Хранитель

Вплоть до самого вечера жизнь Эдо текла своим чередом, и мало кто знал, какая драма разыгралась здесь за прошедшие три дня. Впрочем, даже сами ее участники, закалившие в различных неурядицах свой жизненный иммунитет, старались быстрее обо всем забыть. Но… Неприятное ощущение дежавю посетило Отае, когда, возвращаясь из хост-клуба, она снова увидела шинсенгуми у своего дома. - Да это ни в какие ворота не лезет! - Отае-сан! Кондо, с улыбкой до ушей, уже успевший сменить серое кимоно на привычную форму, хотел взять девушку за руку, но, подпалившись от испепеляющего взгляда, поостерегся. - Что вам всем опять здесь нужно?! - Отае-сан, я хотел вас поблагодарить! Если бы вы не уговорили меня вернуться, всего бы этого не случилось, и величина моей благодарности может сравниться лишь с глубиной моей любви… - Короче! – владелица додзе, угрожая открутить поклоннику ухо, не любила терять время. - Отае-сан! ауч... У нас состоялся разговор с начальством, и они приняли решение: Шинсенгуми не будут расформировывать! Позеленевший под конец фразы, вновь восстановленный командир полиции, заискивающе заглядывал девушке в глаза. Отае отпустила жертву и, слегка покраснев, произнесла: - Значит, все хорошо.. Кондо закивал, а девушка вдруг тут же нахмурилась и требовательно спросила: - А что насчет Гинтоки? Мужчина почесал затылок и, замявшись, ответил: - Пока его не тронут. - Что значит «пока»? В ночи демонически блеснули глаза, и струхнувший командир поспешил объясниться. Тем временем в доме Ёродзуи шел пир на весь мир. Гинтоки, подкармливаемый со всех сторон, рисковал лопнуть, и еще никогда любимый диван не казался таким мягким, Садахару – таким теплым, а шутки помощников – такими смешными. - Ты точно человек? – тыкая в живот самураю, поинтересовалась Катерина, - Столько драк и падений, твоя беременность уже давно должна была прекратиться! Саката стукнул работницу по руке и с обидой обратился к остальным: - Вы что, уже всем об этом растрепали? - Все равно, никто в это не верит! – пожал плечами Шинпачи, и самурай очень пожалел о дне встречи с этими людьми. - Эти шинсенгуми – такие идиоты! – заявила Кагура, взбираясь на собаку. - Еще в самом начале тот доктор из их больницы сказал про беременность, но не сказал ничего про аманто! Все было понятно еще тогда! - Да неужели, - скептично сощурился Шинпачи, - чего ты тогда рыдала все время? Начавшуюся драку прервал скрип раздвигаемых задвижек, и все разом примолкли. - Куда ты, Гин-сан? - Хочу пройтись. Летняя ночь, опускаясь на город, принесла долгожданную прохладу. Ущербная луна на небе походила на сплющенную медную монету, и даже облака не прикрывали исчезающее светило. У реки было еще свежее, поэтому ни одной парочки, развлекавшейся здесь днем, не осталось. Саката в одиночестве склонился над перилами, силясь представить, как он прятался под этим мостом пару дней назад. Темные воды, как расплавленный металл, почти недвижно несли свою массу куда-то вперед. Тростник на берегу казался совсем черным, почти того же цвета, что и волосы погибшей русалки. Вскоре безлюдный уголок огласился ударами молотка, и, как только все стихло, Гинтоки оценивающе взглянул на свою работу. По одну сторону широкой таблички, прикрепленной к перилам, значилась всем знакомая широкая надпись: «Мост Миямото Мусаси», а по другую появилось новое кандзи: «Мост Эрнесты Лауры». На несколько секунд самурай закрыл глаза, произнося сутры, в которые не особо верил, однако, почувствовал некоторое облегчение и, больше не задерживаясь ни на секунду, отправился в обратный путь. Неслышный свидетель за все время не проронил ни слова, и когда серебряная макушка Гинтоки исчезла в темноте, лишь покачал головой. Ну надо же, даже этот олух способен на сентиментальность. То, что раньше Хиджиката записал бы в акт вандализма, теперь стало зримым признанием чужих чувств, и полицейский решил проявить к ним уважение. Смахнув пепел, восстановленный вице-капитан тоже направился домой, в штаб. Полученные этим вечером новости не могли не радовать, и устроившие собственный праздник Шинсенгуми пили за нерушимость своих уз. Да, лучший в Эдо отряд полиции остается действовать, но при одном условии. Во что бы то ни стало, за три недели они должны отыскать пропавший минерал и наказать воров, иначе биржа труда пополнится десятком молодых людей. Каждый страж порядка дал свое согласие, что означало, что об отдыхе можно забыть. Но какой к черту отдых, когда на кону стоит честь и братский союз? Впрочем, помимо необходимости защищать многострадальные интересы, Тоширо чуял еще и щекотавший душу азарт и внутренне ухмылялся вызовам, щелкавшим пастью на пороге его будущего. *** - Так что насчет Гинтоки? – повторила Отае, ибо автор вдруг отвлекся от вопроса. - Что значит «пока»? - Ну, - успокаивающе поднял руки вверх Кондо, - ему всего лишь нужно сдать тест ДНК, чтобы подтвердилось, что внутри него, эм, человеческое существо. - Какая нафиг разница?! – начала снова злиться девушка. - Я спрашиваю, когда ему сделают операцию, чтобы удалить эту хрень?! Долго эта мерзость еще будет продолжаться?! Беременный мужик, что за дрянь вообще! Командир полиции опустил голову. - Здесь есть сложности. Пока всего двум врачам под силу такая операция, но доктора Пана навсегда лишили лицензии, а его ассистент сейчас в коме. Боюсь, Гинтоки придется потерпеть. Отае, поражаясь несуразности этого мира, продемонстрировала, что разговор окончен и пошла вперед. Все же, как ни крути, похоже, что дела возвращаются на круги своя, и теперь можно подумать о чем-то более насущном. - Отае-сан! Девушка раздраженно остановилась. - Я был так рад, что именно вы приехали ко мне! Отае, опустив голову, медленно развернулась и процедила: - А я уже жалею. *** Той же ночью, вернувшись в свою комнату и предвкушая долгожданный сон, Хиджиката понял, что в покое его не оставят. - Ты придумал что-то интереснее мышеловки в одеяле, Сого? Окита, сидя на корточках, со зловещей улыбкой посмотрел на вице-капитана, и тот указал подчиненному на дверь. Перед тем, как выйти, Сого вдруг перехватил взгляд Тоширо, будто желая увидеть всю его подноготную, и, растягивая слова, вкрадчиво произнес: - Чем ты зарабатывал на жизнь в прошлом, Хиджиката-кун? Вице-капитан оторопел, но Окита, не дожидаясь ответа, расхохотался сам с собой, но быстро оборвал веселье. - Доброй ночи. Тоширо, подойдя к футону, потыкал его ногой, и, удостоверившись, что все в порядке, быстро лег, гадая, что же это было. Внезапно одна деталь, всплывшая в голове, вынудила парня задать вопрос прямо вслух: - Зачем ему моя расческа? *** Той же ночью неожиданные вопросы взволновали не только Хидижкату. - Пожалуйста, простите. Гинтоки остановился, с полным отсутствием интереса глядя на выросшую перед ним фигуру в белой венецианской маске. Черный плащ, должно быть, здорово сковывал движение, но незнакомца это, похоже, не беспокоило. - А? Психушка там, - указал самурай и пошел дальше, но резкий свист заставил его подпрыгнуть. Длинный хлыст чуть не нарисовал свои кровавые узоры на его спине и с шипением недовольно втянулся обратно. - Что за!… - Ты помечен смертью, - размахивая кнутом на подобие лассо объявил убийца. - Ты из цирка сбежал, что ли?! Теперь Гинтоки понял, почему длинное одеяние не мешало асассину: его хлыст, словно живая змея, то внезапно падал на землю и резко взлетал, то менял направление и обвивал жертву за горло, словом самому незнакомцу не нужно было даже двигаться, чтобы прикоснуться к своей цели. - Ха! Схватка стала похожа на детскую игру в рыбку, когда водящий раскручивает длинную веревку, а задача играющих не попасть под удар. Только на этот раз кнут свистел во все стороны, и стоило Гинтоки прыгнуть на фонарный столб, он последовал за ним, раздробив стеклянную лампу вдребезги. Схватив меч, Саката через невероятный нырок вниз головой оказался прямо над противником, но хлыст его опередил и, вцепившись в катану, выдернул ее из рук. - Черт! Повалившись на асфальт, самурай понял, что попал в западню. Тут же кнут черной змеей обвил его тело, протирая кожу до крови. Незнакомец стал подходить ближе, скручивая получившийся жгут до предела. - Гин-сан! Маска опасливо дернулась, но было поздно: клыки гигантской собаки сомкнулись на его шее, и, обмякнув, убийца тряпичной куклой повис в пасти Садахару. - Молодец! Можешь его съесть! – потрепала Кагура питомца. - Гин-сан, ты в порядке?! – быстро освобождал босса Шинпачи. - Слава Ками, что мы решили пойти за тобой! - Ага.. Подожди! – вскинул руку самурай. - Пусть он сначала скажет, кто его подослал! Девочка открыла челюсть Садахару и выдернула несостоявшегося убийцу обратно. Когда свет снова забрезжил в его глазах, незнакомец вздрогнул: он был накрепко привязан к стулу, а прямо перед его носом стояли три фигуры в хоккейных шлемах с пилами в руках. - Ну что, решите уже пять или шесть кусков? Давно пора разделывать. Самый маленький подошел сзади и, оценивая асассина взглядом, проговорил: - Он высокий, может даже семь кусков. Голова, руки, ноги и тело полам! Маска, впрочем, уже без маски, издал тонкий крик и забарахтался под путами, пытаясь выпрыгнуть подальше прямо на стуле. - Ну-ка тихо, - самый высокий приложил пилу к левому плечу и слегка надавил. Убийца заверещал благим матом, а садист, разрывая зубьями одежду, склоняясь ближе, быстро спросил: - Кто тебя подослал? - Я не знаю!!! Фигура среднего возраста, нацелившись на ногу, заелозила инструментом и спросила: - Кто тебя подослал? - Я не знаю!!! Внезапно мощный удар битой выбил последние остатки разума из жертвы, а девочка закричала: - Кто тебя подослал?! Гинтоки отбросил маску и, констатировав, что пытать уже бесполезно, с досадой произнес: - Блин, Кагура, зачем ты вышла из образа? Еще чуть-чуть и мы бы все узнали! - У тебя слишком детские методы, Гин-чан! Шинпачи тоже снял маску и с сожалением сказал: - Мне кажется, он правда не знал заказчика. У киллеров чаще всего так и происходит. - Какая неразборчивая профессия, - проворчала Кагура, плюхаясь на диван. Гинтоки лишь почесал затылок. Час от часу не легче! За какие грехи на этот раз должна страдать его голова? Или.. ошибки все старые? Внезапно на балконе что-то загремело, будто свалилось нечто очень тяжелое, а через открытую дверь в комнату влетела девушка и, кинувшись к Гинтоки, начала ощупывать его с ног до головы. - Дорогой, ты в порядке? Я так торопилась, что потеряла мобильник, но зов сердца звал Са-чан бежать быстрее! - Ты-то здесь откуда? – как-то расслабленно пробормотал Гинтоки, чувствуя умелые прикосновения опытной женщины, - Стоп! Куда ты лезешь? Спустя несколько минут все чинно уселись вокруг стола, и Сарутоби, удостоверившись, что самурай цел, хотя и не совсем невредим, быстро заговорила: - Кто-то сделал заказ в нашей организации, и это ты, Гинтоки! Саката, мрачно отхлебывая сок, что-то пробурчал о тупых киллерах. - Как только я узнала, сразу бросилась сюда! Я защищу тебя от чего угодно, дорогой! - Лучше иди домой, уверен, неприятностей от тебя гораздо больше, - ворчливо отозвался самурай. Шинпачи, задумавшись, быстро возразил: - Постой, а ты знаешь, кто отдал такой приказ? Сарутоби пожала плечами: - Мы почти никогда этого не знаем. - А этот парень тебе знаком? – кивнула Кагура в сторону маски. Ниндзя наморщила лоб и покачала головой. - Первый раз вижу. Тут же она страстно повернулась к Гинтоки и, схватив за руку, зашептала: - Позволь остаться с тобой! День и ночь я буду рядом, и мы вместе преодолеем все препятствия! - Да я с ума с тобой сойду! - Гин-чан, - невозмутимо возразила Кагура, - в твоем положении нельзя отказываться ни от какой помощи. - В каком положении? – заволновалась Сарутоби, бегая глазами от одного соседа к другому. - Так ты еще не знаешь? – игнорируя все знаки от босса, продолжала девочка. - Гин-чан ждет ребенка! Ниндзя, раскрыв рот, замерла, затем повернулась к забившемуся головой об стол Сакате и прикрыла рот рукой. Внезапно по ее щекам разлился румянец и, глупо хихикая, влюбленная чуть ли пропела: - Но это же.. замечательно! - Ты больная, - осудил ее Гинтоки. - Нет! – замечталась Сарутоби. - Ты будешь мамочкой, я папочкой, и у нас будет самая настоящая семья!.. - Вообще-то, в нормальных семьях все наоборот! – крикнул Шинпачи, но девушка уже не слушала, погрузившись в розовые виденья. Где-то на улице промчался автомобиль, и часовая стрелка уверенно пересекла цифру пять. Саката оглушительно зевнул, и цепная реакция накрыла всю Ёродзую. - Са-чан, - неожиданно обратился Гинтоки к девушке, отчего та покорно завиляла хвостом, - будь добра, избавься от тела. Амазонка поднялась и, свирепо перекинув несчастного наемника через плечо, сказала: - Жди меня, и я вернусь. Как только фигура девушки исчезла с балкона, самурай добавил: - От себя тоже можешь избавиться. Тем же днем в сопровождении шинсенгуми в лице целого Окиты Гинтоки снова вошел в здание больницы, чувствуя, что в который раз пересекает врата ада. - Что-то мне после этой истории совсем расхотелось болеть, - поежился Шинпачи, встречая белые халаты. - Жаль, что вы, люди, слишком слабые существа, - утешила его Кагура, не сводя глаз с Сого. И вовсе не по причине большой любви, а потому что «уверена, эта наглая морда опять нас предаст». - Это всего лишь тест на ДНК, от этого еще никто пока не умирал, - в который раз пояснил полицейский, отдавая самурая под врачебный конвой. - Не нравится мне твое «пока»! Гинтоки, чувствуя лишь смертельную усталость от всех бесполезных процедур, придал лицу выражение горделивого демона, и спокойно вошел в палату. - И, пожалуйста, доктор, - услышал самурай последние слова Окиты, - отправьте сразу все результаты по этому адресу.