Принц

Эридан бросается на открытую площадь с Перекрестьем Ахава наизготовку и палит во всё, что движется. Ангелы тут же пикируют вниз, будто именно этого знака они и ожидали для своего финального наступления. Всё смешивается в каком-то безумном круговороте. Везде крылья, когти, разверстые пасти. Ампора оказывается в самом центре этого живого вихря и сопротивляется его движению, пробивая себе путь вперед. Время от времени вспыхивают белые молнии выстрелов, которые становятся всё реже и беспорядочнее. И в какой-то момент оружие выбивают из рук Эридана под многоголосый торжествующий вопль обитателей планеты. Ампора продолжает борьбу голыми руками, но теперь это больше похоже на ловлю бестелесных теней. Ангелы проскальзывают мимо, вырывая куски одежды и оставляя после себя глубокие царапины. Они словно играют со своей жертвой, отдаляя неизбежный итог, раня тролля, но не убивая его. Их месть страшна. Эридан закрывает лицо руками и медленно опускается на щербатую мостовую, собираясь сделать ещё один рывок прямо сквозь чёрную тучу ангелов. У него ничего не остается, кроме упрямой веры в то, что он сможет сделать невозможное. Но сил больше нет. И даже белая наука тут не поможет. Его опрокидывают на спину. Твари давят сверху, кромсают и рвут всё, до чего могут дотянуться. Но морскому троллю кажется, что его медленно уничтожают изнутри. Эридан закрывает глаза, и шум сражения начинает удаляться, пока не исчезает совсем. Ампору обволакивает гулкая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием раскаленного камня. Раздается шуршание крыльев совсем иной тональности, чем у ангелов, а потом звук легких шагов по мостовой. Эридан чувствует, как его голову осторожно приподнимают, а лица касается что-то мягкое и прохладное. Когда Ампора открывает глаза, всё вокруг меняется. Рядом уже нет ни одного ангела. Их возмущенные пронзительные крики доносятся откуда-то издалека и скорее угадываются, чем слышатся по-настоящему. Свет становится не таким ярким, и на Ампору падает чья-то знакомая тень. Над Эриданом склоняется Фефери. И именно её рука ласково гладит его расцарапанный лоб. Пейшес выглядит как-то не так, не совсем правильно. На ней незнакомый наряд, совсем непохожий на её любимые яркие одеяния наследной принцессы. Нет больше разноцветных юбок, браслетов и ожерелий. Есть только серовато-коричневый костюм, до ужаса напоминающий древнюю робу какого-то сухопутного тролля. Но зато за спиной у неё теперь трепещут прекрасные крылья, как раз цвета её благородной крови. О прежнем образе взбалмошной принцессы напоминают лишь привычные плавательные очки и золотая тиара, которые только добавляют Пейшес обаяния. Фефери смотрит на Эридана, как на одну из своих обожаемых каракатиц — чуть свысока, но жалостливо и заботливо, словно безмолвно говоря ему: «Святая макрель, тебя опять надо спасать. Снова напросился на сардинистые неприятности? Вот что мне с тобой теперь делать, мистер?». Она этого не говорит вслух, и лишь за это Эридан ей несказанно благодарен. В нём будто что-то разом перегорает — может быть, легкое раздражение на Пейшес из-за её высокомерия, а может страх всё окончательно испортить в ужё разбитом квадранте. Он тянет руку, чтобы дотронуться до Фефери и доказать хотя бы себе, что она реальная, а не выдуманная. Слишком уж всё это походит на сон. Эридан дотягивается до лица Пейшес, кончиками пальцев осторожно касается её щеки, оставляя капельки пурпурной крови на серой коже. Фефери не отстраняется и продолжает улыбаться, но в уголках её глаз почему-то собираются слёзы. — Феф, ты точно здесь? — на всякий случай уточняет Эридан и удивляется тому, как странно звучит его собственный голос. Сипло и как-то неприятно клокочуще. — Глупенький, конечно, я здесь! Приплыла, как только смогла. Ты ещё сомневался в этом? Думал, что я тебя здесь брошу? — украдкой вытирая слёзы, заверяет его Фефери. — Почему тогда не отвечала на мои сообщения? — продолжает допытываться Ампора. Он не хочет вставать, да и скорее всего и не может. Ему хорошо лежать на коленях у Фефери, заглядывая ей в глаза. Но она почему-то старательно прячет от него взгляд и ведёт себя подозрительно нервозно. — Прости, но у меня тоже плыли дела! Я по жабры увязла в них. Не покладая плавников работала над тем, чтобы обойти игру! — вдруг резко заявляет Фефери. Её плавники-выступы по бокам головы мелко дрожат, словно Пейшес нестерпимо хочется булькнуть от возмущения или возбуждения. — И что? Получилось? — бесцветно спрашивает Ампора, чувствуя, как во рту становится всё суше и гаже. — Да, я недавно вознеслась! И так взволнована этим событием! Не представляешь, насколько восхитительно быть на богоуровне! Теперь я официально могу творить ведьмовские штучки с жизнью. Видимо, из-за этого меня испугались обитатели твоей планеты. И сразу к тебе пропустили, — делится впечатлениями Фефери. — Тогда может быть, подаришь мне поцелуй? Ты же именно так спасла «того парня» от смерти? — уже напрямик интересуется Эридан. — Феф, нужно посмотреть правде в глаза. С такими ранами мне не выжить. Фефери как-то сразу становится меньше ростом. Её плечи опускаются, а крылья замирают в одном положении. Теперь она не похожа на себя прежнюю. Взгляд Пейшес стекленеет. В её глазах плещется огромная вина. — Мне действительно очень жаль, Эридан, но я не могу тебя исцелить до конца. Ты должен немного потерпеть до квестого кокона. Тут совсем недалеко. Тебе необходимо умереть там, чтобы стать сильнее. Иного выхода нет. Фефери не может играть с разумами низшекровных, как Вриска. Она не умеет убеждать так, как это делает Терези. Но теперь в её голосе ощущается что-то властное. Он звучит так, что не повиноваться ему просто невозможно. Если бы этот голос приказал спрыгнуть с обрыва, Эридан успел бы пролететь полдороги, прежде чем ему пришло бы в голову, что он мог ослушаться. Ампора складывает потрескавшиеся губы в какое-то подобие кривой улыбки. — Необходимо? Должен? В тебе опять заговорила Императрица. — А вот и нет! Не булькай ерунды! — всерьез обижается Пейшес. — Мне это совершенно не приносит никакого удовольствия. Я не хочу, чтобы ты умирал! Просто это нужно для общего блага. Я не фугу по-другому. Понимаешь? Ампора не понимает, но пытается изо всех сил. Ведь ему всё труднее дышать и думать. Он цепляется за Пейшес, как утопающий за спасательный круг, но его хватка быстро слабеет. Фефери медлит несколько долгих мгновений, прежде чем решиться на следующий шаг. Она мягко обнимает Эридана за плечи и целует его. Почти мимолетно и невесомо, чуть касаясь губами. Она действительно по капле вдыхает в него ускользающую жизнь, дарит ему необходимые минуты. Эридан чувствует, как к нему понемногу возвращается ясное сознание и способность дышать. Но ощущает он при этом и что-то ещё. Осознание. Волосы Фефери пахнут далёким океаном и покинутым домом. Её руки держат подобно крепким сетям. Пейшес загарпунила его обороты назад и вряд ли теперь просто так спустит с крючка. Ведь ей совсем не обязательно целовать, чтобы исцелять. Но Фефери делает это, чтобы показать другу, как сильно она им дорожит.  — Ты должен пообещать мне, что не склеишь ласты по дороге, — тихо произносит Пейшес своим особенным тоном. И Эридан понимает, что ради неё сделает всё, что угодно. Фефери осторожно берёт Ампору на руки, точно нефритокровая хранительница личинку, и легко поднимается с ним в воздух, будто не замечая дополнительного груза. Ненужный уже шарф падает на землю, знаменуя стартовую черту. Пейшес взмахивает крыльями, и мир уносится куда-то вниз и в сторону. Фефери летит так быстро, что чёрно-белый пейзаж внизу превращается в однородную серую массу. Ветер бьет ей в лицо, треплет волосы и дергает за одежду, но она точно знает, что нужно делать. Обитатели планеты беспрепятственно пропускают Пейшес вперед — к пылающему образу, парящему над квестовым коконом. Спускаясь к жертвенной плите, Фефери прижимает к себе Эридана так крепко, словно между ними никогда и не было той размолвки с квадрантами. Как будто у него есть ещё шанс всё исправить, если, конечно, воскрешение пройдет, так как надо. Когда Фефери помогает Эридану взобраться на холодную каменную плиту, он думает, что всё должно быть совершенно по-другому. Наоборот. Он должен спасать и проявлять жалость к своей алой влюбленности. Не ему положено быть жертвой в этой игре. Но судьба распоряжается иначе. Чтобы начать новую жизнь, он должен распрощаться со старой. И Фефери его не торопит. Она понимает, ибо сама была примерно в такой же ситуации — на другой планете с «тем парнем». Ведь морские тролли так просто не умирают. И их очень трудно убить, даже из милосердия. Фефери готовит свой трезубец на тот случай, если мучения Ампоры затянутся, но в этом уже нет необходимости. Эридан сам закрывает глаза и в последний раз вздыхает, погружаясь в легендарный сон. Ангелы, что раньше старались держаться подальше от Пейшес, начинают кружиться на квестовым коконом, затягивая новую песнь. Воздух дрожит маревом и плотнеет. Обитатели планеты исполняют своё предназначение, развоплащаясь в магическое… то есть в научное сияние. Но этого Ампора уже не чувствует, не видит и не слышит. Его тело охватывает ярчайшая золотая вспышка. Он возносится, как истинный Принц, и обретает свои собственные крылья. И мир вокруг меняется вместе с ним, обретая краски. Эридан ещё не знает, что находится в обреченной линии времени. Не предполагает, что после обретения богоуровня ему суждено умереть, чтобы спасти Фефери. Ампоре не ведомо, что только в этой истории он должен погибнуть героической смертью. Да даже если бы он это и знал, то не захотел бы ничего менять. Он обрел своё место подле Ведьмы Жизни. Навсегда.