Не в себе

      — Ах ты дрянь! — проникновенно выцедил Тоша, подаваясь вперед. — Как ты мог вообще? Ты, который видел меня в такой же ситуации, который, блядь, Костю с дерьмом смешивал!       Смешанный с дерьмом Костя залыбился еще шире и поудобнее устроился в кресле. Ден с трудом подавил желание вмазать ему по морде.       — Что ты молчишь?! — грохнул кулаком по столу Тоша, и Ден вздохнул — терпеть не мог его отчитывания.       — Я был уверен, что он из числа этих пронырливых лимитчиков-говнарей, которые с ног до головы феромонами обливаются, чтобы альфу побогаче заиметь. И пахло от него так… с химическим душком. Даже подумать не мог, что это от таблеток.       — Про фигуру нахера говорил? — Тоша хотя бы перестал шипеть.       — Потому что меня бесят те, кто хочет получить все, ни хрена при этом не делая. Хочешь крутого альфу — пиздуй в зал и голодай.       — Ты отмазываешься, Старшин, — поджал губы Тоша.       — Я называю тебе причины моего поведения. Это не оправдывает меня и моего мудачества, потому что бил я по больному, ни в чем не разбирался и прав никаких не имел. Но ты спросил, какого хрена, и я ответил. Еще что-то?       — Ты реально будешь ждать год?       — А сам как думаешь?       Тоша только вздохнул.       Конечно, Ден ждал. И все же это было не настолько тяжело, как он думал вначале. Наверное, если бы не виртуальное общение, он бы сорвался через месяц, выследил, выцепил, но Арти не нарушал обещания — всегда отвечал. Друзья жалели его, пытались подложить омег, не понимая, что проблема не в тупом трахе — омег Дену подцепить было несложно и без их участия. Проблема была в Арти. Которого было так недостаточно. Его бы воля, Ден не прекращал бы разговаривать с ним ни на минуту, потому что вся эта хрень въелась под кожу, выбелила, опреснила других омег. Ден дышал только в контакте с Арти. Он честно старался не слишком навязываться, не перебарщивать. И один раз даже ухитрился ни разу не написать, не позвонить днем. Арти позвонил сам в обед. Тихо, немного испуганно поинтересовался, не обидел ли чем и почему Ден не звонит. Ден не сорвался к нему в ту же минуту только потому, что рядом был Рус, которого удалось зажать в локтевой и потрепать, хоть немного выплескивая кипящие эмоции. Даже «ебаного ублюдка» удалось потом проглотить и не поморщиться.       На самом деле так сдерживаться приходилось нередко. Арти был милым. Вопреки первому впечатлению — весьма скромным и стеснительным. На комплименты забавно сопел в трубку и долго подбирал слова. Поначалу даже ляпал, бывало, что-то вроде «и ты тоже». Ден тогда смеялся до икоты, слушая путаные извинения в трубке.       Все это не могло не привести к тому, что Ден почувствовал отчаянную необходимость утвердить на Арти свои права. Желание это зрело в нем еще со времени последнего дня на Кубе, когда Арти неожиданно не отбрил сразу же, а дал себя запутать, утянуть в обещание. Кольцо Ден подарить не мог — держал слово. Но все же Арти был достоин традиционного предложения.       Ден не стал долго думать и рассусоливать. Подключил Марка и хорошую типографию. И на следующий день слушал подробный, полный всяких типично омежьих эмоций, рассказ Марка о том, как утром Арти увидел у себя на двери полноразмерное изображение Дена на одном колене с приклеенной к ладони подвеской. Обычно Ден не жаловал все эти визги-писки, но сейчас они грели душу.       И все же… Все же Арти постоянно был настороже. Ждал окончания шутки, или за что он там принимал чувства Дена. И, понятное дело, влюбляться, теряя голову, не спешил. Ден пробовал так и эдак. Но дистанция не уменьшалась. Не увеличивалась — это да, но не уменьшалась.       Ден понимал, что сам напортачил. Нужно было тогда отпустить, а потом медленно ухаживать. Но было несколько моментов. Ухаживать Ден не любил и не умел. Заботиться о своем омеге — да, всегда пожалуйста! Тратить время и деньги — с удовольствием. А вот эти все осторожные подкаты были не про него. Слишком прямолинейным он был для хождений вокруг да около. Плюс ситуация выбила Дена из колеи. Дурацкая, несвойственная ему ревность, слезы Арти — а слез он на дух не переносил и что делать с плачущим омегой, никогда не знал. И, конечно, сам Арти — непохожий на остальных. Рус как-то сказал ему про Марка: «Если бы он так явно не боялся меня, я бы закинул его на плечо и уволок к себе. Без лишних разговоров». Ден тогда посмеялся над ним, обозвал неандертальцем, а сейчас смело мог переодеваться в шкуры и брать в руки дубину. На плечо и в пещеру — именно это ярко и призывно гудело в гуще желаний. И виляния Арти его только усиливали.       А потом Ден понял, что теряет время. Он ждал от Арти откровенности, разговора в лоб, чтобы все прояснить уже, а сам молчал.       — Ты не доверяешь мне? — спросил он как-то, воспользовавшись паузой в разговоре.       — В смысле?       — Думаешь, что я прикалываюсь или еще что. Ну, с нашими отношениями.       Арти на том конце вздохнул, явно размышляя.       — Я не знаю, — признался он через минуту. — С одной стороны, я верю тебе. Даже когда пытаюсь поймать на обмане — не чувствую его. С другой… Дени! Ну это же смешно звучит и нелепо выглядит! Ты и я! Арабский скакун в телеге с картошкой! — Ден молчал, радуясь, что так легко вывел Арти на откровенность. — Сколько еще продлится твой интерес? Года два? До рождения ребенка? Пока я не раскоровею и не покроюсь первыми морщинами? Что мне делать тогда? Я… влюбляюсь в тебя, и мне это не нравится. Слишком много в тебе крючков — ты и внешностью цепляешь, и мозгами, и харизмой, и воспитанием…       Тут Ден не выдержал и заржал.       — Чего? — обиженно спросил Арти.       — Ты Тоше только не говори про мое охрененное воспитание. Его порвет. Тебе-то как раз о нем и рассуждать. Еще добавь, что я милый, добрый и деликатный.       — Деликатность у тебя и правда зашкаливает, — едко пробормотал Арти.       — Давай-ка подытожим, — тепло проговорил Ден, потому что теперь, после расставления по полочкам, исправлять ситуацию было намного проще. Вот если бы Арти сказал, что не любит и вместе быть не хочет категорически… — Я, по-твоему, слишком охеренный альфа и обязательно брошу тебя, как только ты ко мне привяжешься, оставив с ребенком на руках и разбитым сердцем. Так?       — В общих чертах, — проворчал Арти, но было ясно, что именно так.       — Тогда давай по порядку. У меня был и есть выбор. Всегда. Я скажу сейчас неприятную вещь, но не думай, что среди моих знакомых ты один такой забавный и с мозгами. Среди красавчиков всякие встречаются.       — Тогда какого хрена…       — Потому что, блядь, гладиолус! Я любимый ребенок любящих друг друга родителей. И мне похер, кого сраное общество хочет видеть со мной рядом. Арти, я хочу свою вторую половинку. Это ты. Мне с тобой хорошо, тепло и правильно. Все остальное неважно!       — Это пока!       — Пока что? Нет никакого «раскоровею». Омеги полнеют либо при гормональных нарушениях, либо если несчастны. Нарушения лечатся, как ты знаешь, а твое счастье — моя работа. А со своей работой я привык справляться. Не веришь мне — позвони Тоше.       Арти весело хмыкнул:       — Слово-то какое подобрал — «работа».       — Потому что мне придется очень хорошо потрудиться, чтобы убрать все твои заебы.       Арти помолчал и тихо пообещал:       — Я постараюсь поверить.       — Просто поменьше мусоль все это и побольше слушай меня. Можешь не прислушиваться, но слушай, пожалуйста.       — Хорошо.       И Ден свернул этот явно тяжелый и не слишком своевременный для Арти разговор.       Но лед тронулся. Стало заметно, что Арти больше не заморачивается на каждой фразе, не ищет двойное дно. Общаться с ним стало проще. Ден думал, что контролирует ситуацию и свои эмоции. По крайней мере, не позволяет им хлестать через край. Ровно до вечера, когда Арти снова стал тревожным, упускал нить разговора и изрядно этим Дена нервировал.       — Что-то случилось? — спросил тот, когда играть в невозмутимость и мистера Фейерверк изрядно надоело.       Арти замолчал. Ден понимал, что он не хочет говорить о причинах своей нервотрепки. Или… боится? Успел навыдумывать тысячу разных причин, включая очевидную — что Арти просто запарился от этих отношений, от назойливости Дена, не позволяющего ему соскочить. Но о настоящей даже не догадывался.       — Я завтра иду к врачу. Будут результаты обследования.       — Эм…       Арти обследовался достаточно регулярно, чтобы давно уже перестать переживать перед каждым визитом к врачу настолько сильно.       — Результаты итогового обследования. Завтра будет ясно, вылечился ли я.       Ден открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Ему было плевать на фигуру Арти, на его способность иметь детей. Но на самого Арти плевать не было никогда. И Дена затрясло. Он стискивал трубку в руке и пытался дышать ровно, чтобы оставаться хотя бы в относительном адеквате.       — Я приеду, — выпалил он и, прежде чем Арти стал бы отказываться, добавил: — В машине посижу. Но если что-то… Ты обязательно мне позвони.       «Я буду рядом» прозвучало бы слишком слащаво, и Ден не стал это говорить, но несказанная фраза звучала слишком отчетливо, чтобы умница Арти не понял ее. Он мог бы отказаться, потому что доверие, которое тоненько натянулось между ними, было еще слишком хрупким, чтобы Арти вот так поверил на слово тому, что Ден не вломится в больницу даже без звонка, не подглядит, не выцепит после, когда Арти так или иначе будет на нервах.       — Да, — прошелестел вопреки всему Арти. — Я, в общем-то, поэтому и позвонил… Хотел бы, чтобы ты был рядом.       Может быть, не «ты», а просто кто-то, потому что Марк с Русом свалили на очередной романтическо-туристический маршрут, но Дену было плевать. В данном конкретном случае он хотел слышать «ты» и слышал его.       — Ты просто звонишь мне. В любой момент, — выделяя каждое слово, впечатывая его в Арти, говорил Ден. — И мы все решаем.       — Бо-о-оже, — простонал Арти, — какой же ты самоуверенный.       — Просто есть те области, где я вполне могу многое сделать. И сделаю, если ты позвонишь.       — Как будто есть области, где не можешь, — насмешливо фыркнул Арти.       Ден вспомнил мутные, но слишком однозначные объяснения одного такого же мутного человека, свою полную беспомощность, когда связи и сила не значат ничего, блядские царапины на Тошиной спине, желание бежать и набить морду ублюдочной твари, так ловко прикидывавшейся почти отличным парнем. И снова беспомощность. Тотальную, ни разу прежде не испытываемую. Вспомнил внедорожник с незнакомыми людьми, которым он должен был доверить Тошу в обмен на смутные обещания…       — Есть, — выдохнул Ден. — Давай о чем-нибудь другом…       И прежде чем он проговорил «пожалуйста», Арти выпалил:       — Откуда такая уверенность, что ты не встретишь кого-то еще?       Ден улыбнулся. Он слишком хорошо изучил Арти, чтобы не почувствовать, что этот вопрос для него не столь важен. Просто Арти тоже узнал его достаточно хорошо, чтобы услышать «пожалуйста» раньше, чем оно будет произнесено. Но все же вопрос был не лишним в их попытках узнать друг друга лучше в урезанных условиях.       — Возможно, я ошибаюсь, — медленно проговорил Ден, — но мой опыт, к слову, весьма богатый, подсказывает, что измена бывает в двух случаях. Первый — когда человек туповат, и гормоны, как у подростка, довлеют над разумом. Это не мой вариант. Второй — при недостатке опыта. Когда человек просто не накушался еще. А меня уже от опыта тошнит. Я не верю в любовь с первого взгляда после двадцати, если ты уже любишь кого-то. Это просто оправдание. Человек может понравиться, но углублять с ним контакт или отстраниться — твое право, и незачем высокими материями оправдывать собственное блядство. У меня было много отношений, но я никогда не обещал моим омегам ничего большего. Я всегда знал, что это временно.       — Никогда не влюблялся?       — Влюблялся, — хмыкнул Ден. — И если бы он ответил на мои чувства три года назад, то сейчас ходил бы с моим ребенком. Хотя с ним, блядь, никаких гарантий…       Арти напряженно молчал в трубку, и, хоть его очевидная ревность была приятна, Ден поспешил объясниться:       — Это не столь любимая всеми теория пар. Нет одного подходящего человека. Есть сочетание времени, твоего внутреннего состояния и твоего партнера. Я не стал тогда даже признаваться Киру — просто понимал, что игра не стоит свеч, а тебя вот тираню до потери пульса. Потому что знаю, что ты должен стать моим. Понимаешь?       Арти прерывисто вздохнул и проворчал:       — Не поймешь с тобой, как же. Еще на Кубе понял. — Он вздохнул еще тяжелее и выпалил: — И стал, наверное, тогда же.       Ден прикусил большой палец, расплываясь в счастливой улыбке, и довольно проурчал, разряжая накалившуюся атмосферу:       — Моим ты станешь после свадьбы. На узле.       — Ах ты неромантичная свинья! — завопил Арти и бросил трубку.       Ден расхохотался и покачал головой. У него еще будет время на романтику, после того как все закончится. А сейчас пусть лучше Арти злится на него — такого неромантичного.       Он сидел в машине около больницы с десяти, хотя прием у Арти был на двенадцать. Специально отъехал чуть дальше, чтобы стоять задом ко входу. Потому что все больше было гаденьких мыслишек о «подсмотреть». Ведь машину его Арти не знает — Ден не шпионил за ним и, следовательно, не светился. Это было бы так просто — припарковаться и подождать. Просто посмотреть — это ведь не нарушает условий договора. Но Ден знал, что, если увидит Арти, пути назад не будет. Случится уверенный такой «чик» по его истончающемуся терпению.       Ден опустил спинку кресла, поморщившись, отставил остывший кофе и закрыл глаза, вслушиваясь в звуки города. Тогда, в тот момент, когда он сажал почти невменяемого от страха и внезапности происходящего Тошу в машину, Ден пообещал себе стать сильнее. И это испытание терпения, безусловно, входило в программу.       Он успел вздремнуть, послушать музыку и посмотреть половину фильма, до которого все никак не доходили руки. Арти позвонил в час. Ден сглотнул и принял вызов. Первое, что он услышал, были всхлипы.       — Где ты? Я сейчас приду, — выдохнул Ден, выбираясь из машины.       — Нет, — сквозь заглушаемые рыдания проговорил Арти. — Все хорошо. Дени, все хорошо.       Он смеялся и плакал на том конце, и Ден обессиленно рухнул обратно в машину, улыбаясь так широко, что даже щеки заболели.       — Я горжусь тобой.       — Я думал, ты скажешь, что любишь.       — Люблю тоже, но это не сейчас и не настолько важно.       — Господи, — простонал Арти, — как ты все так хорошо понимаешь? Ну, что говорить надо.       — Я просто люблю тебя. Фух. Ладно. Вызову такси.       — Угу.       — А пока буду с тобой разговаривать.       — Угу.       Кажется, Арти успокаивался. Это было нечестно и все дела, но Ден всегда использовал любое преимущество и такого шанса упустить не мог.       — У тебя день рождения через месяц.       — М? Хочешь прийти?       — Это нечестно, сладкий. Не провоцируй меня.       — Я не провоцировал! — совершенно честно возразил Арти, и да, легкое чувство вины Ден тоже собирался использовать.       — Хорошо, верю. Могу я подарить тебе подарок? — И прежде чем Арти смог озвучить свои возражения, принялся давить на жалость: — Мне тяжело. Я хочу за тобой ухаживать, а могу только писать комменты под постами и фотками, как десятиклассник. Я к такому не привык… И так держусь из последних сил. Пожалуйста, можно сделать подарок моему омеге? Я столько обдумывал его, выбирал.       — Что за подарок?       Ден мысленно хмыкнул, понимая, что дело в шляпе.       — Это сюрприз.       — Мне не нравится «это сюрприз» в исполнении богатенького мальчика.       Ден тяжко вздохнул, не выходя из роли страдальца.       — Отличного ты обо мне мнения, — проворчал он. — Обещаю, что ни копейки родительских денег не потрачу.       — Тогда ладно, — оживился Арти.       Дурачок, он же понятия не имел, что Ден уже давно материально не зависит от отца. Так что новенькая беленькая крошка со ста сорока лошадьми под капотом и пошловатым красным бантом ждала его рано утром в день рождения под окнами квартиры. А ключи вернувшийся Марк положил под подушку.       — Ты ненормальный! — бушевал Арти хриплым со сна голосом.       Ден только улыбнулся, выруливая на шоссе — хотелось расслабиться, а лучше, чем в компании родителей, сделать это нигде не удавалось.       — С днем рождения, — нежно проворковал он в трубку. — Люблю тебя, сладкий.       — Прекрати это делать! — завопил Арти. — Я не буду ее брать!       — Почему? Не понравилась? Хорошая машинка.       — Потому что это, блядь, машина!       — И?       — И она стоит два ляма!       — Я могу себе позволить потратить их на будущего мужа. Или насчет мужа я ошибаюсь?       — Не ошибаешься, — проворчал Арти. — И все равно, это чересчур.       — Арти, я привык не экономить на таких вещах. Мне не хочется, чтобы ты ездил на метро по целому ряду причин. Ты любишь тачки и хотел бы себе машину. Не скажу, что эта покупка для меня незаметна, но голодать не буду, честно. Я просто хочу сделать тебе приятно. Это не разбрасывание денег и не стремление произвести на тебя впечатление. Это то, что, как мне кажется, тебе сейчас нужно.       — Ладно. Почему я всегда тебе уступаю?       — Потому что, — с придыханием, будто выдавал главную тайну Вселенной, сказал Ден, — со мной ты позволяешь себе капризничать. А потом прислушиваешься к голосу разума.       — Ох, великий логос, — патетично провозгласил Арти, — не слишком ли вы высокого о себе мнения?       — Можешь называть меня просто альфа, только с восхищением в голосе.       — Ах ты…       — Или любимый. Любимый тоже подойдет.       Арти замолчал и посопел в трубку.       — Машинка замечательная. Моя мечта. Спасибо, любимый.       И по паузе перед последним словом Ден понял, насколько тяжело оно ему далось.       — Не насилуй себя, — жестковато попросил он, — не со мной и не в таких вещах. Называй, как тебе нравится. Это не настолько принципиальный вопрос.       — А если я хочу сделать тебе приятно? Если мне хочется не только принимать всю вот эту твою заботу, внимание, но и что-то отдавать в ответ?       — А ты разве не отдаешь?       — Не в таких количествах, — фыркнул Арти.       — Если ты опять про машину…       — Я не про машину. Я про все. Про то, что ты всегда рядом, помогаешь мне, поднимаешь настроение и самооценку, кстати, тоже. Тебя физически нет, а присутствуешь в моей жизни больше, чем многие, кто всегда рядом.       — Если тебе не нравится…       — Мне нравится, — голос у Арти даже не дрогнул, и Ден выдохнул. — Все нравится. Ты даже слишком идеальный, так что пока иногда приходится себя пощипывать. Но именно поэтому я говорю, что отдаю не в таких количествах. Пытаюсь угнаться за тобой — и не могу.       Только в этот момент Ден понял, что так сильно гложет Арти. Дурацкое стремление создать парниковые условия для своего альфы, привитые придурками, его бывшими. Больше-выше-сильнее. Не потому, что самому хочется, и даже не потому, что это нужно кому-то, а просто чтобы не бросили, чтобы не разочаровались еще больше. Чтобы простили неидеальную внешность.       И Ден выдохнул. Такие вещи исправляются только со временем. Арти дал его ему — так что теперь нужно просто двигаться вперед и тянуть глупыша за собой.       — Не гонись, — улыбнулся он. — Я делаю все это не только потому, что хочу сделать тебе приятно. Мне самому нравится. Нравится, что тебя радуют мои внимание и забота без всякой материальщины.       — А ведь кто-то говорил, что омеги у него были самые разные.       — Разные. Но те, кому насрать было на материальное, не нуждались во мне. Слишком самостоятельные. Которые считают, что если альфа о них заботится, то это принижает их достоинство.       — То есть категорий две.       — Не две. Но и твоих качеств тоже далеко не два. Такого сочетания я не встречал.       — Ладно, — резковато прервал его Арти. — Не буду больше на комплименты напрашиваться — и так щеки красные. Марк меня заклюет, — простонал он.       — Редкая смена ролей в вашем дуэте. Кстати…       — М?       — Определяйся с датой свадьбы и всей дребеденью.       — Что?       — Арти, — угрожающе прорычал Ден.       — Я… Уже пора?       — Очень пора!       — Я не знаю, — ей-богу, это было очень похоже на блеяние.       — Вот и подумай. С Марком обсуди, если сам настолько фрустрируешься. И, Арти…       — А?       — Если ты передумаешь, дай мне знать сразу. Не бросай в загсе.       — Ты дурак?!       — Я ебанутый, — хмыкнул Ден.       А Арти вдруг замолчал, обдумывая что-то.       — Я очень удивился, когда ты сказал про свадьбу, — это да. Ну, просто наши отношения, они не совсем обычные, так что следующим шагом должна была бы быть встреча, нормальные свидания. Потом… Ну не знаю! Жить вместе? И только потом, хорошенько подготовившись, дойти до загса. Но знаешь что? Я удивился, но вообще-то ни разу еще не засомневался в своем ответе. Я по-прежнему согласен. И никогда не кинул бы тебя. И, Ден…       — М? — улыбнулся тот.       — Неужели ты не чувствуешь, как быстро я в тебя влюбляюсь?       Арти сбросил быстрее, чем Ден нашел, что ответить. Родители, которые с самого начала были в курсе всей ситуации, улыбались весь день. И только к вечеру Ден понял, что они просто зеркалили его собственную улыбку.       — Арти с Марком мне все мозги выели с тем, что тебе можно подарить, — пожаловался Рус ближе к дню рождения Дена.       — Хм?       Его Арти не спрашивал ни напрямую, ни намеками. Ден, откровенно говоря, не думал, что он заморочится с подарком. Хотя теперь, особенно с учетом подаренной машинки, это было бы логично.       — Так что ты бы подсказал парню, а то на него смотреть больно, — ухмыляясь, посоветовал Рус.       Ден честно думал, долго и старательно размышлял, что же ему такого хочется, кроме немецкого автобана вокруг хотя бы Москвы. В голову лезли вещи либо слишком дорогие, либо явно вымученные, чтобы Арти не понял, что Ден разродился ими специально для него. Но он попытался пару раз упомянуть их при случае, потому что Русова фраза про «смотреть больно» изрядно трепала нервы.       — Не надо, — заявил ему, вместо того чтобы сделать выводы и перестать париться, Арти.       — Не надо что? — сыграл дурачка Ден.       — Не надо мне подсказывать. Особенно то, что нафиг тебе не упало. Я что-нибудь обязательно придумаю.       Ден только вздохнул и перестал заморачиваться. Арти отлично соображал, так что наверняка придумает что-то. А нет — так и не надо. День свадьбы приближался, так что Ден был не в претензии. Во время медового месяца можно будет уломать Арти на что-нибудь.       День рождения начинался отвратно. Рус дулся на Марка, того где-то носило, Кир так и не смог приехать, отговорившись делами, а все друзья-знакомые тупо нажирались. Вроде все в рамках обычного, а Дену было тошно. Он раз за разом думал набрать Арти, потому что стоило тому сказать: «Привет» — все проблемы либо исчезали, либо становились не стоящими таких нервов. Но было поздно. Арти наверняка уже спал — очень уставал в последнее время, хотя и не называл причин. Плюс трепаться по телефону во время своего праздника было как-то унизительно.       — С днем рождения! — крикнул невесть откуда появившийся Марк и протянул блестящую коробку.       — Спасибо, — улыбнулся Ден, откладывая подарок к остальным.       Рус оживился и нахохлился, демонстрируя обиду. Марк щелкнул его по лбу и туда же чмокнул, а потом протянул конверт:       — Это от Арти. Он просил открыть сразу.       — А что там? — Настолько идиотский вопрос Ден задал, потому что пялился на поплывшего Руса. Интересно, он будет таким же слабовольным идиотом, мгновенно забывающим любые разногласия?       — Селедкин хвост, — закономерно огрызнулся Марк. — Откуда ж мне знать?       Но судя по еле заметной ухмылке, которую он старательно пытался спрятать, и по внимательному взгляду, как всегда, когда нужно было описать Арти Денову реакцию, Марк был в курсе.       Ден сначала и не понял, что за билет в конверте. Думал, театр там или выставка какая-нибудь — Арти с Марком это дело уважали и Руса таскали регулярно. Ден был не против — развеяться с пользой для ума действительно стоило. А потом он прочитал название.       Его любимая, обожаемая группа в Россию, логично, приезжала редко. Так что Ден был решительно на всех концертах. А тут утонул в Арти и ухаживании за ним и билеты упустил. Даже знакомства не помогли. Билеты просто были раскуплены. Толкаться где-то в заднице, видя участников исключительно на экранах, Дену тоже не особо хотелось. Оставалась надежда на перекупщиков и чьи-то сорванные планы. Но Ден слишком любил предсказуемость, тщательную спланированность, подготовку, в конце концов. И вип-билет обеспечивал ему это все разом. Ден тупо пялился на белую бумажку, обводил большим пальцем отпечатанное название. Сверкнула вспышка, и он вскинул голову. Марк с довольным видом скидывал фотку Арти. И вечер вдруг стал совсем неплох, а друзья — весьма веселыми и забавными. Так что Ден даже сумел получить от своего дня рождения удовольствие.       Как и от концерта. Он наорался, навосхищался, успел впихнуться в слэм и немного успокоиться ближе к концу. И вдруг его обняли сзади. Ден решил, что кто-то в толчее обознался, начал поворачиваться, чтобы это объяснить. Но в тот же момент одна рука соскользнула с его талии и зафиксировала голову. И стало понятно. Ощущения были запредельными. Мурашки — по всему телу, кажется, даже с изнанки. И обернуться хочется — и нельзя. Разве что с оргазмом сравнить, когда просто рвет на части.       — С днем рождения, — прошептал Арти ему в ухо. — Еще раз.       И без обязательного телефонного искажения, вот с таким контактом оказалось через край. Ден прерывисто то ли вздохнул, то ли всхлипнул и оперся об ограждение. Руки Арти снова спустились на талию, он крепко обнял Дена и исчез.       Ден в изнеможении опустился на корточки и обхватил голову руками. Он на что-то там хотел Арти уломать? Смешно! Как бы в обморок на свадьбе не грохнуться — уже подвиг.       Кстати, со свадьбой Арти тоже оказался небанален. Помимо тихого торжества в семейном кругу, он настоял на том, чтобы решительно никто не видел его до загса. От выездной церемонии отказался. Маркуша с трудом сдерживал негодование, но прямо ничего не высказывал — Арти крепко держал его тем геморроем, что получил, занимаясь подготовкой год назад.       — Но тебе нужна будет помощь, — всплескивал руками Марк.       — Помощь в чем? — насмешку в голосе Арти помехи не скрывали. — Бигуди парикмахеру подавать? Кисточки держать?       Марк отмахнулся и забил. Кажется, он ездил с Арти на последнюю примерку. Больше тот его никуда не пустил. А все организационные дела успешно решил нанятый агент. Ден с Арти только периодически согласовывали с ним некоторые вопросы. Все было хорошо. А на свадьбу Арти не приехал. До начала регистрации оставалось пятнадцать минут, но его не было. Телефон был отключен, и Ден просто не понимал, что происходит. Все казалось сном, и в то, что Арти его вот так кинул, не верилось. В голове звенело, и Ден упорно мониторил пробки, боясь, что случилось что-то ужасное. Ведь не мог Арти не приехать.       — Просто опаздывает, — поглаживая его по руке, успокаивал Тоша. — Сейчас приедет.       Кир согласно угукал. Марк злобно раз за разом тыкал в телефон, и это немного успокаивало — значит, не в курсе, значит, Арти действительно может просто опаздывать. Рус пытался перенести время церемонии, а Костя просто сидел на жопе ровно и этим вот прямо сейчас очень бесил.       — Или не приедет, — сквозь зубы процедил Ден.       — И будет как нельзя прав! — довольно оскалился Антипов. Не Тоша, ясное дело, а муженек его сраный.       Тоша ахнул и, судя по всему, сделал страшное лицо.       — Я тебе въебу сейчас, — выплюнул Ден.       — Попробуй, — еле заметно напружинился Костя. — Будешь на свадебных фотках с синим еблом.       — Костя!       — Откуда такая уверенность? — приподнялся Ден, как-то разом приходя к мысли, что терять уже нечего.       — Что с синим еблом?       — Что на свадебных фотках.       — Вот «купер» белый тормознул.       Все разом выдохнули и уставились на дверь.       Арабская ночь и волшебный Восток у Дена всегда ассоциировались не столько с оборванистым альфой, сколько с действительно колоритным и атмосферным омегой. Красавцем в голубых шароварах и с темными локонами. Шароваров на Арти не было, а в остальном он, похудевший и изумительный, был копией принца Жасмина.       — Простите, я проспал, — пропищал Арти, и Ден согнулся от хохота.