Геката

Сильвия сразу после ритуала отправила письмо подруге, где подробно описала процесс и переправила реликвии уже без темного духа. По словам деда в какой-то момент в ритуальном зале из крестражей вытащили кусочки души, которые сформировалось в тело взрослого мужчины. Одним из последних притянуло блуждающий кусок, который нападал на Гарри в Хогварсте. — Я встречался с Томом Гонтом до того как он сошел с ума, — сообщил дедушка заглянув ей одним из вечеров. — Перспективный молодой маг, но уже тогда в нем отчетливо чувствовалось безумие. Такие возможности упущены… Северусу девушка написала письмо, которое передала с одной из тетушек, о том, что прошло всё успешно, и пообещала привезти интересных диковинок. Через пару дней девушке разрешили покинуть её комнату, а потом и дали добро на прогулку по территории вокруг поместья, куда она тут же сбежала, прихватив Гарри. На её взгляд, подросток полностью восстановился после ритуала, особенно это заметно по его настроению и ощущению магии, что окутывала его. — Ты улыбаешься, — подошел к ней Гарри и посмотрел в глаза. — Я рада, что теперь ты в порядке, — согласилась с его утверждением волшебница, растрепав и без того буйные волосы. — Ты сам-то как себя чувствуешь? — Сначала я не понял, — почесал кончик носа, ответил парень. — Но потом, прислушавшись, почувствовал небывалую лёгкость во всем теле, словно до этого я тащил груз, а теперь избавился. Это нормально? — Это очень хорошо, — подтвердила Сильвия, уводя его в тень, подальше от палящего солнца. Они разговаривали до самого вечера, пока их не нашел бес, хранитель домашнего очага египетских магов, и не пригласил к ужину. Девушке нравились местные карликовые божества с бородкой, которые остались с волшебниками, не смотря на то, что главные боги скрылись от людей. Поэтому щёлкнув по носу подопечного, Сильвия поднялась и первой вернулась в дом, за ней по пятам шел Гарри, погрузившись в какие-то свои мысли. — Как тебе впечатления от Востока? — сидя за обеденным столом, поинтересовался лорд Тагвуд. — Когда о нём говорили в школе, то я представлял себе бескрайние пески и небольшие дома, но, — начал свой ответ школьник, отложив вилку. — Но Каир предстал перед моими глазами как многообразное сочетание причудливого и таинственного Востока, европейского лоска, сокровищ Древнего Египта, изысканности магазинов, ресторанов, дворцов, роскошных вилл, замков и, вдруг, — лабиринтов неслыханных трущоб. — Каждый, кто впервые оказывается в этом городе, испытывает подобные чувства, — согласился Кэрэйтакус, пригубив алкоголь. — Когда я впервые тут оказался, то был оглушен шумом и в целом красками. — Братишка ослеп после пасмурного Лондона, — хохотнул один из дядей Сильвии, прибывший несколько дней назад для участия в ритуале. — А себя-то помнишь? — Думаю, больше всего ослепла я в этом году, — хмыкнула Сильвия, привлекая к себе внимание. — Довелось поработать вместе с белокурым ангелом и мистером самая обаятельная улыбка «Магического еженедельника». — Ты опять столкнулась с тем неугомонным пацаном? — рассмеялся один из её братьев. — А ведь это из-за твоего гнева он стал белокурым ангелом. — Стэф, не напоминай сестре о её великом провале, — хмыкнул лорд Кронк. — Дедушка, — возмущенно фыркнула девушка, пристыженно отводя глаза. — Кто же знал, что проклятие по смене цвета волос останется с ним до окончания школы. И вообще, в те года как никогда была актуальна шутка про блондинок. После этих слов рассмеялись уже все присутствующие члены семьи, подначивая ее. А Сильвия хоть и ворчала, но поддерживала веселое настроение, подбадривая взглядом Гарри, который также включился в разговор и рассказал о своих приключениях с очередным профессором ЗоТИ. Возвращаться в облачный Лондон английским магам после солнечного Каира совершенно не хотелось, поэтому они задержались до середины августа, отпраздновали в кругу семьи день рождения Гарри и пропутешествовали по стране.

***

Обратный рейс «Каир — Хитроу» прошел без происшествий, они доехали на такси до маггловского входа в её магазинчик, оставили там вещи, взяли гостинцы и отправились в гости к семье Дурсль, где провели весь вечер, делясь впечатлениями и подарками. По возвращению домой, Гарри уточнил о том, можно или нет пригласить Гермиону, и, получив утвердительный ответ, умчался писать письмо подруге. День выдался очень насыщенным, поэтому появление среди ночи в её доме Северуса оказалось неожиданным. — Оперативно, — хмыкнула девушка и вышла встречать друга, который, заметив её, тут же схватил за руку и потащил в сторону кабинета. — Эй! — успела только возмутиться она, прежде чем была нагло запихнута в комнату. — Ты что себе позволяешь? — Это ты что натворила? — прошипел он, закатывая рукав. Сильвия нахмурилась, но посмотрела на обнаженное предплечье собеседника, где вместо привычного клейма Пожирателя Смерти был уроборос. Волшебница цепко схватила за руку декана Слизерина, внимательно всматриваясь в татуировку. — Я не понимаю, чем ты не доволен? — наконец произнесла Сильвия, проводя пальчиками по змее. — Она больше не тянет из тебя силы, — хозяйка магазинчика подняла на него свои изумрудные глаза. — Уроборос у египтян является олицетворением вселенной, рая, воды, земли и звёзд — всех существующих элементов, старых и новых. Если вспомнить Китай, то он будет означать модан, обозначающий «Инь и Ян», — волшебница с любопытством рассматривала змея и вспоминала все, что знала об этом знаке. — Древнейший змей Уроборос символизирует бесконечность и сам является бесконечностью. Он — вечный уход и вечное возвращение. Он есть то, что не имеет ни начала, ни конца, — но действительно если задуматься, то Волдеморт как раз и хотел вечной жизни. Сильвия ещё раз посмотрела на змея, а тот её манил, как и магия Древнего Египта. Девушка чувствовала, как медленно погружалась в какой-то транс. — Время — как древнейший Уроборос, — заговорила она после недолгого молчания, бесцельно смотря вокруг. — Время — уходящие мгновения, песчинки, пересыпающиеся в песочных часах. Время — моменты и события, которыми мы так охотно пытаемся его измерять. Но древнейший Уроборос напоминает: в любом моменте, в любом мгновении, в любом событии содержатся прошлое, настоящее и будущее. В любом мгновении сокрыта вечность. — Я спрашиваю тебя, почему она изменилась? — рыкнул Северус, встряхнув ее за плечи. — А не что она значит! Волшебница дернулась и уже осмысленнее посмотрела на него, поморщившись из-за появившегося звона в голове. Она ненадолго прикрыла глаза, стараясь унять головную боль, а затем посмотрела на него. — Разделенная душа Волдеморта из крестражей отправилась в руки к Хека, который распорядился ими, — освободившись от стального хвата, ответила девушка. — Думаю, что из-за этого пропал череп, и осталась только змея, кусающая саму себя. — И что мне с ней делать? — Скажешь, что по молодости набил татушку, — фыркнула она в ответ. — А если и у Малфоя изменилась, то скажете, что это у вас как подтверждение причастности к факультету Слизерин. Но. что более интересно, у всех поменялась? — У Азкабанских стоит рунная печать на предплечье, которая навсегда запечатала связь с Темным лордом, — упав в кресло, проворчал зельевар и протянул руку к появившемуся стакану с янтарной жидкостью на столике. — У остальных наших также поменялась метка, но это вносит сумятицу в ряды бывших Пожирателей. Несколько дней после изменения Люциус праздновал и обчищал винные погреба не только у себя, но и у друзей. — Думаешь, начнутся волнения? — Только если кто-то сбежит из Азкабана. Сильвия молчала, внимательно смотря на змею, которая так и манила её, поэтому вновь протянула руку, желая прикоснуться. Она видела, как друг сначала напрягся, а затем расслабился и вообще закрыл глаза, позволяя ей делать то, что вздумается. А уж хозяйка магазинчика такого разрешения не упустит из своих рук, поэтому зашептала слова, которые всплыли в ее мыслях, и аккуратно повела пальчиками по змее, начиная с хвоста заканчивая головой. И следом за её движениями чернила пропадали с кожи Северуса, который, кажется, и вовсе уснул. — Неожиданно, — призналась она, наклонив голову и изучая энергетику друга, которая просто засияла в несколько раз сильнее. — Вот теперь у него точно будет нервный срыв. Волшебница призвала домовика, который переместил друга в спальню, а она сама отправилась спать, ожидая очередной скандал от Северуса. Но этого не произошло, с утра ей передал записку домовик: «Даже не хочу знать, как ты это провернула!» Поэтому она отправилась в магазинчик, планируя поискать более подробную информацию про уроборос. — Мисс Тагвуд, — следующим утром на пороге кабинета, где Сильвия перечитывала древний трактат по магии в Древнем Египте, появилась помощница и протянула выпуски «Ежедневного Пророка», — вам следует это увидеть. — Спасибо, — поблагодарила её хозяйка магазинчика и развернула первую газету, где на первой полосе напечатан яркий заголовок: «Сириус Блэк бежит из Азкабана» и большая колдография. Волшебница устало прикрыла глаза, после чего принялась внимательно читать выпуски, которые не просматривала за границей. — Судя по всему, неприятности будут преследовать тебя ещё долго, — пробормотала Сильвия, перелистывая страницу. Во всех этих статьях говорилось о предательстве семьи Поттеров и ужасной расправе над Питером Петтигрю, с которым они дружили. Еще в восемьдесят первом все эта ситуация показалась девушке слишком странной, но тогда никто не стал прислушиваться к ней. А сейчас ей предстоит рассказать об этом подопечному, который явно не обрадуется таким известиям. — Малыш, — она постучала, остановившись перед комнатой Гарри, — можно войти? — Сильвия, — тут же распахивается дверь, — входи. По-видимому, неугомонный гриффиндорец пробует что-то из магии, изученной в Каире под присмотром родственников, и активно ей пользуется, потому что дверь открылась сама, а подросток разбирался с маггловским конструктором, сидя на полу. — Ты помнишь, я обещала съездить в Годриковую Впадину и к твоим родителям? — она прошла через комнату и присела на стул, положив газеты на колени. — Думаю, что перед этим тебе следует услышать ещё одну новость. Волшебница заметила, как веселый задор в его глазах сменяется вниманием и собранностью, поэтому протянула ему «Ежедневный Пророк», который подросток взял и принялся за чтение. Она заметила, как нервно поправил волосы Гарри и прикусил губу, читая статьи о своём крестном и семье. — Это тот, о ком ты рассказывала? — он ткнул пальцем в большую колдографию взрослого мужчины в тюремной робе. — Это твой крёстный, — ей хочется уничтожить Блэка лишь за то, что посмел оставить маленького Гарри. — Магический крёстный, ты знаешь, кто это такой? — Человек, который перед лицом магии берет на себя ответственность за новорождённого, — безэмоционально отвечает юноша, словно читает книгу. — Это очень ответственный и серьёзный шаг, потому что есть опасность энергетически и магически навредить ребёнку. Новорождённые дети находятся под защитой Рода и Магии, и правильно выбранный крёстный способен отвести любую опасность, а также в случае чего заменить настоящих родителей. — А вред здоровью ребенка? — Магический крёстный не способен нанести как магический, так и физический вред ребёнку, — в его мыслях постепенно появляется осознание того, что он только что сказал. — Магический крёстный не может предать доверие семьи, а значит, ни под какими пытками не расскажет врагу о месте пребывания крестника. — Ты, кажется, понял, — одобрение в голосе волшебницы и гордый взгляд за воспитанника. — Это может значить только то, что Сириус Блэк не предавал моих родителей, — наконец признал подросток, взъерошив волосы. — Ты знала? — Я не зря являюсь аристократкой, — грустная улыбка на ее губах, — но ты сам должен был понять, а не я навязать тебе данную мысль. Теперь про поход в дом твоих родителей, — она заметила, как напрягся гриффиндорец, ожидая, что она все отменит, — осуществим это накануне приезда Гермионы, а также принесём дары. — Спасибо, Сильвия, — Гарри бросился к ней, чувствуя теплые и родные объятия, — я так рад, что ты есть у меня!

***

Двадцатого августа Сильвия с Гарри аппарировали в Годрикову Впадину и сразу увидели памятник, расположенный на центральной площади. Издали он выглядел как обелиск, посвящённый жертвам Второй мировой войны, выходцам из Годриковой Впадины. Но подойдя ближе, волшебники рассмотрели каменные изваяния Джеймса и Лили Поттер, которая держала на руках маленького мальчика. — Сильвия, — всхлипнул подросток и прижался к ее боку, а она сама провела рукой по его волосам. — Не грусти, малыш, — шепнула девушка, уводя его от этого памятника. — Теперь твои родители в лучшем месте и радуются, что ты здоров и счастлив. Они прошли по одной из улиц почти до околицы, где нашли разрушенный дом семьи Поттеров, покрытый плющом и окружённый высокой, по пояс, травой. Прикосновение к ржавой калитке привело в действие чары: над ней возникла вывеска, поднявшись из зарослей крапивы и сорной травы, словно странный быстрорастущий цветок. Золотые буквы на деревянной доске гласили: «Здесь в ночь на 31 октября 1981 года были убиты Лили и Джеймс Поттеры. Их сын Гарри стал единственным волшебником в мире, пережившим Убивающее заклятие. Этот дом, невидимый для маглов, был оставлен в неприкосновенности как памятник Поттерам и в напоминание о злой силе, разбившей их семью». — Ты права, — шмыгнул носом Гарри, читая пожелания, оставленные разными магами, — в этом доме я точно не хочу жить. — Не самое приятное место, — согласилась Сильвия, внимательно рассматривая разрушенное здание. — Давай сходим на кладбище и отправимся в гости к дедушке, он просил зайти. — Хорошо, — кивнул подросток и последовал за ней, успев заметить черного пса, что смотрел на дом с другой стороны улицы. Они навестили могилы родителей Гарри, оставили там специально купленные цветы и зажгли магические свечи, которые исчезнут после того, как догорят. Всё это время гриффиндорец не отпускал ее руку, у памятника не проронил ни слова, а, оказавшись в мэноре семьи Тагвуд, облегчённо вздохнул. — Ты как, малыш? — волшебница развернула его к себе и заглянула в глаза, тут же очутившись в холодном потоке одиночества, после чего порывисто обняла подростка и прижала к себе. — Ты не один, Гарри! Они простояли, обнявшись, несколько десятков минут, прежде чем девушка почувствовала, как напряжение спадает с подопечного, и тот расслабляется. Сильвия отстранилась от него и дождалась слабой улыбки, прежде чем идти в гостиную, где их уже ждал дедушка. — Рад, что вы заглянули в гости, — лукаво улыбнулся мужчина, стоило только переступить порог. — Ты просил прийти, — обратилась она к дедушке, — мы с утра были в Годриковой Впадине, не самое приятное место. — Согласен, — кивнул тот в ответ, — я был там в восемьдесят первом и был против того, чтобы из дома делали памятник. — Сэр, — обратился к нему Гарри, — а как-то можно убрать вывеску или полностью убрать дом? У меня мурашки по коже от самого здания, как и от памятника, на котором есть я. — Думаю, что стоит с этим вопросом обратиться в Министерство, — включилась в разговор Сильвия. — Это же по чьему-то решению там установили доску, где всякие люди пишут послания. — Согласен, — кивнул мужчина, после чего взял в руки фолиант, где начал перелистывать страницы. — Но позвал я вас по другому поводу. Вы поняли, что тот ритуал внес некоторые изменения в вашу магию? — Несомненно, — хмыкнула волшебница. — Изменения, как говорится, налицо. — Пойдёмте, — лорд Тагвуд поднялся со своего места, захватив с собой книгу, и поманил за собой внучку и её подопечного. А те, в свою очередь последовали за ним, удивлённо переглянувшись. Сильвия предполагала, что похожая внешность будет иметь последствия, но сильнее удивилась, когда поняла, что они спускаются на нижние этажи, а именно в комнату с родовым гобеленом. И она искренне начала сомневаться в нормальности происходящего, особенно когда Гарри спокойно преодолел родовую защиту и вошёл в помещение. — Молодой человек, вы знаете, что такое родовой гобелен? — обернувшись к ним, поинтересовался мужчина, внимательно следя за подростком. — Родовой гобелен представляет из себя ветвистое дерево с портретами всех членов семейства, их супругов и потомков, — после секундного замешательства последовал уверенный ответ. — На самом верху обычно вышит родовой девиз той семьи, которой он принадлежит. — Хороший ответ, молодой человек, — похвалил его лорд Тагвуд, чуть отступая в сторону и показывая первую веточку. — Это наши предки, которые прибыли из Греции, именно оттуда идут наши корни. — Богатая история, — зачарованно пробормотал Гарри, наблюдая за тем, как ветвится и переплетается род. — Испокон веков девизом нашей семьи является: «Семья — преемственность, совет и красота». Нам на роду предначертано быть зельеделами. Я вошёл в род как муж Саххарис, которая тогда осталась последней из рода, а я был из младшей ветви. Мой род тоже знатен, но он из Египта, откуда вышли прекрасные медики, а также маги разной направленности, но которых считали тёмными. Именно поэтому ритуал мы стали проводить там, так как Сильвия является потомком тех магов, а тебя она взяла под свою защиту. Некромант замолчал, а до девушки постепенно начали доходить то, что хотел донести до нее дедушки. Древнеегипетская магия откликнулась на просьбу потомка, сам Хека пришел на помощь зовущей Сильвии. А еще он что-то сделал, повлияв на нее и Гарри. — Как я погляжу, моя увлекающаяся внучка смогла позвать на помощь в ритуале древние силы, — продолжил своё повествование глава рода, не отрывая взгляда от подростка, который внимательно слушал его. — Сама магия очистила тебя от осколка души, после чего забрала остальные, которые собрала Сильвия, — по губам мужчины скользнула легкая улыбка, — не без помощи твоего профессора Зельеварения. Они были опасны лично для тебя, Гарри, — продолжил лорд Тавгуд, — лишь только поэтому она ввязалась во всё это. — Но профессор Снейп ненавидит меня, — пробормотал подросток, испуганно прижимаясь к наставнице, которая обняла его в ответ. — Он постоянно нападает на меня, хотя я ничего не делал. — Северус жил прошлым, — просто ответила волшебница, перебирая волосы ребёнка. — Но сейчас он не сможет обвинять тебя в чем-либо, — с улыбкой объявила Сильвия, после чего подтолкнула его к гобелену. — Посмотри. Она поняла, почему дедушка пригласил их сегодня. Он сам проверял информацию, связывался с другими волшебниками, чтобы подтвердить связь, а ещё признал её как глава Рода. — Что? — удивлённо посмотрел на неё подросток, но она лишь кивнула на гобелен. Девушка видела, как его взгляд блуждает по гобелену в поисках знакомых имен, потом он нашел текущего лорда, который действительно пришел из другого рода, но перед магией заслужил свое звание. Поддавшись какому-то своему чутью Гарри подошел ближе и прикоснулся к веточкам, что соединяли каждого родственника, а те загорелись золотистым светом и побежали одна за другой. Сильвия следовала за ним, потому что дальше были её родители, а за ними и она с братьями. Именно тут ждал юношу, ждал самый большой сюрприз! От имени «Сильвия Кия Тагвуд» шла веточка, а на листике был его портрет и подпись «Гарри Джеймс Поттер». — Наш Род взял тебя под покровительство, — серьезно сообщил лорд Тагвуд. — И это не простые слова, а взаимные обязательства. Перед всей нашей семьей ты считаешься сыном Сильвии. — Добро пожаловать в семью, малыш, — шепнула ему на ухо девушка, обнимая со спины. — Теперь никто не посмеет обидеть моё дитя. — Сильвия, — прошептал юноша, а по его щекам покатились слёзы, после чего он развернулся и уткнулся носом куда-то в уровень груди его названной матери. — Теперь тебя никто не отберет у меня, малыш, — гладила его по голове, волшебница, укутывая в собственную магию. — И я не допущу, чтобы тобой манипулировали. Она предполагала, что сам Хека на пару с Гекатой привязали к ней Гарри узами матери и сына, чтобы никто не мог повлиять на них. Они выбрали свой путь на том перекрестке ритуала, и ничто не сможет изменить этого. — Спасибо, Сильвия, — глухо ответил ребёнок, теснее прижимаясь к ней. — Вы оба желали защитить друг друга, — с улыбкой произнес лорд Тагвуд. — И искреннюю просьбу Магия не могла проигнорировать. — Спасибо, лорд Тагвуд, — обернулся к нему подросток. — Теперь-то ты точно можешь звать меня дедушкой, Гарри, — подмигнул он и первым покинул комнату. — Ты не злишься на меня? — шепотом спросил Гарри, боясь посмотреть на наставницу. — О Боги! — тяжело вздохнула Сильвия, а затем подняла его голову, подцепив за подбородок. — Малыш, я безумно рада, что ты теперь мой ребёнок. Я позабочусь о тебе. Изумрудные глаза и одинаковая улыбка на бронзовых лицах. Теперь никто не скажет, что Гарри Поттер копия своего отца, теперь он точная копия матери, которая проведет с ним начало учебного года. — В этом году я вновь буду в школе, — шепнула она ему на ухо, вызвав еще один приступ радости. — Ты сам реши, в каком образе поедешь, если хочешь, то до самого конца скрывай свое настоящее лицо, чтобы после Хогвартса заняться тем, чем желаешь. — Хорошо, Сильвия, — робко согласился Гарри. Девушка потрепала его по волосам и поцеловала куда-то в висок. Вернувшись домой, Гарри обнял Сильвию и унесся в собственную комнату, писать письмо подруге, а девушка решила расслабиться в гостиной и выпить бокал вина. Был шанс, что на огонек заскочит Северус, но это из области фантастики. — Маги такие глупые, — протянула она, вытянув ноги на специальную подставочку, давая им расслабиться. Мышцы просто гудели. — Неужели непобедимая Сильвия устала, — голос друга раздался над самым ее ухом, за что мужчина и получил туфелькой по лбу. — Сильвия! — Никогда не подкрадывайся к уставшей женщине, — шикнула на него волшебница, вновь устраиваясь в кресле. — Сегодня был длинный и очень не простой день. — Ты изменилась, — рассматривая ее, заметил Северус. — Так и поедешь в школу или используешь один из артефактов своей семьи? — Ещё не решила, если честно, — она кинула взгляд на него из-под прикрытых ресниц. — Что привело тебя, о Великий Мастер? — Та же просьба, как обычно, — спокойно ответил ей зельевар, отобрав у неё бокал вина. — Только в этот раз хочу попросить тебя поехать на поезде первого сентября. — Это ещё зачем? — нахмурилась девушка. — Министерство сошло с ума и решило организовать защиту Хогвартса, призвав дементоров на его территорию, — зябко потер плечи декан Слизерина. — В каждом вагоне будет кто-то из взрослых, чтобы защитить школьников. Я буду варить восстанавливающие зелья вместе с Поппи, поэтому поехать не смогу. — Это они так Блэка ищут? — Не напоминай, — помассировал виски Северус, после чего поднялся со своего места. — Ты постарайся там не прибить дементоров в порыве гнева. — Они под инвентарными номерами что ли идут? — крикнула ему в вдогонку Сильвия. — Не напоминай, — последовал ответ от друга, скрывшегося в коридоре. — Только дементоров не хватало, — вздохнула девушка и призвала к себе письменные принадлежности, чтобы отправить письмо дедушке.

***

Гермиону в этот раз Сильвия забрала в назначенное время, лично переместив в собственный дом, потому что на конец месяца на неё свалилось слишком много заказов, и лишнего времени просто не было. Подростки были предоставлены сами себе, но волшебница успела заметить, что Гарри пользуется, как и она, скрывающим артефактом, не желая привлекать излишнего внимания, главное, что они сами знают, кто и на кого похож. Вернувшись с очередного места буйства духа погибшей невесты, хозяйка магазинчика без сил упала в кресло и прикрыла глаза. Но её отдых был краткосрочен, из комнаты подопечного раздался визг Гермионы, а затем отборная ругань Гарри, явно подчерпнутая от дяди. — Что происходит? — она ворвалась в комнату, зорко осматривая помещение. Гермиона в слезах, стоя на кровати, смотрела куда-то на пол просто с непередаваемым ужасом. Сам Гарри залез на стул и потирал руку, на которой красовался укус. Волшебница проследила за взглядами подростков и обнаружила на полу монстроподобную книгу, пожирающую тапок гостьи. — Это что? — откашлявшись, поинтересовалась Сильвия, составляя план того, как следует наказать эту книгу. — Подарок Хагрида, — в шоке прошептал гриффиндорец, держащий в руках бейсбольную биту. — Как она у тебя оказалась? — вдруг спросила волшебница, смотря на свою любимую биту, ей иногда приходилось играть с маггловскими знакомыми. — Вчера увидел в комнате, решил предложить сыграть, — лукаво улыбнулся ребенок, — только я за питчера. — Не за беттера же, — хмыкнула Сильвия и пошла в сторону книги, давя на нее магией. — Ты зачем сожрала тапок? Что «ррр»? Ты — древний фолиант созданный из кожи, зачем жрешь химию? Как «рррр»? Не знала? Тогда выплюни, — и действительно книжный монстр выпустил из захвата вещь Гермионы. — Другое дело, — одобрила она, — а теперь идёшь за мной и не рыпаешься, иначе сожгу. Угроза подействовала, и «Чудовищная книга о чудовищах» поползла в сторону хозяйки магазинчика. — Ранены? — она взволнованно обратилась она к детям, а те отрицательно покачала головой. — Приводите себя в порядок и приходите в гостиную, расскажу я вам пару приемчиков. Уже закрывая дверь, Сильвия заметила как гриффиндорец, отбросив биту, спрыгнул со стула и подбежал к дрожащей подруге, обнимая и успокаивая. Щелчок пальцами и рядом появляется домовик. — Через двадцать минут чай в гостиную на троих, — отдает приказ девушка, краем глаза следя за бумажным монстром.