❝ Скажи, что после смерти меня ждет прекрасная жизнь, Ты не должен умирать в одиночестве. Когда ты потеряешь себя, я найду тебя на другой стороне сквозь дождь из пепла, Небеса начинают плакать¹. ❞
Он был человеком. Он был всего лишь человеком. Его ребра могли сломаться. Он мог получить сотрясение мозга, надышаться угарный газом и подвернуть ногу. Он мог ощутить, как устал и хочет спать. Он мог разбиться, потеряться и лишиться самой сильной вещи на свете — надежды. Он мог оказаться последним человеком на земле. Его могли предать и разбить сердце. Он мог растерять всю свою семью и остаться один. Он мог умереть. Он мог умереть в одиночестве. Где-то на подкорке души я понимала, что кровь Сэма не на моих руках, но желание обвинять себя и только себя оказывалось сильнее. Я не чувствовала ничего. Боль была глухая и перемешивалась с букетом чувств, которые появились еще до того, как нож неизвестного пробил мужчине хребет. Я помнила его улыбку. Такую выстраданную и дорогую улыбку, когда он увидел меня и пошел навстречу. Я помнила, как он на маленькое мгновение разомкнул губы, чтобы сказать что-то, кроме моего имени. Я помнила, как он держал свою руку и как был сосредоточен на мне. Я помнила все, что происходило с нами до. Я вспоминала происходящее, когда шла ему навстречу. Вспоминала, как поцеловала его в баре, вспомнила, как споила его, как мы угнали машину Дина. Вспоминала, как он обнял меня в тот самый оглушенный страхом миг галлюцинации. Вспоминала тепло от его дыхания и вспоминала, как его ладонь касалась волос, шепча, что все будет хорошо. Несколько секунд и метров, отделяющие меня и Сэма друг от друга стоили ему жизни. Мои руки еще дрожали, когда Дин нашел меня с мертвым телом его брата в объятиях. Я была в крови Сэма и собственных слезах, а Дин больше не был в ярости. Я видела в его глазах застывшие капли слез, которые он не пытался скрыть. Я видела, как он кричал имя самого родного человека и я будто ощущала его боль. Но ничем не могла помочь. Сэм Винчестер погиб. Его нет. Его больше никогда не будет. Он не увидит, как Желтоглазый сгорит в собственном огне. Он не узнает, чем все закончится. Он не вернется в колледж и не станет адвокатом, как хотел. Он не полюбит снова и не станет счастливым. Его тело сожгут, как делают со всеми телами охотников. Сэм Винчестер погиб. Мир никогда не услышит его смех и не увидит, как в его зеленых глазах разливается солнце. Его руки никогда не коснутся отцовского дневника, а палец не спустит курок. Он никогда не убьет нечисть. Никогда не ответит на телефонный звонок. Никогда не позволит никому ответить на его вопрос. Никто уже не проследит за тем, как он говорит и срывается на улыбку. Никто не узнает, какой он есть. Никто не сможет его обнять. Сэм Винчестер погиб. Навсегда. Бобби приехал через несколько часов после звонка Дина. Когда он зашел в заброшенный дом, который стал временным прибежищем для нас, он снял кепку. Сингер почти не говорил. Не задавал лишних вопросов, но, когда прошел очередной час сидения Дина в комнате с трупом брата, тот настойчиво предложил сжечь тело. Дин сорвался. Он стал повышать тон и почти сбивался на угрозы. Я пыталась оттащить его от Бобби и заставить хоть немного прислушаться к голосу разума, а не сердца, но вместо этого только перевела внимание на себя и получила. Старший Винчестер был измученным. На него нельзя было смотреть без ужаса. Я смотрела на него со страхом в глазах и он это знал, оттого еще больше хотел убить меня. Но почему-то не делал это. Может из-за того, что когда он попытался кинуться на меня, Бобби остановил его. Люди умирали. Повсеместно и ежедневно умирали люди. Умирали и уходили из жизней тех, кто любил их до боли в груди. Оставшиеся продолжали жить дальше, хотя на похоронах наверняка ощущали, будто вся жизнь прошла мимо и дальше их не ждет ничего. Я неоднократно видела, как человеческий череп ломается подобно яичной скорлупе, но не знала погибших людей. Меня не интересовало, есть у них семья или нет. Будет их кто-то оплакивать или нет. Сейчас же я видела тело Сэма. Серая кожа, летающие в воздухе мошки. В комнате, где Сэм лежал не пахло гнилью. Прошло слишком мало времени, чтобы он стал смердеть. Говорить об этом человеке, как о мешке с картошкой, который вскоре может сгнить, было странно. Он будто перестал быть тем, кем был раньше. Он выдохнул свою жизнь из себя, находясь в моих объятиях и теперь остались лишь кости, обтянутые слоем мышц, нервов, сосудов и кожи. Но тот факт, что он умер не менял ничего. Смерть не может просто взять и убрать из твоей жизни, будто не было. Тот факт, что человек умер не значит, что он исчезнет из жизни. Особенно, если он был лучшим, черт подери, на всем белом свете. Дин ходил подбитым, а я не могла ему ничем помочь, кроме как не мешать пить и скорбеть по брату. — Скай, — Бобби окликнул меня тихо, но Дин все равно не услышал бы ничего. Винчестер ушел в комнату с Сэмюэлем, а я повернулась к старому охотнику. — Надо бы смыть кровь. Он кивнул на мои руки. Они все еще были в разводах крови от мертвеца. Футболка пропиталась, но сменить ее мне было не на что. Я почти не говорила, поэтому когда только раскрыла рот, чтобы ответить, прохрипела и закашляла. Роберт раскрутил немного крышку на бутылке и стал сливать мне на руки. Капли воды стекали по ладоням на пол, уже окрасившись в разводы красного. Я попыталась отодрать ногтем кровь, но некоторые капли отдирались с трудом. Вода в бутылке не была холодной, а кровь хорошо получается убрать только холодной водой. Я кашляла и дрожала. Как катились слезы из глаз я видела только тогда, когда опускала голову и капли падали мне на пальцы. Вдоль тела проходили разряды тока. Становилось холодно. Пустота. Одна только пустота и тишина, прерывающаяся шарканьем обуви Сингера по деревянному полу. — Не могу смотреть на него такого. — монотонно проговорил себе мужчина. Затем он уточнил, что говорит о Дине и пару секунд продолжал рассуждать вслух сам с собой. По итогу, он собрал вещи и попрощался, прикрыв входную дверь. Он просил меня позвонить, когда Дин наконец сожжет брата и решит вернуться к делам. Я кивнула, хотя прекрасно знала, что нельзя просто взять и вернуться к делам после того, как умер самый родной на свете человек. Я просидела долго на скрипящему стуле, поджав ноги под себя и кусая костяшки, пытаясь понизить громкость тишины. Было тысячи причин ненавидеть себя и ощущать вину, но еще столько же было причин успокоиться, ведь я не могла никак повлиять на Азазеля. Конечно, я облажалась. Сэм все равно мертв, а кольта, который смог бы убить демона, не было. Но это была только битва Дина. Я не могла вмешиваться в их семейную месть. А объяснять, что месть не окончится ничем хорошим, не имело бы смысла. Процент победы в войне с армией демонов у одного только Дина был катастрофически низок. Но если взять в учет именно этот низкий процент, то Дин ощутит облегчение от своей мести лишь на какое-то мгновение. А затем темнота. Затем одиночество, пустота. Месть все равно, что подогрев блюда в микроволновке. Сначала подается холодным, но затем нагревается, наконец, когда приходит отмщение, закипает и еще быстрее остывает, оставляя после себя одиночество. Осадок внутри меня рассеивался и теперь поверхность костей усеивалась страшной тоской и тяжестью. Я отключалась от мира и уже не ощущала, как виски, украденный у Дина, палит язык. Все кружилось вокруг и только резкий вскрик единственного из живых Винчестеров включил мне сознание. Я подняла голову, когда мужчина выскочил из комнаты и понесся к выходу, хватая куртку со стола. Я поднялась за ним. — Дин, — он не слушал меня. Я схватила его за руку, но он одернул меня. — Что ты удумал? — Не мешай, Скай, — он прошипел мне ответ в лицо и снова попытался уйти, но я вцепилась ему в рукав надетой куртки. Он был не в себе. Я тоже была не в себе когда-то, как и он. Я заключила в таком состоянию повторную сделку, а он мог сотворить бог весть что. Я же знала его. Видела, как он смотрит и как двигается, будто секунда и он разгромит все на свете. — Я сказал тебе не мешать. Он резко обернулся и толкнул меня к стене, прижимая всем корпусом. Рукой он удерживал меня, чтобы не двигалась и от напора у меня прошла боль по спине. — Уйди с моего пути. Ты достаточно дерьма сотворила. В смерти Сэма я виню только тебя. Слышишь? Только тебя. Не мешай мне. — он постоял напротив меня, глядя прямо в глаза. Он был похож на потерянного щенка, и у меня внутри все защемило похлеще, когда поняла, как он пытается сделать вид, будто его не рвет изнутри кровью и гвоздями. — Дин, я знаю, что ты чувствуешь, — начала я, стараясь перевести дух, — У меня семья погибла в огне. Они все сволочи, но с ними была моя сестра. Мой близнец. Она сгорела заживо. Я людей пытала, чтобы вернуть все назад. Я знаю твои чувства. Я тоже теряла тех, ради кого умереть можно было, — он прислушивался. Постепенно хватка ослабла и я высвободилась. Дин продолжал смотреть. — Я любила свою сестру. Как ты любил Сэма, земля ему пухом, но его нет. Не делай глупости. У него по щеке скатилась слеза. Я вытянула руку вперед и медленно коснулась его плеч, притягивая к себе. Объятие с Дином было переполнено чувством, словно весь мир рухнул. Его раскаяние и страхи. Никто так сильно не ненавидел его так, как это делал он сам. И мне стало горьче, когда я почувствовала, прошедшую дрожь по его телу. Это были слезы. Он плакал, но лица я его не видела, дыша ему в куртку. Несколько секунд я пыталась обнимать его и давать понять, что он переживет, но мы оба знали правду. Нет. Нельзя пережить. Винчестер отстранился, отвернул лицо в сторону и еще одну правду я знала вместе с ним тоже. Он все решил. Я не знала, что, но любое его решение было связано с Сэмом. — Прости. Больше ничего я не имела за душой, чтобы сказать ему. Но мужчина не посмотрел даже на меня. Только кивнул, шмыгнул носом и ушел быстрым шагом. Дверь хлопнула.***
Сэм Винчестер погиб в двадцать три года. Его мать сгорела заживо на потолке, когда тому было полгода. Его возлюбленная Джессика Ли Мур сгорела заживо на потолке в их доме по вине Азазеля спустя двадцать два года. Его отец погиб, продав душу ради старшего сына. Винчестеры гибли, как мухи. Это был конец всему. Несмотря на всю неусидчивость Дина и желание отомстить еще и за брата, демоны победят. Дин способен на многое, но у него слишком горячая душа, чтобы осилить. У Азазеля есть тактика, а у Дина есть чувства. Я зашла в комнату. Сэм лежал на кровати. Солнце постепенно поднималось над городом. Небо горело красным на востоке. Запад оставался во тьме ночи. Я села на край кровати рядом с трупом. Его руки каменные. Ледяные. Но, прикасаясь к ним, я чувствовала, как внутри просыпаются те самые слезные воспоминания. Воспоминания, когда он казался мне просто хорошим человеком, а не был любимым. — Прости меня. Я сказала ему то, что сказала Дину. Так бессмысленно. Одно извинение не способно все исправить. Он только за утешения. Но мертвым утешение не нужно. Я опустила голову на грудь тела. От него пахло кровью. От него пахло смертью. Я просидела так не очень долго, но достаточно, чтобы намочить рубаху соленой водой из глаз. Все потеряно. Все пало. Когда лучи прошлись по волосам, я подняла голову, стерла с лица слезы и глубоко выдохнула, поднимаясь с постели, но, не успела дойти до дверного проема, как за спиной услышала шорох и робкое дыханье. Стон. Я обернулась на стон и на кровати уже сидел Сэм. Он озирался по сторонам со смешанными эмоциями на лице и я не верила своим глазам. Это был он. Он был живой. — Сэм? — Что... что происходит? Дальше вопросов я не задавала. Он подорвался с кровати, а я подорвалась с места, ринувшись к нему. Неважно как. Неважно зачем. Но важно, что именно. А именно он был жив. Он дышал. И я убедилась в этом, когда прижалась к его телу, не позволяя даже опомниться. У него были вопросы, как и были у меня. Но для меня ответы не были важны. Мне было важно, что он жив. — Ты жива. Я засмеялась, когда услышала от него это. — Конечно, жива. Но это все ерунда. Важно, что жив ты. — Жив? В каком смысле? Я подняла на него голову. Он пристально смотрел в глаза и я не могла разобрать, что же есть в этом взгляде. — Прости меня. Прости, что чуть не угробила в доме. Сэм хмыкнул. Я пыталась продолжить, но не смогла. Его лицо оказалось слишком близко, чтобы можно было банально дышать. Он поцеловал меня холодными губами. Я ощутила привкус крови. Перед закрытыми глазами заблестело его лицо до смерти и как изо рта текла струйка крови, но стоило мне вспомнить, что теперь это ничто, все обрело новый смысл. Сквозь поцелуй мы оба улыбнулись. — Снимите номер уже. Мы отстранились друг от друга, когда голос Дина сорвал временный розовый занавес. Знала ли я, что он причастен к возвращению Сэма? Только дурак не знал бы после того, что было. Дин улыбался, но в глазах я видела совсем другое.***
Сложно было сказать, что именно происходило дальше. Дин смотрел на меня таким взглядом, что я подыгрывала ему и соглашалась во всем сказанном. Мы притворились, будто рана Сэма была сильная, но Бобби смог залатать его и сейчас поехал разбираться с тем, как найти демона. Сэм особо не вдавался в подробности, хотя и не с первого раза верил нам. Когда мы втроем привели себя в порядок, было принято решение поехать разбираться к Бобби. Хотя какое-то время Дин и Сэм спорили насчет меня, все решилось в пользу продолжения моего путешествия с ними. — Эти крестики, — проводя пальцем по карте начал Бобби. — Заброшенные церкви. И все построены Сэмюэлем Кольтом. — И демоны ходят вокруг? — с нахмуренными бровями спросил Дин. Пожилой охотник кивнул ему. Стоило нам только переступить порог дома Сингера, как между ним и Дином повисло напряженное молчание. Спустя пару минут разговоров о том, есть ли информация насчет Азазеля, Роберт вытащил старшего из братьев на улицу, якобы, принести книги, но я уже представляла, какая сцена завяжется. Я не подала виду, чтобы Сэм лишний раз не задавал вопросы. Что сделал Дин было ясно, как божий день. Разумеется, мне хотелось встряхнуть его и сказать, насколько это глупо и эгоистично, но еще больше мне хотелось понимающе опустить голову, что я и сделала. Я действительно понимала этот поступок, ибо сама делала все точно также. Но Сэм знать не должен был. Конечно, все прекрасно осознавали, что рано или поздно сказать придется. Скрывать правду не получится. А момент хотелось оттянуть. Вероятно, умалчивать придется до самого окончания сражения с Азазелем, но когда оно кончится и как? Тоже вопрос с подвохом. — Сэм, ты должен знать, что я... Он повернулся ко мне, отстраняясь от карты. — Я знаю. Если тебе это нужно то, я не злюсь на тебя. И не злился. Послушай, Скай, я не понимаю, но стараюсь и принимаю. Что сделано, того не вернуть, — мужчина наклонил лицо ко мне и коснулся рукой прядей волос, убирая их за ухо. — Я тебе верю. Верю, что ты хотела помочь и что ты больше не связана с Желтоглазым. Искренне верю. А еще верю, что мы разберемся с твоей сделкой. Ты не умрешь. Я не допущу. Ты веришь мне? Я улыбнулась краем губ и кивнула, будто действительно в это поверила. Конечно, всем хотелось верить и видеть смысл жизни. Хотелось знать, что придет добрый волшебник и решит все твои проблемы. Но жаль, что иногда мы поздно понимаем, кто же этот добрый волшебник, а ответ прост. Этот добрый волшебник всегда рядом. Этот добрый волшебник останется с тобой до конца. Этот добрый волшебник — ты. Я была добрым волшебником для себя, но только сейчас смогла искренне понять, что это именно я. Я хотела исправить ошибки и питала еще одну очень сильную вещь в своей душе идеями о переменах в жизни — надежду. Надежда была мощнейшим оружием. Мной руководила она, когда я соглашалась с верой Сэма в мое спасение. Он верил, а я надеялась, но любили мы, наверное, оба. Не той любовью до гроба. А искалеченной и израненной любовью двух сердец из марципана, покрытых пластырями поверх боевых шрамов. Винчестер провел рукой по моему плечу и прижал ближе к себе. Я закрыла глаза и уткнулась ему лицом в грудь, просто наслаждаясь тем, что его сердце бьется. Он был жив и это уже стало большим достижением для меня и Дина. Завтра мы все можем умереть, но сегодня мы живы и сегодня у нас еще кое-что посильнее демонов — мы сами. Во время наших с Дином перепалок и поисков исчезнувшего Сэма, Бобби позвонили из бара близких друзей-охотников и сообщили, что есть информация о планах Азазеля. Сингер отправился в их бар, но приехал на угольки. Здание сгорело, а вместе с ним и люди, находящиеся там. Единственным утешением стал тот факт, что охотник помнил о сейфе под землей рядом с баром и решил проверить его. Вероятность того, что сейф не обчистили демоны, которых подозревали в поджоге бара, была мала, но она оправдалась. Сейф был полон. В нем лежала та самая карта, над которой сейчас ломали голову мы. — О Боже, — меня в одну секунду осенило. Я отстранилась от Сэма и наклонилась над картой. Все эти заброшенные церкви стояли, с первого взгляда, в слишком разных частях города в Южном Вайоминге. — Кажется, я поняла. Я взяла маркер и попыталась соединить все кресты. Расположение церквей формировало... — Это дьявольская ловушка, — констатировал мужчина, когда сведенные линии сформировали пентаграмму. Он хмыкнул и отошел к книжным полкам. На одном из стеллажей покоилась пыльная папка с картами конкретных мест в городе, а не просто автомобильными дорогами. Какое-то время Сэм искал нужный город, но, когда нашел, раскрыл карту поверх уже имевшейся. Он перенес на другую те самые кресты. — Скай, ты это видишь? — Железнодорожные пути, — от церкви до церкви были не пешие тропинки или трассы. Это были пути. Железнодорожные пути. — Это реальная дьявольская ловушка в просто неизмеримых масштабах. А в центре... — ...Кладбище. Сэмюэль Кольт построил эти церкви и соединение их дорог формирует пентаграмму. А дороги не условны. Они реальны. Дьявольскую ловушку такого размера сделали, чтобы кого-то не выпускать или наоборот не впускать. — А что если и то и другое? — я повернула голову на мужчину. — Желтоглазый говорил, что хочет привести демонов на землю. Но я не спрашивала как. А если Кольт проложил пути в виде ловушки, чтобы не выпускать кого-то оттуда и одновременно не впускать? А если там врата ада?***
Мы не знали, верна ли наша с Сэмом теория, но устраивать голосование не имело смысла. У нас была лишь одна зацепка и выбирать не приходилось. Поэтому мы вчетвером собрались так быстро, как смогли и ринулись в путь. Ехали мы достаточно времени и прибыли на нужное место только, когда часы показывали приблизительно три до полудня. Рука Сэма коснулась моей руки, когда Дин отошел заряжать пистолеты. Мы стояли напротив кладбища. Старые ворота скрипели от ветра. Кромешная тьма и будто никого. Внутри все становилось тревожно, но когда Винчестер обратил на себя мое внимание, все растворилось. С ним было не так страшно, как казалось. Он улыбался и все становилось на свои места. Его чертова улыбка могла осветить весь этот мир и больше всего на свете я хотела сейчас молиться за покой его души. Я надеялась, что когда Азазель падет, все образуется и он не продолжит охотиться. Проданная душа Дина все осложняла. Сэм наверняка, когда узнает, решит сделать все, только бы спасти брата от ада. Но мне так хотелось ему жизни без боли и страданий. Неважно с кем и как. Только бы он был счастлив. — Ты умеешь стрелять? — спросил он. — Да. Мы смотрели друг на друга с минуту, а затем он наклонился ко мне и едва ощутимо поцеловал, замедляя ход времени. Все становилось неважным и таким настоящим. Когда я закрывала глаза, это было будто темный рай. Звук шагов со стороны кладбища заставил нас отпрянуть друг от друга. Сзади подошел Дин, насупившись. Мы пошли медленно, заходя не через главный вход. Надгробия вокруг были побиты. Прошла пара секунд и показался силуэт мужчины, который прежде я где-то видел. Сэм шепнул, что это Джейк. Тот самый парень, который убил его. Мы подходили сзади и остановились, когда перед нашим лицом вырос склеп. Высокий склеп с дверьми на двойном круглом замке. Посреди замка было отверстие размером с ручку от швабры. — Не двигайся, Джейк. — произнес Сэм, наводя пистолет на давнего знакомого. Джейк развернулся к нам неторопливо. Его глаза не выражали удивление или страх. Он был уверен в своих действиях и расправлял плечи, будто сейчас не находился под прицелом четырех стволов. Но смотреть на этого человека было мерзко. Я видела, как Сэма убили и это был самый подлый удар из всех. Джейк буквально вонзил нож в спину, когда того не ожидали. Битва должна быть честной. Убивать нужно, играя по честным правилам. Нет покоя тому, кто может убить исподтишка. Это самый простой и самый отвратительный способ. — Ты должен быть мертв. — констатировал Джейк. — В следующий раз бей точнее. А теперь положи кольт. — Я бил. Ты не должен был выжить, — мужчина покачал головой, покрутил кольт в руке и хмыкнул, — Но это уже неважно. Твоя подружка, Сэм? — он кивнул в мою сторону. — Демон рассказал, как она предала его, перебежав на вашу сторону. Не думаешь, что не самый лучший способ водиться с предателем? — Закрой рот и клади кольт, иначе я выстрелю в тебя. — Так ты теперь крутой, да? Конечно, легче, когда с тобой брат, старик и какая-то девчонка. Кстати, о девчонке, — он поднял руку, указывая на меня пальцем. — Переведи пистолет на себя, милая. Я не хотела этого делать. Искренне не хотела. Но делала. Я перевела дуло пистолета на себя. Сэм напрягся и я увидела, как его глаза тревожно заблестели. — А теперь все бросьте оружие, иначе она испачкает надгробия мозгами. Кроме тебя, блондиночка. — Не слушайте его! — я вздрогнула, когда поняла, что не могу пошевелиться и действительно держу с напором палец на курке. Но угроза моей жизни не должна была помешать. Джейк стоял прямо у врат ада и намеревался раскрыть их. — Ничего страшного. Пусть вышибет мне мозги, раз он настолько растерял свою человечность под напором Желтоглазого. Главное не дать ему раскрыть врата. — Это не стоит того. — внезапно услышала я от Дина. Он первым опустил пистолет. У меня внутри вдруг что-то разжалось. Он сложил оружие первым, чтобы не дать Джейку приказать мне убить себя. Сэм швырнул пистолет, не глядя на брата. Бобби опустил дробовик нехотя последним. Джейк ухмыльнулся, вставил кольт в проем на дверях. Он выждал секунду, наслаждаясь тем, что я все еще держала пистолет у виска, а остальные охотники не имели шанса даже сопротивляться, опасаясь за мою жизнь. Кто-то опасался за мою жизнь. Джейк прокрутил кольт в проеме. Рисунки на кругах завертелись и сложились в единую пентаграмму. Один из особенных детей оказался так увлечен процессом, что Дин воспользовался этим и оглушил его ударом в голову. Джейк упал. Его контроль надо мной пал и я наконец выпустила пистолет из рук. Двери открылись. В лицо ударил сильнейший порыв ветра, смешанный с жаром и угарным дымом. Все засветилось красным. Сквозь сверкание побежали блеклые тени и вырвался густой слой черного пара. Демоны. Они вырвались. Дин бросил Джейка и ринулся к дверям вместе с Бобби. Сэм посмотрел на меня, я кивнула ему, что в порядке и он принялся за Джейка. Я не видела такого Сэма. Он поднял на мужчину пистолет, когда тот посмотрел ему в глаза, понимая приближающуюся кончину. Джейк молил пощадить, но Сэм прервал его, производя три выстрела в голову подряд. Ему на лицо попала кровь. И это было крайне пугающе. Только Сэм попытался поднять кольт, как вдруг оружие унесло порывом ветра. В сторону... Желтоглазого. Ну, конечно, врата открылись. Демоны прорвались. Защита нарушена. — С возвращением, Сэмми. Я понимала, что от меня толку в бою будет мало, поэтому ринулась к вратам, отталкивая от них Дина. Мужчина отошел ближе к брату. Теперь моя и Бобби задача заключалась в том, чтобы как можно скорее закрыть к чертовой матери врата. Но демоны все пробивались. Чем раньше мы закроем, тем меньше тварей будут на земле. Только двери оказались тяжелее, чем ожидалось. Краем глаза я видела, что Азазель растолкал Сэма и Дина в разные стороны. Сэм оказался прижат к дереву, а Дин к надгробию. Кольт был в руках демона. Я молилась. Снова молилась за их победу. Демон все говорил и говорил с Дином. Я понимала, что победа далеко. Эта тварь с желтыми глазами сильнее. Тем временем мы с Бобби почти смогли захлопнуть двери. — Иди, — произнес он, замечая, что мои мысли не тут. — Я закрою. Я отошла медленно, дав Бобби возможность перехватить мою сторону двери руками. Но, как он справлялся дальше, я не смотрела. Мне важно было помочь. Азазель поднял кольт, наводя его на Дина. Он хотел выстрелить. Я смогла подобраться к нему сзади. Очевидно, он был слишком ослеплен своим собственный триумфом, чтобы соображать. Но мне удалось толкнуть его. Он неожиданности Желтоглазый почти упал, выронив кольт. — Скай, как давно мы не виделись. Он лепетал. Давая Дину неосознанную фору, он смотрел на меня секунды три, а затем направил руку вперед и оттолкнул. Я отлетела в сторону, но упала не сразу. Я натолкнулась на что-то острое. Боль прошла. Острая боль пронзила. Кровь Сэма, когда ему перерезал хребет Джейк была холодной. Я помнила ее холод. Она успела остыть. Она остывала, как и жизнь, уходящая из человека. Но этой ночью я впервые почувствовала, какой горячей может быть кровь и захотела ухмыльнуться этому наблюдению. Но эта горячая кровь была моей. Моя горячая кровь омывала руки, когда я рефлекторно пыталась ее остановить, касаясь распоротого живота. Но после горячая кровь оказалась у меня во рту. Я чувствовала вкус железа на языке, словно поцеловала саму смерть и только потом поняла, что кровь шла изнутри. Их желудка. Захотелось кашлять. Ноги подкосились. В глазах все поплыло. Стемнело. Я чувствовала твердую землю под собой и как волосы зарываются в сухую траву. Надо мной были кресты, надгробия и сверкание от врат ада постепенно пропадало. Бобби смог закрыть врата сам. Захотелось улыбаться от этого, но через мгновение послышался громкий выстрел. Кольт. Я повернула голову влево и закашляла от этого движения, лишаясь воздуха. Сквозь слезящиеся глаза я видела, как сосуд Азазеля покрылся оранжевыми молниями и упал на землю, а Дин опустил руку. Они победили. Винчестеры победили и мне захотелось счастливо смеяться. Счастье. Вот он счастье. То самое счастье, которое я искала. Счастье за победу тех, кто был важен. — Скай. Голос Сэма прошел сквозь мое сознание эхом. Я не сразу поняла, где он именно. Его шаги были смазаны, будто смотришь очень старый фильм через сломанный видеопроигрыватель. Но все же я его видела и не могла прекратить улыбаться. Его лицо. Оно расплывалось, но голос я слышала. Ощущала его теплые руки, касающиеся меня. Ощущала, как он приподнял меня, придерживая голову. — Скай, — он мягко положил ладонь поверх моей, прижимая плотнее к моей коже. К ране. — Господи, вызовите 9-1-1! — Сэм, — силуэт Дина вырос надо мной. Выше Сэма. Он стоял, нахмурив брови. В его руках был кольт. Чертов кольт, который положил конец Желтоглазому. — Это бессмысленно. — Звони! — младший брат закричал и у меня по щеке впервые скатилась слеза. Это была слеза не от того, что глаза слезились, а от тоски. Я умирала. Умирала от того, что напоролась на ограду могилы. Ощущала, как горячо внутри и во рту от крови. Как бьет пульс в висках и как я постепенно растворяюсь. Как постепенно лишаюсь связи с миром и мне было так страшно. Я умирала и не жалела ни о чем. Я умирала и была счастлива. Я сделала все, что хотела. Я была здесь. Я любила. Я надеялась. Я дышала. Я стала счастлива. Я была счастлива. За то, что Дин наконец смог убить демона, как хотел того. За то, что тайно все еще верила в возвращение Сэма к нормальной жизни после осуществленной мести. За то, что нашла свой собственный покой, искупив содеянное. — Увидимся внизу, Скай. — голос Дина был полон сочувствия и попытки ободрения. Он печально улыбнулся и посмотрел на Сэма. — Нет, не говори так, — еще громче выразил Сэм. У него под глазами показалась вода. Он плакал. Я с трудом могла смотреть на него. — Скай, нет, не уходи. Пожалуйста. Сейчас Дин позвонит в службу спасения, тебя отвезут в больницу, приведут в порядок и мы сможем спасти твою душу. Как я обещал. Помнишь? Пожалуйста, прошу тебя. Скай, не уходи. Пожалуйста. — Прости. Когда я буквально выдавила из себя это слово, у меня случился приступ. Я закашляла и кровь полилась по щекам, скатываясь на шею, одежду. На Сэма. Он плакал. Я видела, как он плачет. Как его слезы капают мне на нос. Но я улыбалась. Улыбалась, вспоминая, как он целовал меня. Как я была счастлива. Как он жив и как он дышит. Вспоминала, как все-таки я полюбила его. Полюбила перед самой смертью. — Я тебя лю... Я не сказала ему, что чувствую. Воздух ушел. Я всегда боялась умереть на стыке ночи и рассвета. Именно в это время суток мне казалось, что сила жизни слабее всего. Последние дни после разрыва связи с демоном, я боялась умереть именно в это время. Боялась попасть в ад именно тогда, когда небо такое красивое. И каждый раз, когда переживала это время, выдыхала с мыслью: у меня есть еще один день. Один день жизни. Конечно, это было так глупо, ведь адские псы готовы нагрянуть в любой час, но думать так казалось легче. Итак. Я умерла в последний час ночи, еще до того, как начался рассвет, шепча молитву и глядя на статую ангела у одной из могил. Умерла трудно и мучительно, захлебываясь собственной кровью, но никто не мог помочь. Крепко сжимала руку Сэма, но уже не узнавала его. — Она умерла. — робко проговорил Дин. — Нет, — возразил Сэмюэль. — Она еще не умерла. Она еще крепко держит мою руку. Тьма. Невыносимо яркая тьма. Люди. Сэм медленно разжал пальцы. И бледная тонкая рука упала. Кровь. Искаженное удушьем лицо. Страдальчески застывшие глаза. Белокурые шелковистые волосы. — Скай. Скай! И впервые ответа не было.