вещь. Сколько же у тебя мужчин? - чувство острой, болезненной ревности кажется ему непривычным и неправильным, но проигнорировать его Се не может. - Ким Чунмен тебе тоже... нравится? Разумеется, они не школьники и подобное признание монополию на Исина ему не подарило. И все-таки Се не может не думать о том, что делить напарника с кем-то еще он не собирается. Слова, мягкие и нежные, такие же, как и ощущение чужих пальцев на своих - Исин боится повернуться, чтобы не показывать радостного смущения. Кусает губы, скрывая сбивчивое дыхание, и слушает ответное признание. Неправильно, нельзя, но так хочется. В груди разливается тягучим медом ласковое тепло. Запретить себе чувствовать Син не может. Он собирается сжать ладонь в ответ и, возможно, сказать еще что-нибудь неловкое для них обоих, но вмиг все меняется. Пальцы ощущают только пустоту, а голос напарника меняется их трогательно-волнительного на раздраженный. Перемена не ясна Исину, а вопрос оказывается чересчур неожиданным. - Я ни с кем не встречаюсь. При чем здесь вообще Чунмен? - Сехуну не должно быть известно об их связи. Навредить карьере босса хочется меньше всего, да и с чего он спросил об этом сейчас?! Странно, на мгновенье Сину показалось, что все может быть хорошо, но сейчас он наблюдает то, чего ожидал изначально. Злость, разочарование и обида. Наверное, напарник осознал происходящее, хотя с какой целью тогда произносил слова о том, что он тоже... Исин встряхивает головой, прогоняя сладостную дымку. Нечего придумывать. Из-за резкой перемены чудится всякое, вот он и услышал, что хотел. - Можешь сваливать все на меня, но начальник не имеет никакого отношения к моим предпочтениям и моим... - запинается, но все же решает закончить, - ...чувствам к тебе. Сехун косится на напарника с подозрением, но его слова и то, что Исин не стал оправдываться, немного успокаивают. Се переводит дух, берет себя в руки и нерешительно улыбается снова. - То есть... ты... - мысль, такая смелая и соблазнительная, озвучиваться не хочет ни в какую. Сехун смущается своих незрелых эмоций, своей детской ревности и нерешительности - ему, если честно, совершенно не ясно, как он вообще мог понравиться Исину в подобном смысле. - Ты... х-хотел бы встречаться со мной? Встречаться по-взрослому, как надо, со свиданиями, поцелуями и... ну... всем остальным. Это решение очень важное, ведь они напарники и им еще вместе работать. Но если честно, попробовать отношения с Исином Сехуну хочется куда сильнее, чем волноваться об отдаленном будущем. Исин окончательно теряется. Напарник злился всего секунду назад, а теперь в его голосе опять появляются теплые нотки. Сложно понять, что стоит воспринимать всерьез, а что списывать на бурную фантазию. Вопрос нравится Сину, жаль, что он может быть задан только для уточнения, для того, чтобы понять, насколько все серьезно, а не потому, что важен ответ. - Хотел бы, - эхом отвечает, теребя непослушный хвост. - Но это неправильно, мы ведь не можем, - Исин переводит взгляд на Сехуна и произносит на выдохе еле слышное, - правда ведь? Он должен убедиться, что все это шутка или результат злости, но почему-то в глазах напротив он видит только свое собственное отражение. К чему Се упоминал Чунмёна? Почему злился и что собирается делать теперь? Вопросы назойливо жужжат и беспокоят, но ни один из них не произносится вслух. В тихом, чувственно-неуверенном голосе Исина Се слышит согласие - и одновременно разрешение. Чужие сомнения, очень похожие на его собственные, уже его разума не достигают, еще на подходе увязая в сладкой эйфории от сбывающегося заветного желания. Исин наконец-то смотрит прямо на него, в полумраке его лицо кажется еще тоньше и красивее, чем обычно. Се завороженно следит за движением пухлых, четко обрисованных губ, по инерции согласно кивая, хоть и не вслушиваясь. Ему все сложнее отслеживать реальность - мысли целиком забиты чудесным ароматом напарника, его чуть смущенным лицом и чертовски приятным "Хотел бы", развязывающим Сехуну руки. - Раз так, то... - невпопад бормочет Се, придвигаясь чуть ближе и едва ощутимо касаясь кончиками дрожащих пальцев острой, будто из мрамора высеченной скулы Исина. - ...ты же не будешь против... если я... - слова смешиваются и теряют свое значение, горячее дыхание старшего скользит по его щеке. - ...кое-что... сделаю... Самый неуклюжий способ спросить разрешения из всех существующих, вот уж точно. Но Исин, как ни странно, не протестует, так что Сехун решается и подается вперед. Он прижимается к приоткрытым мягким губам старшего осторожно и трепетно, пребывая в восторге и одновременно ужасе от собственной наглости. Чуть медлит, переводя дух, сохраняя в памяти каждую деталь этого поцелуя, а потом медленно отстраняется - и выдыхает взволнованно, не в силах удержать плещущиеся внутри чувства. Кожа горит под прикосновением чужих пальцев. Исин растерян и пытается понять, где граница между реальным и фантазией. Смысл сказанных слов растекается и становится абсолютно неважным после осторожного прикосновения мягких губ. Его целуют невинно и сладко, пробуя, словно сочный, спелый фрукт. Хочется податься вперед и поделиться собственным вкусом, слизывая вязкую мякоть с языка, но Сехун отстраняется раньше, чем Син решается ответить. Этого мало. Ушки торчат, а в глазах появляется лихорадочный блеск. Если сегодня и сейчас напарник не против, то можно позволить себе немного больше. Мысль о вседозволенности пьянит и завораживает. Можно получить все и сразу или же откусывать по маленькому кусочку, растягивая удовольствие. Исин не знает, что делать с ответным искренним признанием, закрепленным так однозначно. Работа, партнеры и неуверенность сейчас абсолютно неважны. Только благодарность и щемящая нежность в груди имеют значение. - Еще, - Син выдыхает и тянется сам за поцелуем, чувствуя, как натягивается ремень безопасности. Пальцы сжимают ткань чужой футболки, притягивая ближе, а хвост беспокойно мечется из стороны в сторону, больше не удерживаемый на месте. Исин слизывает с чужих губ сладкое послевкусие и мягко нажимает, прося приоткрыть рот. Дыхание смешивается в жаркий клубок из вздохов. Медленные, плавные движения изучают, привыкая и подстраиваясь под один ритм. Делиться чувствами так гораздо проще и приятней. Поцелуй получается влажным, немного неуклюжим, но желанным. Пальцы отпускают футболку, а Син возвращается на место. Будет очень жаль, если это всего лишь на один вечер, хотя Сехун сказал "встречаться". А это слово подразумевает еще очень много приятного. Се еще не успел осознать их первый неуверенный поцелуй, как за ним следует второй - куда более жаркий и волнующий, мгновенно разгоняющий пульс. Сехун только и успевает, что послушно приоткрыть рот навстречу ловкому язычку старшего, а потом с головой окунается в ощущение от чувственной ласки и даже умудряется отвечать. Исин просто изумителен на вкус. Терпкая горечь от выпитого за ужином вина и клубнично-ванильная сладость после десерта чудесно сочетаются с его собственным ароматом, превращаясь для Се в изысканное лакомство. Он с тихим стоном прикусывает пухлую нижнюю губу напарника, прежде чем позволить ему разорвать поцелуй, а потом с поплывшим от желания взглядом наблюдает за тем, как тот снова выпрямляется на пассажирском сидении. - Вау, - Се облизывается, смакуя послевкусие чужих губ, и нервно ерошит свои волосы, - нет, серьезно. Вау. Чонин целуется совсем иначе. Быстро, глубоко и чуть грубо, не церемонясь особо, они же оба парни. Но Исин... Исин совсем другой... Интересно, что еще он делает иначе?.. От промелькнувших перед внутренним взором картинок весьма и весьма нескромного содержания Се давится воздухом и, стремительно краснея, отворачивается от напарника. Он прекрасно помнит каждую деталь того, что увидел тем вечером в кабинете начальства. Кое-что дорисовало его собственное воображение, кое-что он добавил из личных предпочтений, но в общем и целом все сводится к одному - Исин наверняка чертовски хорош в постели. Ну... или на столе... Или... в машине... - Кхм! - громко кашляет в край смущенный Сехун, звонко шлепая себя по пылающим щекам и решительно укладывая руки на руль. - Так. Мы припарковались в неположенном месте. Надо поскорее убираться отсюда, пока нас не вздумали штрафовать, - он торопливо заводит машину и выруливает с обочины, стараясь полностью сосредоточиться на дороге. Но пальцы все равно ощутимо подрагивают, а вдоль позвоночника носится табун ошалевших мурашек. - Ох, действительно, - Исин не знает, куда себя деть. После поцелуя сложно смотреть в глаза и непонятно, что следует сказать. Он опять сжимает пушистый хвост, нервно дергая за гладкую шерстку. Припарковались они совсем не по правилам. Штраф еще полбеды, но кажется, что любой, кто заглянул бы сейчас к ним, понял бы, что произошло. Смущенное молчание, влажные губы и румянец на скулах - это все признаки уединившейся парочки, которую застукали на горячем. Офицер на такую картину только бы понимающе ухмыльнулся и простил бы первый штраф, но с двумя парнями такой трюк не пройдет. Син ерзает на месте, краем глаза наблюдая за сосредоточенным напарником. Тот кажется абсолютно спокойным - в отличие от самого Исина, который только и знает, что украдкой поглядывать, и никак не решится завести разговор. Им следует многое обсудить, но разрушать атмосферу сейчас кажется кощунством. На языке горчит вопрос о Чонине, слишком терпкий и неприятный. Сехун ведет аккуратно и внимательно, не обращая никакого внимания на рядом сидящего Исина. Но стоит им только остановиться у дома старшего, как слышится щелчок отстегиваемого ремня. - Теперь мы встречаемся, - заявляет Се с напускной уверенностью, не оставляя старшему шансов возразить, и тянет ему свою ладонь, едва заметно подрагивающую. - Поэтому не веди себя больше так странно и не оставайся с Чунменом после работы, ладно? Ты можешь смотреть, трогать и говорить мне все, что угодно, и я не буду злиться. Он дожидается, пока Исин вложит свою руку в его, и широко улыбается: - И раз теперь мы встречаемся, я вполне могу поцеловать тебя снова, так ведь? Син не уверен, что поступает правильно. Сехун привлекательный и милый, а еще у него уже есть тот, с кем он встречается. Помимо проблем на работе, могут возникнуть и другие сложности. Мелкие детали, о которых не задумываешься с первого раза, обязательно появятся в самый неподходящий миг. Исин хочет быть вместе, хочет нормальных отношений со свиданиями и жаркими ночами, но они не нормальные. Быть полицейским - само по себе испытание на прочность, а вместе можно стать только более уязвимыми. Отчасти Исин уже представляет их совместное будущее: редкие прогулки, быстрый секс и постоянные "будь осторожен" вместе с волнением на грани паники. Наверное, для большинства этого будет мало, но ведь они совсем другие. Если есть шанс хоть немного почувствовать себя счастливым, то Син не собирается так просто отказываться от предложения. Ладонь несмело касается чужой, и на вопрос Исин отвечает тихим "можешь". Остальное будет потом, а в машине возле дома, после напряженного дня и семейного ужина будет только приятное - то, чего они оба хотят. Рука скользит по ремню, и Син тоже отстегивается, подаваясь вперед и замирая всего в нескольких сантиметрах от лица напарника. Разглядывает жадно, будто в последний раз, пытаясь запомнить каждую черту. Этот вечер определенно останется в памяти как первый, когда появилось новое значение для их "вместе". Сехун наблюдает за действиями Исина с все возрастающим нетерпением, и когда тот наконец-то подается вперед, уже совсем плохо себя сдерживает. Ему хочется целоваться еще, касаться больше, прижиматься плотнее - но в папиной машине в темноте чужого двора особо не разгуляешься, а напрашиваться в гости после этого неуверенного и трепетного разговора кажется слегка поспешным вариантом. Поэтому Се притягивает прохладную руку старшего к губам и мягко целует гладкие, ровные костяшки тонких пальцев. Вдыхает поглубже завораживающий аромат нежной кожи и, не сумев сдержаться, трется румяной щекой о тыльную сторону чужой ладони. Даже эта незамысловатая ласка заставляет его дрожать - страшно представить, что с ним будет, когда... "Так. Об этом лучше не думать", - торопливо одергивает себя Сехун, отстраняясь и снова поднимая лицо к близко сидящему напарнику. Исин выглядит таким привлекательным сейчас, чуть смущенный, ожидающий, очевидно взволнованный. Невозможно удержаться и не воспользоваться его разрешением. По крайней мере еще один поцелуй Се может себе позволить. Или больше чем один... Придвигаясь ближе, Се прижимается чуть подрагивающими губами к бледному лбу Исина, скрытому волнистой челкой, потом оставляет по легкому поцелую на обеих скулах, звонко чмокает замершего напарника в кончик аккуратного носа - и только после этого жадно впивается в приоткрытый рот, на пару мгновений забывая о контроле. Исина сумасшедше приятно целовать - и нежно, и страстно. Он такой мягкий, теплый, сладкий, что удержаться практически невозможно: Сехун зарывается ледяными пальцами в шелковистые волосы старшего и притягивает его еще ближе, скользя меж пухлых губ и остро прикусывая кончик чужого язычка. Ему так хорошо сейчас, как не было, кажется, еще никогда. По крайней мере точно не в последний месяц, который он провел, смутно желая, но не осмеливаясь получить своего дьявольски привлекательного напарника. - Ммм, Исин... - здравый смысл постепенно отходит на второй план, уступая под натиском разгорающегося внутри вожделения. Се сам уже не помнит, почему надо остановиться и поскорее попрощаться. Вместо этого он обхватывает тонкую талию старшего и тянет его на себя, умирая от нетерпения поскорее устроить Исина на своих коленях и... - Проклятье, какого черта здесь так тесно?! Нежные мимолетные поцелуи сменяются жаркими и такими желанными. Исин отчаянно цепляется за чужую футболку, пытаясь удержаться на месте. Кажется, что все плывет, и только Сехун сейчас единственный, на ком он способен сосредоточиться. На горячих губах, сорванном дыхании и холодных пальцах в волосах. Ладонь скользит под край ткани и осторожно касается обнаженной кожи. Син чувствует дрожь чужого тела и заражается ею вмиг. Внутри тягучим сиропом разливается предвкушение, заставляя забыть обо всех вопросах, которые он так и не успел задать. Напарник сказал, что он может говорить что и когда вздумается, а сейчас последнее, чего хочет Исин, так это болтать, вместо того чтобы жадно целоваться. Все потом, сейчас самым правильным кажется поддаться порыву и следовать за утягивающими его сильными руками. - Черт, - Син, пытаясь пересесть на чужие колени, умудряется удариться головой о крышу машины, - действительно тесно, - он не сдерживает смешок, но выполнить задуманное все же удается. Руль упирается в спину, хвост бьется о приборную панель, и приходится придвинуться теснее, прижимаясь вплотную к Сехуну. Исин шумно выдыхает. Его усаживают ниже и еще ближе, ладони на талии притягивают и бесстыдно шарят под футболкой. Раздвинуть ноги шире, поерзать немного и довольно словить губами тихий стон. Хотя Син не уверен, кому он принадлежал. В джинсах тесно и неудобно, плотная ткань сжимает возбужденный член, отчего ощущения граничат с болезненными, но становятся только острее. Сехун задыхается, ощущая жар прижимающегося к нему напарника, и обнимает его еще теснее, желая повторить и усилить накатывающее волнами удовольствие. Ему мало Исина настолько, что он готов хныкать от отчаяния, не получая желанного полного контакта с чужой нежной кожей и стройным телом. Остается только скользить ладонями по твердым мышцам и жадно целовать чуть припухшие губы. - Я сейчас тебя раздену, - бормочет он угрожающе, ныряя длинными пальцами под пояс тесных джинсов напарника и настойчиво оглаживая основание верткого хвоста. - Нет, серьезно, скажи мне "Хватит", Исин, ты же старше... - хотя лучше бы он ничего не говорил - ведь тогда можно будет продолжить свое увлекательное путешествие по соблазнительному телу. Правда, тогда действительно придется понемногу избавляться от одежды, и начать, пожалуй, можно с этих проклятых штанов! Се отстраняется от жарко выдыхающего старшего и, мягко ткнувшись лбом в острый подбородок, заставляет его приподнять голову, чтобы удобней было покрывать поцелуями длинную, изящную шею. И хотя это тоже чертовски приятно, Сехун не позволяет себе увлечься отвлекающим маневром - и ловко подцепляет металлическую пуговицу на джинсах Исина, другой рукой расправляясь с ширинкой. От нетерпения пальцы дрожат и не слушаются, да еще и упоительный аромат чужой кожи мешает сосредоточиться, так что в итоге Се чертыхается сквозь зубы и, наплевав на все, снова обхватывает упругие бедра ластящегося к нему напарника, чтобы с силой вжать его в себя. Вспышка удовольствия оказывается такой яркой, что он сжимает зубы на шее Исина чуть сильнее, чем следовало бы, и теперь уже вырвавшийся стон точно принадлежит ему. - Н-надо срочно что-то придумать, - жалобно вздыхает Се, целуя покрасневшую от укуса кожу и поднимая на тяжело дышащего старшего поплывший взгляд. - Твои предложения? Исин чувствует себя подростком, нетерпеливым и несмышленым мальчишкой. Хорошо, что их здесь таких двое, иначе бы он сгорел от стыда. Надо же, так завестись и бесстыдно устроиться на напарнике всего от пары поцелуев. Колени сползают с сидения, приходится обнимать Сехуна крепче, прижиматься ближе и сдерживать рвущиеся нетерпеливые просьбы. Места поцелуев горят свежими метками, пальцы, смело расстегивающие джинсы хочется почувствовать внутри. Син захлебывается отчаянным желанием, будто изголодавшийся по ласке кот, трется и просит большего. Угроза младшего вовсе и не угроза, скорее обещание. Отказываться нет ни малейшего желания. Он должен быть старше и благоразумней, но Исин уже достаточно играл в терпение и сдержанность, так что придется отложить возмущенное "нет, не здесь" на другой день. Нажим в основании хвоста сводит с ума, будто Сехун точно знает, где и как прикасаться, чтобы довести его до исступления. Резкий укус заставляет простонать, громко и протяжно. Движения ограничивает упирающийся сзади руль, и все, что остается - плотнее вжиматься бедрами и тереться о четко проступающий под тканью чужой член. - Есть одно, - Исин обнимает напарника за шею, скользит пальцами выше, оттягивая мягкие светлые прядки. Нежные кошачьи ушки вздрагивают от направленного на них дыхания, такие очаровательные и чувствительные. Син прихватывает губами кончик и легонько прикусывает. Это месть. Так неудобно, но это поправимо. Рука тянется вниз, под сидение, пытаясь нащупать рычажок. - Так лучше? - спинка опускается, Сехун оказывается снизу, а Исин устраивается поудобнее, расправляя хвост. Улыбается нахально и одним движением стягивает с себя футболку. Сехун вздрагивает от чувствительного прикосновения к ушкам даже сильнее, чем от ерзания чужой задницы по его паху. А уж когда Исин растягивает пухлые губы в дерзкой ухмылке и опускает его сидение, он и вовсе давится воздухом, ставшим вдруг слишком горячим и вязким в этом тесном пространстве. - Н-намного, - хрипло выдыхает Се, наблюдая за тем, как старший избавляется от своей футболки, скользя жарким взглядом по проступающим под гладкой кожей кубикам пресса и останавливаясь на аккуратных горошинках розовых сосков. - Ну, если что, это была твоя идея, - он оглаживает прохладными ладонями плоский живот Исина и легонько проводит большими пальцами по тонкой дорожке волос, сбегающей от пупка к кромке белья. Странно, но именно сейчас, когда напарник так очевидно возбужден и нетерпелив, Сехуну вдруг хочется замедлиться - и насладиться им по-настоящему. Чуть надавив на поясницу нависшего над ним старшего, Се оставляет цепочку легких поцелуев от влажных губ, вдоль изящной шеи, между острых ключиц и наконец-то добирается до своей основной цели - втягивает в рот один из твердых сосков. И дождавшись от Исина очередного сладкого стона, позволяет шаловливым рукам соскользнуть с узкой спины под кромку уже расстегнутых джинсов. Округлые натренированные ягодицы напарника ложатся в ладони идеально - Сехун счастливо вздыхает и, подняв на старшего довольный взгляд, смыкает зубы вокруг чувствительного соска. - Зачем людям вообще нужна одежда?! - интересуется непонятно у кого, запуская ладони под тонкую ткань белья и жмурясь от ощущения нежной горячей кожи Исина. Ему нужно больше, сильнее, глубже, но дразнить напарника и самого себя так невообразимо приятно, что Се только прижимается губами к рельефной груди старшего и, чувствуя его неровный пульс, аккуратно проводит самыми кончиками дрожащих пальцев между чужих ягодиц. Перед глазами темнеет от возбуждения, собственный член, кажется, вот-вот взорвется, а уж о потрясающе приятных звуках, которые издает жмущийся к нему Исин, и вовсе говорить не стоит. Но Се все равно не торопится: медленно достает его непоседливый хвост из прорези в джинсах, тесно оглаживает его по всей длине и еще ниже стаскивает надоевшую шмотку, насколько это вообще возможно. - Я бы взял тебя прямо здесь, - судорожно шепчет, поднимая лицо к нависшему над ним напарнику и сильнее вжимаясь пахом между его раздвинутых ног. - Ты уверен, что хочешь этого? Последний шанс передумать... - потому что терпение Сехуна неумолимо заканчивается - и до полнейшего безумия осталось совсем чуть-чуть. Исин уверен. Исин хочет - сильно и глубоко, до сорванных стонов и ноющей боли в мышцах. Раздвигать ноги сильнее, скользя коленями по обивке сидения, и позволять трахать себя так, как Сехуну нравится: жестко и сильно или чувственно и медленно. Он согласен на любой вариант, лишь бы заглушить рвущееся желание. Син любит секс. Отказывать себе в удовольствии безрассудно и глупо, но из-за работы найти постоянного партнера сложно, а об отношениях с понравившимся человеком не может быть и речи. Слишком много мелочей, на которые придется отвечать: "Мы справимся". В итоге все катится к чертям и довольно быстро. Поэтому связь с Чунменом была идеальной, за неимением лучшего варианта. Но то, что происходит сейчас, совсем на другом уровне. Не удобство или расчет, а лишь потому, что нежность мешается с возбуждением во взрывоопасную смесь. Сдерживаться невозможно, когда Сехун смотрит с таким обожанием и обещает хриплым шепотом отыметь прямо здесь. - Нельзя, - Исин теряется между дразнящими прикосновениями сзади и вжимающимся в него возбужденным членом. Выдыхает отчаянно, сам не веря в свои слова, - слишком туго, у меня давно никого не было. Если не сдержаться, ничего хорошего из этого не выйдет. В машине, на узком сиденье и с большой вероятностью быть застуканными. Слишком рискованно, но и оставить все как есть невозможно. Син упирается в плечи напарника, заставляя его опуститься. Пальцы то и дело соскальзывают с пуговицы на джинсах. Исин не хочет прерывать близость ни на миг, но приходится повозиться, прежде чем стянуть хоть немного чужие штаны вместе с бельем. Хвост мешает, но нет ни малейшей возможности сейчас раздеться. Ладонь смело скользит по всей длине, вырывая громкий стон из груди напарника. Сехун почти не разбирает чужих слов из-за сумасшедшего биения пульса в ушах, так что когда старший укладывает его на спину и запускает руку в его штаны, он воспринимает его действия с максимальной выгодой для себя. Повторить маневр Исина оказывается не слишком сложно - оставив одну ладонь на соблазнительно мягкой ягодице, второй Се обхватывает его член, туго натянувший уже промокшую ткань белья. - Ох, проклятье, Син... - заданный напарником темп сметает в его голове остатки здравого смысла, так что он и не думает больше сдерживать голос. Движения ловкой руки на его возбуждении наполняют тело плавящей кости негой, Се запрокидывает голову, жадно хватая воздух пересохшими губами. Ощущений сейчас слишком много, чтобы адекватно отслеживать действительность, так что вместо того, чтобы стянуть боксеры старшего пониже и помочь ему тем же способом, Сехун только и соображает, что обхватить член судорожно выдохнувшего Исина в кольцо скользких от смазки пальцев. Не имея шанса привыкнуть к близости напарника, к его ошеломляющему аромату и нежной коже, Се уже балансирует на заветной грани. Он чувствует напряжение в мышцах, шелковый жар внизу живота, почти наяву видит звезды перед глазами - и в смутном, подростковом ужасе вдруг осознает, что на этот раз, с этим очень особенным человеком кончит слишком быстро. Меньше всего Сехуну хочется опозориться перед напарником. Только не так. - Подожди, - испуганно вздрогнув, Се отстраняет слишком умелую руку старшего и жадно целует его в приоткрытые губы, - я хочу, - остро прикусывает сладкий язычок замершего Исина и шепчет с невесть откуда взявшейся дерзостью, - чтобы ты подвигался для меня... - сжимает пальцы вокруг его возбуждения сильнее, чтобы тот понял, о чем идет речь, и снова касается горячего местечка между ягодиц. - Сможешь?.. Еще один глубокий поцелуй, чтобы Исин не успел возразить, и следом умоляющий жаркий взгляд. Се не уверен, но кажется, Чонин когда-то говорил, что "щенячьи глазки" ему особенно удаются именно во время секса. Исину кажется, что все против него. Сехун играет грязно, прося так сладко и целуя так развязно. Он согласен на что угодно, только бы получить еще ласки. Мысли не успевают за действиями, Син прогибается, пытаясь насадиться на дразнящие пальцы. Хвост подрагивает, каждое прикосновение будто раскаленным железом по коже. - Нет, - перспектива оказаться оттраханным без подготовки в машине медленно догоняет сознание. Ни презервативов, ни смазки и никакой растяжки. Это будет больно, скорее всего для обоих, - у меня так... - Исин опять ищет прикосновений к чувствительному местечку, демонстрируя как именно, - ...давно никого не было. Возбуждение с примесью отчаянья захлестывает с головой. А вдруг Сехун откажется, вдруг сможет оставить его в таком состоянии? Да он даже до дому дойти не сможет, а напарник просто уедет. Абсурдность предположения не волнует Сина, испуг и желание слишком острые. - Слишком туго, - он упирается головой в плечо напарника и тихо хнычет, не в силах сдержаться, - без подготовки не получится. Больше года меня не... - он срывается на жалобные стоны, смазывая слова в невнятную просьбу. Он чувствует, что долго не продержится, слишком хорошо, слишком неожиданно для изголодавшегося по тягучей нежности тела. Быстрая разрядка только как способ протянуть немного, но полноценная ласка гораздо лучше. - Ты ведь меня так не оставишь, правда? - Исин трется и прижимается к доступным участкам желанного тела. Приподнимается немного, тянется к чужим мягким губам и проводит языком, вылизывая и прося. Сехун не сразу соображает, в чем же проблема, а когда до него таки доходит - мгновенно заливается обжигающе горячим румянцем. Ему становится так стыдно за себя, что даже возбуждение чуть спадает, но Исин, кажется, ничего не замечает. Се не садист и не девственник - он просто забыл. Забыл, что бывает еще не "как с Чонином", который всегда подготовлен и разработан - остается только взять предложенное и получить удовольствие. Давным давно лучший друг снял с него подобные хлопоты, оставляя для их игр все самое сладкое, так что Сехун уже и не помнит, что для секса с парнем нужна еще и основательная подготовка. - Ч-черт, Исин, прости, - он с досадой морщится, убирая руки из чужих штанов и крепко прижимая растерянного и капельку напуганного напарника к себе. - Прости-прости-прости! Я... да, конечно, я ничего не сделаю, не волнуйся! Проклятье, вот же я придурок... - Се подставляет губы под ласковый язычок ластящегося к нему старшего и медленно поглаживает его по узкой спине, успокаивая. И угораздило же бедного Исина связаться с таким неудачником! Что он теперь вообще подумает о нем?! Се переполнен раскаянием и готов компенсировать собственную глупость любым желанным напарнику способом, вот только в машине все еще до чертиков тесно, так что самый приятный приходится отложить. Вместо этого он втискивает руку между собой и Исином и сжимает в ладони оба их члена, надеясь хотя бы так сгладить впечатление. - Честное слово, я ничего бы не сделал без твоего согласия, - шепчет искренне между поцелуями, заглядывая в темные глаза старшего, и медленно ведет бедрами вверх, заставляя и Исина чуть податься вперед. Неторопливое короткое движение дарит необходимое для удовольствия трение, но до "идеально" еще далеко, так что он ловит аккуратную ручку напарника и приглашает его присоединиться к процессу. Исин задыхается от заполняющих его чувств. Остро и так горячо переживать происходящее - это совсем на него не похоже, но с Сехуном все иначе. Он уже и забыл, как это, когда хочешь кого-то до одури и понимаешь это, только получив желаемое. Вороватые взгляды, несдержанные касания и смущение - все слилось воедино, формируясь в смелое и откровенное "нравится". Отрицать и беспокоиться бесполезно, когда толкаешься в чужую ладонь с громкими стонами. Беспорядочные движения бедер приходится контролировать, чтобы не сорваться на быстрый, жесткий темп. Син с радостью принимает предложение, чувствуя стекающую по пальцам смазку. Движения немного глубже, чуть медленней - и ни в коем случае не останавливаться. Дыхание губы в губы, сорванное и резкое. Салон машины наполняется смешанными стонами и влажными пошлыми звуками. Сжать ладонь поверх чужих пальцев сильнее, усиливая нажим, чтобы быстрее и жестче. Исин чувствует, что долго не выдержит, вязкое, мутное удовольствие оплетает тело, а член пульсирует от возбуждения. - Сехун, - стонет на выдохе и заставляет ускорить ритм, царапая и сжимая чужую руку, - я сейчас... ммм....а-ах, - Син кончает, не в силах сдерживаться. Сперма пачкает живот, стекает вниз и позволяет скользить размашисто и влажно. Судорожные движения бедер и капли пота на висках. Се почти бессознательно тянется к чужим покрасневшим, влажным губам, но поцеловать не успевает - Исин вздрагивает, выгибается, сжимается и кончает с восхитительным стоном. Младший срывается за ним следом, не то от тесно сжатой ладони на члене, не то от собственного имени, произнесенного так чувственно, что у него все внутри перевернулось. Обжигающая медовая нега накрывает его так стремительно, что даже дыхание перехватывает. Сехун громко охает, распахивая глаза и стискивая в объятиях прижимающегося к нему Исина почти до боли. - Вот черт... - вырывается сквозь стиснутые зубы - Се на секунду теряется в пространстве. - Ох, вот это да... Он без сил откидывается на спинку кресла и с удовольствием собирает ладонью капельки пота вдоль узкой спины напарника, укладывая его сверху. Кажется, ни разу прежде банальное рукоблудие не приносило такого кайфа. - Давай ты мне сразу скажешь, на каком свидании согласишься со мной переспать, чтобы на всех остальных я принимал антивиагру или что-нибудь в этом духе, потому что иначе я завалю тебя при следующей же встрече, - расслабленный пережитым оргазмом мозг особо ничего не фильтрует, так что Сехун выдает в эфир чистейшее подсознание и в принципе вполне имеет это в виду. Исин жмется к теплому телу, пытаясь сохранить отголоски удовольствия и оттянуть момент, когда придется расхлебывать последствия. Все же в кровати было бы удобнее, ведь рядом и душ, и вещи, которые потом не нужно надевать. Просто валяться голыми и довольными, и возможно, они могли бы повторить, до тех пор пока не проголодаются или придется ехать на смену. Мысль о работе понемногу возвращается Сина в реальность. Влажную кожу обдает холодом, жар понемногу спадает, и только вопрос времени, насколько скоро станет холодно и мокро между ними. Нужно двигаться, привести себя немного в порядок и отправляться домой, но так не хочется. До тех пор пока между ними есть хоть капля тепла, объятья того стоят. Сехун очаровательный, он говорит такие приятные вещи, что Исин с удовольствием бы в них поверил. Но становится некомфортно вот так сидеть, да и пора подумать о месте, в котором они находятся. Это отрезвляет, и вместо того чтобы понежиться еще немного, Син отстраняется и упирается руками в крепкую грудь напарника. - Никаких свиданий, пока ты не разберешься со своим парнем, - Сехун сказал "встречаться", а в отношениях терпеть еще кого-то совсем странно. Они ведь не шведская гейская семья, чтобы играть в такие игры, - а если хочешь просто переспать, то у меня уже есть кое-кто для быстрого секса без обязательств, - он знает, что говорить сейчас подобное довольно жестоко, да и сам он сейчас сидит все еще со спущенными штанами, но это напарник начал разговор о следующем разе и свиданиях. Как бы то ни было, Исин понимает, что таких отношений, как с Чунмёном, у них не получится. Сехун уже ему нравится, и если вдруг он передумал, спустив немного пар, то лучше все закончить, пока не стало слишком поздно. Хотя куда уж позже... - Здесь есть салфетки? - не дожидаясь ответа, Син пытается развернуться и дотянуться до бардачка. Смотреть в глаза не хочется, почему-то стыдно и становится неловко. Сехун все еще пребывает в своей "посткоитальной эйфории", как это состояние называет начитанный Чонин, когда Син вдруг хмурится, отстраняется и снова начинает колоться - холодными словами, равнодушным голосом и хмурым личиком. Перемена такая стремительная, что Се не успевает поступить так же и нацепить привычный покерфейс: так и пялится на напарника несчастными взглядом, обиженно дуя губы. - Есть, - отвечает на последний и самый понятный вопрос, приподнимаясь и наблюдая за тем, как старший, все еще едва одетый и до чертиков соблазнительный, деловито роется в бардачке, так и не слезая с его коленей. - Мама куда только можно их распихала, и в отцовской машине они есть наверняка, ты просто... Но в дальнейших инструкциях смысла нет, потому что Исин находит пачку бумажных носовых платков и с выражением легкого разочарования на лице начинает оттирать с живота последствия их... игр. Сехун вдруг чувствует себя преданным. Не то чтобы он был поклонником тисканий после секса - у них и секса-то толком не было - но подобная резкая перемена довольно ощутимо его задевает. Будто им банально воспользовались и сейчас просто выкинут, как эти скомканные бумажные комочки, которые Син с недовольным видом отшвыривает на соседнее сидение. - Чего-то в этой жизни я явно не понимаю, - с трудом сохраняя хотя бы некоторое подобие спокойствия, цедит сквозь зубы Се. Ему страшно хочется поскорее поправить свою одежду и отсадить напарника подальше, чтобы не чувствовать больше тепла и тяжести его восхитительного тела. - Когда я вообще говорил о "просто переспать"?! И что за фигня про "парня", о которой ты все мне талдычишь? Разбираться со всем этим не хочется, только не сейчас, когда воспоминание о той, другой стороне Исина слишком свежо. Те стены между ними, которые, казалось, окончательно рухнули недавно, сейчас уверенно встают на место. И взаимность снова кажется слишком невероятным вариантом. Син аккуратно стирает с себя следы их недавнего буйства. Непонятно только, как получится одеться. С футболкой проблем не будет, но вот с хвостом ему не справиться в одиночку. Побыстрее бы натянуть вещи и отстраниться, ведь голос напарника звучит обиженно и даже возмущенно. Конечно, немного слишком было говорить о таком сразу после того, как им обоим было хорошо, но Исин должен прояснить эти моменты. Он знает, что даже если сейчас будет неловко, потом станет легче. Нет ничего плохого в том, чтобы поговорить начистоту, даже если они оба без штанов. Бросая взгляд вниз, Син вспоминает, что не он один баловался и запачкался. Сжимая в руке салфетку, он осторожно прикасается к чужим бедрам. - Не говорил, - в глаза смотреть все еще неловко, поэтому парень закусывает губу и старательно продолжает свое занятие, - но вдруг передумал, ведь у тебя... - Исин запинается, но решившись, тяжело вздыхает и озвучивает то, что его так беспокоило все это время, - у тебя есть Чонин, - после признания меньше всего хочется показать ревнивым и мнительным, но слова уже произнесены. У Сина всегда было сложно с постоянными отношениями, и это одна из причин. Се уже совсем отчаивается, но тут вдруг Исин немного смягчается и даже помогает ему привести себя в порядок. Правда, эффект от его действий почти противоположный - чувствуя легкие касания аккуратных рук, Сехун против воли начинает думать в определенном направлении. Он даже всерьез раздумывает, не перехватить ли тонкие запястья напарника и не ссадить ли его с себя силой, как вдруг тот наконец-то объясняет свои чертовски странные слова и резко упавшее настроение. - Чонин? - тупо переспрашивает Се, по инерции следя за стирающими с его кожи белесые разводы пальцами. - При чем здесь... Но доходит до него на удивление быстро. Тем более что о чем-то подобном они говорили совсем недавно. - Ах, Чонин... - облегчение накатывает стремительно, чуть улучшая его настроение. Если Исин так настойчиво спрашивает об этом, значит, ему не все равно. - Ты что-то неправильно понял. Мы с Чонином не встречаемся. Вообще никогда не встречались, - он несмело улыбается, пытаясь поймать взгляд старшего, и осторожно укладывает горячие ладони на его поясницу, неуверенный, что его уже простили, но все равно жаждущий прикоснуться к напарнику снова. - Мы просто дружим с детства и... ну... иногда пробуем что-нибудь новенькое... вместе, - звучит как-то странно, но зато вполне отражает реальное положение дел. Он в принципе вполне готов объяснить Исину, каким таким чудесным образом они с Чонином оказались тогда в гей-баре, но меньше всего Сехуну хочется сейчас говорить о лучшем друге. Исин мог бы задать еще пару вопросов, только для прояснения всех деталей, но они не на допросе и сам он не очень хочет продолжать этот разговор. Сехун - хороший человек и не предлагал бы начать отношения, если уже состоит в одних. Они все еще слишком мало знают друг о друге, но если все будет развиваться в таком же ключе, скоро удастся это исправить. - Я рад, - облегченно выдыхает Син, - пришлось бы прятать твой труп, окажись ты плохим парнем, - пытается неловко шутить, чтобы разрядить обстановку. Широкие ладони на пояснице мягкие и теплые, он невольно подается назад и опять укладывается на чужое плечо. По телу расползается ленивая нега, двигаться не хочется, но и провести здесь всю ночь они не могут. - Поможешь мне? - Исин перехватывает руку Сехуна за запястье и опускает чуть ниже, к основанию пушистого хвоста. - Ты снимал - тебе и надевать. Се улыбается, позволяя себе расслабиться. Кажется, все снова стало хорошо. Не идеально, раз уж они по-прежнему в папиной машине с расстегнутыми штанами, но все же лучше, чем было еще пять минут назад. - То есть теперь я могу говорить с тобой о свиданиях? Или есть еще какие-то правила на этот счет? - он с удовольствием обнимает прильнувшего к нему старшего за тонкую талию и утыкается носом в мягкие вьющиеся волосы. Делает глубокий вдох, в который раз уже поражаясь необыкновенному аромату Исина, и едва ощутимо прикусывает нежную мочку покрасневшего ушка. Просьбу старшего он выполняет более чем охотно, обхватывая гибкий, снова расшалившийся хвост одной рукой и подтягивая сползшие джинсы напарника другой. Одевать Исина почти так же приятно, как и раздевать, тем более когда он такой покладистый и томный. Вот именно этого Се и не хватило в те первые минуты после оргазма - близости. Огладив шелковистую шерстку кончиками пальцев, Се ловко продевает чужой хвост в отверстие в белье и джинсах. От соблазна прикоснуться к Исину чуть ниже - и чуть слаще - темнеет перед глазами, но повторять недавнее безумство все же не стоит, старший может разозлиться. Поэтому на хвосте Сехун и останавливается - но руки все равно не убирает, устраивая ладони на плотно обтянутых жесткой тканью бедрах. - Можем поговорить о свиданиях, - Син скрывает улыбку, ему сейчас хорошо. Он словно сытый, довольный кот, который нежится на руках у хозяина, а еще его так приятно поглаживают ладонями. Прикосновения ощущаются даже через ткань джинсов, на голой коже гораздо приятней, но это уже будет точно не сегодня. Они оба устали, и хотя сил на второй раунд вполне хватит, Исин думает, что для признания достаточно. До квартиры рукой подать, а Сехун так сладко провоцирует его даже сейчас: касаниями к пушистому хвосту, жарким шепотом... - Теперь ты мне помоги, - шепчет он хитро в удачно подставленное ушко Исина, намекая на собственные расстегнутые брюки. - Видишь, у меня руки заняты. И да, он полный придурок и вообще дитя малое, но поиграть со старшим еще немного очень уж хочется. - Да, конечно, - парень мотает головой, пытаясь отогнать мысли о том, что стоит только попросить - и можно продолжить. Стоит поскорее слезть с чужих коленей, иначе кто знает, к чему приведет их дальнейшее взаимодействие в тесном салоне машины. Слегка отстраняясь, Син осторожно натягивает белье, а потом и джинсы. С пуговицей опять беда, пальцы соскальзывают с гладкой поверхности и не желают слушаться. Близость напарника действует на него слишком сильно, даже после их небольшого баловства - особенно после него. Каким же будет Сехун, если стать еще ближе? Ох, стоит поскорее убраться и охладить голову, иначе они не покинут машину до утра. - Я... мне пора, - Исин хмурится, будто это и не его слова, а затем, словно решив для себя что-то, наклоняется и нежно прикасается к чужим губам. Поцелуй бережный, наполненный сладкой благодарностью за ответные чувства и в то же время с ноткой отчаянья. Син не знает, что будет делать, если это прекратится так же внезапно, как и началось. Все, что ему остается - довериться напарнику. Се чуть теряется от чувственного, нежного поцелуя, но принимает его с радостью, пусть это и всего лишь прощальный жест. Должно быть, свидания они обсудят позже, завтра перед ночной сменой или же прямо на дежурстве... Теперь у них полно времени - и для разговоров, и для всего остального... Но на эту тему сейчас лучше не думать, а не то можно опять увлечься... - Ммм, хорошо, - выдыхает Сехун, когда старший отстраняется от его губ и одаривает его теплой улыбкой. - Иди. Только сначала, - он изворачивается и достает из кармана джинсов свой мобильный, - скажи мне свой номер. Раз уж мы теперь встречаемся, я просто обязан заваливать тебя дурацкими сообщениями и звонками в неподходящее время. Исин принимает из рук чужой телефон, обхватывая пластиковый корпус пальцами.Набирает номер и отдает обратно, предоставляя Сехуну самому выбирать, как его подписывать. - В следующий раз нужно будет выбрать местечко попросторней, - ворчит Син, опять ненароком ударяясь головой о потолок машины. Угораздило же их, как подростков, не добежать до дома и удовлетворять друг друга где придется. Хотя в тот момент никто из них не был против. Оказываясь на соседнем сидении, Исин чувствует себя немного одиноко, ведь на коленях напарника было гораздо лучше. Но им обоим не стоит сильно привыкать к такой близости, ведь провернуть такое в патрульной машине будет очень и очень плохой идеей. На работе... Что будет на работе, можно решить потом, сейчас абсолютно не хочется думать о предстоящих сложностях. Натянув футболку и достав смятые салфетки, Син мнется, но все же прощается: - До завтра, - улыбнуться не получается. Хотя он и безумно рад, расставаться не хочется. Хлопнув дверцей машины, Исин ежится от ночной прохлады и быстрым шагом направляется к подъезду. Он не оборачивается, зная, что, скорее всего, захочет вернуться в прогретый салон к своему очаровательному напарнику. Сехун наблюдает за тем, как Исин уходит, со смешанными чувствами, но положительных все-таки больше. Они еще не все обсудили - да что там, вообще ничего не обсудили - но номер в его телефоне и уверенное "В следующий раз", сказанное напарником, дарят надежду на продолжение. - До завтра... - вырывается у него почти по инерции, хотя Исин уже не может его слышать. В салоне все еще витает слабый аромат, и от этого мурашки бегут по коже. Се счастливо вздыхает и возвращает внимание мобильному. Чуть сомневается, но все-таки подписывает забитые старшим цифры ласковым "СинСин". Пока еще рано, но однажды Сехун сможет назвать так Исина вслух. Обязательно сможет.