Дневник Ярости

Пинки Пай никогда не приходила в наш дом, но вдруг пришла. Я был наслышан о ней, о ее взрывных вечеринках и отличных сладостях, которые готовила она. Как и ожидалось, розовая пони пришла не без гостинцев, в седельных сумках у нее было очень много всего ароматного и вкусного, по-крайней мере так я чуял. Мы все устроились в гостиной, за большим круглым столом. Шторы были задернуты, что погружало комнату в приятные, темные тона, но солнце все равно нашло лазейку в шторах и освещало своим светом центр стола, на котором стоял торт. На нем красовались одиннадцать свечей, которые я должен буду задуть после поздравлений. Пинки Пай решила начать. -Блади… Сегодня знаменательный день, тебе исполнилось одиннадцать лет! Лично я, как представитель элемента гармонии, желаю тебе…- розовая пони засмеялась: -Шучу я, ну эту официальность! Будь добрым и ласковым, веселым и радостным и заводи побольше друзей, закатим вечеринку!! Пинки весело завизжала и почти подпрыгивала на стуле, что заставило меня немного отодвинутся. Ее поведение казалось странным для меня, ведь я не любил шумных вечеринок, а на мои дни рождения приходили только мама и Лима. Обычно мы выезжали в город или бродили по парку и мило беседовали или играли в хуфбол. Но сейчас намечалось что-то более грандиозное, а может быть и наоборот. -Блади… Я тебя попозже поздравлю… Когда пойдем гулять…- прошептал Лима, так что слышал его только я. Я кивнул. Пинки немного расстроилась из-за наших перешептываний, но не слишком, а мать выглядела скованной, будто ей не нравилась эта компания. Очередной удар выдернул меня из воспоминаний о том дне, вновь вернув меня в прокуренное помещение с лампой, которая светила мне прямо в глаза. -Имя матери!- вскричал пони за лампой, которого было невозможно различить из-за света. -Рэйвен… Рэйвен Вайоленс…- процедил я сквозь зубы. -Рэйвен...- Пинки Пай прервала неловкое молчание, которое висело уже три минуты: - Я, конечно, понимаю, что я незваный гость здесь, но это не просто так. Могу я поговорить с тобой наедине? Рэйвен молча кивнула, а мы принялись за торт. Ох, этот торт был просто совершенен, все мои вкусовые рецепторы просто кричали от восторга. Я взглянул на Лиму, выражение его мордочки ясно говорило: «Селестия родная, это самое вкусное, что я когда-либо ел!» Выпечка быстро подошла к концу, и мама попросила нас пойти погулять вдвоем, а ей нужно было важно побеседовать с Пинки. Я и Лима спорить не стали и покорно вышли из дома и решили сразу же пойти в город, благо времени хватало. Выйдя из дома, меня ослепило солнечным светом. На небе было ни облачка, а наш сосед, живущий в доме напротив, поливал газон. Пение птиц нежно коснулось моих ушей, пение соловья, который был неподалеку, заставил меня навострить уши и наслаждаться его песней. Из ступора меня вывел Лима. -Блади, я знаю, что у тебя прекрасный слух, но не мог бы ты просто пойти, а то вернемся домой только ночью. -Ах, прости Лима, этот соловей поет каждый день. Ты его разве не слышишь? -Этот соловей живет в соседнем квартале… Он единственный соловей в пригороде, остальные в лесу или в городе.- Единорог повел глазами и направился по дороге в сторону города. Мы шли недолго, отпуская разные шуточки и беседуя о том, что случилось вчера. Как оказалось, вчера Лима сам выгравировал розу на моем кинжале. Я даже не знал, что он такой мастер. Вот и город, милые песни птиц прервались, гомоном сотен пони. Всем нужно было куда-то, все спешили и никто не обращал на нас внимания. Мягкая проселочная дорога сменилась на каменную, из-за которой был слышен цокот каждой пони находившейся здесь. От шума я даже прижал уши, дабы не оглохнуть. К нам подошел пони с листовками и дал нам по одной. На них красовалась пицца, в самом ее лучшем представлении, моим вторым любимым блюдом, после тортов матери, было именно это сырное произведение искусства. Как оказалось, эта пиццерия была совсем недалеко. По пути к заветному кафе нам попался слепой единорог, у него были перевязаны глаза какой-то странной тряпицей. У него был хрустальный шар, который он нес перед собой, держа в магическом облачке белого цвета. Как только он услышал наше приближение, он тут же начал. -Белый пегас, тень разорвет, срежет ей мрачные когти, белый пегас, в ночи к нам придет, спасет наши смертные души… Я был готов поклясться, в хрустальном шаре я увидел себя, разрезающим штору из темной ткани. На мне была черная накидка, а на моем левом веке был шрам такой глубины, что был виден глаз. К горлу подкатил завтрак, и я отвернулся от шара и зажмурился. Вновь подняв голову, я не обнаружил ни единорога, ни его хрустального шара. Лима толкнул меня в бок. -Ты чего такой зеленый? Будто призрака увидал. -Показалось, наверное, Лима…- соврал я: - Пойдем, а то и правда, не доберемся до кафе. Поискав заведение еще несколько минут, мы его наконец-то нашли. Зайдя в него, мне сразу же бросилась в уши музыка на итальянский лад. Мягкая и легкая, такая она была. Запах свежей пиццы радовал нос, и слюна в обилии подступила ко рту. Обставлено кафе было очень интересно и необычно для меня, я очень редко бывал в таких заведениях, может, раза два или три. На столах красовались пестрые скатерти, преимущественно зеленых оттенков. Стулья были обиты мягкой тканью, так что они даже выглядели уютно. Усевшись за столик, к нам подошел официант – пони, темно-коричневого цвета с абсолютно белой гривой. Мы заказали несколько кусков моего любимого блюда, кушая и болтая, мы просидели так до вечера. -Блади, пора бы домой направиться, гляди, смокинг свой заляпал…- предупредил меня Лима. -Блин, правда, пойдем скорее домой, переночуешь у меня. Когда они вернулись в дом, часы били восемь часов. Небо уже покрылось звездами, а луна одаривала нас своим серебряным светом. Сверчки нежно пиликали за окном, разрезая ночную тишину и спокойствие. Войдя в коридор, они быстро разделись и вошли в кухню. Мама мыла посуду, что-то насвистывая себе под нос. -Жеребятки, вы что-то рановато пришли, я ожидала вас через час. Ужинать будете? -Нет, мам. Те деньги, которые у меня были, мы потратили на пиццу. Мы сыты. - Ответил я за двоих. Мы быстро поднялись в мою комнату и стали там биться подушками. Ну и бой был… То и дело я уворачивался от очередного удара в голову и старался бить Лиму побольше. Окончилась эта бойня, когда вошла мама. -Сынок, Пинки сказала, что теперь она твой второй друг и попросила завтра зайти к ней. Ты уж не подведи и ложись спать, родной.- Пожурила нас белая пегаска. Мы тяжело вздохнули, но деваться было некуда. Прибравшись в комнате и расставив все по своим местам, мы улеглись по кроватям. Благо кровати было две, так как Лима частенько бывал у нас с ночевкой. -С ума сойти можно, Блади. Мало того, что к тебе в дом пришла сама Пинки Пай, так она еще и твоим другом заделалась. -Да ну, я ее почти не знаю, а лучшим другом останешься у меня ты. Потому, что ее я знаю только из-за громких вечеринок, на которых бывает Винил Скретч.- Пробормотал я, взбивая подушку. Лима уснул быстро, уже через пять минут было слышно его мирное посапывание. Я долго не мог уснуть из-за ожидания того, что будет завтра, да и зачем вообще я вдруг понадобился Пинки, у нее и без того есть пять отменных друзей, которые уже не один раз спасали Эквестрию от разных нападок. Меня это немного бесило, здесь явно был какой-то подвох, может быть очередная шутка розовой пони, которая очень сильно любила розыгрыши. Придется дождаться утра, и только тогда я узнаю, что именно от меня хочет Пинки Пай, а может и все элементы гармонии вместе взятые…