***
Каждые двадцать семь лет Оно возвращается.
В нос ударяет запах гнили. Это первое, что чувствует Пеннивайз, когда просыпается после очередной спячки. Открыв веки, Оно видит. Разложившиеся трупы детей и подростков лежат кругом около большой мусорной кучи, устремленной куда-то вверх. Кому принадлежат эти трупы, понять уже невозможно. Но Пеннивайз помнил. Помнил каждого из них в лицо и на вкус. Поднявшись, клоун отряхнул свой серебристый костюм викторианской эпохи, задев красные помпоны. Костюм очень сильно устарел, но неизменность стиля была присуща Пеннивайзу, никто не собирался даже оспаривать это. Опустив взгляд ниже, клоун разглядел человеческие останки, завернутые в какую-то тряпку. Мери Остин — еще совсем юная девочка десяти лет, пропавшая когда-то очень давно. В тот страшный день она была одета в голубенькое платье с изображением маленьких ромашек. Маленькая русоволосая девочка с длинной косой играла на заднем дворе в куклы. Небольшая Лекси и почти полуметровая Одри, которую подарили Мери на десятилетие. Синтетические черные волосы Одри были собраны в хвост, ее длинный розовый сарафан будто еще пах игрушечным магазином, в котором Остин вместе с родителями и купили игрушку. Мери посадила Лекси на траву, та была одета в длинную зеленую юбку и белую кофточку, а её каштановые волосы лишь слегка колыхались на слабом ветерке. Мери что-то радостно лепетала себе под нос, разыгрывая сценку между двумя «подружками». В какой-то момент девочке стало не по себе: голубые глаза Лекси, казалось, неотрывно смотрели на нее. Смотрели прямо в душу, прожигали взглядом и наводили страх. Мери медленно убрала Одри, положив ее на еще мокрую от росы траву, и перевела взгляд на маленькую куколку. Та сидела так, как ее посадила хозяйка, но что-то в ней будто изменилось. Оглядев небольшое личико еще раз, девочка вздрогнула. Улыбка на лице миловидной куколки пропала. Сомкнутые в тонкую линию губы явно отличались от первоначальной улыбки, которая была у Лекси, когда Мери доставала ее сегодня утром из небольшого ящика с игрушками. — Лекси обижается, моя милая Мери… — раздалось где-то из-за кустов. Девочка тут же перевела взгляд на только что колыхнувшиеся лепесточки. Казалось, что куст был огромен и кто-то или что-то там пряталось. — Как давно ты дарила ей новую одежду? Прошел год, а она все в том же… Голос казался девочке немного писклявым, это резало слух, хотелось закрыть уши, чтобы не слышать этого. Она сразу поняла, что это был, судя по всему, мужчина. Поглядев еще раз на кусты, Мери поднялась с травы и неуверенно спросила: — Кто здесь? Куст неожиданно зашевелился и в ту же секунду прямо из его середины появился высокий клоун со связкой шаров. Ветер перестал дуть, но шары все равно каким-то магическим образом колыхались на ветру. Девочка удивилась, но удивление это тут же отошло на второй план, когда она рассмотрела незнакомца. На белом лице виднелись красные линии, исходившие от уголков пухлых красных губ, и проходящие через голубые глаза на лоб. Так же дополнял «картину» красный нос. Незваный рыжий гость, держащий белые тонкие ленточки с красными шариками, одетый в немного потрепанный клоунский костюм, пугал. Его тело казалось сломанным: кривые растопыренные ноги, наклоненный корпус, неестественно висящая свободная рука. Особенно настораживал его взгляд. — Я — Пеннивайз, танцующий клоун! А ты — Мери, так ведь? Милашка Мери, любительница кукол и клубничного мороженого, — Пеннивайз неестественно широко улыбнулся, обнажая верхний ряд зубов. С уголка губ по подбородку медленно текла слюна, поблескивавшая из-за ярких солнечных лучей. — Д-да, но… Откуда вы меня знаете?.. — девочка, взяв в руки Лекси, прижала ее к себе, оставив на траве Одри. К клоуну она боялась подходить, ведь мама и папа говорили ей, что незнакомцы могут быть опасны. — Малышка Мери, — растянул Пеннивайз. — Я знаю о тебе все… Хочешь мороженое? Я могу угостить тебя и твою куклу Лекси. И Одри тоже! — клоун вдруг на несколько секунд захохотал. Захохотал громко, очень громко, но мать, находящаяся в доме, будто и не слышала, что творится на улице. Остин, в очередной раз оглядев Пеннивайза, сделала один небольшой шаг вперед, в знак того, что она ему доверяет. Клоуну это явно понравилось. Он издал веселый смешок: игривый и вновь слегка писклявый. — А после этого я покажу тебе новые наряды для твоей любимой куколки. Думаю, они ей понра-а-авятся… — растянув последнее слово, клоун стоял все так же неподвижно с улыбкой на лице, только шарики плыли по воздуху. Мери очень любила своих кукол. Они были для нее чем-то особенным: её подружками, её сестрами. И то, что девочка не могла позволить себе сшить новые платья, юбочки и кофточки для своих сестричек, удручало. Отец уехал в другой город по делам компании, а мама была в декрете. Семья ждала нового ребенка, и родители старались экономить как могли. Поверив словам малознакомого клоуна, девочка подошла еще ближе, а губы ее расплылись в мечтательной улыбке. Она уже предвкушала, как вернется домой с новыми нарядами для подружек, с красным шариком в руках, рассказывая маме о том, что один хороший знакомый подарил ей все это просто так. Как только девочка оказалась в метре от Пеннивайза, она подписала себе смертный приговор. Голубой, небесный цвет глаз сменился на едко-желтый. Правый глаз неестественно перевел взгляд в другую сторону, кажется, девочка услышала неприятный скрипящий звук в этот момент. — А Лекси можно со мной? — Конечно! — улыбнувшись в последний раз, клоун наклонился близко к ребенку. — Она будет смотреть, как ты летаешь! После последней фразы Пеннивайз широко раскрыл рот, обнажая острые желтые зубы, и впился зеленоглазой девочке в голову, марая серебряный костюм. Громкий пронзительный крик раздался на улице. Когда мама выбежала во двор, бледная от ужаса, она упала на траву. Кровавый след тянулся от куклы Одри до самых кустов. Девочку так и не нашли. Пеннивайз широко улыбнулся: зловеще и пугающе. Воспоминания придавали энергии монстру в человеческом обличье. Переступив через труп Мери Остин и пройдя мимо мусорной кучи, клоун даже не заметил, как на небольшом пригорке мусора на тело доверчивой и уже мертвой Мери смотрела Лекси, покрытая старой запекшейся кровью. Пеннивайз хотел есть. Он помнил, что недалеко от школы Дерри есть небольшой парк, где любили гулять мелкие детишки. Сейчас клоун был готов съесть не одного, а даже двоих разом. Он ощущал сладковатый вкус детской крови, плоти и страха. От этого во рту стало выделяться заметно больше слюны. Но, кажется, мечтам об обеденном перекусе не суждено было сбыться. Пеннивайз не мог переместиться. Он не мог взять и оказаться в парке, под лучами утреннего солнца. Не понимая, что происходит, клоун бросился к выходам канализации, которые вели к реке Дерри. Пробегая через канализационные ходы, Пеннивайз понял, что спустя годы воды стало намного больше. Это создавало некоторые проблемы. Когда где-то вдалеке начал появляться свет, клоун ускорился. Интуиция подсказывала ему, что что-то не так. Через пару шагов Пеннивайз увидел реку. Подойдя к выходу, он не смог пройти. Нечто ему мешало. Какая-то невидимая преграда. Оно разозлилось. Глаза засветились желто-оранжевым светом, на лице появился звериный оскал. Пеннивайз стал биться в невидимую преграду, но никакого эффекта это не возымело. — Матурин! Я знаю, что это ты! Гадкая тварь, я уничтожу тебя, рано или поздно! — яростные крики, наполненные рычанием, раздались по канализации. Когда-то давно, когда Оно попало на землю, черепаха Матурин встретилась с ним. Оно торжествовало, прекрасно понимая, что скоро здесь появятся люди, и Оно будет сеять хаос и разрушение, питаясь и получая удовольствие от этого.Когда-нибудь против тебя восстанут. И ты будешь заперт в недрах земли…
Эта фраза не выходила из головы. Тогда Оно считало, что это всего лишь пустые угрозы его вечного соперника. Оно даже не догадывалось, что Матурин не лгала. Она знала, что это случится. И, скорее всего, она этому поспособствовала. Вновь громко зарычав, Пеннивайз бросился к другому выходу.***
Оно пробралось по канализации в двадцать девятый дом на Нейболт-стрит через колодец, стоящий в подвале ветхого старого здания. Как только Пеннивайз вылез из колодца, откинув лежащую сверху тяжелую крышку, которая с громким стуком ударилась об пол, он сильно удивился. Уже не пахло отвратительной гнилью, хлам отсутствовал. Это был не тот подвал, который он видел двадцать семь лет назад. Желтые глаза покраснели, наполняясь яростью и жаждой убить кого-нибудь. И желательно не одного человека. Растерзать их когтями, выпуская наружу кишки и, схватив тело зубами, вытаскивать сантиметр за сантиметром, принося адские боли. Его место, его убежище кто-то осквернил. Мало того, что его заперли умирать от голода под городом, так еще и отремонтировали дом, судя по состоянию подвала. Он ведь был как новенький! Клоун, сделав пару шагов, подошел к ступенькам и поднялся немного наверх, после чего остановился. Стоя на лестнице, Пеннивайз ударил кулаком в дверь, которая вела в гостиную, но та не сдвинулась. Он надеялся, что все-таки дверь поддастся, что это все из-за небольшой слабости, которая появлялась после каждого пробуждения монстра, но, как говорится, надежда умирает последней. Клоун собирался уже было ударить вновь, с большей силой, как вдруг услышал за дверью тихое, судя по голосу, девичье: «Кто там?».