Signals

Амун предлагал ему власть. Стуков вышвыривал бога из своего сознания чуть скривившись. Какой прок от этой власти? Особенно старому военному. Амун предлагал ему прошлое — любящую жену и детей, уважение сослуживцев и друга, который на этот раз не обманется предательством. А Стукову даже грустно от того, что эти картинки чужие для него теперь. Статичные, выцветшие. Неинтересные совсем. Амун предлагал ему исцеление и восхищение. Подсовывал мысли о том, что именем героя будут называть детей по всей вселенной. Алексей Стуков отмахивался, как от надоедливой мухи. Помнит такие же обещания. И что из этого вышло. Амун предлагал ему смирение. Принятие себя и своего положения, — пешка дошедшая до противоположного края поля, — и жизнь без сожалений. На это Стуков ощетинивается, закрываясь от посягательства на свои мысли. И долго потом любой компании избегает. Амун предлагает ему смерть Джима Рейнора. Стуков медлит, чувствуя себя последним ублюдком.