Вторая жизнь

Прошло уже полтора года с тех пор, как Оскар родила своего ребёнка. И прошло много месяцев с тех пор, как она вернулась домой. Без ребёнка. Ее сын рос и жил уютно у Розали и Бернарда в Париже. Почти каждый день она посещала его в течение нескольких часов - с Андре или отдельно. Первое время было невыносимо, их ребенка не иметь больше возле себя. Оскар часто плакала по ночам и засыпала уставшая от слёз. Её материнское сердце разбивалось, как никогда раньше. Иногда ей казалось, что она умрет от этого. Андре поддерживал её как можно лучше, но он тоже боролся со своими чувствами. Теперь существовало два Оскара: одна была его жена и другой, его сын. Оба так близко и так далеко! Когда это же всё это закончится?! Почему они не не могли наслаждаться семейным счастьем! Это было невыносимо! К счастью в беде: ни её родители, ни его бабушка не заметили их обоих страдание. Оскар возобновила своё служение в Версале, и Андре как обычно не покидал её. Они были друг для друга взаимной поддержкой, утешением и силой. И после выполнения услуг они немедленно отправлялись в Париж. Сегодня они ещё не успели и хотели как раз сделать именно это, как Софи подошла к ним и объявила о посещении: «Леди Оскар. Розали здесь и хочет поговорить с Вами.» «Она одна?» Оскар сглотнула и постаралась не показывать её беспокойство. «Да, она», сказала Софи без подозрений. «Пусть идёт она в мою комнату и подождёт меня там», - сказала Оскар, со встревоженным взглядом на Андре и как только старая экономка скрылась из виду. Некоторое время они подождали, и после долгой перемены взгляда они сразу поспешили в салон Оскара. Розали только что прибыла туда и поднялась со стула, сложив руки на груди. «Леди Оскар ...» «Что-то с ребёнком?» Была забота Оскара и Андре. К счастью, Софи там не было, поэтому они говорили открыто и прямо. Розали посмотрела на них влажными ресницами и покачала головой. «Не волнуйтесь, с ним всё в порядке. Диана присматривает за ним.» Оскар и Андре вздохнули с облегчением. Их сын был в порядке! Но почему Розали была тогда здесь? Оскар вспомнилась сегодняшняя дата: август 1785 год! Что-то там ведь было! «Розали, расскажи нам, что привело тебя к нам и почему ты грустишь!» «Вы, наверное, слышали о оскорбление её величества ...» Розали всхлипнула содрогнувшись. Оскар подтвердила кивком. Конечно, она слышала об этом. В Версале сегодня кардинал был допрошен королевской парой. Речь шла о поддельных письмах, документах и ​​очень дорогой цепочке, которую якобы хотела Мария-Антуанетта по любой цене иметь. Мошенничество и заговор против Её Величества были вскрыты, и все обманщики были арестованы. В том числе и Жанна Валуа. Имя казалось знакомым Оскару, но она не могла о ней вспомнить. Она внимательно слушала Розали и медленно память вернулась к ней: ожерелье! Это уже произошло? И почему она не подумала об этом раньше? Тоска по её ребенку, казалось, вытеснила её знание о будущем. Розали только что закончила свою историю: «... Жанна Валуа - моя старшая сестра. Она попала в плохое общество ... Но я всё ещё люблю её ... » Она стянула с пальца простое колечко:« Это кольцо принадлежало нашей покойной матери. Сможете ли Вы принести его ей, леди Оскар? Я просто хочу, чтобы она знала, что я думаю о ней ...» «Я конечно же принесу ей кольцо, Розали», пообещала ей Оскар, взяв кольцо. «Спасибо, леди Оскар.» «Нечего благодарить, Розали. Это самое меньшее, что я могу сделать для тебя. Ты делаешь для меня Андре намного большее.» Оскар закрыла кольцо в кулаке и сделал глубокий вдох. Разлука с ребёнком терзала её. Она сразу почувствовала присутствие Андре за её спиной и его поддерживающие руки на плечах. «Ты сейчас отправишься к Диане?», спросил он Розали спокойно и после её подтверждения он твердо сказал: «Мы сопроводим тебя к ней!» - - - «Папа! Мама!» Светловолосый двухлетний мальчик с зелёными глазами радостно побежал в объятия своих родителей. «Ты был хорошим?» Андре поднял его, смеясь, и повернул его по воздуху. Ребёнок радостно поприветствовал это. «Он, как всегда, золотой мальчик», похвалила его Диана, наблюдая отца и сына. «Достаточно!», вмешалась Оскар и вырвала у Андре мальчика с рук. «Его не следует баловать! Он не девочка!» Она пыталась выглядеть строго, но ей это не удалось. Как только она держала мальчика на руках, в её глазах появилось радостное сияние. Она крепко обняла его и подошла к столу вместе с ним. По дороге она вытащила деревянного всадника на лошади из своей униформы. «Смотри, что мы принесли тебе!» Маленький жадно схватил его. Он любил такие игрушки, которые его родители приносили ему время от времени. У Розали и Бернарда он скоро сможет создать целую армию из них. Оскар села вместе с ним за стол и играла с ним, не замечая людей в комнате. «Это усложняет её ...» заметил Алан на стороне своего друга. «Да», грустно сказал Андре. «Ещё тяжелее, чем я думал ...» Он тут же пошёл к столу, чтобы тоже поиграть со своей женой и мальчиком. Розали и Алан последовали за ним. Диана приготовила для них чай. Её мать осталась на юге Франции. Ей там очень сильно понравилось. Она подружилась с акушеркой и соседями и не хотела возвращаться в Париж. Её дети были уже взрослыми, чтобы стоять на своих двух ногах. И кто-то ведь же должен был заботиться о доме Оскара и Андре и держать его в порядке. «Где Бернард?» Алан задал свой вопрос Розали. «Он в пути с Робеспьером», коротко сказала Розали. «В последнее время он много путешествует с Робеспьером», небрежно сказал Алан. «Тебя это разве беспокоит?», вмешалась Оскар. С сожалением она отдала своего ребёнка Андре, чтобы он тоже поиграл с ним. В конце концов, Андре был отцом, и она не хотела быть эгоистичной. «Совсем нет, полковник. Меня это просто поразило.» В принципе, Алану было всё равно, что делал Бернард в своё время как журналист. «Что нового при дворе?» Это ему было всё равно, но он хотел сделать Оскара благосклонностью. У неё всё ещё была эта слабость для королевы, и она часто заступалась за неё. Остальное дворянство было однако равнодушно для неё, кроме её родителей. Оскар села прямо и попила чай. «Несколько арестов и новые интриги. Как всегда.» Из-за знания того, как Алан относился к королеве, она не вдавалась в подробности. «А что нового в бараках?», хотела она узнать от него. Алан поступил в казармы месяц назад, и сегодня он, очевидно, проводил свой первый нерабочий день. «Солдаты выбрали меня своим лидером и защитником», сообщил Алан с ухмыляющейся, отекшей грудью. «Разве у вас там нет командира?», спросила Розали, после чего Диана тихонько усмехнулась: «Есть, но они не слушают его.» «Наемники - грубые ребята, на мой вкус ...», уточнил Алан: «... и им не нравятся благородные командиры.» «Как ты думаешь о том, если я стану вашим командиром?», предложила Оскар спонтанно и коварно. «Я не советую.» Алан откинулся назад и скрестил руки на голове. «Наемники не выдерживают аристократических женщин в частности. Но это не против Вас, полковник. Я просто хочу Вас предупредить.» «Я знаю, что ты имеешь в виду», холодно ответила Оскар, отпивая чай. Втайне она знала лучше. Скоро она присоединится к баракам, Алан мог говорить, чего он хочет. Это была её судьба. И, кстати, это приблизит её к сыну. Она поставила свою чашку и прищурилась в сторону малыша. Как благословен он играл на коленях отца! Её глаза взметнулись выше и встретились с мужем. Те же мягкие, зеленые глаза, как у их сына, проникли в самые глубокие уголки её сердца. Черты лица когда-нибудь будут похожи на его собственные. Она не могла не улыбнуться ему. «Хочешь стать наёмником, Андре?» Её муж сразу понял, о чем она говорит, и смело вернул ей улыбку. «На столько, сколько ты хочешь стать там командиром.» «Тогда мы договорились.» Оскар обратила внимание на Алана и от него к Розали, к которой она решительно сказала: «Мы пойдём и вернёмся к тебе вечером, из-за малыша.» «Конечно, леди Оскар.» Розали поняла, куда сейчас пойдёт Оскар. Она намеревалась принести кольцо в тюрьму её сестры. Как и было обещано, Оскар и Андре вернулись к ней позже. Они рассказали ей о встрече с Жанной и поиграли с мальчиком. Через несколько дней начался процесс. Розали присутствовала там на стороне Бернарда. Они оставили мальчика у Дианы на присмотр. Оскар и Андре смешались с другими зрителями в зале суда. Это был долгий процесс, который продолжался до следующего года. И хотя Оскар и Андре знали результат, они присутствовали там каждый раз. В мае 1786 года Парижский суд вынес свой вердикт обвиняемым. Сестра Розали Жанна получила V-образное железо, сожжённое на плече, и была приговорена к пожизненному принудительному труду. Но через некоторое время она сбежала из тюрьмы и стала писать в укрытии мемуары о предполагаемых делах и скандалах королевы. «Ты тоже там стоишь», сказал Андре, просматривая одну из этих книг: «Твое имя стоит рядом с Полиньяк.» «Мое родительское имя», поправила его Оскар. Она стояла у окна своего салона с чашкой чая и выглядывала вяло. «Я ведь уже давно не называюсь де Жарже.» Точнее, уже почти три года. Андре захлопнул книгу и положил её на стол. «Ты права. Там стоит только грязь.» Вообщето Розали должна была это сказать, но она не жила здесь уже давно. Андре сел за стол и посмотрел на Оскара. Она стояла неподвижно у окна, и он знал, о ком она думала: о маленьком мальчике, о их общем сыне. Андре хотелось бы встать, пойти к ней и обнять её. Как он часто делал это во время беременности и после рождения ребёнка, где-то на юге Франции. Теперь, здесь, он был вынужден сделать это только в своем уме. Это был яркий день, и кто-то из слуг или даже его бабушка внезапно мог прийти и увидеть их. Это было бы нехорошо - для них обоих. Оскар повернулась к нему лицом и поставила свою чашку на стол. «По крайней мере, нам не нужно беспокоиться о Розали», сказала она, глядя на него на мгновение. Затем она выпрямилась во всю высоту и снова выглянула в окно. Она была такой же тонкой и стройной, как раньше. Андре явно прочёл её желание по её взгляду, но он не мог это ей выполнить. Это причиняло ему боль так же сильно, как и ей. «Что ты хочешь делать со её сестрой?» Он вернулся к теме: «Мы знаем, где она находится, и мы знаем, что вскоре королевский гвардейский полк будет отправлен на поиски.» «Я больше ничего не буду делать, Андре. Я устала от этого. Ещё три года до того, как люди восстанут, и уже невозможно остановить их всех.» Она прислонилась лбом к прохладному стеклу и сжала её свободно висящие руки в кулаки. «Люди будут верить в сказки и ещё больше издеваться над королевской семьей.» «Может быть, ещё не слишком поздно ...», прервал её Андре, но был немедленно прерван Оскаром: «Невозможно изменить судьбу других людей! Это были твои слова, Андре. И ты был прав. В течение семнадцати лет я пытаюсь предотвратить страшное будущее и добилась только фракций!» Оскар сдавалась? Это удивило Андре. Она ведь хотела вести двойную жизнь, быть розой и чертополохом в одно и то же время! Но теперь казалось, что она медленно ломалась. Возможно, это было потому, что она стала матерью и хотела больше бороться за своего ребенка, чем за других. Но её руки были связаны, и у неё не было другого выбора, кроме как спокойно сидеть в углу и позволить этому происходить, что должно произойти. «Андре?», тихо сказала она. «Да, Оскар?» Он уже подозревал, чего она хочет, и встал в готовности, потому что он тоже этого хотел. Это было дело о маленьком. «Поехали в Париж ...», подтвердила она ему его предчувствие: «... и останемся там до наступления темноты ...» На следующий день Оскар была приказана Кабинетным советом найти укрытие Жанны Валуа и арестовывать её. Оскар сознательно следовала неправильной тропе, тяня время - для Розали. После было известно от тайного источника, где Жанна действительно пряталась. Оскар отправилась туда со своими солдатами и Андре, который не на мгновение не оставлял её одну. «Я пойду с тобой», решил он, когда она своих солдат снаружи оставила и намеревалась пойти одна. Но всё равно произошло так, что Жанна и её муж взорвали себя в своем укрытии. Оскару и Андре удалось снова сбежать. Дело с Жанной Валуа было после этого закрыто. Но этот случай стал ещё более распространяться среди людей. Всё больше и больше совершались нападения со стороны граждан Парижа на благородные дома. Поместье Оскара, однако, было не тронуто. Может быть, потому, что они были известны частично в Париже. Потому что с помощью Бернарда она работала в тайне для бедных и сирот. Она ничего не делала против атаках, как будто она отказалась от борьбы с судьбой и будущим. Чтобы отвлечься и усовершенствовать свои навыки, она тренировалась с Андре в фехтовании и стрельбе за пределами своего поместья. Для стрельбы она использовала пустые бутылки в качестве цели и стреляла издалека. Она нацелилась на две, три секунды, сжала, и бутылка разбилась на несколько частей. «Достаточно на сегодня», сказала она в конце концов, передав Андре пистолет. Её муж осторожно положил пистолет в ящик, запер его и встал с ним. Оскар не двигалась с места. Она внимательно проследила за его действием, и теперь он стоял прямо перед ней. Когда они в последний раз обнимались? На прошлой неделе? В прошлом месяце? Или, может быть, всего несколько дней назад? Время бежало мимо них быстро. «Семь лет ...», прошептала она. «Что с этим не так?» Андре не хотел этого понимать, хотя он всё равно что-то подозревал. Ведь было что-то! «Я только что вспомнила об этом ...» дальше Оскар не смогла продолжить. В воздухе прогремел выстрел из винтовки, и её слова потеряли резонанс. «... что граф фон Ферзен должен был вернуться из Америки через семь лет ...», закончила она своё придложение знающим взглядом на всадника, стоящего в непосредственной близости. Его винтовка была указана вверх. «Не смотрите на меня так испуганно, Оскар!», воскликнул он, смеясь с седла: «И Андре! Ты едва изменился! Извините за то, что я вас напугал! Граф Ханс Аксель фон Ферзен вернулся в добром здравии!» «Мы уже знали это ...», пробормотал Андре и дал Оскару странный взгляд. Ему казалось, что она собирается бежать к графу. Но она всё ещё стояла рядом с ним. Он должен избавиться от этих фантазий! Оскар любила в этой жизни только его! Она была его женой и матерью его ребенка! Граф фон Ферзен приблизился к ним, и только когда он добрался до них, Оскар нарушила молчание: «Добро пожаловать, граф. И, конечно же, Вы можете оставаться нашим гостем на столько, сколько захотите.» «Спасибо, Оскар». «Я приведу лошадей», решила она холодно и ушла. «Она действительно не изменилась», заметил фон Ферзен с симпатичным взглядом на Оскара. «Поверьте мне, граф, за семь лет Вашего отсутствия многое что изменилось.» Андре оглянулся на Оскара. Она как всегда сохраняла свою позу с гордостью и достоинством, но внутренне она уже не была гордой, честной женщиной. Она просто сохраняла всё это, чтобы не сломаться полностью.