Cat police

Накопившиеся дела пожирают долгожданный ягодный пирог выходного кусок за куском, оставляя лишь крошки. Автомастерская, забрать вещи из прачечной, запихнуть их в шкаф и наконец сходить в спортзал. Даже немного стыдно, что получается выбираться настолько редко. Поддерживать тело в форме приятно, когда мышцы болят от напряжения, кожа блестит от пота, а дыхание с трудом можно удержать в привычном ритме. Наперебой ночные и дневные смены сбивают ритм сна, заставляя ходить словно в тумане, а потом, придя домой, сразу заваливаться на еще с утра не застеленную кровать. На улице стемнело, и только Исин захлопывает дверь, приготовившись оставить все переживания и усталость на завтра, как внезапно раздается трель звонка. На экране мобильника отображается "Чанёль", и на лице невольно появляется улыбка. Кажется, будто прошла куча времени с тех пор, как они общались. Син берет трубку и слышит всего пару слов, после чего опять проворачивает ключ в замке. На пороге друг с двумя большими пакетами. Один позвякивает бутылками, а из второго превосходно пахнет мясом. Сложно придумать более удачное завершение выходного дня. И плевать на утреннюю смену, сегодня он будет расслабляться, жаловаться и слушать чужой храп. - Это в отместку за кофе. Ты не представляешь, насколько дерьмовая выдалась неделька, и как раз когда я думал, что стать пациентом собственной больницы не так уж и плохо, ты все испортил своими пончиками. Я выжил и пришел стребовать с тебя долг. Десять пар одинаковых носков уже купил? Записка осталась, так что не отвертишься, - Чанёль не замолкает, вываливая содержимое пакетов на стол. Пиво, лапша, мясо и куча сладкого попкорна. - Твой день рожденья только через пару месяцев, так что даже не мечтай, - отшучивается Исин, помогая другу. За пустой болтовней уходит пара бутылочек пива и наполовину пустеют коробки с едой. Друг жалуется на заносчивых коллег, капризных пациентов и очередную подружку, с которой пришлось расстаться из-за плотного графика. - Представляешь, мне пришлось просить домовладельца открыть ей квартиру, чтобы она забрала свои вещи.В это время мне скинули дополнительную смену, а эта стерва решила не ждать даже дня. Ладно, свое барахло упаковала, так еще и мою любимую толстовку утащила, - Чанёль достает из холодильника еще бутылочку, подавая и Сину. - Начни встречаться с кем-то с работы, раз уж ты живешь на работе. - Это ты по своему опыту советуешь, да? И как оно? Все усложняет, да? - друг скептически приподнимает бровь. Гад, слишком хорошо осведомлен. Исин собирается сказать, что все не так, ведь прошло уже больше года таких удобных отношений, а их еще не раскрыли, как вспоминает своего напарника. - Ну это только секс, так что нормально. Хотя если слишком тесно с кем-то общаешься, а потом оказывается, что этот кто-то в твоем вкусе и тоже не против мужской компании, то это действительно проблематично... - Син прикусывает язык, понимая, что проболтался. - Кто-то - это?.. - Чанёль делает паузу, чтобы Исин мог закончить фразу, что тот и делает. - Мой новый напарник, - обреченно вздыхает парень и делает пару глотков, заливая сладость от воспоминаний о прикосновениях. - В чем проблема? Просто начните встречаться или трахаться, на что уж времени хватит. А твой нынешний и так не слишком хорош. Расстанься с ним и все, - друг, как обычно, слишком прямой, но это то, чего так не хватало Сину. - А работать как мы будем? Да и если обнаружится, чем мы занимаемся, будет такой скандал. Конец карьере, и моей, и его, придется переводиться в другой участок, а ушастых не везде любят, ты же знаешь, - он вываливает все как на духу. Все же это необходимо было произнести вслух, чтобы осознать проблему и поделиться ею с кем-то. - Ну тогда не трахайтесь. У тебя всего два варианта, так что перестань страдать, - Чанёль хлопает пакетом с попкорном и мгновенно переключается. - Что смотреть будем? И так всегда. Исин очень благодарен Чанёлю за простоту и поддержку. Действительно, чего переживать. Просто выбрать и следовать по намеченному пути. Нельзя оставлять все так, как сейчас. Им обоим неловко работать вместе, из-за глупых мыслей может пострадать один из них или окружающие, так что нужно быть решительней. Среди ночи Чанёль пакуется в такси и весело машет из окна. Все же Син купит ему эти чертовы носки. Утром радуют чистые вещи, и парень даже теряется от вариантов выбора. Выходной прошел продуктивно. Друг сделал все проще, облегчив жизнь Исину. По дороге в участок он заезжает в кофейню и делает заказ на десяток порций кофе, Син отлично помнит, кто какой любит в участке, только заминается на дополнительных двух. Для Сехуна молочное и сладкое, он запомнил, а вот Чонин будет довольствоваться черным. Конечно же, все не просто так, и такие траты обязательно окупятся, но это будет позже. *** Се набирается смелости долго - целые сутки - и в итоге откладывает важный разговор аж на вечер перед неминуемым совместным дежурством с напарником. Лу находится там же, где и всегда в свои выходные, а именно на кухне: убалтывает маму на очередной нестандартный бенто. Очевидно, в подарок. - ...я же не виноват, что он любит кофе с корицей и онигири в виде панд! Ну маааааам, ну мне оооочень надо! - самый старший из сыновей этой семьи умеет ныть и капать на мозг лучше всех, это известный факт, так что Сехун не удивляется, когда миссис О сдается и соглашается приготовить ему чертов кярабэн. - Ты лучше всех, мам! Се ловко втискивается посреди разговора-тире-выпрашивания и одними глазами просит братишку отойти поболтать. Лухан, понимая, чем рискует, соглашается без промедления (ведь если сам Сехун сейчас решит что-то попросить у мамы, его собственный заказ отойдет на второй план). Они устраиваются в гостиной, перед огромной плазмой, якобы следя за игрой "Доджерс - Янкиз" в плей-оффе, а на самом деле почти шепотом перетирая о своих секретах. - У меня проблема с напарником, Лу, - бормочет Се, с показным равнодушием разваливаясь в кресле. - Он мне нравится. Лухан дергается и невольно оглядывается на кухонную дверь, но выучка свое берет, и вот он уже растекается по дивану в похожей позе. - В смысле "нравится"? Как Чонин или как тот твой учитель математики из средней школы? - Лу отлично осведомлен, и это делает его особенно ценным советчиком. Сехун улыбается чужому пониманию, но от обоих вариантов отмахивается: - Совсем по-новому. У него... - он сглатывает вертящееся на языке "Отличное тело!" и выдавливает приемлемое: - Интересная внешность. Он меня... привлекает, - что само по себе интересно, потому что к мистеру Зейну Сехун испытывал почти благоговейный интерес ученика, а Чонин почти его брат-близнец: никакого интима - одно самолюбование. Лу напрягается, но взгляда от телевизора не отводит. Его голос понижается до едва слышного шепота. - То есть... как парень привлекает? Или просто как человек? Хочешь быть на него похожим? Сехун позволяет себе обдумать такой вариант, но это его совсем не устраивает. Ему не хочется быть таким же обманчиво тонким и серьезным, вовсе нет. Скорее уж ему хочется эту тонкость почувствовать кожей и сломать эту серьезность собственными силами, проверяя, таков ли Чжан Исин на самом деле. Едва ли таков... - Н-нет, похожим быть не хочу, - задумчиво выдает Се, невидяще пялясь перед собой. - Но чего мне реально хочется - так это хорошенько его... потрогать, - при чем он реально имеет это в виду. Тех смутных пьяных воспоминаний явно недостаточно для восполнения этого навязчивого желания: Сехуну хочется гладить пушистый хвост, прикусывать чувствительные ушки, дуть на длинную шею и делать еще много других интересных вещей, чтобы понять, где именно Исину приятнее всего. Пожалуй, это совсем не те чувства, которые нормальный коп должен испытывать к своему напарнику. - Что мне делать, а? Лу косится на брата с подозрительным видом, но ругать его не торопится. Это один из плюсов старшего - он никогда не спешит с реакциями. - Ну... Ты можешь пригласить его выпить... - предлагает он, помолчав. Се кривится, вспоминая, каким фиаско закончился прошлый их совместный визит в бар. Лухан реагирует на его недовольство тихим смешком и новым вариантом: - Или позови его на семейный ужин. Он познакомится с нами, мы - с ним, и там уже станет ясно, стоит ли тебе сближаться с напарником или же тебя просто спермотоксикоз замучил. Се пару минут размышляет над предложенным сценарием и все-таки кивает, соглашаясь. - Я приглашу, - обещает легко, будто так и надо, и тут же расслабляется, хотя до полноценного решения проблемы еще далеко. - Завтра же и приглашу, - хорошо, что теперь есть хоть одна тема для разговора, а то прошлое их дежурство прошло в тягостном молчании. - Спасибо, братик, - он поднимается из кресла и с силой хлопает Лу по плечу, благодаря. Лухан хмыкает и наконец-то погружается в игру, бормоча под нос что-то про "Неопытных деток", но Се решает этого не услышать. Остаток ночи он тратит на проигрывание в голове возможных вариантов из беседы с Исином и потому на дневное дежурство является совершенно не выспавшимся. *** Дежурный встречает Исина широким зевком, перерастающим в радостный возглас. - Боже, я думал этот день никогда не наступит! Давненько ты не баловал нас кофе, - Чонде благодарно принимает стакан и уже вдогонку кричит: - Завтра с меня пончики! Син заходит к детективам и расставляет по столам кофе. Тао еще нет на месте, Кёнсу опять отирается возле доски, хотя, возможно, он просидел тут всю ночь. Остальные ребята кто где: на телефоне, бесцельно болтают или перебирают бумажки в архиве. Очередной стакан достается Чунмёну. Он, как обычно, пришел за полчаса до начала рабочего дня и уже вовсю погружен в офисную волокиту. Хорошо бы, полицейские только следили за порядком и ловили преступников, но нет. У начальства тоже есть начальство, которое только и знает, что требовать увеличения процента раскрываемости, отчетов и приоритета для нужных дел. Чунмён кивает в благодарность, ослабляя галстук и продолжая недовольно объяснять по телефону, что "нет, не получится, людей не хватает". Исин аккуратно прикрывает дверь в кабинет босса и направляется в раздевалку. Сменив повседневную одежду на форму, он возвращается к стойке дежурного с двумя стаканами кофе - для новичков. - Чонде, можно нам сегодня новенькую, а? Я видел, что управление выделило, - пока есть время, можно поканючить и выпросить новую патрульную машину на дежурство. За вымаливаем комфорта Син не замечает, как за ним врастает фигура напарника. Сехун собирается на дежурство с особенной тщательностью, а за завтраком выпрашивает у отца красный "Ровер", чтобы добраться до работы. Глава семьи, конечно, соглашается, мама собирает ему внушительных размеров обед, братья вяло и завидно желают удачного дня, и Се в отличном настроении отбывает за Чонином, чтобы потом вместе отправиться в участок. Любимая песня по радио, которую они с другом горланят на пару, уничтоженный прямо по дороге завтрак - два сэндвича с индейкой от миссис О, и в итоге Сехун входит в участок в отличном настроении, предвкушая продуктивный и позитивный рабочий день... ...и почти на пороге сталкивается со своим напарником, болтающим с дежурным. - Д-добрый день! - голос чуть дрожит, но это от радостного волнения. Се очень даже не терпится пригласить старшего на семейный ужин в эту среду, предвкушение хоронит под собой стеснительность и неловкость предыдущих дней. - Как ваше настроение сегодня? Чонин, идущий сразу следом, при виде монструозного дежурного спотыкается и всей своей немаленькой тушкой повисает на друге, заметно бледнея. Сехун же, который накосячить перед Чонде пока не успел, ведет себя спокойно. И стратегически верно выкладывает на стойку дежурного бумажный пакет с последним сэндвичем. - Вот, это вам. Удачного дня! - выпаливает с широкой улыбкой, уводя Чонина в раздевалку, чтобы собственноручно переодеть дезориентированного друга в отглаженную мамой форму. - Я скоро! - роняет напоследок стоящему у стойки напарнику, ослепительно улыбаясь. Исина радует хорошее настроение напарника. Будто прошел не один день, а больше недели, пока они не виделись. Сехун ведет себя так же, как раньше, даже более любезно, чем обычно. У Сина было время поразмыслить над тем, что было в душевой, и велика вероятность того, что Се не заметил его заинтересованности. Мало ли, все пялятся на друг друга в душе, и это было не более чем дружеское подбадривание. Сегодняшнее поведение позволяет надеяться, что все так и было. - Мне сегодня везет, - Чонде засовывает нос в пакет, ушки торчат от любопытства. - И чем ты только заслужил, а? - Исин вспоминает вкус стряпни, что Сехун обычно приносит с собой. На нее впору вешать ярлык "домашняя с любовью". - Может, мне тоже начать его запугивать жестокими шутками? - про себя размышляет парень. - Я тебе запугаю. Не смей, этот новичок просто находка, - да, купить расположение Ким Чонде не так уж и сложно. Много вкусной еды - вот и весь рецепт. Сехун быстро переодевается, и на парковке они оказываются даже немного раньше начала смены, разглядывая новенькую патрульную машину. Красивая, блестящая и наверняка пахнущая свежей кожей внутри. Исин вспоминает, что все еще держит кофе для напарника в руках. Для Чонина он оставил на стойке дежурного. Интересно, подойдет ли, ведь Чонде для него будто злая собака. - Держи, - он протягивает напарнику стакан, - только осторожней в машине, а то с нас три шкуры сдерут, если запачкаем эту красотку. Се с удовольствием делает глоток вкусного, как он любит, кофе, любуясь новехонькой машинкой, которую старший для них добыл. День обещает быть поистине чудесным. - Огромное спасибо, Исин! Я отплачу тебе лазаньей в обед, если ты не против, - он счастливо жмурится, усаживаясь на свое место и устраивая рюкзак с их перекусом в ногах. - Что сказал Чонде? Назначения есть? Сам Сехун бы сейчас не отказался от физической нагрузки в качестве разминки в начале рабочего дня. Чуток побегать в бронежилете или опросить несколько этажей в высотном здании - самое то, чтобы отвлечься и энергично провести утро. Но напарник не успевает ответить - рация трещит, сообщая о вызове в паре кварталов от участка. "Всем постам. Код 211 по двадцатой улице, дом номер пять. Преступник еще в доме". - Мы недалеко, - Исин тут же тянется к рации и вызывает диспетчера: - 1119 вызов принял. Мы в двух минутах, - он пристегивается, и уже через минуту они оказываются на дороге. Сирена включена, а руль лихо выворачивается на каждом повороте. - Сначала проверим, вооружен или нет, а потом будем брать, - Син никак не может избавиться от привычки объяснять младшему, что следует делать. Конечно, он помнит, что тот закончил академию, но повторение на практике не помешает. Возле нужного дома на улице стоит женщина и усилено им машет. Исин останавливается и, хлопнув дверцей машины, сразу же направляется к ней. - Это вы звонили, мисс? Что произошло? - Какой-то мужчина влез через окно, и он все еще там. Я живу по соседству и увидела, когда поливала цветы, - женщина взволнована и немного напугана, но говорит внятно. - В доме кто-то есть? - Син щелкает кобурой и достает пистолет, но с предохранителя не снимает. - Вроде нет, сейчас все на работе. - Спасибо за содействие. А сейчас лучше вернитесь к себе и заприте дверь, - Исин делает знак напарнику, и Сехун направляется к двери, в то время как старший осторожно подходит к окну. Они действуют по стандартной схеме: напарник берет парадный вход, младший заходит со двора. Крадутся осторожно, чтобы не спугнуть, ведь он и правда может быть вооружен, и тогда пострадать могут гражданские. Дом обычный, не особо богатый, что Сехуна чуть смущает. Но он покорно выламывает дверь и широким шагом продвигается в центр здания. - Полиция! Всем оставаться на местах! - кричит почти по инерции, не забывая проверять закутки по ходу своего движения. Голос его и выдает. Громкий выстрел слышится откуда-то справа, потом мощный удар в грудь, откинувший удивленного Се на стену, и волна тупой поверхностной боли следом. Бронежилет принимает на себя пулю без глобальных последствий, но с неприятным побочным действием. На груди наверняка останется огромный синяк. И хвастаться им Се точно не будет - слишком глупо попался. Исин слышит оглушительный выстрел и успевает как раз вовремя, чтобы перехватить преступника. Скрутить вора ничего не стоит, он, кажется, и сам напугался, выронив пистолет сразу после выстрела. Наручники защелкиваются, колено болезненно вжимается между лопаток. Хватает одного взгляда на напарника на полу, чтобы липкий страх облепил сознание. - Сехун! Ты цел? - слова колючими комками выталкиваются из горла. Секунды текут слишком долго. Но после хриплого "да, нормально" Син опять начинает дышать. Что это, черт возьми, было?! - В машину. Сообщи в участок, - он поднимает преступника и не очень любезно подталкивает того в плечо. Сердце гулко бьется о грудную клетку, а все движения будто механические. Исин смаргивает несколько раз, но картинка напарника на полу все еще стоит перед глазами. Это было опасно и глупо. Усевшись за руль, он не произносит ни слова. Как же, учился Сехун в академии. Было ошибкой вот так слепо доверить ему войти в дом. Следовало действовать вместе. Син впереди, младший прикрывает сзади, и никакой самодеятельности. Теперь не избежать разбирательства, ведь Се под его ответственностью. Объяснить, как же так получилось, будет сложно. Вина за неоправданный риск лежит только на нем, как на старшем. Сехун не особо запоминает, что там происходит по дороге до участка, потому что слишком сосредотачивается на боли в отбитых ребрах. В него не первый раз стреляют: пару лет назад они с Чонином обменялись пробными выстрелами в кевлар новехоньких бронежилетов, чтобы понять, каково это, на ранчо его дяди в соседнем штате. Но сейчас эта боль особенно обидна - потому что виноват в ней лишь он один. Исин, как назло, молчит тоже, хотя взгляды, которые он бросает на младшего, весьма красноречивы. Но как только преступник вместе с оружием выгружается в изолятор, а заполненные бумаги лежат на стойке у дежурного, Чжан, пылающий негодованием, отправляется на поиски Сехуна. Напарник обнаруживается в раздевалке, со стянутым жилетом и расстегнутой рубашкой. На коже уже наливается сочным лиловым яркий синяк. - Ты чем думал? Погеройствовать захотел? - Исин говорит тихо, чтобы никто не услышал. Это только между ними. Глаза сужены от злости, а голос ломается под напряжением. - Я... - Сехун шумно выдыхает, касаясь ладонью посиневшей гематомы. - Я вообще ничего не понял, - если честно, не понял до сих пор, что же сделал не так, но, кажется, где-то ошибка все-таки была. Теперь уже можно проанализировать действия беспристрастно и вычислить момент прокола, однако думать у Се пока не особенно получается. - Прости, я... Расслабился, кажется... Помнится, оповещать о вторжении полиция должна до начала штурма, а не вовремя, и уж тем более не стоит горланить подобное, когда ты даже не уверен, вооружен ли преступник. Сехун сглупил. Серьезно сглупил. И повезло, что вор оказался достаточно метким, чтобы не попасть в руку или в ногу, и достаточно непрофессионалом, чтобы не целиться в голову. - Мне... жаль... - Се громко сглатывает, опуская взгляд в пол и виновато прижимая ушки к голове. Ему... странно. Он не привык быть неправым, но в этой ситуации никого другого не обвинить. Только его промашка. - Это было больно, - ледяная ладонь снова ложится поверх наливающегося на груди синяка, Сехун до крови закусывает губу, пытаясь привести себя в чувство, но внутри все еще все подрагивает. Сегодня миссис О могла лишиться одного сына. Слишком... страшная мысль. Исин старается не думать о том, что могло бы произойти. Все обошлось, но только в этот раз. У них опасная работа, но это не повод для беспечности. Расслабился? Ничего не понял? Это ведь не игра со множеством запасных жизней и возможностью воскреснуть в любой удобной точке. Все по-настоящему и слишком серьезно, чтобы допускать легкомысленное отношение. - Ты... - Син собирается продолжить отчитывать младшего. Он должен усвоить, что следует быть предельно осторожным и всегда слушать, что тебе говорят более опытные полицейские. Опыт в поле несравним с академией, он вырабатывается годами, так же как и внимательность. Но в создании опасной ситуации виноват сам Исин. Слишком рано было доверять новичку самостоятельно проверять вход, особенно не проверив, вооружен преступник или нет. - Извини. Это я виноват, - старший опускается на скамью и сжимает руками голову. Гнев перетекает в отчаянье. Внутри болезненно сжимается при мысли о том, что сегодня напарник мог не вернуться домой. Сехун вздрагивает от тона старшего, ведь в произошедшем Исин точно не виноват. И утверждая обратное, он недооценивает их обоих. - Вовсе нет, - Се хмурится. - Точно уж не твоя вина, что твой напарник - идиот неопытный. Зато теперь я на всю жизнь запомню, как делать не надо. Не сомневайся. Он чуть медлит, но все-таки садится рядом с Исином. - И это ты меня прости. Я тебя подвел. Больше не будут вперед лезть, клянусь. Только ты не вешай все случившееся на себя, ладно? Слова младшего успокаивают мало. Конечно, Син ему не нянька, звания одинаковые, да и Сехун уже достаточно большой мальчик, чтобы принимать собственные решения. Обидно, что не справился, не как наставник или пример для подражания, а как напарник. Прикрывать друг друга, а не посылать вперед, потому что так будет быстрей и удобней. Инструкции Исин не нарушил, но на сердце все равно тяжело. - Стрельба в полицейского - это серьезно. Будет разбирательство, там и решат, есть в этом моя вина или нет, - не время для извинений, да и что они изменят... - Чувствуешь себя как? Может, покажешься врачу? - Син понимает, что сидеть и корить себя бессмысленно. Этим можно заняться в свободное время, а сейчас они на смене. Он поднимается и внимательно осматривает яркий след на коже. Сехун слабо улыбается. Сразу было ясно, что Исин его пустые речи слушать не будет. Но попытаться стоило. - Все в порядке, честно. Синяк и синяк, не смертельно. Ребра целы, не сомневайся. Я точно знаю, как чувствуешь себя, когда это не так, - хмыкает, припоминая давнишнее неудачное падение с мотоцикла Чонина, и с хрустом потягивается, старательно игнорируя боль. - А вот разбирательство - это обидно. Все потом будут в курсе, какой я ламер. Эх, братья будут смеяться... - что вряд ли, скорее уж по шее надают за глупость, и от родителей тоже пару раз схлопочет. Но Исина лучше подобной ерундой не расстраивать. - О, и кстати о братьях! Мои настаивают, чтобы я таки тебя показал и познакомил со всеми, и активно зазывают на ужин на неделе... Пойдешь или мне слать их куда подальше?.. Момент для приглашения едва ли удачный. Но лучше перехода Се придумать бы не смог. Наверно, сейчас вопрос о симпатии к напарнику можно вообще оставить в стороне - слишком много разочарования в глазах Исина. И все-таки попытаться стоит. Просто для убаюкивания совести и отчета перед Лу. Приглашение на семейный обед кажется жестокой шуткой. Как на него должны смотреть родные Сехуна, зная, что Исин, как старший, допустил настолько серьезную оплошность?.. Кусок не будет лезть в горло. Чем он наестся, так это намеками на его некомпетентность. Даже если вся семья - полицейские, это не отменяет факта того, что Се - любимый сын и брат. - А это будет нормально? Я действительно могу прийти? - несмотря на положение вещей, Син собирается согласиться. Не в его правилах прятаться от проблем, ведь рано или поздно они его настигнут, и лучше уж быть униженным в кругу семьи, перед которой он виноват, чем на работе. Так будет честно. После обеда с семьей напарника станет проще. Не нужно будет выдумывать дополнительные причины, чтобы попросить о смене напарника. О собственной ориентации и нездоровой симпатии к Сехуну можно будет тактично умолчать. Стыдно признаваться, но оплошность, чуть не стоившая Се жизни, упростила ситуацию с их отношениями. Такое простое согласие порядком удивляет Се - он-то думал, что придется настаивать и уговаривать, а тут... Вот только тон у Исина какой-то нерадостный и взгляд почти обреченный. По-хорошему надо бы сказать ему, что подобный визит необязателен и что напарник не должен себя насиловать, но Сехун решает не оставлять старшему возможности для маневра. Согласился так согласился. - Все будет прекрасно! - широко улыбается он, принимаясь воодушевленно размахивать хвостом. На фоне грядущего ужина вместе с семьей и Исином Се легко забывает о том, насколько паршиво чувствовал себя пять минут назад. - Загляни к врачу, выглядит устрашающе, - уже спокойней произносит Исин, наклоняясь, чтобы поближе рассмотреть синяк. Нужно проверить, не сломаны ли ребра. Он бездумно проводит пальцами по смазанным лиловым очертаниям, пытаясь стереть их нежным прикосновением. Обеспокоенный взгляд и аккуратное прикосновение холодных пальцев напарника к наливающемуся синяку на груди заставляют Се стремительно покраснеть. - Охх, - вырывается шумное, когда старший очерчивает контуры ушиба, посылая толпы взволнованных мурашек по его телу. - Да ерунда... - голос против воли садится, слова шелестят на выдохе. Сехун замирает под чужими пальцами, боясь спугнуть неожиданную почти что ласку, и даже ушками не дергает. - Само заживет... - от разогнавшегося не на шутку сердцебиения Се почти глохнет, и если рука Исина переместится чуть левее, он наверняка почувствует отголоски устроенной им самим бури. Сейчас Сехуну одновременно хочется положить поверх прохладной ладони Исина свою собственную и в панике отстраниться, чтобы подобного больше не ощущать - слишком странно. Ненормально это - заводиться в пол-оборота от такой ерунды. Исин хмурится и закусывает губу. Больно, наверное, а он ничего не смог сделать - ни тогда, ни сейчас. Пальцы продолжают касаться кожи, осторожно, чтобы не сделать больно. - И все же покажись врачу, хотя бы после смены, ладно? - Син поднимает взгляд и тут же, словно обжегся, одергивает руку. Он опять попался, на этот раз гораздо более явно. Загладить бы все нелепой шуткой, как и в прошлый раз, но глаза напротив смотрят слишком пристально. Пространство между ними становится густым и вязким, почти осязаемым. Хвост мечется из стороны в сторону, выдавая волнение. В горле пересыхает, и разорвать контакт кажется невозможным. - Я не... - Исин теряется. Оправдания, подходящие слова - все будет звучать слишком нелепо. - ...Представляешь, и тут он такой спрашивает, сколько граммов я хочу купить... - слышится приближение шагов и громкие голоса. Сердце заходится в бешеном ритме, загнанное испугом. Резко поднимаясь с места, Син прячет глаза и выпаливает на одном дыхании: - Подожду тебя в машине. Сехун не сразу решается поднять взгляд от аккуратных пальчиков на своей груди, боясь посмотреть в лицо стоящего слишком близко старшего и снова не увидеть там того, что увидеть очень хочется. А когда решается, становится уже поздно: всего лишь одно краткое мгновение они с Исином смотрят прямо друг другу в глаза, разделяя это прикосновение, но в следующую секунду напарник одергивает руку - и Сехун мгновенно мерзнет. Как только за старшим хлопает дверь раздевалки, Се с трудом переводит дух. - Что за черт?.. - выдыхает он, ероша светлые волосы и прикладывая ледяную ладонь к пылающей щеке. Что вообще происходит?! Оставшись в одиночестве, Се все-таки закидывает в себя таблетку обезболивающего - и, подумав, достает мобильный. Непонимание убивает, неуверенность душит, а больше всего на свете Сехун ненавидит неопределенность. То, что-то происходит между ним и Исином, находится за гранью его опыта, и следовательно, понимания. Что не может не выводить из себя! - В меня стреляли, - сообщает лучшему другу без всякого перехода и тут же торопится объяснить. - Попали в бронежилет, ерунда, только синяк останется, но в рубашке дырка, так что я снова залезу в твой шкафчик, лады? - Не будь кретином, - фыркает на том конце провода Чонин, скрывая за улыбкой свое волнение. - Конечно залезай. Должок ты мне потом все равно вернешь, мог бы даже не спрашивать. К-как... это случилось? Се вздыхает, стаскивая с себя продырявленную форму и зажимая телефон голым плечом: - Идиотом был, подставился. Надеюсь, прилюдно меня за такую глупость пороть не станут. Лучше бы вообще никто не узнал, конечно, но на это надежды мало, - остается вариант после смены зайти к начальству и слезно умалять его не сообщать о происшествии его брату, хотя подобным Сехун предпочел бы не заниматься. - Но проблема не в этом. - Есть что-то серьезней этого? - в повысившемся голосе друга слышится недоумение. - Тебя могли ранить! Или даже... Кхм, в общем, не будь таким легкомысленным, придурок! - Да-да, но не ранили же, - Се не любит сосредотачиваться на своих промашках подолгу, тем более что его вот прямо сейчас в машине ждет куда более раздражающая проблема. - Ты мне лучше скажи вот что. Как геи обычно выражают свой интерес? Молчание в трубке весьма и весьма красноречиво. Чонин, очевидно, в шоке, и наверняка не столько вопросом, сколько сменой темы. - Ты там головой не приложился в падении? - он кажется обеспокоенным всерьез, но это только смешит младшего. - С чего вдруг решил поговорить об этом? Я думал, ты не... - ...не гей, да, - Сехун вздыхает, методично застегивая пуговицы на чужой рубашке. Этот разговор у них был неоднократно: мол "я не гей, я просто не могу отказать лучшему другу". Но если раньше он в своих словах не сомневался, сейчас на этот счет подобной уверенности уже нет. - Да речь и не обо мне. Как нормальные геи это делают? Как они показывают друг другу, что хотели бы большего? - потому что, возможно, сам он делает это слишком непонятно или как-то в корне неправильно, раз Исин выглядит таким расстроенным и смущенным. - Помнится, ты говорил, что у них все проще. - Ну... да, - голос Чонина звучит растерянно, и Се бы даже засомневался в его знаниях, но других источников информации у него нет все равно. - Слушай, мне тут уже пора бежать. Давай вечером это обсудим, ладно? Мы как бы на работе оба, если ты не забыл. Сехун закатывает глаза, но позволяет другу закончить разговор. Вечером так вечером. А пока придется делать вид, что у них с напарником все в порядке и ничегошеньки странного не происходит. Еще бы это было так просто сделать... *** Исин не помнит, как дошел до машины - в чувство его приводит ноющая боль в пальцах от слишком жесткой хватки. Ладони с силой сжимают руль, Сехуна все еще нет, а он сидит в одиночестве, будто перед казнью. Когда дверца со стороны пассажира открывается, Син испуганно вздрагивает. Ушки торчком, и предчувствие самое паршивое. Минимум что может случиться - серьезный разговор и выяснение отношений. Неспелые, кислые чувства придется с хрустом разгрызать перед Се, терпеть оскомину на зубах, но продолжать до тех пор, пока напарник не вынесет приговор. А максимум... Сехун мог уже написать прошение на замену напарника. - Поехали? - доносится будто сквозь густой туман, и Син на автомате заводит машину и выезжает с парковки. Ничего не происходит, между ними все еще неловкость, и щедро льется галлонами молчание. Предположение, что разбирательство перенесено на время после работы, кажется наиболее вероятным. Это правильно и по-взрослому. Хорошо, что хотя бы один из них способен здраво мыслить. Исин же чувствует себя незрелым ребенком со всеми страхами, подозрениями и нерешительностью. Настроение не меняется до конца смены. Каждый из них старается заниматься чем угодно, только не обращать внимания на напарника. Разглядывание телефона, видов за окном, поглощение еды, допрашивание свидетеля - все это проделывается лишь с целью смыть предчувствие грядущего неизбежного разговора. В итоге, подъезжая к участку, Исин чувствует себя будто выжатый лимон, да и Сехун выглядит не лучше. Напряжение выматывает их обоих. Часы отсчитывают секунды, и чем ближе конец рабочего дня, тем меньше Исин хочет, чтобы он наступал. В итоге, припарковав машину, он позорно сбегает. - Мне срочно нужно бежать. До завтра, - выпаливает на одном дыхании и хлопает дверцей, оставляя растерянного Се в одиночестве. Не то чтобы он соврал, ведь на сегодня у него действительно еще запланировано одно очень важное дело. Эта встреча поможет избавиться от стресса, немного расслабиться. Отношения с напарником стали еще более странными, поэтому лучше снять напряжение и уже с новыми силами приняться за решение проблемы. Устав за день от тягостного молчания, Сехун не успевает среагировать на странный побег Исина, хотя его растерянность это только усугубляет. И все же Се не позволяет себе унывать. Возможно, друг сумеет ему помочь. Даже не так. Чонин обязательно поможет. "И все-таки к Чунмёну лучше зайти..." - вспоминает Сехун свои утренние мысли, поглаживая ноющую от удара грудь. Лучше будет обойтись без всеобщей истерики дома. Не до того сейчас. Встряхнув головой, он дотягивается до ключа в зажигании, неторопливо выходит из машины и отправляется сдавать смену дежурному, не забыв отправить Чонину сообщение о встрече на парковке через 15 минут. Как раз хватит времени, чтобы переодеться и поунижаться перед начальством... Участок пустует, чему Исин несказанно рад. Кроме дежурного, не осталось почти никого: ночной патруль уже выехал, детективы разошлись по домам. Даже самым усердным, как Кёнсу, необходимо хоть немного отдыха. Их отделению приходится нелегко - в таком-то районе, да еще и с новым наркотиком на улицах. Большинство из ребят пришли домой и открыли папку с делом, вместо того чтобы просто расслабиться в свободное время. Начальство же вынуждено работать еще усерднее, чем подчиненные. У Чунмёна в кабинете горит свет, а дверь приоткрыта, но сегодня не по причине срочных дел, нет. Утренний кофе для всего участка - знак, понятный только двоим, предложение, простое и заманчивое. Никаких записок, сообщений и разговоров, только знак внимания, не попадающий под подозрение. Исину плевать на конспирацию высокого уровня, не будь его партнером собственный босс. В полиции чем выше ты взобрался, тем опаснее заводить нестандартные связи, а их отношения именно такие. Ушастых не жалуют в главном управлении, а особенно тех, кто метит на теплое местечко, и если находится маленький грязный секрет, то он обязательно пойдет в ход в самый неподходящий момент. - Эй, все уже разошлись, - Син прикрывает за собой дверь в кабинет, наблюдая, как Чунмён возится с бумагами. - Мне осталось немного, подожди, - черные ушки топорщатся, выдавая сосредоточенность. - Нет, не хочу ждать, - сейчас можно позволить себе фамильярность, ведь только на это время они не начальник и подчиненный. Исин сгребает в кучу бумаги на столе и откладывает их на самый край. - Ты давно не заходил, я уж было подумал, что нашел себе кого-то получше, - Чунмён встает и обходит стол, по пути стаскивая галстук. Движения небрежные и ленивые, он тоже порядком устал. - Как будто можно вообще кого-то найти с моим графиком, - Син усмехается, но в глаза не смотрит. Ни к чему боссу знать о Сехуне и его нездоровом интересе. Возможно, впоследствии придется рассказать ему, но пока нет необходимости, лучше держать рот на замке. Парень встряхивает головой, пытаясь прогнать мысли о напарнике. Сейчас все его внимание должно принадлежать тонким пальцам, подцепляющим пряжку на ремне и тихому "давай на столе". Просить дважды не приходится. Исин перехватывает тонкое запястье и тянет на себя. Дыхание учащается, опаляя губы, но Чунмён уворачивается, не позволяя себя поцеловать. Он любит играть в недотрогу, и Син об этом прекрасно знает. Застежка на кобуре не поддается с первого раза, отвлекает беспокойный черный хвост и тесные объятья. Чунмён требует ласки и дразнит. Вжимается бедрами, давая почувствовать нарастающее возбуждение, и ту же отстраняется, стоит только ответить на провокацию. Облизывает губы, прикусывает и не дается. Холодные ладони оказываются под рубашкой, греются о разгоряченную кожу и ловят учащенное биение сердца. Исин пытается расстегнуть брюки, путаясь и не понимая, где его, а где чужие. Чунмён не помогает, вертится и уворачивается, резко двигает бедрами, а затем останавливается. Ему нравится играть, но в участке, где в любой момент в кабинет могут войти или раздастся телефонный звонок со срочным вызовом, приходится делать это жадно и быстро, концентрируя накопившееся желание в порывистых движениях. Исин терпит и ждет, пока Чунмён сам позволит прикоснуться, но вместо долгожданной ласки получает ощутимый укус. След пылает на чувствительной шее, и тут же ощущение сменяется горячим языком. Вылизывает старательно, будто извиняется, хотя ему совсем не жаль. Син ждал слишком долго, чтобы получить свое. Сначала прибытие новичка, затем ночные смены, еще работа, а потом приветственная вечеринка, которая закончилась дразнящими прикосновениями и сном на холодном полу. Сдерживаться нет ни сил, ни желания. Он подхватывает Чунмёна под бедра, заставляя того обхватить себя ногами. Удерживает на весу и вжимается между стройных ног. Жесткая ткань мешает, но это ненадолго. Игры закончились, и они оба это знают. Усаживая партнера на стол, Исин путается пальцами в некогда идеальной укладке и оттягивает за волосы, заставляя откинуться назад. Под тонкой кожей вызывающе двигается кадык, губы приоткрыты, а в глазах желание получить все сейчас, быстро и как можно больше. Первый нетерпеливый стон отдается во всем теле волной возбуждения. Руки беспорядочно стягивают одежду, что-то трещит, и слышно, как пуговицы стучат о пол, падая и укатываясь в неизвестном направлении. Син целует жадно, кусает мягкие губы в отместку и толкается языком во влажный рот. Отстраниться приходится, только чтобы поспешно стянуть с Чунмёна брюки с бельем. Рубашка съехала набок, открывая аккуратное плечико, а черных ушек почти не видно в взъерошенных волосах. Исин подцепляет пуговицу, вжикает молнией ширинки и шумно втягивает воздух, ощущая жгучую пульсацию. Следует почаще заходить в кабинет к начальству в неурочное время. Они сейчас оба на пределе. Чунмён лежит на столе, грудь тяжело вздымается. Он касается пальцами живота, пачкая их в смазке, и произносит на выдохе хриплое "давай так". Син согласен, ведь не знает, выдержал бы еще, наблюдая, как пальцы мягко входят, как растягивают и заполняют собой податливое тело. Первые движения смазанные и короткие. Двигаться в одном темпе не получается, эгоистичная жажда получить удовлетворение берет свое. Исин зажмуривается и пытается сдерживаться, губа закушена до боли, а на языке появляется металлический привкус. Шлепки кожи о кожу, влажные и грязные, они мешаются с еле сдерживаемыми стонами. Исин обхватывает ладонью член партнера и резко надрачивает, в том же ритме, что и собственные движения. Чунмён цепляется пальцами за край стола, пытаясь удержаться. Долго выдержать безумный темп не получается. Жаркое удовлетворение вливается сильными толчками, плавит изнутри и растекается вязкой спермой по светлой коже. Син обессилено опирается на край стола и пытается отдышаться. Удовольствие растекается по телу, расслабляя и лишая малейшей возможности двигаться. Именно этого ему и не хватало. По дороге к Ким Чунмёну Сехуна едва не сбивает с ног несущийся "на волю" Тао, один из детективов, которым поручили заботу о Чонине - тот, который с глазами убийцы и, по словам друга, "повадками маленькой капризной девочки". Се, как и положено, уступает дорогу и с поклоном извиняется, но в очередной раз получает лишь недовольный фырк и презрительный взгляд в ответ. Причина, по которой Тао его недолюбливает, все еще Сехуну неясна, а Чонин только посмеивается вместо объяснений, так что остается это просто проглотить и шагать дальше. - Удачного вечера, детектив! - кричит Сехун вслед старшему, старательно растягивая губы в улыбке. Тот оглядывается и снова фыркает, но в этот раз хотя бы кивает. Се засчитывает это за свою личную победу и продолжает путь уже в более приподнятом настроении. Кабинет Чунмёна в конце уже потонувшего в сумерках зала сияет мягким электрическим светом. Все жалюзи опущены, дверь закрыта, но начальство еще явно на месте - внутри виднеются движущиеся тени и слышен приглушенный голос, но на оживленную беседу не похоже, скорее на телефонный разговор. Се чуть замедляется, не желая мешать, хотя свое присутствие обозначить все-таки надо, чтобы не выглядело, будто он подслушивает. По дороге он с любопытством разглядывает столы детективов, улыбаясь от вида фотографий, забавных сувенирчиков и творческих завалов. Сразу чувствуется рабочая атмосфера, не подкопаешься. Неудивительно, что ребята стаскивают в участок свои любимые вещички, раз многие практически здесь живут. Правда, не сегодня... За пару шагов до двери в чужой кабинет он останавливается и достает из кармана мобильный, провибрировавший входящим сообщением. Чонин пишет, что уже освободился и ждет его в раздевалке, потому что на улице, видите ли, ему холодно. Друг и сам порой ничуть не лучше маленькой девочки. Но раз он в тепле, можно не торопиться и обстоятельно поговорить с Чунменом. А потом он затащит друга выпить. Как следует выпить. Потому что то, что друзья будут обсуждать, на трезвую голову кажется слишком стыдным. Черт, он же сегодня взял семейную машину! Ну вот, теперь придется еще до дома плестись. А там мама обязательно приста... - Какого... - Сехун давится вдохом, мгновенно теряя нить своей мысли и почти по инерции отступая назад. Жмурится, трясет головой на пробу, трет глаза - и снова подходит ближе, чтобы убедиться что то, что он только что умудрился увидеть в тонкой щели между двумя неплотно подогнанными полосками жалюзи, ему не померещилось. - Это же... - голос садится настолько, что даже на шепот уже не похоже, но он все равно зажимает рот ладонью, чтобы себя не выдать. Меньше всего ему хочется попасться на подглядывании сейчас. Потому что по ту сторону двери, в кабинете начальника участка, прямо на рабочем столе, обычно такой строгий и серьезный Ким Чунмён сейчас мечется и жарко дышит под его, Сехуна, напарником. Пожалуй, подобное Се ожидал увидеть меньше всего. Его появление, хвала богам, остается незамеченным. Исин вовсю двигает бедрами, удобно устроившись между ног своего босса, и темп сбавлять даже не думает, а Чунмен продолжает слабо стонать на выдохах и цепляться бледными пальцами за край чуть поскрипывающего стола. Сехуну видно не особо хорошо, но воображение легко дорисовывает детали: ползущие по напряженным телам капельки пота, искаженные накатывающим удовольствием лица, утопающие друг в друге взгляды... Одежда наверняка их стесняет, поверхность стола слишком жесткая, а толчки чересчур резкие, так что Чунмену скорее всего немного больно, но едва ли он стал бы жаловаться - ведь близость Исина, его поцелуи и прикосновения должны компенсировать все неудобства, верно?.. Сехун вздрагивает, чуть приходя в себя от этой странной мысли, и тут же разворачивается на 180 градусов. Да какого черта он делает?! Еще только вуайеризма в списке его диагнозов и не хватало! Мало ли, кого там трахает его напарник - начальника или самого Папу Римского! Это только их личное дело, так что Се надо поскорее отсюда свалить и поскорее стереть увиденное из памяти! Он выдыхает и бегом срывается с места, оставляя за спиной не только чужую тайну, но и все свои странные, абсолютно нелогичные чувства. В конце концов, его ведь и вправду совершенно не касается, с кем и когда развлекается Исин. Как самому Исину было наплевать, какие отношения связывают его и Чонина. Не стоит раздувать из мухи слона. Они же взрослые люди. А то, что Се, во-первых, до чертиков зол сейчас и, во-вторых, неслабо возбужден, сейчас совершенно не важно! Сехун вламывается в раздевалку с грохотом, по дороге задевая плечом косяк и спотыкаясь о край скамейки. Ждущий его на этой самой скамейке Чонин поднимает на раскрасневшегося друга удивленный взгляд и даже собирается что-то спросить, но Се грозно на него цыкает и почти падает к нему на колени, с жаром впиваясь в пухлые губы. Плевать, увидит их кто или нет. На все плевать. Важно как можно скорее вытряхнуть из головы этот адский клубок из непонятных мыслей и эмоций, и Чонин для этого подойдет лучше всего. - Мы тыщу лет не делали этого в папиной машине, - выдыхает он, отстраняясь и остро прикусывая мочку чужого уха. - Я даже переодеваться не собираюсь, пошли прямо так. - Но не на полицейской же парковке, - хихикает Чонин, мгновенно загораясь его настроением. - Давай хотя бы доедем до парка! Се раздумывает над предложением целую секунду, но потом с сердитым фырком отмахивается и снова его целует: - Я хочу прямо сейчас, понимаешь? - и хочет так сильно, что вполне может умереть. - Плевать на парковку, пошли в туалет. Все уже ушли, нас никто не увидит... Чонин хмыкает, по лихорадочному блеску чужих глаз оценивая серьезность проблемы, а потом аккуратно снимает друга со своих колен. - Туалет так туалет. Но прости, приятель, там тебе обломится максимум минет. На работе я с тобой трахаться не собираюсь, даже не проси. Сехун вовремя прикусывает язык, не позволяя себе сорваться на друга, и все-таки кивает: - Ты прав. Да. Рисковать не стоит, - и когда Чонин облегченно улыбается, он перехватывает чужую ладонь и тянет его на себя. - Но за язык я тебя не тянул. Минет так минет. Старший моргает, удивленный его напором, и заливается довольным смехом. Се нетерпеливо подталкивает его к двери, не разделяя его веселья. Будь ему сейчас не так паршиво, он бы не стал позволять себе подобное ни в коем случае, но терпеть больше нет сил. Хорошо, что Чонин такой сумасшедший и согласен почти на все, стоит лишь попросить. Вот только не о нем Сехун будет думать, достигая долгожданной разрядки. Совсем не о нем.