электроника

*АЮ, в которой Пидж двадцать три, а Широ восемнадцать, и он младше всех в команде — Почему… Почему вся фигня происходит именно ночью? Через динамики в скафандре голос Широ казался странным и чужим. Раньше Пидж казалось, что алтеанские технологии, превосходство которых было во всем, трепетно относились и к звукопроводимости… Хотя, возможно, все дело было в том, что она слышала паладина в открытом космосе. — Думаю, в этом состоит наше везение, — просто ответила Холт, держась за натянутый трос. — Может… Все-таки дождаться Аллуры? — Не смей ее будить! — тут же запротестовала Пидж, чувствуя, как подошвы стыкуются с магнитной поверхностью Замка. — Я сделаю все сама. Пожалуйста, следи за сигналом. Пидж очень надеялась, что в ее голосе Такаши не расслышит истерические нотки. Стоило немалых трудов уговорить его отпустить ее самостоятельно восстановить базовый заслон Замка — ту систему, которая автоматически поднимает щиты Замка во время внешней угрозы, не зависимо от того, пустует мостик управления или нет. Периодически сбои происходили из-за возраста самой машины, чего уж говорить о выдержке после многочисленных расстрелов галра. Аллура также замечала это, и мало помалу за счет постепенной замены запчастей боевое величие Замка приближалось к ста процентам. Но Пидж Гандерсон была бы не Кэти Холт, если не решила все починить разом собственными руками. В принципе, идея была неплохая. На днях Пидж откопала старого дроида — жестяной котелок размером с баскетбольный мяч, который укрепила пластинами из алтеанского сплава. Навела на него несколько датчиков, и вот получилась малышка, благодаря которой можно будет добиться стабильности защитного поля. Аллура оценит. Но если узнает, что операция проводилась ночью и без ведома всей команды, в живых не оставит. Гандерсон поднялась над смотровой площадкой капитанского мостика — здесь место наиболее выигрышное. — Ты ведь понимаешь, что один залп арбалета Галра — и от Сэмми не останется ни болтика? — Я ослышалась или ты и в правду дал дроиду имя? — Конечно, — со смешком ответил Широ. — Я с ним сроднился за эти два часа. — Сэмми не пострадает, — в тон ответила Пидж. — У него небольшая площадь. Коран сказал, что у них уже был дроид, на этом месте. — Нащупав выступ, Пидж зацепила пластину и потянула ее вверх, открыв люк. — Здесь он будет в безопасности. Аккуратно поместив устройство в его «гнездо» и убедившись, что металлическим дном он ухватился за магнитную подушку внизу выемки, Гандерсон закрыла люк. — Все окей, — сказала она. — Я возвращаюсь. Широ тихо выдохнул, но от динамиков это не скрылось. — Квизнак, я же не в червоточину улетела! — проворчала Пидж. — Я просто установила дроида. — Если бы мне взбрело в голову выйти в открытый космос, и с кораблем меня соединял один только короткий трос, ты бы не волновалась? — спросил парень, помогая зеленой паладинке отсоединить клапаны костюма и выбраться из него. Освободив голову из-под массивного шлема и откинув взмокшую челку назад, Гандерсон посмотрела на него, как на спятившего. — Ты правда думаешь, что я тебя туда отпустила бы? И, легко рассмеявшись, она возвратилась к капитанской стойке. Ее ладони привычно воспарили над электронным табло, и по команде над ее паладинским креслом тоже зажглись информационные показатели. — Да, — погодя, ответил Широ. — Отпустила. Бледные пальцы Пидж замерли. Гандерсон повернулась к партнеру, не понимая его реплики. — Я не хочу, чтобы ты думала… Чтобы кто-то из вас думал, что я не справлюсь. С чем-либо. Я такой же полноправный член команды. Я паладин Вольтрона. Черная Львица выбрала меня. Он не хотел, чтобы последнее прозвучало так, словно он обиженный ребенок, которого взрослые не пускают делать серьезные вещи. Но на слух это было именно так, и парню стало еще противнее. Но в конце-концов, разве он не прав? Разве он не замечает, как к нему относятся Коран и Аллура? Постоянно норовят дать советы, перемалывают косточки каждый раз, когда он вносит изменения в план будущих вылазок. Ему становится нестерпимо больно, когда он замечает, как Красная Львица прикрывает его… Уж Кит должен быть на его стороне. Ему станет еще более тошно, если к ним присоединится еще и Пидж. Но на деле… За лидером должна стоять команда. Не наоборот. — О черт, — Пидж мотает головой, словно пытается отделаться от навязчивой мысли. Она мгновенно отводит руки от табло и подходит к Широ. Ладонь Гандерсон рефлекторно тянется к ее предплечью. — Я не… Квизнак, я просто попыталась пошутить. Широ тут же краснеет и отворачивается, хотя не уверен, что только от стыда. «Мамочка спешит успокоить бедного мальчика», — воркует противный голос в голове. — Это тебя беспокоит? Из-за этого ты… — Ее пальцы скользят вниз по его коже, обхватывает ладонь и крепко сжимают. — Не смей думать, что мы недооцениваем тебя. Большие карие глаза Пидж расширяются еще больше от переполнявших ее эмоций. Ее рука все еще крепко стиснута с его, и мозг Широ буквально сконцентрирован только на этом ощущении. Молочные щеки полыхают жаром. Широ хочется извиниться. Все равно, за что именно. Он чувствует за собой вину двадцать пять земных часов в сутки, и вряд ли когда-нибудь это чувство его оставит. Да, пусть профессор Холт уже наверняка воссоединился со своей супругой на Земле, пусть Мэтт вместе с ними в Замке и вновь рад очутиться вместе со старшей сестрой и лучшим другом, их смерть, которая так была близка к своим жертвам, несводимым пятном будет вечно присутствовать в его жизни. Когда Пидж утешает, она не может не обойтись без тактильных действий. Обязательно похлопает по плечу, по-дружески ткнет острым локтем в бок, ущепнет за нос, лишь бы грустная маска собеседника треснула и тот, фыркнув, улыбнулся. У нее это от Мэтта. Да, прикосновения успокаивают… А затем хочется еще и еще. Пидж двадцать три, а на свой возраст она не выглядит. Возможно, дело в росте. Или в рыжих кудряшках, или в стрижке, как у детсадовца. Возраст выдают только заострившиеся черты лица и круги под глазами — признак того, что организм, прожив одну пятую от всего числа отпущенных лет, уже заебался. Пидж умница. Если бы не она, Вольтрона не было. Если бы не ее жажда правды, жажда узнать, Широ закончил, как лабораторная крыса. «Что было, если бы он был старше?» — Не знаю, — сдавшись, хихикает Пидж. — Я бы с тобой замутила. Она возвратилась к программе. Синие таблицы с алтеанскими показателями вновь всплыли в воздухе. — Я бы с тобой тоже, — вырывается у него. КВИЗНАК. Пальцы Пидж замирают над клавиатурой. Она не поворачивается. Широ кажется, что она скажет что-то из разряда «ты слишком мал для меня, мальчик», и он почти не уверен, что в долгу не останется. Кажется, что все обернется в очередную шутку. Но Пидж молчит. Ее пальцы дрожат. Широ идет девятнадцатый год, и на свой возраст он не выглядит. За его спиной желание семилетнего мальчика стать пилотом, несколько лет нескончаемой работой над его телом и психикой, и целый год, который у него отняли. У него молодое лицо. По-настоящему молодое, с мелкими, едва заметными — Гандерсон увидела их мельком, один раз — веснушки и темные покраснения от недавних прыщей на скулах. Но у него старые глаза. Глаза дряхлого старца, который повидал слишком много. И когда Пидж смотрит в них, внутри что-то сжимается от горечи. Хочет он признавать это или нет, но он спас Холтов. Всех до одного. Она отлично понимает, что Широ не готов, да и она в глубине души тоже. Но Пидж скорее сдастся Галра с вытянутыми руками, чем напомнит это паладину. Черная Львица знает, что делает. Она его защитит. Когда Широ смотрел на Пидж, ему казалось, что это практически невозможно. Сестра лучшего друга, старшая сестра, заместительница учредителя кафедры программирования в Гарнизоне… Она в одиночку взломала файлы миссии «Кербер», чуть не угодила в правительственную тюрьму — благо фамилия матери сыграла последнюю роль — а теперь улучшает уровень защитного поля инопланетного корабля, который старше ее в десять тысяч лет, по тому что он, видите ли, недостаточно сильный. Да кто он рядом с ней? Сопляк с посттравматическим расстройством. Невозможно. Невозможно. Невозм-… — Наклони голову. «Вся фигня происходит ночью… Из-за Пидж Гандерсон.» — Я… Зачем? Еще бы чуть-чуть, и Пидж закатила глаза к потолку. Ее ладони стягивают его майку в районе талии, и от этого страшно щекотно. Широ готов поклясться, что она не только встала на носки, но даже подпрыгнула. Тонкие губы коснулись кожи чуть выше скулы, накрыли свежую рану после утренней бритвы. Паладин наклоняет голову, и ее губы накрывают его. Наверное, это что-то вроде утешения. Или нет. Он падает в кресло Пидж, но она сама не отходит. Табло с активными графиками все еще горят, и ее короткие волосы будто находятся в сиренево-синем ореоле. Ему хочется обратить на это внимание. «Пидж, ты похожа на информационное божество». Но в следующее мгновение она руками опирается на подлокотники, и их губы снова в тесном контакте. Пидж умоляет Вселенную, чтобы в эти минуты никому в голову не взбрело проверить капитанский мостик, потому что объяснения — почему, черт подери, она находится так близко к Такаши Широгане — попросту нет. Ее пальцы бесстыже лохматят его прилизанные волосы, и в отместку паладин забирается ледяными ладонями под зеленый джемпер. Гандерсон охает и отрывается от его лица. — Черт, парень, тебе реально так холодно? --…Но потребовалось всего лишь пять секунд, чтобы его ладони согрелись. И нет, Пидж не засекала. Широ концентрируется только на ее тонких губах. Обводит сначала верхнюю, потом нижнюю. Вдыхает запах ее волос и кожи. Кажется, этого достаточно. Пидж… Наверное, просто смеется над ним. Проводит тонкими пальцами по напряженному животу, обводит контуры мышц, и это буквально парализует. Его ладони все еще на ее спине, и он чувствует концы эластичного бинта. Сколько она его носит? Большой палец левой руки поддевает край и ведет под ним прямо до упругих мышц, и Пидж слишком сильно сжимает его волосы на загривке. Она замирает и утыкается горящим лицом в его шею. Затем, оставив влажный поцелуй у виска, руками отталкивается от подлокотников кресла и встает с его коленей. Руки Пидж дрожат. — Поговорим об этом… Позже, — у нее странный голос, и глаза блестят также странно. — Позже, лет через пять. Или через пять секунд.