***
Впрочем, скоро проводился прием и парень убедился в том, что Мстительная Нео-Примо — это Савада Тсунаеши, а Цепной Пес Дечимо — это ее муж, Ямамото Такеши. Видя, как брюнет жестоко разбирается «по-мужски» в углу с нахалом, который открыто пялился на его Дечимо и даже попробовал ее «подцепить», а в другом углу Тсунаеши, мило улыбаясь, пугает бедную блондинку, чем ей грозит строенье глазок в сторону ее Дождя. И им было откровенно плевать, что они никак не отвечали на ухаживание или «подцепление» — то что супруги любят друг друга было понятно с первого взгляда даже новоприбывшему.***
Женский крик Десятой разбудил все поместье и распугал ближайших от здания птиц. Девушка радостно металась по комнате, то запрыгивая на ничего не понимающего Такеши, а потом соскальзывая с него. Бумаги заполнялись на протяжении дня с огромной скоростью, а вечером Савада позвала на ужин полным составом Варию, семью Шимон и Мельфиоре. И объявила о том, что она беременна. Ямамото выпал в каплю — на протяжении двух дней он ходил, как в воду опущенный. На третий под окнами Дечимо обнаружились в немереном количестве ее любимые камелии и две детских коляски — одна синяя, другая желтая. А во всем этом окружении стоял счастливый Ямамото. Пока счастливый Ямамото.***
Шел восьмой месяц беременности Тсунаеши. Счастье и вечная улыбчивость Такеши немного притупились — веселая, всегда блуждающая на его губах улыбка превратилась в ужаснейший оскал. Больше его не посылали на миссии по закреплению союза между двумя семьями. Туда ездил Хибари. В двадцати из восьмидесяти случаев они заключали союз, хоть другая семья и оставалась с побитыми подчиненными. Но все же Кёя был лучше Ямамото с его кривым оскалом. Честно говоря ему казалось, что иногда его жена тупо над ним издевается или прикалывается. Но нет, ее глаза были чисты и невинны, опороченные лишь данным желанием. Зачастую ему приходилось искать средневековую броню среди ночи и нести своей «несчастливой» женушке, чтобы та смогла ее лизнуть, понюхать внутренности, поморщиться от запаха и заснуть с ней под подмышкой, вышвырнув с кровати своего мужа. Но Такеши понимал, что его жене сейчас было сложнее: все чаще она жаловалась на боль в спине, пояснице, что ее плечи устали, а спать на спине она больше не может. Такеши понимал, да. Но он тоже больше не мог. Внезапно кровать всколыхнулась и Ямамото настороженно замер, не открывая глаз. Хотя бы сегодня пусть Тсуна посчитается с его желаниями. Шатенка настойчиво потрясла Ямамото за плечо. Тот не пошевелился и не открыл глаз. — Такеши, проснись, мне плохо… — проговорила девушка, уже двумя руками тряся мужа за плечо. Тот, все также притворяясь, что спит, сонно пробормотал сиплым ото сна голосом: — Ну возьми аптечку, там да найдешь что-нибудь… — Идиот, у меня воды отошли!.. — прохрипела Савада, держась руками за живот и пытаясь сдержать крик. — Что еще за «вода»? — открыв глаза, напрягся Такеши. — Придурок, я рожаю! — воскликнула Тсунаеши, не сдерживая крик и снова будя всех в поместье. Так быстро Ямамото еще не собирался ни разу в жизни.***
— А-а-а-а! Такеши-и-и-и! — орали голосом Джудайме из родильного кабинета, из-за чего сидящий на взводе Ямамото постоянно вздрагивал. Хранители и даже Реборн немного сочувствующе на него посматривали. Ведь Дечимо Вонголу не зря прозвали Мстительной Нео-Примо. Она всегда мстит со вкусом и выполняет свои обещания. — Я тебя самого заставлю рожать, сволочь ты редкостная! А-а-а-а! Черт, Такеши, я тебя в задницу арбуз запихаю, но ты у меня родишь, я тебе это обеща!.. ю!.. Через минуты из родильного кабинета вышел доктор. — Поздравляем, у вас двойня. Мальчики. Мамаша в полном порядке — сейчас отдыхает. Через секунду Доктор наблюдал, как только что подорвавшийся на месте Ямамото опадает на пол, а рядом стоящий семнадцатилетний парень в официальном костюме, фетровой шляпе и с хамелеоном на ней ловит его. — Не беспокойтесь, он рад. Просто эта женщина, — он кивнул в сторону родильного кабинета. — всегда выполняет свои обещания. А еще она мстительная. Доктор сочувствующе глянул на новоявленного папашу и похлопал его по плечу, хотя тот ничего и не почувствовал.***
Такеши расхаживал из угла в угол, листая справочник имен и выбирая имена для двух сыновей. Халат сиротливо лежал в ногах жены. — Такеши, — позвала его Тсунаеши, ласково гладя щеку одного из своих мальчуганов и ласково улыбаясь им. Мальчишкам, определенно, нравились ее волосы — они дергали их и путали в крохотных ручках. — Да? — солнечно улыбнулся Ямамото, подскакивая к кровати и откидывая справочник. — Я больше не буду рожать, — все также глядя на сыновей, произнесла девушка. — И ты ведь знаешь, что я выполняю свои обещания? Твоя очередь почувствовать на себе мою мстя, — карие глаза блеснули решительностью. — Я с нетерпением жду твою «мстя», — Ямамото пожал плечами, целуя жену в лоб и гладя сыновей по головкам. Пусть делает, что хочет. Главное, что она и их сыновья — самое главное в их жизни. Навсегда. А запихать арбуз в Такеши у Тсунаеши все же не получилось. Хотя бы, если посмотреть с физической и анатомической точки зрения.