Флокс и кровь

      Питер разрывает ему горло, но сломанное тело Романа уже не способно реагировать на боль. Оно переполнено виной, преследующей его в образе Дестини, — кузины Руманчека, убитой им — тоской и желанием, чтобы всё, наконец, закончилось.       Поэтому смерть не так страшна.       И всё же просыпается он удушья; вскакивает, чувствуя, как футболка пропиталась потом и прилипла. Конечности затекли и онемели. Ему с трудом удаётся повернуть голову, и на секунду, на одну лишь секунду сердце замирает, боясь, что кошмар не закончился.       Но Флорика лежит рядом, и её длинная пушистая коса выглядывает из-под одеяла, а округлившийся живот вздымается в такт дыханию. У края, по правой руке девушки лежит свёрнутый комочек, пятилетняя Надя.       Роман убирает со лба слипшиеся волосы и падает обратно. Это движение — быстрое и почти неощутимое, но Флокс шевелится и прищуривает чёрные глаза.       — Опять кошмар? — скрипит полусонно, и голова Нади упирается ей под мышку, когда девочка устраивается поудобнее.       — А мне можно лечь так же? — вместо ответа улыбается Роман, кивая на дочь.       — Придётся довольствоваться моим левым боком, — в тон ему говорит Фло, но выражение лица не меняет. — Всё то же снилось?       — Как всегда, — молодой мужчина прикрывает глаза, лишь для того, чтобы почувствовать прикосновение знакомых пальцев к своей щеке.       Прошло так много времени, а сны не прекращаются. Когда-то ему и Руманчеку — тому часто снилось то же — приходилось их расшифровывать, а теперь они ясны как день: показывают то, как могла бы сложиться его жизнь с Оливией и без Флорики. Может, так мстит Хемлок Гроув за то, что он уехал оттуда?       — Я не сплю, — вдруг говорит Флорика, которая, закемарив на мгновение и решив, что что-то пропустила, решает себя не выдавать.       Роман не смеётся: ему не хочется будить Надю. Но он позволяет себе улыбаться, глядя на жмурящуюся девушку рядом с собой.       Флорика Матей — убийца. Роман знает четырёх людей, умерших из-за неё. Двое — незнакомцы, третья — его мать, четвёртый — её отец.       Скоропостижная смерть последнего развязывает им руки, и они уезжают, забрав Надю и мать Фло. Так им удаётся избавиться от старухи-няни, которую девушка боится до колик: Надя обожает вдову Матей и Шелли, которая живёт со своим другом по соседству.       Смешно подумать, что человек, способный на всё, что и он, лежит рядом. Смешно, потому что у Годфри и мысли не было назвать её монстром. Фло всё-таки удалось его спасти, даже и такой ценой.       О «чудовищной» их сущности напоминают только кошмары, но теперь Флорика их почти не видит. Мужчина помнит, как она кричала, как дрожала в темноте, оставаясь незыблемо-спокойной утром. Оливия Годфри приходила к ней постоянно, но исчезла шесть месяцев назад, когда они узнали о беременности Фло.       Флорика хочет назвать ребёнка Адам, если мальчик, и Осия, если девочка. Говорит, оба имени красного цвета.       Она прижимает одной рукой Надю, не позволяя ей сползти на пол, и спрашивает:       — С тобой всё будет хорошо?       Роман Годфри склоняется к жене, кладя руку на живот. Его глаза горят, и одно это заставляет её проснуться:       — Нет, Флокс. Всё уже хорошо.

КОНЕЦ