электроника

For what is man, what has he got? If not himself, then he has naught To say the things he truly feels And not the words of one who kneels The record shows I took the blows And did it my way… — Frank Sinatra, My Way

Широ точно не знал, что именно его удержало от отмены намеченного отъезда к Холтам. Скорее всего, это было чувство вины — он не появлялся в их доме уже полтора года, раз за разом откладывая визит, прикрываясь большой занятностью на работе. С каждым разом лгать о причинах было труднее и труднее, и мужчина в конец возненавидел сам себя. Холты были его семьей — единственными людьми, которые бы приняли его любым, не взирая ни на какие обстоятельства. Он скучал по ним, скучал всем сердцем, но боялся, что когда они будут рядом, он сломается. Как бы он не любил семью Холт, его гордость не хотела позволить им увидеть его слабым и отчаявшимся. Он не бежал от проблем, но прекрасно знал, что для их решения нужны ресурсы — прежде всего психологические, которых не было. Окончание декабря было тяжелым, впрочем, как и весь месяц. Широ был готов к тому, что ему предстоит провести все праздники в одиночестве, и он надеялся, что спокойная обстановка поможет хоть как-то восстановиться. Но двадцатого числа к нему в кабинет ворвалась Кэтрин Холт, которая сказала, что в этом году Рождество он встретит с семейством Холт, и это не обсуждается. «Если для этого мне придется стрельнуть в тебя дротиком со снотворным и связать тебя, как раненого гиппопотама, то поверь, я сделаю это. Мать убьет меня, если не приедешь к нам на праздники», — решительно выдала рыжая. А Кэтрин Холт всегда ручается за свои слова. — Уверена, что не устала? Можем поменяться. — Нет, все хорошо. Я давно не была за рулем, соскучилась по своей «Тесле», — Пидж любовно провела ладонью по баранке руля. — Я почти никуда не выезжала за пределы кампуса больше месяца… Рада, что смогу забыть о лаборатории хотя бы на несколько дней. И если на то пошло, это идея родителей. Они хотели, чтобы твое возвращение в гнездо Холтов было под наблюдением. Широ по-доброму усмехнулся. Это вполне в их духе. Он всегда знал, что Пидж нравится водить. Молодая женщина как-то раз даже сказала, что коробка передач приносит ей гораздо больше удовольствия, чем многочисленные панели управления космических кораблей. Сидя рядом с ней на переднем сидении, он в который раз в этом убедился — дорога для Холт представляла сплошное удовольствие. Фигура ее была предельно расслаблена, в положении рук проскальзывала некоторая самоуверенность — на руле только одна ладонь, вторая лежит на бедре, пальцы теребят торчащую нитку джинс. Машина преодолевает километры по пустующей магистрали, которая проходит вдоль леса. Пидж опытная и внимательная водительница, никакой форсмажор не будет препятствием. Мужчина и сам чувствует, как расслабляется в кресле с включенным подогревом. Дорога ровная, небольшой гул колес только еще больше смаривает. Небо ясное, солнце подсвечивает снежные шапки плотного ряда сосен вдоль дороги. Они проезжают указатель, на котором указано, что через двадцать километров их ждет жилой городок. Кажется, он и вправду задремал. Широ прикрыл глаза и наклонил голову к плечу — не слишком удобно, но он не мог противостоять тому умиротворению, что распространялось по всему телу. Из колонок доносился госпел. — Не знал, что ты любишь церковный хор. — Мне нравится, — улыбнулась Пидж. Она немного прибавила громкости, и слова Victory is mine, Victory is mine! зазвучали отчетливей. — Это единственная радиостанция, которую ловит в этой глуши. Следы кропотливых будней присутствовали и на лице Кэти — под глазами залегли тени, проступили носогубные складки, которые обычно были не так заметны. Они вдвоем были слишком близко знакомы, и Широ знал — Пидж любила обкладывать себя работой. Это был ее способ борьбы с тревогой — дать внеурочным заданиям поглотить себя полностью, постоянно быть при деле, чтобы не было сил даже на волнения. — Мы давно вместе никуда не выбирались, — прервав молчание, начала Пидж. — Если бы не Рождество, сомневаюсь, что вообще увидела тебя в этом году. — Мы виделись каждую неделю в Гарнизоне, — ответил Широ, хотя горькое чувство вины прожгло ему горло. Кэти ему тоже не хватало. — Я не про работу, — недовольно отмахнулась Холт, — а про наши вылазки. Я, ты, Мэтт. Год назад мы часто собирались, просто проводили время вместе. Говорили друг с другом, делились планами, просто… Все было хорошо. Каждое ее слово больно резало, как скальпель. Широ казалось, что если он будет сокращать свое присутствие в жизни друзей, то ему станет легче. Но он просчитался. Все будет не так просто. — Что происходит? Широгане, я не глупая. Я знаю, что что-то случилось… Пидж оторвала глаза от дороги и посмотрела на него. В ее взгляде отчетливо были заметны волнение и тревога, и от этого мужчине становилось еще хуже. Она знает его слишком хорошо. Он заставил себя улыбнуться и дотронуться до ее руки на бедре. — Все хорошо, Кэти… Холт поджала губы. Выглянуло медное закатное солнце, и чтобы оно не слепило, женщина рывком опустила защитный бортик, но все равно сощурилась. Веснушки на ее носу бледные, Широ знает, что темнеют они только летом. На Пидж свитер плотной вязки, рукава закатаны, и ее запястья были обнажены. Кожа на косточках немного красная — она вечно забывает надеть перчатки, выходя на мороз. — Я не прошу тебя изливать мне душу, — тихо произнесла Пидж. — Но просто… просто позволь мне быть рядом, хорошо? Пальцы Пидж переплелись с его, и в груди Широ что-то защемило, будто ему снова стало семнадцать, и он впервые ощутил тепло чужого человека. Он хочет что-то сказать… Сказать, что у него много проблем. Сказать, что не хочет обременять Пидж, и что она не достойна его… Но в медовых глазах девушки плещется тепло и решимость. Она слишком упряма и не примет ни какие его слова. В пять вечера опустились темные сумерки. Лес вокруг начал редеть, пока полностью не сменился на заснеженную равнину. Кое-где на фоне темной равнины проскальзывали фермы и жилые дома, свет в окнах которых ярко выделялся в черноте, словно раскаленые до красноты угольки. Когда солнце полностью скрылось за горизонтом, позвонил Мэтт. — Как у вас там? — донесся голос брата Пидж. Он не звучал взволнованно, скорее наоборот. Широ показалось, что Мэтт уже малость пригубил гоголь-моголя по семейному рецепту. — Мы двинулись в три. Не думаю, что успеем доехать сегодня, — ответил Широ. — Мама огорчится, — сказал Холт. — Тебя, Широ, она ждет как родного сына. Ей не понравилось, что вы с Пидж добираетесь на машине. — Какие же мы дураки! Надо было взять космолет, — театрально воскликнула Пидж. — Скорее сразу телепортер. Хей, Пидж, ты успела снять показания со спектрометра? Мне срочно нужно, чтобы ты скинула мне файлы с показаниями, а свой лептоп я забыл в… — Как мама тебя еще не убила? — тут же влезла Холт-младшая. — Она запрещает работать в Рождество. — Так-то так… Mamma уехала на ярмарку, и у нас с отцом есть пара часов, пока она не вернулась. Папа протащил роутер в свой кабинет. Пидж, пожалуйста! Айверсон меня убьет, если я сегодня же не пришлю ему отчет с теми образцами, которая прислала Аллура. — Ла-а-дно, — устало протянула Пидж. — Дедлайщик фигов. — Моя спасительница, — проворковал Мэтт. — Я сварю для тебя крепкий глинтвейн. Пидж сбросила вызов и повернулась к Широ. — Достань ноут с заднего сидения, пожалуйста. Нужные Мэтту файлы в папке «Бесячая фигня». Широ фыркнул и перегнулся назад, доставая рукой до сумки Пидж. Как же он скучал по Холтам. — Неужели Коллин действительно ставит работу под табу? — Если бы было возможно в праздники вырубить все вышки с сигналом Интернета, она бы это сделала, не задумавшись, — просто ответила Пидж. — Мама очень волнуется за то, что наши графики не совпадают, и в будние мы видимся крайне редко. Вы с отцом в одном корпусе, мы с Мэттом в лаборатории. У мамы вообще своя фирма, она приходит домой позже отца… Мы не примерные католики, но ма хочет, чтобы праздник был по-настоящему семейным. И знаешь, я благодарна ей за это. Когда переступаешь порог нашего дома, все проблемы сразу забываются. Мы вместе готовим еду, поем песни Синатры, смотрим любимые фильмы… — Пидж вновь смотрит на Широ и улыбается. — Тебе тоже это нужно. Мы хотим разделить Рождество с тобой. Широ чувствует, что краснеет, но не может сдержать ответную улыбку. — Даже… даже рождественский свитер? Тут Пидж начинает смеяться. — Тебе понравится вышитая на нем надпись! …Они остановились в первом же мотеле с Wi-Fi, чтобы Пидж могла отправить Мэтту файлы. Номер маленький, с двумя кроватками и телевизором, который Широ включил сразу, чтобы заглушить вой сквозняков из неплотных оконных ставней. Холт заплатила за Интернет целых двенадцать долларов — она обещает припомнить это брату. Закончив, Пидж со вздохом отбрасывает ноут на белое одеяло с пледом, и падает на подушки, не снимая пальто. Но через секунду встала и подошла к мини-холодильнику, критически оглядывая его содержимое. — Тут есть кока и пара пакетиков луковых колец, — оценила она в слух. — Это лучше, чем ничего, — пожал плечами Широ, беря протянутую ему банку газировки. Несколько минут пара молчит, и Широ не спешит нарушать идиллию. Пидж бездумно щелкает каналы. Когда-то разговоры между ними не иссякали. Они часами могли говорить, жарко обсуждать что-либо, не уступать друг другу в споре. Но сейчас что-то изменилось. Между ними выросла какая-то стена, и Широ отчетливо понимал, что преграду возвел он. Сейчас Пидж очки практически не носила — это часто мешало при работе, да и зимой из-за разницы температур на улице и в помещении это было непрактично — стекла сразу же запотевали, и молодая женщина вновь вернулась к контактным линзам. Лёжа в уличной одежде и укрывшись белым плотным одеялом, она была похожа на лесного зверька в сугробе снега. Ее короткие рыжие волосы немного топорщились. — Прости, что не отвечал на твои звонки. Широ показалось, что Пидж немного вздрогнула, прежде чем повернуться к нему. Она мягко улыбнулась. — Все в порядке. Я знала, что у тебя было много работы. Папа говорил, что ты в порядке, и… Поняла, что и без меня хлопот достаточно. Она легко пожала плечами, будто они говорили о сущей ерунде. — Меня хотят снять с полетов. Широ выдохнул. Стало ли ему легче после того, как он сказал правду? — Что? Пидж приподнялась на локтях, а затем и разом села на кровати, прижав себе колени и во все глаза уставившись на Широ. — Они что хотят сделать? Пидж вскочила на ноги, и весь ее вид выражал ярость. — Лучшего пилота… Человека, который четыре года провел на войне с Галра… — бормотала Пидж. Она быстро замотала головой. — Не посмеют. — Пидж… — Мужчина тоже поднялся с кровати. — Два дня назад я говорил с руководством. Они не оспорили мою компетентность, я останусь в Гарнизоне. И мое здоровье… Просто мне предложили на рассмотрение несколько альтернатив, и к середине января я должен буду решить… Минуту они молчат. Затем Пидж, отмерев, коснулась плеча мужчины. — Ты из-за этого перестал с нами поддерживать связь? Боялся, что мы не примем твою сторону? — Мне трудно, Кэти. Они вдвоем сели на кровать, и под их весом матрас издал жалобный звук. В номере из света горели только лампы на прикроватных тумбочках. На стене от включенного телевизора плясали разноцветные тени. — Я не знаю, что хочу делать со своей жизнью, Кэти, — сказал Широ, — просто не знаю. Полёты были для меня всем. Десять лет назад я не задумывался, чем буду заниматься, когда все закончится, а теперь… Я будто над пропастью. Широ лег на спину, сильно зажмурив глаза, будто его ударили. Пидж легла рядом. Из-за маленького размера односпальной кровати ей пришлось почти что прижаться к нему, чтобы не упасть на пол. — Почему ты думаешь, что полёты были для тебя всем? Ты занимался ими большее количество времени, но это не единственное составляющие твоей жизни. Пидж приподнялась на локтях, чтобы посмотреть в глаза Такаши. — Широ, если ты будешь мыслить в таком пессимистичном ключе, ты не сможешь идти дальше, — мягко сказала Пидж. — Ты потрясающий пилот, но… еще ты потрясающий учитель и командир. Перед тобой не закрывается дверь. Перед тобой открываются другие. Широгане выдыхает. Узел, оттягивающий ему грудь, наконец ослаб. От одежды Пидж пахло снегом и кока-колой. — Мы всегда были и будем рядом, — добавила она. — Чтобы ни произошло. И ты всегда знаешь, что дом Холтов открыт для тебя. Кэти наклоняется и легко целует его в щеку. — Я не позволю, чтобы что-то с тобой случилось. Ее телефон, висящий на шнуре от зарядки у стены, издал смешной рингтон, и Пидж нехотя поднялась. Разблокировав устройство, она рассмеялась. — Это Мэтт. Он прислал свое фото. Широ, не понимая, что именно могло ее рассмешить, подходит и заглядывает в экран смартфона. Мэтт сделал сэлфи, скорчив кислую мину и стоя около микроволновки, набирая на ее дисплее 911. «Мамочка отрубила весь Wi-Fi. Звоню в службу спасения», гласила подпись. — Большой ребенок, — Пидж не перестает улыбаться. Она сняла телефон с зарядки и, не глядя, бросила его на перину кровати. — Как ты? Порядок? Пидж с тревогой глянула на мужчину. — Хей, перестань думать про этих лохопедозников из Гарнизона. Они не стоят твоих нервов. И вообще… — Я могу тебя поцеловать? Пидж замирает. — Если… если я это сделаю, это будет самой большой ошибкой в мире? — тихо спрашивает Широ. — Да, — хрипло ответила Холт. Затем, поняв, что именно сказала, выпучила глаза и затараторила: — То есть нет, нет! «Да» был ответом на первый вопрос, и я просто… Широ сокращает расстояние между ними в ту же секунду. Ее губы прохладные и не такие обветренные, как у него. Запах девушки буквально обступает его со всех сторон, и наслаждение от того, что она так близко, заполняет всё сознание. Он такой уставший, такой расслабленный. Когда они отдалились друг от друга, чтобы перевести дыхание, Пидж вытянула руку и смахнула его отросшие волосы. Около глаз мужчины заострились мимические морщины, но Пидж замечала их и раньше. Дрожащими пальцами она коснулась выемки над верхней губой. Кажется, ее называют меткой ангела. Руки бывшего паладина покоятся на ее спине, сминая тёмную пряжу свитера. Они стоят так несколько минут, привыкая, что расстояние между ними сокращено до минимума. — Иди ко мне. …Пидж сначала дразнит. Ее губы касаются бровей, потом крыльев носа, затем идёт очередь скул… Прикосновения ее губ лёгкие. Она спускается к его шее, продолжает прохладную дорожку дальше, трогает выступающие ключицы, и уже от этого Широ готов потерять себя. Ее пальцы очерчивают выступающие мосты рёбер, ведут ниже вниз, по животу и ещё дальше, от чего кажется, что внутри него находится раскалённый металл. Широ видит улыбку на лице Пидж, ее глаза блестят. Она откровенно проказничает, но это приятно и смешно — каждое ее прикосновение равно щекотке, которая заводит. Паладин в один миг меняет им местами, и делает это очень быстро и искусно, что удивительно при таких размерах кровати. У Пидж расширились глаза, и улыбка становится шире. Женщина по-хитрому щурится, тёплая медь переливается с тёмными крапинками в ее глазах. — У тебя расширены зрачки, — сказала Пидж. — Как будто ты получил большую дозу наркотика. — Так и есть. Широ за секунду снял с себя футболку, Пидж же ещё нет. Его пальцы стараются как можно быстрее справиться с блузой, которую скрывал мешковатый свитер. Чтобы ещё больше осложнить ему задачу, Пидж утыкается носом ему в шею и прикусывает кожу на натянутой косточке ключицы. — Пидж… — умоляюще попросил он. Его левая рука ложится на ее живот, и Холт затихает. Его пальцы очерчивают выступающие косточки таза. Почти весь ее живот усыпан веснушками, и каждую крапинку настигает весомое касание подушечки пальцев. Они оба устали, но не хотели прекращать. Пидж переплела их голые ноги, и от раскалённого железа внизу живота становилось томно. Пидж никогда не пользовалась тяжелыми парфюмами, предпочитая им ароматические масла. Запах грейпфрута отчетливо читался на ее коже, и Широ, следуя ему, проложил дорожку поцелуев от основания шеи до выемки между грудей, и Холт практически задыхалась. Кожа у Широ мягкая и тонкая, стоит Пидж мягко прикусить ее, как останется след. Стало приятно от мысли, что ему придётся носить водолазки с высокой горловиной из-за неё. Широ приподнимает ее бёдра, чтобы легче; Пидж закидывает ноги ему на поясницу, и это самое выигрышное положение для обоих. У обоих бесповоротно сносит крышу, горячий металл эйфории раскалывает каждую клеточку тела. Холт пыталась восстановить дыхание, но шансов просто не осталось, когда Широ вновь настиг ее губы. —… Нам вставать через три часа, — прошептал Широ, укрывая себя и Пидж сухим одеялом со второй постели. — Погода просто ужасная, — тут же нашлась та. — Напишу Мэтту, что занесло снегом. Холт подобрала телефон и посмотрела на время. — Ещё целых двадцать часов до Рождества. Успеем.