Пролог.
Над Нью-Йорком занимался рассвет, неоновые огни уступали место пронзительно ярким солнечным лучам.Сумеречный мир мир отступал, предоставляя город примитивным.Хрупкое, но нерушимое равновесие, завеса, окутывающая неведомую человеку истину. Тень уходящей ночи отделяла одинокую девушку от яростно захватывающего власть солнца.Она не являлась сумеречным созданием в полной мере, но солнечный свет причинял ей тягучую, вязкую боль, почти явно ощутимую на оголенных участках кожи.Эта призрачная боль всегда была верным спутником Элис Трейси, она будто в насмешку преследовала ее, то оставляя, то охватывая с новой силой.Сама природа насмехалась над тем, кем она была.Это ее проклятие, сводящее с ума своей жестокостью, бремя которое она должна нести достойно, чтобы доказать, что ей есть место в обоих мирах, что она не ошибка, а исключение. Он всегда говорил так, он всегда убеждал ее, что она уникальна, удивительна… И разве могла она не верить ему, разве могла сомневаться в себе, когда он смотрел на нее как на истинное чудо, как на самое удивительное и поистине волшебное создание в каждом из миров? Элис не могла… Раньше он всегда помогал справляться с этой болью, разбивал ее одним своим словом.Она таяла под лучами его любви, ускользая в ее сознание. Но сейчас его не было рядом и Элис должна была научиться жить заново, одна.И она почти научилась, но прошло столько времени, а боль не покидала ее ни на секунду, во времена солнечного царствования.Уходила с закатом и неизменно возвращалась на рассвете. Ей бы так и прятаться в тени, скрывать свою сущность, защищать то хрупкое, что осталось у нее, но она не из тех, кто сдается, прячась в угоду своему временному спокойствию.Сейчас Элис руководствовалась только своей целью, только одним единственным желанием — вернуть то, что у нее так бессовестно отобрали, то, что принадлежит ей по праву.***
Разного цвета глаза сверкнули в полумраке, неестественно яркие, полные ослепительного блеска надежды, вечно горящие жизнью и авантюризмом.Изумрудно зеленый, искрящийся хитростью и дерзкой смелостью, отражающий своим блеском всю бесшабашную безуминку своей обладательницы, выдающий своей неестественной яркостью ее нескончаемую, фантастически бурную энергию.И янтарно желтый, золотисто медового оттенка, всегда источающий тепло и трогательность, подкупающую непосредственность и некую детскую наивность, которая изредка, но была присуща Элис Трейси. Глаза этой девушки были истинным отражением ее противоречивой души, словно зеркало они отражали все сочетания не сочетаемого, что были заложены в ней. Она словно лоскутное одеяло была соткана из разных частей, совершенно непохожих, но невероятно гармонично дополняющих друг друга. Эта удивительная противоречивость нашла свое отражение и во внешности Элис.Она была ужасающе прекрасна, ее нежные и аккуратные черты лица тонко контрастировали с глазами источающими опасность.Хищные, животно грациозные движения настораживали, но притягивали восторженные взгляды, а полные, слегка обветренные губы всегда имели легкий, но насыщенный оттенок спелой вишни.Коллоритность образа поддерживали и выведенные на ее теле ангельские руны, подчеркивающие принадлежность к сумеречному миру. Девушка была удивительно бледной, словно неприкосновенное мраморное изваяние, созданное умелым скульптором.А ее мистические глаза сверкали чарующе ярко на фоне белоснежной кожи, окутывая свою обладательницу пеленой притягательной загадочности. Элис знала, что красива, знала, что неизменно притягивала восхищенные взгляды примитивных и даже существ сумеречного мира.Однажды сама королева фэйри выразила восхищение ее красоте, но какое это имеет значение, если за ее очарованием каждый видел и опасность, которую она источала. Впрочем, это никогда не волновало ее.У юной охотницы было множество поводов гордится собой, но внешность никогда не была одним из них, она умела смотреть гораздо глубже и ценила в себе лишь то, что смогла воспитать силой собственной воли.Ей удалось взлететь в самое небо и подняться после падения, когда его руки перестали держать.Она смогла, и это то, что действительно заслуживает ее уважения. Сейчас она здесь только ради него, и если Элис собирается попасть в Нью-Йоркский институт засветло, стоит поторопиться.***
Она медленно ступила из своего теневого укрытия.Солнце привычно обожгло кожу и яркими красками заиграло на шоколадных волосах, подчеркивая легкий рыжевато-медный оттенок.Тяжелыми волнами они падали на ее плечи и спину, слабо защищая от беспощадного солнца. Грубые ботинки легко ступали по опавшей листве, Элис с упоением вдыхала тягучий аромат осеннего воздуха.Осень… Как много очарования она видела в этом прекрасном времени, как часто хотела остаться под сенью деревьев, ловя опавшие листья. Ей совсем не хотелось выходить из уютных двориков на шумные улицы, но другого выхода не было и она лишь ускорила шаг, плотнее застегивая кожаную куртку.День выдался довольно прохладный и расхаживать по городу в легком одеянии было бы непомерной глупостью, да и она ужасно любила многослойность одежды, что добавляло еще один плюс этому свежему осеннему дню. Солнце все сильнее захватывало город, и Элис пожалела, что не взяла такси.Это было совсем не в духе сумеречных охотников, но гораздо удобнее и быстрее.Еще раз вдохнув свежий осенний запах она уверенно зашагала вперед.До оживленной улицы, кишащей примитивными оставалось всего пару шагов, но острое чувство тревоги заставило девушку обернуться.Прямо за ней стоял худощавый парень, его глаза горели отчаянным сумасшествием, а в правой руке он сжимал нож.Каждая мысль незнакомца была пропитана похотью и жестокостью, Элис знала, что это значит.Он счел ее своей жертвой, но допустил непоправимую ошибку.Жертвой был он сам.Охотница холодно улыбнулась и нарочито медленно сделала шаг по направлению к парню.В его глазах отразилось недоумение, но он нашел в себе силы и дерзко ухмыльнулся, Элис ухмыльнулась в ответ и сделала еще один шаг. Капкан захлопнулся. -Привеееет, крошка, -он мерзко тянул гласные и все время покусывал сухие губы, -похоже, ты не против повеселиться, верно? Она была не против.Подходя все ближе, Элис пристально всматривалась в лицо этого неудачливого садиста.Она всегда делала это, запоминала все до мелочей, каждую деталь, бережно хранила в памяти.Это напоминало о том, кто она, кем является в первую очередь, Элис Трейси была убийцей, и это единственное, в чем она была уверена абсолютно точно. -Здравствуй, -она подошла еще ближе и уже отчетливо могла разглядеть его глаза, они были графитно серыми, невыразительные, но совершенно безумные.Парень был абсолютно невменяем, им управляла жестокость и желание получить наслаждение, наслаждение ее телом.Сомнений не было, этот никчемный безумец собирался ее изнасиловать.Что ж, ей придется нарушить его планы.-Скажи мне, Эрик, с чего ты хочешь начать наше веселье? -Эм, что… Мое имя, откуда ты знаешь мое имя, мерзкая сука?! -Она в который раз ухмыльнулась и облизала свои обветренные губы, медленно слизывая собственную кровь.Ее жажда становилась все сильнее, она улавливала каждый стук его сердца, с наслаждением наблюдала за пульсирующей жилкой на его шее, упивалась звуками бешено бурлящей в организме крови.Он смотрел на нее с недоумением, страх зарождался в его жалкой, прогнившей насквозь душе, а она все делала свои медленные шаги.-Кто тебя послал, сволочь, отвечай, или я снесу твою голову к чертовой матери?! -Эй, я всего лишь, хочу развлечься, как и ты, -она легкомысленно пожала плечами, а ее разные глаза налились кровью и азартом. Он испугался, Элис отчетливо читала в его эмоциях страх.Он медленно охватывал парня своими склизкими щупальцами, а она с наслаждением наблюдала за темными вспышками отчаяния, мерцавшими в его глазах.Этот безумец даже не знал, чего боялся, но отчетливо чувствовал опасность.Охотница преступила к своей любимой части, она сконцентрировалась на серо-зеленой, отвратительно пугающей дымке, что кружила вокруг сбитого с толку парня, и с легкостью заставила ее разрастаться, душить, проникать в самое нутро.Парень широко распахнул глаза, чувство неконтролируемого ужаса заставило его в панике схватиться за голову и вжаться в угол, он истошно закричал, его собственный страх душил его, выжигал все прочие эмоции, оставляя только леденящий, доводящий до крайней степени безумства ужас. Мышка оказалась в мышеловке. -Как тебе моя игра, милый, я умею развлекаться правда? -Элис в одно мгновенье оказалась рядом с вопящим парнем и наклонилась к его шее.Она медленно провела языком по пульсирующей жилке и удовольствие накрыло ее резкой волной.Парень бился в конвульсиях, пытался сказать хоть слово, но звуки тонули в его собственных криках.Его глаза закатились и он неестественно выгнулся, продолжая вопить.-Эй, подожди, ты испортишь мне все веселье, самое интересное в конце. Она выпустила из-под контроля отвратительную дымку и щупальца ужаса отступили от парня.Он замолчал, прерывистое дыхание давалось ему с огромным трудом, горло было разодрано в кровь и он все еще не мог сказать и слова.Элис тепло улыбнулась и погладила его по щеке. -Хочу, чтобы ты чувствовал.Страх забирает на себя слишком много.-Она медленно вдохнула его запах и погрузила клыки в живую плоть. Кровь брызнула в ее рот и она неистово глотала ее, наслаждаясь солоноватым вкусом.Глаза закатились и Элис чувствовала как силы наполняют ее, как наслаждение разливается в организме, как страх ее жертвы течет по жилам.Она упивалась не только кровью, охотница поглощала эмоции парня с такой же жадностью. Он издал предсмертный хрип и схватил ее за запястье, раздирая хрупкую кожу.Она оторвалась от обмякшего тела и взглянула в широко распахнутые серые глаза.В них больше не было безумия, больше не было похоти и жестокости, только стеклянный отблеск смерти. Элис отцепила руку парня от своей и оставленные им порезы затянулись.Она встала и вытерла рот тыльной стороной ладони.Можно было и не убивать его, ей не обязательно было выпивать этого парня полностью, сегодня она вообще могла обойтись бургером и картошкой в ближайшей забегаловке.Но этот парень был садистом и ублюдком, он не заслуживал своей жизни.Как и она не заслуживала своей… Но Элис повезло стоять выше в пищевой цепочке. Никому не позволено вершить судьбы, но Элис Трейси никогда не следовала правилам и сейчас, нежась в остатках испытанного наслаждения, она успокаивала себя совершенно ненужными, но свойственными ее противоречивой натуре мыслями.Она надеялась, что забрав одну жизнь, спасла многие другие.Ей были видны все гнусные мысли этого одержимого жестокостью человека, и она уверяла себя в том, что сделала правильный выбор. Но решение было принято, а жизнь этому ублюдку точно не вернуть.Изменить свою сущность Элис не могла, но она могла спасти не одну жизнь, она могла спасти его, и это единственное, что действительно имело значение. Она ступила на оживленную улицу Манхэттена и подставило лицо болезненно палящему солнцу, оно снова насмехалось над ней, но на этот раз у нее было, что ответить, и Элис ярко улыбнувшись, ступила в поток людей, позволяя волне примитивных нести ее к порогу института. Сегодня солнце не обжигало так сильно. Сегодня солнце было ее спутником…