Цена победы

Просыпаясь, я чувствую себя неимоверно бодрой и полной сил. По привычке я беру в руки телефон и проверяю новые извещения. Друзья просто разорвали мой WhatsApp, пытаясь узнать исход заезда. Уверив их, что все прошло замечательно, я возвращаю мобильный на тумбочку. Встав с кровати, я отправляюсь на поиски Зейна и обнаруживаю его в кухне, что-то готовящего. Вернее, пытающегося. Пол практически целиком испачкан в муке, а по дверце шкафчика не спеша стекает сырое яйцо, затем свисая, словно сопли… — Доброе утро, — сонно улыбаюсь я. — Эм-м… Или не очень доброе, — поджав губы, почесал шею парень. — Я пытался сделать блинчики на завтрак и даже купил продукты и, более того, нашел рецепт в интернете, но готовка — это все-таки не мое, как видишь. — Ох, иди отсюда, горе-повар. Хотя нет, лучше уберись здесь для начала, а я пока займусь этими блинчиками. — Есть, сэр, — отсалютовал мне Малик, и я улыбнулась, потому что его лицо тоже было вымазано в муке. — Почему ты улыбаешься? — Посмотри в зеркало, — не сдержавшись, прыснула я. Пока Зейн направляется в ванную, чтобы очиститься от муки, я начинаю готовить тесто для блинчиков и разогревать сковороду. Через несколько минут на тарелке уже стынут первые блины, и, естественно, Малику хочется скорее попробовать их. — О боги, это превосходно. Переезжай ко мне! — с полным ртом выговаривает он. — Думаю, мой брат не одобрит эту затею, — посмеиваюсь, но Зейн моего веселья совсем не разделяет — он почти сразу же выходит из кухни, и я, лишь пожав плечами, продолжаю готовить. Мало ли, что там ему в голову пришло. К тому времени, как я закончила с блюдом, Зейн так и не вернулся, поэтому я решила привести кухню в порядок самостоятельно. В любом случае, Гарри тоже никогда не помогает мне с подобного рода вещами, поэтому убираться в квартире одной уже давно вошло в привычку. Когда родители еще были живы, папа достаточно много работал. Он был успешным адвокатом, а мама сидела дома, потому что забеременела Гарри, еще будучи студенткой университета. После брата появилась на свет и я, и тогда высшее образование отошло на второй план. Мама решила так и остаться домохозяйкой. Правда, у нее было много увлечений. Одно из них — игра на пианино. Я обожала слушать ее вечерами, но сама так и не научилась владеть этим инструментом. Теперь пианино напоминает мне о маме, и я морально не могу позволить себе сесть за него. Зато мама научила меня, как это — быть настоящей хозяйкой. — Я как раз хотел начать уборку здесь, — рассеяно говорит Малик, только что зашедший в кухню и увидевший вокруг чистоту. — Мне не трудно, — улыбаюсь в ответ. — Отвезешь меня домой? — Да… Да, конечно. Весь путь я думала о том, дома ли Гарри. По сути, утром он преимущественно отсыпался. Хотя, кто его знает. На всякий случай, Зейн высадил меня немного дальше моего дома. Мы договорились созвониться позже, и я побрела домой. Гарри еще спит и я, облегченно выдохнув, захожу в свою комнату. Не успев даже лечь на кровать, я слышу, как мой телефон начинает вибрировать. — Да, Лиам, — отвечаю, окидывая взглядом комнату. — Не против сегодня встретиться? Мы все собираемся у меня. — Извини, я дико устала после вчерашнего. Да и, думаю, сегодня у меня будет тренировка или что-то наподобие этого. — Окей. Удачи. — И вам повеселиться, — отвечаю я, прежде чем сбросить вызов. Как ни странно, я просто валюсь с ног, хотя прекрасно выспалась прошлой ночью. Но, поскольку утро у меня все равно свободное, как и весь день, сон — это тоже неплохой вариант. Проснувшись, я сразу же проверяю свой мобильный на наличие сообщений и звонков от Зейна, но никаких новых оповещений нет. Странно; я думала, у нас будет тренировка вечером. Направляюсь в кухню, где вижу Гарри, который жует пиццу и смеется, а возле него уселась какая-то девушка. — О, привет, Ливи, — поприветствовал меня брат. — Познакомься, это Эмма — моя девушка. — Эм-м… Твоя кто? — не постеснявшись ее, переспросила я, в недовольстве сложив руки на груди. Сегодня что, первое апреля? — Девушка. Привыкай, теперь она часто будет у нас. — Привет, — подает голосок Эмма. Она мне не нравится, и я даже не знаю, почему: на вроде худая, но достаточно упитанная; волосы по плечи длиной, а вот взгляд… Наверное, именно ее глаза наиболее отталкивающее — болотно-карие, словно у кошки. Их разрез не слишком большой, и кажется, что девушка прищуривается. Мда, эта особа мне определенно не внушает доверия. Надеюсь, Гарри не так часто, как говорит, будет зависать с ней здесь, дома. — Привет. Эм-м, я лучше пойду к себе. Как только я выхожу из кухни, то сразу же набираю Зейна, но его номер почему-то недоступен. Зашибись денек. Друзьям я уже отказала, да и приходить к ним настроения нет. Вообще, Зейн может быть вместе с Джейденом и работать с мотоциклами; насколько я поняла, для парня они были еще важнее, чем для моего брата. Я быстро меняю одежду и, даже не прощаясь с братом, выхожу из квартиры. Мотоцикл брать слишком рискованно, поэтому я решаю использовать старый, но проверенный метод — метро. Всего через двадцать минут я уже на месте. Подходя к мастерской, я вижу в дверях Джейдена, который вывозит на улицу мотоцикл, наверное, чтобы проверить его на исправность. Как только парень замечает меня, то сразу же улыбается и машет рукой в качестве приветствия, и я не могу сдержать улыбки в ответ. — Привет, мелкая. Что-то забыла? — интересуется парень. — Привет, Джей. Да нет, просто Зейна ищу, он на мои звонки не отвечает. Не знаешь, где он? — Уехал куда-то, — пожимает плечами Джейден. — Уехал? Куда? — переспрашиваю я. — Без понятия. Позвонил где-то в обед и сказал, что скоро вернется, и затем сбросил вызов. — И часто он так делает? — хмурюсь я. — Да нет, вообще-то. Зейн практически всегда здесь — он много работает. Я сам не понимаю, что такого могло случиться. — Странно все это. Ладно, спасибо, Джей. — Да не за что, мелкая. Удачи. Полностью погрузившись в собственные мысли, я думаю о том, куда же все-таки мог подеваться Зейн. Что заставило его так резко уехать, ничего никому не объяснив? Достав телефон, я набираю номер парня еще много раз, но слышу только противный и безжизненный голос оператора. Иди к черту, Зейн. Но, конечно же, вопреки всему, я не переставала ждать того, что он откликнется на мои звонки или сообщения. Но ничего: я просто сидела дома без настроения, несмотря на то, что друзья часто звали меня гулять. Мне просто совершенно не хотелось портить это самое настроение еще и другим своим недовольным лицом. И вот одним прекрасным вечером я сижу в комнате и читаю описания фильмов, чтобы посмотреть какой-нибудь из них, как вдруг мне приходит сообщение. Zayn: «Я жду тебя возле твоего дома. Выйди, пожалуйста» Что ж, если он думает, что вот так вот просто будет управлять мной, как ему вздумается… Но, с другой стороны, мы же просто друзья, поэтому я не должна быть настроенной настолько негативно по отношению к Зейну. Именно поэтому я быстро накидываю на себя то, что первое вываливается из шкафа, и выхожу из пустой квартиры, потому что Гарри, как обычно, нет. Выбегаю из подъезда и смотрю по сторонам — Зейн стоит чуть поодаль, облокотившись о мотоцикл и скрестив руки на груди. Он смотрит под ноги и как будто о чем-то размышляет. — Привет, — говорю я, как только подхожу к парню. Он немного вздрагивает, будто не ожидал, что я буду здесь, и смотрит на меня. И что-то есть в его взгляде такое… бесконечно печальное? — Ты в порядке? — аккуратно спрашиваю я, словно предчувствуя что-то не слишком позитивное. — Да… то есть, нет. То есть, неважно, — рвано и будто неуверенно отмахивается Зейн, и это совершенно на него не похоже. — А ты как? — Да нормально. Где ты пропадал все эти дни? — Я… Поехали ко мне? — вдруг предлагает он. — Давай, — пожимаю плечами я, понимая, что мне все равно нечем заняться. Мы тут же садимся за мотоцикл. Перед глазами мгновенно проносятся улицы ночного Нью Йорка в то время, как я крепко обнимаю Зейна, потому что подсознательно понимаю, что ему это в какой-то мере нужно. Он выглядит совсем подавленным, и я не имею никаких представлений о том, что произошло, но все еще надеюсь, что парень собирается со мной поделиться всем этим. Как только мы оказываемся в квартире Малика, он включает свет и проходит в гостиную, садясь на диван и не говоря ни слова. Он смотрит перед собой, словно ничего больше не замечая вокруг. — Зейн? — я тихо подхожу к нему и тормошу за плечо. — А? — опомнившись, откликается он. — Может, расскажешь, что случилось? Я же вижу, что ты не в порядке, — прошу я. — Садись, — он безразлично похлопывает по месту рядом с собой. Я присаживаюсь и вопросительно смотрю на него. Но Зейн снова упрямо молчит. — Ну? — пытаюсь расшевелить его. — Хочешь знать, где я был все это время? — неожиданно и как-то резко начинает он, а я только киваю. — В Англии. — Почему? — интересуюсь я. — Мой папа… Он умер неделю назад, — сказав это, Зейн сразу же опускает голову и плечи, выглядя очень… потерянным, и я, совершенно растерявшись, не нахожу никаких слов, чтобы поддержать. Во всяком случае, они не так важны для него сейчас, я думаю. — Все случилось как-то внезапно. Ни с того, ни с сего он начал жаловаться на сердце и умер на следующий же день, даже не успев посетить врача. Как оказалось, причина в тромбе, поэтому спасти жизнь отца было невозможно. Я сорвался домой и не успел никого предупредить, потому что все это время я телом находился здесь, а разум словно витал в непонятной фрустрации, отказываясь адекватно воспринимать мир. Я не был готов к такому. Никто не был. Черт возьми, я даже не помню, когда в последний раз разговаривал с ним… — Зейн, мне так жаль, — начинаю я. — Не нужно. Дерьмо случается. Но теперь я не уверен в том, что мне следует делать. Мама отговаривает меня от переезда в Англию, ведь знает, что здесь у меня все устроено. А я не хочу бросать ее и сестер одних, потому что не имею понятия, справятся ли они. Все так сложно, — Зейн прячет лицо в ладонях, наклоняясь вперед и шумно выдыхая. А я, не зная, как лучше поступить, просто обнимаю его. Парень благодарно принимает этот жест и крепко прижимает меня к себе в ответ. — Если хочешь, — тихо и осторожно начинаю я. — Можешь рассказать мне о своем отце. Я уверена, он был замечательным человеком. — Да, — выдыхает Зейн. Хотя его лицо сейчас находится на моем плече, и я не могу его видеть, я все равно чувствую, что парень улыбается. — Он всегда будет замечательным. Папа мечтал о сыне, как и каждый мусульманин. Он всегда гордился мной, чем бы я ни занялся. И, конечно, постоянно поддерживал меня. Но и в моих сестрах он души не чаял, так же во всем помогая им. Я никогда не встречал настолько добродушного и справедливого человека, как мой отец. Он помогал даже тем, кто не желал добра ему. Он просто был лучшим, понимаешь? — Понимаю, — выдыхаю я, вдруг вспомнив о своих родителях, тут же чувствуя сильный укол совести, потому что все эти годы я не переживала из-за их гибели, пытаясь спрятать грусть и тоску далеко-далеко, притворяясь, будто ничего не случилось, будто все именно так, как должно быть. Но теперь воспоминания молниями проносятся в моей голове, и я не могу ничего поделать со слезами, которых скопилось уже слишком много, и сейчас они отчаянно рвутся наружу. — Эй, не плачь, — Зейн отстраняется от меня, только чтобы прижать еще крепче, в то время, как я тихонько всхлипываю, уткнувшись в его футболку. Мы больше не говорим друг другу ни слова, лишь молча обнимаемся. Внезапно почувствовав влагу на своей шее, я понимаю, что Зейн плакал тоже. Я не знаю о нем слишком много, но Малик всегда был мужественным и решительным. Наверное, я бы никогда не подумала, что такой парень, как он, способен плакать. Но сейчас, в этот сложный и переломный для него момент, Зейн не боялся выглядеть слабым. Но, в любом случае, я не считала это слабостью. Зейн в каком-то смысле сломлен, он не ожидал такой трагедии. Малик и вправду любил своего отца так, как некоторые сыновья не способны. Его сердце сейчас вдребезги разбито, и это естественно, что парню невыносимо грустно. Я совсем не следила за временем, потому что мне было все равно. Все, чего я хотела — это помочь Зейну не чувствовать себя таким одиноким и разбитым. У него есть друзья и, в первую очередь, я. Я не позволю ему думать, что у него никого нет.