Попкорн

       — О Боже Мой! — кричала я сквозь его руку, ласково закрывающую рот. Он вошёл в меня одним ударом, зарычав сквозь стиснутые зубы, когда его таз ударился о мою промежность. Клоун схватил меня за ягодицы и, сделав несколько шагов, впечатал меня в дверь морозилки. Прижимая меня к холодной нержавеющей стали, он вытащил член почти полностью и сразу же загнал его обратно одним рывком. Действие было настолько сильным, что морозильник упал, его передняя сторона поднялась на дюйм, прежде чем аппарат приземлился на бетон с громоподобным звуком. — Пенни, слишком громко! — завизжала я ему на ухо, беспокоясь о том, что нас обнаружат. Повернувшись ко мне, Пеннивайз понимающе кивнул, приникая к моим губам, пробегая кончиком влажного языка вдоль моего рта, пока я не приоткрыла губы и не начала слизывать капающую вишневую слюну. Он уменьшил толчки, делая несильные наступательные движения бёдрами. Морозильник всё ещё трясся, тихонько поскрипывая и скользя по полу к стене. Я смутно слышала звуки музыки, смех брата и его друзей снаружи, всё это причудливо смешивалось с повторяющимся рычанием, стонами и развратными звуками соития. — О-о-о, хорошо, — прорычал клоун, тяжело дыша и увеличивая скорость. Одна из его рук скользнула к нижней части моей спины, а другая схватила верхнюю часть морозильника. Я запустила руки в его волосы, одна сползла вниз к серебристому воротнику и крепко сжала. Ритм стал бешеным, наши бёдра, сталкиваясь, посылали волны оргазма через наши тела. Я слышала металлический треск позади, когда Пеннивайз держал меня, а его движения замедлялись. Его семя наполнило меня, одаривая теплом, моя промежность пульсировала вокруг него. Мы медленно сползли на пол; я приземлилась на колени, моя спина всё ещё упиралась в морозилку. Я чувствовала его дыхание у уха, клоун тяжело хрипел, держа меня на руках. Запечатлев поцелуй на его щеке, я прошептала: — Пенни, я думаю, достаточно, — прежде чем выбраться из его объятий, чтобы проверить мороженое. Перед тем, как я наклонилась, вытаскивая барабан со льдом и неся его в раковину, я поймала благодарный взгляд клоуна. Дрожа, я опустила барабан в раковину и схватила миску, приготовившись выкапывать шоколадное мороженое. Ледяные пальцы обхватили мои плечи, а затем перебрались на лямки моего сарафана. Пеннивайз запечатлел нежный поцелуй на шее, затягивая платье вокруг меня. Он начал застегивать его обратно, пока я доставала мороженое. После этого он схватил мороженое, помогая мне сбросить лёд и очистить барабан. Я сунула миску (теперь полную) в морозильник, мельком заметив весьма внушительную вмятину в углу возле двери. Обернувшись, я посмотрела на Пеннивайза и, прихрамывая, направилась к лестнице, опустившись на ступеньки примерно на трети пути. Клоун последовал за мной и сел внизу, с любопытством глядя на меня. — Я могу задать тебе несколько вопросов, Пеннивайз? — я бросила на него серьёзный взгляд. Он медленно кивнул, его огромные глаза светились золотом, когда он смотрел на меня. — Я видела, что ты носишь перчатки. Почему ты их снял? Он призадумался на мгновение, прежде чем ответить. —  Я снимаю их, когда хочу что-то ощутить, приблизиться к чувствам тех, кого я касаюсь. Это редкость, хотя, если чувства переполняют… Я хочу питаться, наполнять себя. — От твоей добычи, ты имеешь в виду, — заявила я, и он кивнул. — Таким образом, ты насыщаешься через плоть и через эмоции, которые ты принимаешь… через еду, я предполагаю, прикосновения и чувства? Я — твоя добыча? — Так и было. — Но теперь меня больше нет? — я скользнула вниз на ступеньку. — Ты такая… нечто большее, — он сделал шаг вперёд. — Любовница? — спросила я, дыхание прервалось, когда я спустилась ещё на один шаг. Он улыбнулся, его зубы сверкали в полумраке, а полные манящие губы приоткрылись, когда он шагнул вверх и сел рядом со мной боком. Кивая, он наклонился, зарываясь длинными тонкими пальцами в мои волосы, шепча «любовница», прежде чем встретиться губами с моими. Мы целовались медленно, глубоко, прислонившись к лестнице. Я скользнула рукой по его колену и бедру к передней части его панталонов, потянув за кусок ткани, которую я могла бы расстегнуть. Найдя болтающийся лоскут возле шва промежности, мои пальцы скользнули внутрь, и я застыла, пребывая в состоянии шока. Отстранившись от поцелуя, я ошарашенно таращилась вниз, где мою руку обвивала связка щупалец длиной в палец. Пеннивайз посмотрел вниз и усмехнулся. — Я могу превратить любую свою часть во что угодно. Что бы ты ни пожелала, — прошептал он, и щупальца соскользнули с моих пальцев, переплетаясь и превращаясь в один гигантский пульсирующий член. — Вот так… ловкий трюк, — нервно фыркнула я, закусив губу, когда почувствовала, как его вены пульсируют под подушечками пальцев. Я слегка сжала его пенис, поглаживая его от рукоятки до кончика. Его глаза закрылись, голова склонилась к моей, пока мы не встретились лбами. Я потёрлась кончиком носа о его пухлые влажные губы, сжимая их вместе и придавая демоническому клоуну вид рассерженной рыбки. Его рот открылся, когда он просунул руку через расстёгнутую часть моего платья, длинные пальцы нашли мои бедра и скользнули между ними, поддразнивая складки. Большой палец скользнул между ними и начал потирать мой клитор, ритмично кружась и пощипывая его, пока я тоже не начала поскуливать в его губы, отвечая на его действия и активно лаская клоуна. Я сильнее сжала его член, а средний палец Пеннивайза проник в моё разгорячённое лоно, поглаживая и щекоча всё, что мог. Наши манипуляции продолжались до тех пор, пока он не притянул меня к себе, убирая пальцы и дразня вход кончиком капающего члена. Скольжение его внутрь и наружу дюйм за дюймом, сводило меня с ума, желание нарастало. Он придерживался мучительно-медленного темпа, целуя мои губы, отрываясь только для того, чтобы погладить грудь и подразнить соски. На нас обрушилась мощная волна наслаждения, мы кончили в унисон, держась друг за друга, наши губы тянулись к друг другу, снова и снова, для того, чтобы слиться в сладостном поцелуе. После нескольких минут относительной тишины Пеннивайз вышел из меня, и мы принялись подбирать наряды друг друга. Он заставил меня смеяться, размахивая горсткой пуговиц, которые оторвались от моего платья. Он взял мою руку в свою, и мы спустились к подножию лестницы. — Почему я? Я совсем не жалуюсь, но почему ты выбрал меня? — я опустила взгляд в пол, лицо покраснело под его обжигающим взглядом. — Я живу достаточно долго, Y/N. Я видел так много, особенно в этом городе, — его глаза остекленели, когда он смотрел в пустоту, заставляя меня в этот момент чувствовать себя очень молодой и наивной. — Хорошее и очень плохое в твоём виде. Видел страх, радость, грусть, ненависть, ревность… любовь. Я никогда не мог постичь любовь, желание, тоску. Но…теперь… — он посмотрел на меня, и его дыхание сбилось. Его пауза говорила о многом, и, не продолжая, он нежно сжал мою руку, отдаляясь к заднему углу подвала. Когда он начал сливаться с тенью, я заговорила с ним: — Да, ты же знаешь. Он задержался на мгновение, изящно изогнув бровь: — Что знаю? — Я — твоя, — прошептала я, глядя вниз, наблюдая за тем, как он исчезает. Могу поклясться, я чувствовала его улыбку, всю дорогу туда, куда он направлялся дальше. **** Десять минут спустя **** Эдди и Ричи бежали вниз по лестнице в подвал, нацелившись на мороженое и сиропы. Эдди схватил различные бутылки с прилавка, запихнув их обратно в сумку, в то время как Ричи открыл дверь в морозильник, сложив чаши шоколада и ванильного мороженого друг на друга. Закрывая дверь, он поморщился, услышав визг верхнего шарнира. — Иисусе, Билл! Холодильник знавал и лучшие дни. Верхний угол выглядит так, как будто по нему врезал Годзилла или что-то подобное, — крикнул Ричи, когда Билл последовал за Эдди. — Давай, шевелись, Ричи-Ричи! Лучшие дни за столетие до таяния мороженого, да?! — заорал Эдди, активно поднимаясь по лестнице вверх. Остановившись и снова оглянувшись на дверь холодильника, Ричи продолжил с раздражающим чувством юмора: — Твои родители проводят много времени в подвале, да, Билли? — Я понятия не имею. С чего ты взял? — спросил Билл, занятый приготовлением мисок и ложек на кухне для десерта. — На дверце холодильника отпечаток задницы. Отпечаток задницы! Они что-то замышляют! Конченые ублюдки, я вам скажу! — закричал Ричи, захлопнув за собой дверь в подвал. — Последнее было лишним! — заорал в ответ Билл.