Хранитель

В этом грустно-абсурдном мире никогда нельзя быть уверенным, что завтра ты проснешься тем же человеком, каким был вчера. Хотя, возможно, ты этого даже не заметишь. Но тебе придется с этим жить. Хотя, возможно, тебе это даже понравится. *** - Молодой человек! – странная пародия на человеческое лицо склонилась над Гинтоки и заискивающе улыбнулась. - Чего тебе лысый? А нет, волосатый… Карлик в медицинском халате повертелся на приставленной к кровати лесенке и через секунду заботливо вытер Гинтоки лобик. - Как ты себя чувствуешь? – улыбка чудика стала еще более слащавой, чем у диктора прогноза погоды. - Эй, доктор, у тебя глаз дергается, - Гинтоки благоразумно отвернулся, но тут же был развернут обратно. - У тебя не болит живот? Врачебное око, в двух сантиметрах от лица парня, задергалось еще быстрее, и вынужденный смотреть в свое подрагивающее отражение Саката изрек: - Вчера я поклялся богине Каннон, что больше не возьму в рот и крошки сладкого. Знаешь, богиня меня услышала, и мой желудок больше не просится наружу, но теперь я подумал, если я заберу свою клятву обратно, Каннон сильно обидится? Карлик издал звук средний между кряканьем и очень непристойным ругательством, и неосторожно отступив назад, рухнул со стремянки на пол. - И еще доктор, - наблюдая, как чудик потирает ушибленный зад, Гинтоки вдохновенно продолжал, - когда меня забирала скорая, один хикки в очках и девочка с зонтиком должны были тебя предупредить, что мне нечем заплатить за лечение, так что… Карлик вдруг нервно рассмеялся, и, пятясь к двери, взвизгнул: - Оставайся здесь! Никуда не уходи! И тут же бегом, спотыкаясь об ровный пол, вылетел из палаты. - Эй, мистер, ты же не заставишь больного человека отрабатывать! – крикнул ему вдогонку Гинтоки. Конечно, ждать он никого не собирался и, деловито поднявшись, оглянулся в поисках привычного костюма. Взгляд уперся в отчего-то неубранный поднос с окровавленными инструментами и шмотками грязной ваты, там же стояла голубоватая чаша, а на ее дне плескалось нечто напоминавшее яичную массу, так же разбавленное каплями крови. Гинтоки выразительно передернулся и, найдя, наконец, свою одежду, отвернулся к окну. Взгляд упорно не желал замечать приятные вещи, ибо в этот же миг Саката понял, что видит никого иного, как вице-капитана Шинсенгуми, который явно пытался за что-то вдавить своего подчиненного в землю. Внезапно вся опоясанная мечами компания притаилась и скрылась из поля зрения. Гинтоки уже хотел уходить, как вдруг донесся звук хлопнувшей двери, и энергично выбежавшего карлика сбил с ног ракетный снаряд. - Окита!... твою…ть…. Бездыханная туша доктора звездой раскинулась на асфальте, и подбежавший к нему боец, потыкав тело ногой, поднял большой палец вверх. Тут же количество шинсенгуми на один квадратный метр несказанно увеличилось, и часть из них побежала в здание больницы, а часть рассеялась вокруг. Гинтоки, задумчиво поправив кудри, глубокомысленно изрек: - Лучшая встреча та, которая еще не произошла, - и с этим девизом распахнул оконные ставни, намереваясь выскользнуть незамеченным. Пятый этаж намекал, что лучше не строить из себя человека-паука, а воспользоваться старой доброй простынею. Самурай так и поступил, и чуть ли не насвистывая, крепко привязав ткань к батарее, начал свой спуск. Но милосердная Каннон уже отвернула от Гинтоки свой благосклонный лик. - Слушай мою команду! – стремительно облетая коридор за коридором, выкрикнул Кондо, - Никого не выпускать! Всех собрать на первом этаже! И ничего не трогать! - А медсестер можно? - Кто это сказал?! В больнице, словно разорвался снаряд суматохи и непонимания, и отчаянно сопротивляющийся персонал тащили вниз, а больных выкатывали на тележках. - Капитан, можно казнить убегающих? - Где? Окита вытянул руку, и передовой отряд Шинсенгуми узрел через открытую дверь распахнутое окно и бодро подрагивающий жгут из простыни. - Хи… Но вице-капитан уже ворвался в палату и, выглянув наружу, подвил желание потереть глаза, слишком уж неожиданный был вид. - Далеко собрался? Гинтоки замер, мгновенно оценив, что ситуация плоха во всех альтернативах: грозный страж закона в лице Тоширо недвусмысленно занес меч над спасительным канатом. Целую вечность продолжался безмолвный поединок глазами между вице-капитаном Хиджикатой и боссом Ёродзуи Гинтоки. Поэт, лицезрящий эту картину, написал бы хокку, прославляющую двух героев, но ровно через секунду треск рвущейся простыни вернул ход времени, и великий самурай совсем не героически шлепнулся на что-то мягкое. - Ямазаки, придурок! Задержи его! Но Саката задерживаться не стал и уже перемахнул через забор, когда Тоширо вскочил ногами на подоконник. - Вице-капитан, здесь слишком высоко!.. А!… - Ничего не бывает слишком, - поздравив себя с мягкой посадкой, Хиджиката взял резкий старт. Больница располагалась крайне неудобно, рядом с большой стройкой, поэтому олимпийский бег с препятствиями был сущим пустяком по сравнению с этим марафоном. - Стоять! – уже приготовив наручники, Тоширо во весь опор перепрыгивал чугунные листы. - Зачем ты бежишь за мной?! - Потому что ты убегаешь, придурок! Обернувшись, Гинтоки попытался продемонстрировать искреннее недоумение: - У тебя рефлекс что ли?! - Смотри на дорогу! Но было уже поздно. Споткнувшись о первую же балку, Саката прочертил в воздухе восхитительную параболу, и уткнулся носом в камень. Тут же под аккомпанемент тяжелого дыхания, руки самурая сковали наручниками, а для демонстрации своего полного доминирования Хиджката резко сел на Гинтоки и закурил. - Ты…пхаа…арестован… - Убери от меня свою задницу… *** Примерно в это же время в доме Ёродзуи включили телевизор. - Шинпачи, смотри, это не та больница, куда увезли Гин-чана? С одинаково круглыми глазами помощники мастера на все руки уткнулись в экран. - Да, а откуда там столько полиции? Что он опять натворил? - Неужели теперь так наказывают неплательщиков! – сочувственно ужаснулась Кагура, - Пойдем, Шинпачи, найдем нового босса. - Минуточку!! Не собирай вещи! *** Спустя энное количество времени, когда пристегнутые друг к другу жертва и преследователь вошли в больницу, вся масса народа скопилась на первом этаже. В одном углу уже устроили допрос, в другом тряслась очередь на него. - Черт возьми, я, конечно, виноват, но это немного слишком. Я бы лучше сходил в храм и извинился перед Каннон за малодушие… - Чего? – Хиджиката хмуро подтолкнул остановившегося Сакату. - Если ты меня нормально отпустишь, я даже помолюсь за тебя, хотя тебе уже ничего не поможет.. Тоширо постарался пропустить все мимо ушей и дернул жертву за собой, чуть не выдернув ему кисть. Пройдя уже знакомые лестничные пролеты и коридоры, два молодца наткнулись на Кондо. - Ты! - не на шутку удивившийся командир ткнул в Гинтоки пальцем. Саката вздохнул. - Эй, я понимаю, что для интриги все сохраняют недосказанность, но объясните мне уже, что происходит! Тоширо хотел скрестить руки на груди, но после третьей неудачной попытки сообразил в чем дело и просто произнес: - Не делай вид, будто ты не в курсе, что в этой больнице проводили запрещенные операции. Незаконная пересадка органов, эксперименты, - продолжал вице-капитан, судя по голосу, уже вынося приговор, - вот только, что здесь делал ты? Почку продавал, нищеброд? - Можно, я его ударю? – обратился к собравшимся «нищеброд». - Можно. - Заткнись, Сого! Кондо махнул рукой. - В кабинет главврача, парни. Главврач, как ни странно, оказался аманто. Точнее, это явно была женская особь, даже очень похожая на человека, только чешуйчатая кожа, видневшаяся на оголенных местах, выдавала инопланетянина. Кроме женщины, там находилось двое ее заместителей, и все были привязаны к стульям. - По данным нашей разведки вчера здесь проводили важную операцию. Некто сделал заказ вшить несколько грамм редкого минера N02SD в тело человека, чтобы беспрепятственно перевезти его через границу. Все посредники уже схвачены, можете не отпираться, - Кондо, нет в эту минуту Кондо-сама, укоризненно встал напротив арестованных, полируя свой меч, - Доктор Пан немного пострадал во время захвата, но скоро и ему придется дать показания, так что лучше раскрывайте все сразу. Женщина подобралась, выпрямила спину, насколько это было возможно сделать в веревках, и произнесла: - Если вам неизвестно, в таких операциях носителя контрабанды называют хранитель. Обычно роль хранителя достается кому-то случайно, кто попадает в больницу, не имея средств и родственников. Хиджиката покосился на пленника, и тот поспешно убрал палец из носа. - Этого человека доставили вчера с жалобой на колики в животе из-за килограмма съеденного сладкого. Гинтоки, считавший плитку на потолке, почувствовав на себе уже больше взглядов, снова сконцентрировался. - Ему промыли кишки, а затем дали снотворное. Дальнейшие подробности может рассказать только доктор Пан. Наступила тишина. - Гинтоки, будь добр, разденься. Шинсенгуми обступили босса Ёродзуи, а Хиджиката для надежности схватил его за вторую руку. - Эй, даже гейши должны развязывать пояс добровольно! Скрип скользящего ползунка плавно рассек тишину. - Тут не стрипшоу! Давай быстрее! – Тошира раздраженно дернул молнию, и под общее «Ах!» миру явился нижний пресс Сакаты Гинтоки с двумя рядами аккуратных швов. - Командир, я могу вытащить минерал обратно, - заметил Окита с обнаженным мечом. Кондо не дали ответить: смяв окончившую свой земной путь дверь, с бойцовским кличем в кабинет ворвалась Кагура и Шинпачи следом за ней. - Руки прочь от Гин-чана! Извращенцы! - Отвали, полоумная! – Тоширо, мигом сообразив, кому предназначается удар с вертушки, уклонился, используя полуобнаженного Гина вместо щита. - Ауч! В общей свалке кто-то задел шкаф с документами, и посыпавшиеся, словно снег, листы, принесли некоторую передышку. - Почему ты опять сидишь на мне? – буднично поинтересовался Саката, кого вместе с Хиджикатой последним ударом впечатало в стену и накрепко слепило друг с другом. - Заткнись! И застегнись сначала! - Тебя смуща… Через минуту изрядно потрепанный мастер на все руки поднялся, точнее, был поднят вице-капитаном. - Вот что, - удерживая Кагуру за шкирку, распорядился Кондо, - вы оба едете в нашу клинику на обследование, для охраны возьмите Окиту. Остальные продолжают разбираться здесь. - Зачем мне охрана? – хмуро поинтересовался Хиджиката. - Не тебе. Минерал все еще не в безопасном месте, мало ли что может случиться по дороге. И убери наручники, это выглядит подозрительно. Окита положил ладонь на плечо командиру и произнес: - Кондо, мне кажется, ты ведешь себя слишком рассудительно. - Ну, - капитан Шинсенгуми замялся, - в этом фанфике хоть кто-то должен вести себя разумно. Тем временем небольшой отряд из двух мопедов и одного велосипеда выехал за пределы больницы. - Интересно, сколько теперь стоит Гин-сан? – задумалась Кагура, услышав от Сого всю историю. - Столько, что если я сейчас застрелю Хиджикату, а ты никому ничего не скажешь, то мы сможем жить безбедно триста лет. - А ты не промахнешься? Поравнявшись с первым мопедом, парочка помахала двум самураям руками и пропустила их, как было условленно, вперед. - У них такие радостные лица. О чем они, интересно, думают? - Небось, о твоем расчленении, - отозвался более опытный и мудрый Хиджиката. Его раздражал медленный мопед, как и раздражало, что он уступил этой компашке, и вместо комфортного автомобиля вынужден был пристроиться на заднем сиденье бесполезной железки. Никто их не преследовал, и отряд уже из двух мопедов, и безнадежно отставшего велосипеда, подъехал к новой больнице. - Запомни, я вырубаю Хиджикату, а ты хватаешь Гинтоки… - Окита, о чем ты бубнишь всю дорогу? Одновременно сняв шлемы, парочка улыбнулась вице-капитану во все шестьдесят четыре зуба. Дойдя, наконец, до нужного доктора, отряд из трех человек проводил Гинтоки глазами, и плюхнулся в ожидании на стулья. Спустя час всеобщего молчания, во время которого до компании успел приплестись Шимпачи, Тоширо неожиданно изрек: - Слушай, мелкая, а с чего этот придурок съел килограмм сладкого? Кагура, занятая соревнованиями с Сого на выяснение болевого порога, не услышала вопроса, зато отозвался адекватный человек. - Вчера в кафе была акция, что можно заказать сразу несколько тортов бесплатно, при условии, что съешь их на месте. Она-то справилась успешно, а Гин-сану не повезло… Хиджиката медленно взял сигарету, решив для себя, больше никогда не пытаться проявлять к этому человеку сочувствие. - Молодой человек, здесь не курят! Вице-капитан проигнорировал заботу о своих легких, и потянулся новый час ожидания. - Мне ску-у-учно, - Кагура медленно сползала под сиденье. В этот момент дверь распахнулась, и всех пригласили войти. - Доктор-сан, что там с минералом? – сразу же начал Хиджиката. Врач жестом подозвал полицейского к себе, и остальные тоже решили не стоять в стороне. - Взгляните сами. У меня нет объяснения тому, что я вижу. Четыре пары глаз тоже не могли дать объяснения рисунку на маленьком экранчике: расплывчатые черно-белые полоски, круги, центрические образования… - Вы что, сфотографировали его душу? - Ты совсем глупая?! Хиджиката уставился на доктора. - Я не понимаю, что вы хотите сказать? Минерал там или нет? - Его там нет, - врач продолжал смотреть в экран, - но ничего нормального там тоже нет. Судя по тому, что я вижу, если мне не изменяет опыт, или приборы, или знания… - Да что там?!! - У этого пациента все признаки только что начавшейся беременности. За перегородкой раздался стук, Шинпачи, стоя ближе всех к кабинету обследования, открыл дверь. - Гинтоки здесь нет... Тоширо, подорвавшись, ввалился в кабинет и, обнаружив то же самое, выругался. - Дядя, а вы не врете? Вы только что украли у нас триста лет безбедной жизни! Хиджиката снова взял сигарету, и отрывисто произнес: - Вы точно в этом уверены? Какая, к черту, беременность?! Врач развел руками, выразительно показывая на экран. - Возвращаемся к нашим, у нас нет на это времени. К тому же, думаю, я знаю, куда он мог пойти.