Этакая двух метровая детина улыбаясь приближалась ко мне со стороны палаток, сверкая бритой головой и почесывая пышную бороду переходящею в бакенбарды, закрывающею всю нижнюю половину лица. Острые скулы, квадратный подбородок, серые не выражающие эмоций глаза, в целом Ника можно было назвать вполне симпатичным, по крайне мере девушки не жаловались, ровно до тех пор, пока он не снимал маску, в которой все время ходит. А все дело в одной «маленькой» детали, мешающее окружающим познать его суровую красоту. Суть в том, что у Ника на месте носа ополовиненный обрубок, из-за чего тот маску и носит. Я до сих пор не понимаю, как он ещё дышит. Как собственно и врачи, которые каждый раз ахуи… при виде его лица.
Подойдя к костру, он сел на поваленное бревно рядом со мной. — Боишься? — Спросил у меня Рожес, после чего я посмотрел на него настолько красноречивым взглядом, что устного ответа мне не потребовалось — Да ладно! Слушай, не в первый раз, поди. — Самоуверенно сказал Рожес, садясь рядом со мной к костру у палаток — Да как-то… хер его знает, по-другому как-то раньше было. — Не шибко уверенно сказал я, косясь на палатки. — Да, когда че по-другому,то было, Макбранд? Когда мы за Темерию, поди воевали, да? — спросил у меня Рожес, косясь на осажденный замок. — Та же война, просто теперь знамена другие. — Молвил он, всё-ещё смотря на замок. — Да не в этом дело. — Ответил я ему, лениво отмахнувшись — Ну дак в чем тогда? — Спросил он, направив взгляд на меня. — Да…я раньше только наёмниками же командовал. — Немного замявшись, ответил я Рожесу — И? — Опять спросил он, видимо не понимая того к чему я клоню. — Че и? Когда наёмниками командуешь, ты знаешь, что они сами эту жизнь выбрали. Знаешь, за что они воюют. И отлично их понимаешь, потому что сам такой же. А эти мальцы… — после этих слов я встал, прошел мимо палаток, остановился у крайней и продолжил: — Они же сопляки все. Ты не хуже меня знаешь, что больше половины из них здесь и останутся, — завершив тираду, я сплюнул в траву и сел на прежнее место у костра. — Знаю, — спокойно сказал Рожес — И правда не понимаю, почему тебя это волнует. С тобой или без тебя, половина из них в любом случае домой не вернется, расслабься и наслаждайся жизнью. Тем более что штурм, по слухам, уже начнётся завтра-послезавтра. — Может ты и прав. — Выдохнув, сказал я «лысому жердяю», ибо со своей высотой, он был ещё и достаточно худым. А в лагере ещё можно было найти глупых чудил, которые путали Рожеса с «жердяем», от слова «жердь». — Я всегда прав, — с улыбкой ответил мне Рожес. — Ладно, поболтали и хватит. Я на боковую, — с этими словами, Рожес встал и направился к своей палатке. На середине пути он обернулся и сказал: — Ты тоже спать иди. Трудный день завтра, — и зашел в свою палатку. Посидев так ещё с минуту, я все-таки последовал совету Рожеса и пошел спать. Рожес оказался прав, ибо до боя, ждать оставалось не долго.***
Спустя несколько дней. — Что с осадными орудиями?! Почему онагры до сих пор не заряжены, мать вашу?! — крики генерала были слышны с самого утра. С тех пор как узнали что штурм все-таки сегодня, все приготовления к нему начали происходить в ускоренном темпе. — Сир! Наши люди построены и готовы к бою! — донёс офицер, напряжённо вздыхая перед атакой. —Это хорошо. Ну, с нами Великое Солнце, командуйте. — приободрился генерал, запрыгивая на подведённую лошадь. Штурм начался. Загремели осадные орудия, ломая стены попаданиями, словно это карточный домик. Многоликая орда солдат рассыпалась по осадным башням, ожидая боя и накрываемая стрелами защитников крепости, как волы, ведомые безжалостным пастухом, идущие на убой. Меня и моих молокососов приставили толкать восточную башню. Я осмотрел свой отряд. Это сто с лишним человек, чистые и подшитые красавчики. Кто-то молится и невнятно бормочет, кто-то улыбается и нервно посмеивается, изображая браваду. И одновременно, все они боятся. Они напоминают мне меня в моё боевое крещение десять лет назад. Они тоже не понимают, что они здесь делают. Я и ещё человек двадцать толкали башню, в которой уже находились основные силы. Остальные шли строем, позади неё. — Ну, что ребят? Страшно? — спросил я у своего отряда, пытаясь их приободрить В ответ я услышал лишь тишину — Не ссыте! Бог даст, живы будем! — крикнул я им, вновь и безуспешно стараясь осмелить их. — Богов нет! — послышалось со стороны моего отряда, видимо это самый смелый. Я посмотрел на этого парнишку. Ему на вид лет семнадцать, скулы острые, прямой нос и самая цепляющая взгляд черта — его глаза, черные ясные глаза — Даже, если так парень, на войне надо во что-то верить. Иначе жить не хочется. — ответил я ему, не готовому на это возразить. Приглядевшись, я заметил на его шее татуировку. Он же, заметил мой взгляд. — Это личное, — сказал он, поправляя форму. — Я тебя вроде ни о чем не… — ответил я, было ему, как вдруг башня резко остановилась, врезавшись в стену, подняв тучи пыли и каменной крошки. На мгновение наступила тишина, потом послышался звук открывшихся ворот, сливающийся в боевой крик сотен мужей растворяющийся в звуках битвы. — Ну, что парни?! Боги с нами! — закричал я, выхватывая меч из ножен. — Командир! — неуверенным голосом крикнул кто-то сзади. — Ну что ещё? — спросил я, уже находясь на взводе. — Мы выживем? — я посмотрел на него. На вид он младше всех остальных. Малыш смотрел на меня стеклянными глаҙами, боязно вздыхая. Только таких кадров то мне и не хватало — Если ты сейчас заноешь, точно все подохнем! А теперь, вперёд! — ответил я ему и с криком рванулся вперёд. Спрыгнув с осадной башни я мельком осмотрел поле боя. Мой отряд шёл одним из последних, поэтому основной бой проходил уже в метрах двадцати правее от нас. А повоевать здесь успели основательно: трупы усеивали каждый метр стены, реки крови сбегали со стен, образовывая миниатюрные водопады, и довершали картину валяющиеся повсюду окровавленные мечи и отрубленные конечности. Как однажды выразился Рожес: «Страшно, красиво!» — Стройся! Щиты выставить! Не моргать, не спать и не блевать мне тут, если хотите выжить! Прикрывайте друг друга и смотрите в оба! — приказал я уже успевшему спуститься отряду. Убедившись, что они более менее готовы, я сказал: — Выдвигаемся! — Я решил не идти на право, в образовавшуюся толкучку. Ибо там, у ребят и так все идет как по маслу. А пойти и помочь ребятам, которые штурмовали главные ворота и которых медленно, но верно, окружал только что забравшийся на стену отряд, было необходимо. Но моим планам зайти со спины, видно сбыться было не суждено, так как они быстро заметили нас и развернули отряд. — Еб твою мать! Ну… За родину! — Выругался я, и с криком бросился вперед отбив первый удар. Потом, поднырнул под руку противника, пронзил того, кто стоял передо мной и резанул по ногам врага взади. Отскочил назад, выставил щит, боковым зрением замечаю, что приближаются ещё несколько врагов. — Стройся в каре! — Закричал я, принимая топор северянина на свой щит и убив его, сразу отступил к своим людям. Уф, это будет трудный бой. Ох зря я сказал им в каре построиться. Только толковая мысль как обычно приходит после, когда северяне уже, без особых усилий прорвали наш строй, развалив весь этот каре к хе. собачим. Я метался из стороны в сторону, как загнанная в угол собака, закрываясь щитом от летящих со всех сторон топоров северян. Пытаясь не получи стрелу. И попутно молясь всем греб… богам, чтоб эти сопляки до сих пор прикрывали мне спину. Рядом со свистом пролетела стрела. После раздается испуганный вопль, прямо за моей спиной, быстро утонувший в шуме боя. Резко обернувшись, закрыв щитом голову, я на долю секунды заметил сорвавшегося со стены мальца, видимо получившего в колену стрелу и от боли не заметившего, что пятится в никуда. Вроде он спрашивал у меня, выживем ли мы. Ирония. Наблюдая за «полетом» мальца я чуть было не получил, чем-то по голове. Но хвала моей реакций, в последний момент успел поднырнуть под удар и подрезать колени ударяющему. В ту же секунду, чуть не сбив меня с ног, пронесся один из защитников крепости, положив моего бойца на лапатки. И не дожидаясь пока он добьёт его, я схватил северянина за ворот. Швырнул к стене. И резким ударом с ноги отправил того на рандеву с землей. Ох,… Запыхался немножко. И проткнув добивающего кого-то из нильфов защитника крепости взади, прикрываясь им как живым щитом, отошел в сторону оценить обстановку. Кровь лилась рекой. Тающие на глазах северяне, понимая, что им уже не победить, дрались насмерть в стремлений забрать с собой на тот свет как можно больше нильфов. В нос давал запах… я не знаю даже как его назвать. Смерти что ли? Эта жгучая смесь гари, паленого железа и вспоротых кишок, является неотъемлемым элементом любого штурма. Мои размышления прервал внезапный удар, сотрясший стены и поднявший облако пыль. Это оказался один из наших онагаров проломивший дыру в стене, в десяти шагах от того места где стояли мы. Попутно уронив многих солдат (не включая меня) на пол. Чем я и воспользовался, пригвоздив одного оставшихся северян к холодному камню. Внезапно его лицо показалось мне знакомым. Может даже знал его когда-то. Не люблю против северян воевать. Совесть начинает просыпаться.***
— Уф…ну вроде последний! — Сказал я добив последнего остававшегося на стене защитника крепости. — Эй, парень. — Обратился я к ближайшему из моих людей: — Тебя как звать? — — Эйк. — — Слушай Эйк, будь другом, сосчитай, сколько наших осталось и доложи мне. Понятно? — Будет сделано командир. — Устало сказал парень и пошел выполнять приказ. — Спасибо. — Сказал я и осмотрелся. Помимо нас, здесь было множество нильфгардцев во главе с Дэвином Картиром, нильфгардским майором с черными длинными, заплетенными во множество кос волосами, огромным носом и не естественно маленькими ушами — Ты же Лео Макбранд, так ведь? — с неким отвращением обратился ко мне Дэвин — Он самый. — улыбаясь ответил я. — Не люблю наемников. — — А кто ж их любит-то? Их просто все используют. — Ладно… Спускаемся! — приказал нильфгардец и повернувшись ко мне сказал: — Тебя это тоже касается. — — Естественно — улыбнувшись, ответил я и приказал своим: — Спускаемся! — — Сир. — обратился ко мне Эйк догнав меня на лестнице. — Сколько? — — Семьдесят три сир… — сказал он с грустью. — Не плохо, я думал хуже. — — Что сэр? — — Ничего, возвращайся в строй. — Выйдя на улицу, мы насторожились. Все было как обычно просто… — Слишком тихо. — озвучил мои подозрения Дэвин. — Может мы всех убили на стене? — спросил какой-то нильфгардец — Слабо в это верю. — сплюнув сказал Дэвин — Обыскать город, только осторожно. Слишком это похоже на ловушку. Мы и ещё пара отрядов пошли по главной улице. На нас смотрели только черные глазницы пустых домов, да собаки, брошенные на произвол судьбы. Чем дальше мы углублялись, тем сильнее мне не хотелось идти дальше. Дэвин прав. На стене их было слишком мало. Мы не могли перебить их всех, даже в этой части города. Мои опасения оказались не напрасны. Внезапно градом полились стрелы. Отовсюду выскочили люди. Из-за угла послышалось ржание и топот копыт. Пришла конница. — Стену щитов к коням, живо! — крикнул я, обернувшись, но мой люди совершили непростительное в бою… Они побежали. — Су..! Стену щитов идиоты!!! — орал я во всю глотку, увариваясь от очередного удара конника, но они меня уже не слышали. Вы чувствуете этот запах, да? Тупостью потянуло. Идеальный, мать вашу, план! Отправить сопляков добивать оставшихся. И плевать, что на стене их было мало, и ни кто не знал где они засели! И плевать, что эти по факту драться-то не умеют, а те сами сдохнут ,да заберут с собой нильфа. Плевать! Это же не важно! Су..! Нас резали как свиней. Эти уроды меня уже не слушались и в наших рядах творился полнейший хаос. Хотя согласен, глупо было ожидать стойкость от молокососов. Будь все северяне на своих двоих мы, быть может, и справились бы, но... кони разрывали нас просто в клочья. Находясь в прострации я чуть, который раз за день, не получил по голове, но машинально увернулся и перекатом ушел за ограду двух этажного дома стоявшего рядом. Прижался к стене. Так хотя бы не окружат. Уши резануло криком. Я обернулся. Черноглазый парень, что говорил, мол, богов нет. Я узнал его. Он лишился руки. Затем, потеряв рассудок от болевого шока, не в силах остановить реку крови, бьющею из его руки, попытался бежать. Но конь все равно быстрее. В итоге лишился и головы. Жаль. Долго стоять-смотреть у меня не получилось. Северяне поняли, что эти черные угрозу не представляют и переключились на меня. Первый был слишком расслаблен. Пижон. Кто с таким настроем родину защищает? Вот он удивился, когда я на наотмашь, перерезал не защищенную глотку, после оттолкнув его щитом в сторону забора. Следующий, был внимательнее. Мы пару минут обменивались с ним ударами пока, я не увернулся от его выпада, после чего неожиданно сломал ему нос щитом, после чего и добил. Внимательнее надо быть су.. После был третьи, четвертый, пятый. Я сбился со счета. Вокруг меня лежали трупы. Я все был в порезах. А ситуация становилась все хуже и хуже. В мою строну, двигалась, группа. Человек двенадцать. У дома стоять бессмысленно. Ҙажмут не отобьюсь.И я оторвавшись от стены выскочил за ограду. Кровь устлала улицу, как листва осенью. Да, не лучшие сравнение. Если серьезно стало слегка жутковато. Вокруг кровь, кишки, отрубленные конечности. Воняет трупами. Тот смрад прекрасно знакомый каждому кто бывал на войне. Смесь... хотя не буду этого описывать. Такое раз почувствуешь, всю жизнь не забудешь. Вдруг правое плечо пронзила резкая боль. Я согнулся. Морщась от боли, отполз к рядом стоившему забору. Взглянул на рану. Рваная... видно топором по плечу резанули. Кони. Точно! Сколько раз говорил себе: «Не отвлекайся, Лео. Особенно в бою. Сдохнешь ведь так когда-нибудь.» Да видно дураком был, дураком и останусь. Попытался перебинтовать оторванным рукавом от чьей-то куртки. вышло хреново. Рука немеет. Эх…так глупо умереть, попавшись в ловушку, как ребенок. Вдруг я увидел приближающийся отряд конницы с другой стороны улицы. Ну, все, нам хана. Рука окончательно онемела, я выбросил щит не в состоянии больше держать его. Я стоял столбом, наблюдая как ко мне приближается моя смерть во облике конника одетого в черное. Увернуться не хватит сил. Конь приближался. Ну, все похоже. Ну что, прости отец не прав я был, свидимся на том свете, надеюсь, ты меня простишь. Но конь вместо того чтобы убить меня неожиданно проехал мимо.. Стоп! Всадники в черном! В черном су..! Черном!!! До меня только сейчас дошло, что это не мое видение, а всадники просто на самом деле в черном. Нильфгардцы!!! Нильфгардцы оказались людьми опытными, минут через пять все стихло. Я теперь сидел у забора одного из домов и пытался из выживших, высмотреть своих парней. Но получалось так себе. Вдруг на одном из черных конников я увидел знакомую повязку. — Эй, Макбранд ты там жив? — сказал Рожес, слезши с лошади. — А я то было думал, что кавалерия Наузикаа здесь делает? — улыбнувшись сказал я вставая — А это ты, оказывется. — Ха ха ха, — демонстративно посмеялся Рожес — шутить так и не научился. — За утро? — улыбнувшись я, пожал ему руку.***
Оказалось, что к тому моменту как мы здесь подыхали, замок по факту был уже взят. И разбив этих ребят, нам осталось только добить оставшихся. Нас от этой работы отстранили. Меня ввиду моей травмы, Рожеса в виду его лени и побегушек по всему городу. В итоге, мы просто сидели у забора и курили привычные косяки. — Командир? — послышалось сзади. Обернувшись, я увидел Эйка. — Эйк… ты жив? — — Как видишь командир! — улыбнувшись, сказал Эйк. — Эйк слушай, будь другом, — сказал я, вставая — Найди и наших и приведи их сюда. — Будет сделано командир. Минут через тридцать он вернулся. — Эик я не понял… — сказал я, оглядевшись — Где все? — Это все командир… — Нет, я думал, что все плохо, но что бы так… Передо мной стояло всего три человека…