Метка

      Раф не знает, как и что ей делать с этим дальше. Просто не представляет. А еще боится. Боится, что рано или поздно кто-нибудь сдерет с ее запястья повязку и увидит. Узнает. Раскроет. Завизжит от страха и расскажет остальным. Это станет крахом всего, чего она добивалась последние звёзды. Раф устала засыпать каждую ночь в слезах и душить в себе рвущийся наружу вопль. Кусать подушку зубами, лишь бы только не закричать от боли. Ведь чем больше она молчит, скрывается и отказывается от неизбежного, тем хуже лишь для нее. Мироздание жалости не знает и за неповиновение вечным правилам лупит гораздо больней какого-то там ВЕТО. Особого выбора ей, кстати, тоже не оставили. Еще никто вот так просто не отказывался от «дара» свыше. Есть, конечно, бессмертные, живущие без соулмейтов, но их крайне мало. И это либо обреченные, либо добровольно отказавшиеся. Причем к обеим группам относятся не очень доброжелательно, даже среди ангелов, которым вроде как свойственна жалость и доброта. Обреченными обычно называют тех, кто дожил до крайнего срока — восемнадцати звезд — но так и не обрел свою метку. Высшие и мудрейшие считают это исключением из правил и ошибками природы, не иначе. Добровольно отказавшиеся от вселенского дара бессмертные — еще более редкий уникум, чем обреченные, однако и они существуют. Ими можно стать двумя способами: потерять свою половинку, когда та умрет, или же, исходя из названия, просто отказаться от своего соулмейта. История знает очень мало таких случаев, но все же они есть. Ангел или демон, недовольный выбором судьбы, выбирает века скитаний и одиночества взамен счастья и любви. На такую жизнь он подталкивает не только себя, но и свою бедную половинку, а значит, подобный шаг возможен лишь с полного согласия обеих сторон. А после их ждет еще долгая промывка мозгов и попытки отговорок от Высших или Низших. И если они все же получают согласие, то метка навсегда меркнет без возможности изменить решение. Боль становится просто невыносимой и многие, одновременно добиваемые осуждением окружающих, сходят с ума. Их нимб или рога гаснут вместе с меткой, лишая магии, надежды и, впоследствии, жизни. Есть, конечно, исключения, но их настолько мало, что можно пересчитать по пальцам одной руки. Три-пять имен за последние тысячелетия истории, которую еще кто-то фиксирует в архиве. Раф знает это, понимает последствия и потихоньку осознает неизбежность своего падения. Ничто не спасет ее от позора. Сколько не скрывайся, а кто-нибудь да прознает. И за руку приведет к Высшим, бросив на колени и заставляя вымаливать прощение. Да вот только вряд ли Архангелам нужен такой скандал, как метка двух существ разной расы. И ее либо отдадут на опыты, либо по-тихому утилизируют, как ненужный и довольно опасный мусор. Впрочем, Высшие, вопреки своей чистейшей славе, жестокостью могут помериться с самими демонами преисподней. Хотя, чего ожидать от тех, кто вёл многовековую войну с дьяволами, совсем позабыв о защите смертных? Сейчас их мирный договор очень хрупок, ведь все знают, как Кубрал и Кесседи жаждут войны, добиваясь ее любыми способами. Они то и дело оказываются возле малейшего конфликта, держа в руках зажженную спичку и ожидая часа, когда настанет момент бросить ее в эпицентр накаляющихся событий. Значит, Раф стала ответственна не только за свою жизнь и честь, но и за мирное существование бессмертных и существование людей как расы вообще. Отличное начало года для ангелочка шестнадцати звёзд, не находите? Помимо собственной сохранности она, сама того не замечая, стала обязана оберегать от правды остальных. Да вот только как это сделать, если с каждым днем ей все хуже, а окружающие все более настороженно поглядывают на ее кровоточащее запястье, которое, она, как может, и так закрывает сотнями браслетиков и веревочек? Раф, сама того не замечая, становится все дальше от подруг и все более безразличней к проблемам своего смертного. Ей все равно, какую оценку и какими способами Эндрю получит за тест. Ей плевать всякий раз, как она видит, что портрет подопечного исказился недобрым оскалом на юношеском лице. Сульфус, должно быть, просто ликует над ее неудачами и своими победами. Как часто демону попадается настолько безразличный к проигрышам ангел? Впрочем, упивался он этим недолго. Буквально на следующий день после того, как им не удалось поговорить, Раф узнала, что соперник отказался впредь работать с ней. Профессора удивились подобному заявлению от демона, но им, в общем-то плевать, поэтому лишь согласно кивнули. И дали ей Гаса, который тоже почему-то резко отказался от Мики. Раф впервые позволила себе закатить глаза и произнести в ответ грубость, когда новый соперник заявил, что отказался от ее подруги просто потому что она, видите ли, второгодница и это оскорбляет его нежные чувства. Микки она, естественно, ничего не передавала, но все же краем глаза заметила, что та была уязвлена. Последний раз Раф видела ее в таком состоянии первые недели после получения метки, когда Мики наотрез не хотела говорить о своем соулмейте. Раф тогда даже хотела было заподозрить что-то неладное, но вскоре подруга добровольно оголила плечо, показывая чье-то имя. Блондинка, конечно, не эксперт в подобном и на тот момент не имела даже собственной метки, но все же ей показалось, что что-то не так. В метке Мики действительно было что-то необычное, хотя никто не мог понять, что именно. Впрочем, это явно не глобальнее того, что происходит с самой Раф. Если терпеть боль и проглатывать слезы отчаяния она вполне научилась и уже даже привыкла, то кое-что все же доставляло еще одну порцию страданий. Девушка поняла, что Сульфус, по всей видимости, действительно не получил свою метку. И если по идее это должно было ее радовать, то на самом деле Раф бесилась, как бы иронично это не звучало. Ее раздражало, что страдать и мучиться отведено ей в одиночку, в то время как он сам живет припеваючи. Наблюдая за ним последующие недели украдкой и издалека, она поняла, что метка не спешит его находить. А что, если она так и не обнаружится и Сульфус вообще окажется сведен с какой-нибудь там дьяволицей? Получается, что изгоем и мученицей будет одна Раф. Это пугало, раздражало и бесило так, что хотелось подойти к нему и хорошенько встряхнуть, передавая хоть частичку ее собственной боли. Ведь приходилось бороться совершенно в одиночку, ибо спросить совета попросту не у кого. Раф не чувствовала ревности, когда видела, как Сульфус, ни разу не поморщившись, флиртовал с другими, еще не заклейменными юными дьяволицами. Она лишь ощущала, как о себе вновь дает знать метка и, снимая повязку с руки, девушка видела, как запястье горит темно-синими цветом, обжигая. Это будет продолжаться ровно до того момента, пока ее суженый не прекратит пытку и не перестанет приставать к другим, или она сама не перестанет бранить его в мыслях. В такие моменты, как, впрочем, и во все остальные, Раф до боли его ненавидела. И это приносило очередную агонию, ведь клеймо создано не для того, чтобы его игнорировали и позволяли себе негативные эмоции в сторону своего соулмейта. Вот так ирония, не правда ли? Мироздание всегда говорило, что ангелы и демоны должны ненавидеть друг друга, но при этом само столкнуло их нос к носу, оклеймив мысли, тело и душу. Хотя насчет существования у Сульфуса последнего Раф очень сомневалась. А судьба все же сыграла с ней очень злую шутку. «Это ошибка, не более. Скоро я найду способ от нее избавиться, — говорила она себе всякий раз, как буквы на запястье окрашивались в темно-синий, а после нещадно кровоточили, — и все обязательно будет как прежде». Однажды, поймав себя на очередном плохом высказывании о Сульфусе, Раф поняла, как это ужасно. Она ангел, которому даже помыслить о подобном грешно, не то чтобы произнести. Так вот к чему это приводит? Раф постепенно теряет свою сущность, становясь, по всей видимости, его подобием. Такой же отвратительной, мерзкой и грязной. И вряд ли у нее будет когда-нибудь шанс от этого очиститься. Она вспомнила, как ощутила первый укол ненависти. Прямо там, в школьной столовой, во время обеденного перерыва, когда хотела поговорить с Сульфусом. Но он, заметив ее, опустил глаза и стал бледнее обычного, а Кабирия, решив, что друга так тошнит от вида ангелочка, взяла дело в свои руки. Девушка, в общем-то, не должна была обращать внимание на оскорбления одного из своих заклятых врагов, но тогда это почему-то задело. Она впервые ощутила не какую-то там обиду, а самую настоящую злость. Раф почувствовала, как защекотало кончики пальцев, и ей на секунду показалось, что сейчас из нее выйдет чужая, неизвестная доселе магия. Она будто бы видела, как сокрушает соперницу сферами какого-то адского пламени. Тогда, опомнившись от прикосновения рук Сладкой, Раф испугалась. Она не знала, откуда внутри нее бушует огонь. Демонический огонь. Должно быть, еще один подарок от Сульфуса и их странной, односторонней связи. Бледнея и краснея одновременно от стыда за свои мысли, Раф помчалась туда, где, как думала, сможет найти хоть какие-то ответы. Школьная библиотека и ее архивы были не такими глубокими, как, например, в Энджи-Тауне. Однако пришлось перебиваться малым, ибо лететь домой был не вариант. Ловя на себя странные взгляды библиотекарей и других учеников, ангел просидела всю ночь за стопками книг. Читать их было утомительно, ведь нигде не было и близко к той сути, которую она ищет. Тем более, что половина из них написана на древнем языке серафимов, который она не очень-то любила за витиеватый почерк и постоянные закорючки. Именно таким, кстати, шрифтом и выводятся метки. Кому-то, может, и нравится, но Раф считает это слишком вычурным. Хотя ей сейчас любая метка покажется безобразной. Долгие поиски так и не принесли ожидаемых плодов. Разве что пару раз наткнулась на легенду о Тайко и Саи, которую все и так знают наизусть. Бессмертным с детства преподносится эта история в пример того, как не надо поступать, какие бывают последствия и как, в общем-то, это отвратительно. Впрочем, даже если вы плохо слушали сказки на ночь и засыпали раньше развязок, легенду все равно не пропустите. В инструкции по соулмейству написано, что подобная связь между бессмертными начала возникать не так уж и давно. После страшнейшего греха тех же Тайко и Саи, что повлекли за собой апокалипсис, Высшими и Низшими было решено не дать подобному повториться. И помимо ВЕТО (которое можно успешно обойти, если знать лазейки) создали метки, которые решали проблему межрасовых отношений и пресекали подобное на корню. Как говорится у смертных — «всякой твари по паре» и, по мнению мудрейших, будет полнейший порядок. Раф нервно хихикнула, понимая всю паршивость ситуации. Гребаные метки. Гребаные Высшие со своим соглашением. Гребаные правила, которые никто не удосужился проверить на ошибки. И, наконец, гребаные Тайко и Саи, из-за чьей глупости все и началось. Раф всегда тошнило от их истории, но теперь, зная, что они косвенно виноваты в ее проблеме, ангел просто возненавидела их глупость. Впрочем, за это они поплатились сполна. Есть несколько источников, где их дальнейшая судьба описана по-разному. По одной версии они сгорели в адском пламени, которое сами же и создали. По другой же они стали нейтралами и потеряли друг друга в вечности. И сейчас, находясь в примерно такой же ситуации, Раф хочет спросить только одно: стоила ли эта минута любви того, чтобы потом жестоко страдать целую вечность? Однако улыбка с ее губ пропала одновременно с осознанием того, что этот же вопрос ей скоро придется задавать себе самой. Услышав неподалеку от себя какой-то грохот, девушка, вздрогнув, обернулась. В нескольких метрах от нее, среди книжных шкафчиков, стоял Анг-Ли, что трясущимися руками пытался удержать свалившееся в одночасье книги. Сначала она подумала, что сокурсник за ней следил, потому внутри начало накапливаться неприятное чувство страха, смешанного с раздражением. Резко захлопнув книгу и сердито посмотрев на него, Раф глубоко вздохнула. Должно быть, он оказался здесь и сейчас совершенно случайно. Ведь всем известно, какую страсть парень питает к книгам и другим источникам знаний. Тем более, что уже давно утро и в библиотеку потихоньку стекаются другие ангелы. Стоило бы действительно удивиться, если бы перед ней стоял демон, которого и за рога не затащишь в подобное место. Похоже, у нее просто развивается паранойя. Она сходит с ума? Прекрасно, вот уже и первый шаг в сторону проклятых, чье место в психушках. Стараясь придать своему лицу как можно более дружелюбный вид, Раф, застенчиво улыбнувшись, подлетела к сокурснику и взяла часть книг в руки, помогая вернуть их на полку. — С-спас-с-сибо, — дрожащим голосом произнес парень, поправляя съехавшие на нос очки. — Ты в порядке? — Д-да, — неуверенно протянул он, — да. Просто немного не рассчитал силы, когда набирал такую стопку. — И когда ты успеваешь столько читать, если нужно следить за подопечными? — На самом деле это нетрудно. После того, как ты, Сульфус, Гас и Мики отказались работать друг с другом, нас почти всех перераспределили. Раньше у меня был почти невыносимый и очень строптивый смертный, а сейчас попалась вроде как разумная и прилежная девочка. С ней намного проще, поэтому есть столько времени на учебу и саморазвитие. — Повезло, — тихо произнесла блондинка, вспоминая, как порой трудно бывает с Эндрю и как просто Сульфус, а теперь и Гас, могут на него воздействовать. — Ага. Ты бы видела, как бесится и возмущается Кабирия всякий раз, как видит, что Джиневра и без моего вмешательства помогает другим. На секунду воцарилось какое-то неловкое молчание, когда Раф, задумавшись, забыла ответить и поддержать дальнейшую беседу. Опомнившись, она поспешила вернуться к своим делам. — Что ж, будь в следующий раз осторожнее, — закончив наводить порядок, ответила девушка, после чего развернулась в сторону занятого ею стола. — Удачи. — Раф? — за спиной вновь послышался неуверенный голос Анг-Ли. — А зачем тебе столько книг о соулмейтах? Застыв на месте от неожиданности подобного вопроса, ангел медленно повернулась лицом к собеседнику, что мерил ее удивленным взглядом и рукой показывал на стопку древних рукописей. По спине прошел холодок, сердце начало биться быстрее, и она почувствовала, как вспотели ладони, которые Раф тут же поспешила вытереть о шорты. Всего один простой и невинный вопрос, что почти довел ее до приступа. Стало жарко и, кажется, в комнате пропал весь кислород, ведь дышать было попросту нечем. Не дождавшись ответа на свой вопрос, Анг-Ли подошел ближе и без спроса взял одну из книг, начав с интересом ее разглядывать. — Интересуешься историей? — Да, — невнятно промямлила она, мысленно благодаря за то, что парень сам ответил на свой вопрос, — что-то типа того. — Я читал эту книгу. Крайне сухая и сложная, поверь моему опыту, глаза долго будут болеть потом. Тем более ничего из того, что ты пытаешься найти, здесь нет. — Ты что… тоже искал информацию о проклятых? — Да, отказавшиеся и обреченные — довольно занимательная глава нашей жизни. Мне их чем-то даже жаль. Я бы хотел найти способ помочь всем, у кого какие-то проблемы с метками. Но, увы, наше общество и сферы скрывают бо́льшую часть правды прошлого, — уже шепотом произнес парень, боясь, что их кто-то может услышать. — И где же нам найти нужную информацию? — Там, — Анг-Ли кивнул в сторону дьявольской части зала, которая, как и всегда, пустовала. — Может быть, это звучит странно, но демоны рассказывают гораздо больше правды, чем мы. Им нечего стыдиться и нечего скрывать. Все тайны проклятых и их лазейки есть в одной книге, что находится на их территории. — И как нам ее найти? — с отчаянием в голосе спросила Раф. — Откуда ты вообще про это знаешь? — Однажды Кабирия проспорила мне и в качестве проигрыша выкрала книгу из библиотеки. — Демон так рисковал ради тебя? — Брось, никто и бровью не повёл, когда она забрала ее. Сомневаюсь, что они вообще заметили пропажу. Риска не было никакого. И раз уж мы с ней друзья, то почему нет? — Друзья? — с неприкрытым отвращением переспросила Раф, — серьезно? — В этом нет никакой трагедии, мы не делаем ничего ужасного. Просто обсуждаем то немногое, что является общим интересом, — смущенно пожал плечами Анг-Ли, — мы же не заклейменные, например. Против правил не идем, ВЕТО не нарушаем. Тяжело сглотнув, она кивнула, стараясь не смотреть в сторону своего запястья. — А разве мы сможем вообще ее прочитать? — вспоминая ангельский аналог книги, спросила Раф. — Разве демоны не пишут книги на своём языке, как ангелы? — Я тебя умоляю, ты сейчас действительно говоришь о наших ленивых противниках? Им слишком проблематично писать литературу на языке нижайших. Я вообще сомневаюсь, что большинство жителей Зульфанелло-Сити знает свой древний и родной язык, сейчас у них новый лексикон. Поэтому и книги они пишут либо на общем, либо на смертном языке. Чаще всего, конечно, на латыни, потому что земляне почти не говорят на нем, и если книга к ним попадет, прочтут лишь единицы. Обдумав его слова, она лишь кивнула в ответ, решив вернуться к самому важному. — И как нам достать книгу из дьявольского крыла? — Гм, об этом я еще не подумал, — растерянно проговорил парень, заведя руку за голову. — У тебя есть кто-то, кто смог бы взять ее? — Ну не самим же нам лезть туда, — с тяжелым вздохом отозвалась Раф, — это будет против правил. — Брать в руки демонические книги — это, знаешь ли, тоже не очень-то по-ангельски. Но чего не сделаешь ради жажды знаний, правда? Хотя ты права, идти самим опасно. Если профессор узнает — нам не избежать позора! Можешь попросить Сульфуса, Гаса или Мефисто? Увидев, как девушка лишь покачала головой на все три имени, Анг-Ли понял, что придется брать дело в свои руки. И какого только серафима он вообще ввязался в это? Нужно было вовремя держать язык за зубами! Но, вновь посмотрев на убитую каким-то горем сокурсницу, он почувствовал приступ жалости и желания помочь. Видимо, для Раф это действительно важно. А какой же он после этого ангел, если не протянет руку помощи близкому? — Хорошо, — сглотнув ком в горле, неуверенно начал парень. — Я поговорю с Кабирией. Поймав ее счастливый и воодушевленный надеждой взгляд, Анг-Ли только убедился в том, что должен это сделать. В конце концов, одной благодарной улыбки было достаточно, чтобы придать ему уверенности.

***

— Ну, облакоголовый, скольким ты еще растрепал о наших отношениях? Если кто-нибудь узнает, что я — талантливейший демон курса — помогаю ангелочку, меня же просто засмеют! Ты хоть знаешь каких трудов мне стоит поддерживать свою неоспоримую репутацию и ставить на место того же Мефисто, например? — Кабирия, даю слово, кроме Раф никто не знает о нашей дружбе, — уверил ее Анг-Ли, порядком уставший выслушивать ее крики. — Это очень важно, понимаешь? Я бы не стал просто так тебя тревожить. — Во-первых, это не дружба. То, что у тебя каким-то чудом есть хороший вкус, не означает, что мы можем зваться хотя бы приятелями. Не хватало мне еще слухов о дружбе с летающими тортиками. А во-вторых, ты хоть сам-то знаешь, зачем твоей подружке эта книженция? Неужто хочет от метки своей избавиться или нейтралом стать? — с ухмылкой спросила Кабирия, попутно разглядывая свой идеальный маникюр. Что-что, а чувство стиля у нее всегда было на высоте. Анг-Ли на секунду задумался над словами своей соперницы. Его совсем не удивили и даже не обидели слова о том, что ей мерзко называть его своим другом. Парень давно привык к такому обращению и знал, что за маской ехидства скрывается очень чуткая и отзывчивая девушка, с которой, вопреки запретам, приятно общаться. Она с самой первой встречи показалась ему какой-то необычной — словно могла забраться в мысли и сердце любого бессмертного буквально за секунду, читая каждого как открытую книгу. Вот и сейчас она вновь попала в «яблочко». Ведь он действительно не знал правду о том, почему Раф нужна книга. Но Анг-Ли решил для себя, что ей, дескать, как и ему, просто очень интересно. Тягу к знаниям и чему-то новому перебороть трудно и, понимая это, он и решился помочь. — Не говори глупостей, — отмахнулся парень, — Ты ведь и мне эту книгу приносила, но я ни нейтралом не стал, ни от меток не избавился. Нам просто интересно. В вашей литературе есть того, чего не пишут ангелы. — Вот именно. Ваши высшие просто лгуны, которые скрывают свою постыдную историю. Мы, демоны, более терпеливы к ошибкам прошлого и считаем, что каждый имеет право знать правду. Как иронично, не находишь? — саркастично подметила девушка, довольно улыбаясь. — Не надумал еще перейти на темную сторону? У нас никто не будет отбирать из-под носа учебник только потому, что ты можешь стать умнее других. — Вам это и не грозит, вы же книгу в руки берете раз в двести земных лет. — Не дерзи. — А ты не пытайся меня соблазнить. Я не смертный, которого можно вот так просто провести, — сложив руки на груди, буркнул ангел. — Ну так что, поможешь или нет? — Вы только поглядите какой грозный. Смотри как бы от злости нимб не перестал светиться, — хмыкнула Кабирия, поднимаясь со своего места и вальяжно обходя его стороной. — Жди здесь, пойду посмотрю. Когда спустя пятнадцать долгих минут она вернулась с пустыми руками, Анг-Ли непонимающе посмотрел на соперницу, взглядом задавая сотню неозвученных вопросов. — Чего пялишься? Нет твоей книжонки, зря только ноготь сломала, пока перебирала стопку чертовой макулатуры, — раздраженно процедила Кабирия, поднимая вверх левую руку. — В смысле «нет»? — Тебе нимб на голову не давит случаем? В самом прямом смысле. Библиотекарь сказал, что кто-то взял ее буквально за десять минут до моего прихода. — Но кому она нужна? — А я на кой черт знаю? Эпидемия у вас, наверное, какая-то. Всем, видимо, про метки стало интересно почитать. Хотя совершенно не понимаю зачем, мы ведь проклятых даже по программе не проходим. — А копия есть? — нетерпеливо спросил парень. — Ты думаешь, такие древние книги кто-то переписывает? Это у вас, ангелов, может быть и заведено по сто раз все переделывать, но нам на это, в общем-то, плевать. Есть и есть, нет — ну и ладно. — А можешь узнать, кто из дьяволов взял ее? — с надеждой в голосе спросил Анг-Ли, понимая, что это последняя возможность найти книгу. — А может, ты лучше поинтересуешься об этом у своей белобрысой подружки? Что-то мне подсказывает, что это она послала еще кого-то помимо тебя. Потому что я просто не представляю какому дьяволу может прийти в голову мысль добровольно занять свое драгоценное время такими глупостями. Я сама-то здесь оказалась только второй раз, да и то по твоей милости. — Раф больше некого просить о подобном. Должно быть, кто-то взял ее по своей инициативе. — Покажи мне дьявола, которого может интересовать такая скукота, как история меток и проклятых. Нам вообще в большинстве случаев глубоко плевать на это. Не паримся, пока не объявится. — Тогда, видимо, книгу взял тот, у кого объявилось и кому резко стало не плевать, — провел логическую цепочку парень, — есть идеи? — Кто может быть заклеймен? — отстранено спросила Кабирия, будучи совсем незаинтересованной в подобном вопросе. — Я бы заметила. — Ладно, — с тяжелым сердцем сдался ангел, — спасибо за помощь. — Ага, удачи, — лениво протянула девушка, после чего еще долго провожала его фигуру взглядом. На секунду ей даже показалось, что, возможно, она была слишком резка с ним сегодня и Анг-Ли мог обидеться. Ей вдруг против воли почудилось, что, наверное, они действительно могут быть друзьями. Но это было лишь на секунду.