Дневник Ярости

День рождения. Отличный день, не правда ли? Еще как правда! Сегодня мой одиннадцатый день рождения, пожалуй, лучший из всех тех, которые я помню. Все устраивает моя мать, а отца я никогда не видел. Мама говорит, что его забрали в командировку очень надолго, а начальники не хотят отпускать его... Но не будем о грустном! Сегодня отличный день и надо привести себя в порядок. Сейчас раннее утро, но это не слишком важно, ведь нужно хорошо позаботиться о себе, чтобы не ударить в грязь лицом. Зеркало стоит возле входа в нашу небольшую обитель. Окна мягко впускали свет во все комнаты, так, что все было прекрасно видно. Убраться в доме явно следовало, ведь в солнечном свете можно было увидеть частички пыли, которые было прекрасно видно, но это не могло омрачить столь прекрасный день. Мама мирно спала в своей комнате, слышно ее не было. Я тихонько прокрался в прихожую. Коридор тоже следовало убрать, но этим заняться нужно будет позже, когда проснется ма… -Сынок, чего ты так рано встал? Твой друг придет только в двенадцать, а на часах только семь утра.- Сказала пегаска, мягко трепля гриву сына, видимо она подстерегла меня за углом коридора, прямо у зеркала. Я даже не знал, что моя мама так рано встает, но она уже успела привести себя в порядок. Мягко-розовая грива была причесана и уложена, как и хвост, а белая шерстка вычищена и вымыта, как и крылья, которые нежно обняли меня и прижали к кобылке. -Одиннадцать лет…- проворковала она, тяжело вздохнув: -Уже не жеребенок… А жеребец… Ее алые глаза впивались прямо в мою душу. Ох, она так красива… Стройная, аккуратная и тонкая шея. Выразительные глаза… и грива… Которая всегда спадала на левую сторону и прятала ее глазик. -Ну мам…- протянул я, вырываясь из мягких объятий: - Мне всего одиннадцать, какой же я жеребец… да и мне нужно привести себя в порядок, а то придет друг, а я в таком виде… -Хорошо, сынок. Занимайся собой, а мне нужно убраться в доме. Пегаска выпустила меня из своих теплых и любящих крыльев и ушла в другую комнату, шутливо положив свой хвост на мой бок. Через несколько секунд я услышал, как мама набирает в ведерко воду. Вот и цель моего маленького путешествия. Зеркало стояло напротив окна, отражая солнечный свет прямо мне в глаза. Я сощурился, но к зеркалу подошел, и теперь оно отражало только меня, а не солнце. Передо мной стоял белоснежный пегас одиннадцати лет. Он был небольшого роста, но почти так же аккуратно сложен, как и его мама. Его фиолетовая грива с розоватым оттенком была растрепана и спутана, так как и хвост, а в алых глазах читалось то, что он встал с постели пять минут назад. Я расправил крылья и увидел перья, несколько из них сразу же выпали от взмаха, а некоторые лежали не ровно и требовали чистки. Тумба под зеркалом явно прятала принадлежности для ухода за собой, открыв ее, я обнаружил расческу и небольшие щипцы для чистки перьев. Видимо мне придется ими воспользоваться… Как же я ненавижу это занятие, но деваться некуда. Если я не сделаю этого, мне будет очень стыдно так выглядеть перед другом в свой праздник. Грива то и дело цеплялась за расческу, взбешивая меня все сильнее. С горем пополам я зачесал свои патлы, уронив их на левый глаз и потратив на это около получаса. Даже мама уже успела убраться в доме и теперь что-то напевала на кухне. Ну а мне оставалось самое сложное, почистить перья… Как же я ненавижу это занятие, это занимает кучу времени и труда и почти не заметно для других, а если этого не сделать, то грязные перья будут очень сильно мешать и покалывать бока. Если вкратце, ужас. Я взял щипцы правым крылом и принялся медленно убирать пыль с испачканных перьев левого крыла. Некоторые перья опадали с меня, словно с дерева осенью, но у меня отрастут новые и ближе к шестнадцати годам они перестанут выпадать так часто. Пол вокруг меня, с течением времени усеивался белыми перьями, а сидя на крупе, этот мусор почти полностью накрыл хвост. Два часа! Целых два часа я потратил на чистку, а мама еще спрашивала: «Зачем это ты так рано встал?». На часах уже половина десятого, а до прихода друга было целых два часа. Ну а теперь можно и приодеться и подобрать для себя самую подходящую одежду. Шкаф с моими праздничными вещами стоял в комнате мамы. Она разрешала мне их надевать только по важным событиям, вроде моего дня рождения. Ее комната была не слишком большой. В углу комнаты стояла кровать, аккуратно заправленная и чистая. Ковер, лежавший в центре комнаты, я привык разглядывать часами, когда я и мама встречали рассвет или закат. Его причудливый узор, очень сильно напоминал крылатую единорожицу белого цвета. Она была до боли похожа на Селестию, даже кьютимарка была точно такая же, как и у нее. Справа от кровати стояло большое окно, в которое были видны другие дома таких же пони, как и они. Из него так же были видны и огромные крыши зданий Мейнхэттена, но там было очень скучно. Жить в пригороде намного лучше, нет такой суеты и шума как в городе. Я бывал там несколько раз вместе с мамой, она работает там, в небольшом цветочном магазинчике. Мне не понравилось там. Постоянно слышно чьи-то разговоры, шум и прочие звуки, мешающие сконцентрироваться. А вот и шкаф. Его дверцы выдвигались в сторону, на маленьких рельсах. Я очень любил играться с этой дверцей, она очень интересно звучала, как маленький поезд на полном ходу. Растворив дверцы шкафа моему взору предстали самые разные мамины наряды напополам с моими праздничными вещами. Быстро выбрав несколько вещей, которые мне понравились, я побежал обратно к зеркалу. Добежав до него, я обнаружил, что забыл убрать собственные перья. Сделав фэйсхув, я схватил метлу и быстро убрался возле зеркала. Целый час я потратил на выбор одежды, мой выбор пал на угольно-черный смокинг, ведь для меня даже не нужно было подбирать рубашку, белоснежная шерстка идеально дополняла пиджак. Аккуратно повесив одежду возле зеркала, я пошел к маме, она все еще, что-то готовила. В кухне стоял приятный запах пряностей и сластей, он нежно щекотал мой нос, заставляя вспомнить все прошлые дни рождения. Мама явно готовила очень вкусный торт, который затмит все ее предыдущие блюда. -Ну, сынок… Ты очень хорошо выглядишь, но тебе все же не помешало бы расчесать хвост…- Сказала пегаска, на мгновение, посмотрев на меня. Я не стал спорить с ней и покорно вышел в коридор с зеркалом. Мама пришла очень скоро, через считанные секунды, она очень не любила заставлять кого-либо ждать. Пегаска взяла в крыло расческу и повернула меня крупом. Расчесывая мой хвост, она иногда приговаривала. -Ох, одиннадцать лет, с ума можно сойти… Такой взрослый, а не любит ухаживать за собой. А как же ты найдешь себе кобылку? -Ну мам, мне только одиннадцать, а все кобылки – отстой и любовь тоже! Кроме тебя… Я люблю тебя мама… -И я тебя люблю, сынок…- проворковала она, заканчивая прихорашивать мой хвост. После того, как мама привела меня в порядок и одела, как подобает, в дверь постучали. Я подошел к двери, прилизав гриву, и заглянул в глазок. Там стоял мой друг – Лима Шаут вместе с розовой кобылкой, которую я не знал, но это была явно не мама Лимы. Я стал разглядывать эту кобылку. Она была абсолютно розовой, только глаза ее были голубыми, как небо. Грива была будто бы из воздушных шариков, настолько она была пышной. А на боку красовалась метка. Три воздушных шарика… Так это же Пинки Пай! Она решила посетить нас? Но почему? Я открыл дверь, впуская гостей. Лима вошел первым, красуясь своей огненно-рыжей гривой и изумрудными глазами. Он был единорогом, немного большим, чем я, ну и более пухлым, чего уж греха таить? Серая шерстка немного походила на цвет камня, из которого была сделана дорога, она блестела на солнце. Видно он решил-таки поухаживать за собой в этот день… Ну он всегда любит себя и очень заботиться о собственной внешности, но не о весе. Лима надел свою лучшую футболку, с рисунком принцессы Луны. Розовая пони вошла следом за жеребенком и мягко потрепала мою гриву со словами: -С днем рождения… Жесткий удар в челюсть выдернул меня из воспоминаний. Кровь потекла из рассеченной губы, струясь по шее и стекая к груди. Сейчас я сидел на стуле для допросов, в пустой комнате. Мне в глаза устремился свет настольной лампы, он был настолько ярок, что я не видел того, кто меня ударил. Запах свежевыкуренных сигарет бил в нос и заставлял меня чихать, но я удержался от этого. В воздухе стоял туман, который не давал привыкнуть к яркому свету. Я не знал, где нахожусь. -Имя!- проревел пони за лампой, устремляя ее свет мне в глаза. -Блади… Блади Вайоленс…- сказал я, отплевываясь от крови. Потрепав мою гриву, Пинки Пай вошла следом за Лимой и прошла дальше по коридору, приветствуя мою маму. Мой друг протянул мне копыто, его рог светился нежно-рыжим. -Привет, Блади. С днем варенья, друг! -Здравствуй Лима, а ты все тот же обжора, не съешь только весь торт без нас и без Пинки, а то я тебя знаю!- сказал я, пожимая копыто друга. -А ты все такой же аккуратный пегас, какого я знаю. Весь гель для гривы в доме израсходовал, да?- Лима расхохотался. -На себя бы посмотрел, как шерстка блестит, прямо как сталь! Единорог внимательно посмотрел в мои алые глаза и поднес к моей мордашке небольшой сверток красного цвета. На нем красовался бант золотого цвета, пряча то, что было внутри свертка. -Это тебе, Блади, как ты и хотел… Мой отец сделал это… Открой.- Попросил единорог, расплывшись в широкой улыбке. Подарок плавал в небольшом магическом облачке единорога. С небольшим подозрением я посмотрел на своего ровесника, хватая крылом сверток. Меня не нужно было уговаривать дважды, и я раскрыл подарок. Моим глазам предстал кинжал ручной работы. Лезвие было абсолютно черным, только в центре красовалась гравировка розы - моей кьютимарки. Рукоять была обита мягкой и прочной тканью, для удобства удержания. Перевернув кинжал, я увидел маленькую бирку. Она гласила : «Для Блади Вайоленса, именинника и хорошего друга Лимы. От Айрон Шаута. С днем рождения!»