поцелуй для тебя, поцелуй для меня

      Теруки с трудом пытается сосредоточиться на домашнем задании; все буквы и цифры на странице сливаются друг с другом, когда он мельком посматривает на мальчика, сидящего на другом краю его кровати. Ему уже закрадывается в голову мысль о том, что идея пригласить Шигео позаниматься вместе на практике оказалась не так уж хороша. Обычно он прилагал усилие и быстро справлялся с задачами, но… ему стоило хорошенько подумать, прежде чем считать, что ему удастся работать так же продуктивно в одной комнате с Шигео.       И ведь Теруки — единственный, кто не может настроиться. У Шигео все в порядке, он спокойно корпит над заданиями, которые принес с собой. Время от времени он просит у Теруки помощи в решении задач, либо уточняет насчет записи равенств (Теруки безоговорочно уверен в своих знаниях по математике), и Теруки тут же оставляет свои собственные задания, готовый помочь. И готовый сократить расстояние между ними до, наверное, неприлично близкого.       Разве Шигео не замечает, насколько он нервничает? По его поведению сложно догадаться, но самому Теруки кажется, что в небольшой тихой комнате его волнение вот-вот можно будет потрогать руками.       Ему хочется сесть рядом с ним. Хочется, но он боится поставить Шигео в неловкое положение. Это естественно, если он просто помогает мальчику с домашними заданиями, но что если его повышенное внимание окажется некомфортным для самого Шигео?       Тихо вздохнув, Теруки вновь смотрит на лист с заданиями, к которому так и не притронулся. Бесполезно. Ему лучше бы просто признать, что работать он не в состоянии. Вместо этого Теруки мог бы позвать Шигео в его любимое кафе и сидеть там… или слишком подозрительно? О чем бы он ни думал, в итоге все сводится к боязни причинить дискомфорт человеку, на которого Теруки хочет произвести впечатление.       Это плохо. Ему определенно не стоило приглашать Шигео к себе. Тот сидит рядом и как прилежный ученик выполняет домашнее задание, и, выходит, Теруки ведет себя как плохой товарищ. И в придачу стыдит самого себя! Теруки еще и плохой хозяин!       Теруки издает невнятный звук, спихивает тетради и учебники в сторону и плюхается рядом, утыкаясь лицом в одеяло. От его резких движений Шигео подскакивает на месте, и Теруки слышит, как мальчик шуршит листами, чувствует, как он придвигается к нему.       — Ханазава-кун? — достигает его ушей мягкий голос, от которого по телу Теруки разливается тепло. Черт возьми… Забавно, что от одного голоса Шигео мальчик готов ликовать. — Все в порядке?..       Теруки немедленно переворачивается на спину. И жалеет об этом тут же, потому что Шигео намного ближе, чем ему казалось, их лица всего в нескольких сантиметрах. Тяжело дыша, Теруки осознает, что его щеки пылают, а Шигео в замешательстве смотрит на него. Мальчики безмолвно глядят друг на друга, и Теруки примерзает к месту.       Он забылся? Почему он еще не отодвинулся?       — Х-ханазава-кун?.. — Шигео говорит хрипловато и несколько смущенно, и Теруки с трудом удерживается от того, чтобы не выпрямиться и не поцеловать его.       Он такой милый. Слишком милый. Теруки кажется, что он вот-вот перегреется и потеряет сознание, если они продолжат так близко сидеть.       — П-прости, — он с трудом отползает и осторожно садится. — Я… эм… У меня немного возникли трудности с… — он замолкает, переводя взгляд на разбросанные по полу листы с домашним заданием. Так неловко…       Теруки не может закончить предложение, и волнение возрастает вместе с тишиной. Что сейчас чувствует Шигео? О чем он думает? Теруки даже не уверен, хочет ли он об этом знать.       И в следующий момент Теруки чувствует, как прогибается матрас и скрипит кровать. Смущенный, он поднимает голову и замечает, что Шигео подобрался к нему с совершенно нечитаемым выражением лица. Он… он покраснел?       — Эм… Ханазава-кун? — говорит Шигео тихо, пожевав нижнюю губу. — Все хотел узнать… Могу ли я попросить тебя кое о чем необычном?       Теруки моргает в недоумении, слишком растерянный для ответа, прежде чем находит в себе смелость уточнить.       — О чем же? — спрашивает он, делая все возможное, чтобы голос звучал воодушевленно, не так, словно он только что представил, как притягивает Шигео к себе обеими руками и целует.       — Эм… — запинается Шигео. Он сглатывает слюну, отводит взгляд и пробует снова: — Не мог бы ты… научить меня… ц-целоваться?       Теруки не знал, что сказать. Из всех возможных вариантов он и близко не думал о чем-то похожем. Совсем. И он настолько шокирован, что его сердце, как ему кажется, вот-вот остановится. Уже остановилось, судя по звездочкам перед глазами.       — Т-ты… Прости, что? — переспрашивает он, прикладывая ладонь к груди в попытке успокоиться. Шигео ведь не может читать мысли, верно? Это ведь невозможно, так? Он ведь не поэтому спросил его, правда?       — И-извини! — Заметив смятение на лице Шигео, Теруки жалеет о сказанном. — Эта затея была странной… Мне не стоило спрашивать о таком…       — Н-нет! — сбивчиво отвечает Теруки, трясет головой и игнорирует внутреннее напряжение. — Это не то… что я имел в виду…       Все ли будет нормально, если они продолжат?       Он много раз слышал разговоры друзей Шигео о девочке, о той, которая скорее всего ему нравится. Должно быть, Шигео нужна подготовка перед признанием… Похоже, так и есть, но все же…       Теруки не может унять клубящееся в его груди и заполняющее легкие чувство собственничества.       — Просто… — снова говорит Шигео, выводя Теруки из раздумий, — …у меня совсем нет опыта, и, Ханазава-кун, ты очень популярен… и я подумал, что ты достаточно о-опытный в этом плане.       От очаровательного румянца Шигео голову Теруки кружит. Наверное, из-за этого он вопреки своим убеждениям придвигается к Шигео.       — Я не против, — бормочет он. — Да и не настолько я опытен, как ты думаешь. По правде говоря, меня никогда не интересовали отношения.       — Разве? — замечает Шигео, и Теруки не понимает, в чем причина такого интереса. — Но ты же такой красивый, Ханазава-кун…       От комплимента сердце Теруки снова замирает. Он почти забывает, как дышать.       Далеко не в первый раз ему делают комплименты. Вообще, раз Теруки основательно задумывается об этом, большую часть жизни он получал их от всех из своего окружения — от одноклассников, учителей, знакомых…       Но в этот раз все по-другому. Мнение Шигео особенно ценно, и значит для него намного больше, чем все остальные. Шигео же посчитал его привлекательным и сообщил об этом. Намеренно или спонтанно, но этого хватает, чтобы сделать Теруки чуточку счастливее.       Глубоко вдохнув, Теруки улыбается и надеется, что его лицо не слишком красное, когда он поворачивается к Шигео.       — Что ж, давай приступим.       Шигео коротко утвердительно кивает, решительно глядя на Теруки. Он выглядит настолько мило, что Теруки на мгновение забывает, чем они вообще занимаются.       — Сначала… — в следующий момент Теруки осознает, что совершенно не знает, как объяснить алгоритм непосредственно поцелуев. Прежде ему не приходилось думать об этом пошагово. И что тогда делать?       Чем дольше Теруки собирается с мыслями, тем чаще он приходит к тому, что на самом деле соглашаться не стоило. Разве он не пользуется ситуацией и желанием Шигео научиться? Но он уже обнадежил Шигео… Так что отступать уже поздно. Сейчас или никогда.       — Самое важное — выбрать правильный момент, — наконец-то говорит он, радуясь, что его голос не колеблется, в отличие от самого Теруки. — Иначе все испортишь, начав действовать, когда девушка не будет готова. Это лишь испугает ее.       — И как же я пойму, что пора действовать? — спрашивает Шигео, жадно ловя каждое слово Теруки, словно от мельчайшего упущения случится непоправимое.       — Ну… — Теруки замирает, раздумывая, не лучше ли будет показать на практике. С легким напряжением, которое он старается скрыть, он придвигается вперед настолько, что они с Шигео почти касаются носами. — Придется поработать над этим.       Шигео застывает на месте. Скорее всего, из-за слишком хриплого голоса Теруки…       — К примеру, вы провели вместе целый день. Уже поздно, тебе предстоит проводить ее до дома. Перед тем, как ты уходишь, вы стоите рядом. Понаблюдай за ее реакцией, выглядит ли она заинтересованной в этом.       Сглотнув, Шигео спрашивает вновь:       — И как я определю, что ему ин- эм, то есть, ей интересно?       Что-то в животе Теруки ухает. Ему? Это была оговорка? Или…?       — Обрати внимание на ее выражение лица и позу, — Теруки подползает вперед, мягко укладывая ладони поверх кулаков Шигео, которые тот держит на коленях. От прикосновения Шигео взволнованно вздрагивает. — В случае, если девушка не настроена этого делать, хмурится или отворачивается, неуважительно по отношению к ней будет заставлять ее целоваться. Если же она не двигается или двигается к тебе, это значит, что она не против.       — А-а-а… Понятно… — сипит Шигео в ответ, прикрыв глаза. Довольно скоро он расслабляется рядом с Теруки и разжимает кулаки, чтобы взять ладони Теруки в свои. — И-и если о-она заинтересована, то что делать дальше?..       — Расслабься и не торопись, — тихо говорит Теруки. Он чувствует дыхание Шигео на своей шее, отчего по коже бегут мурашки, а голову кружит сильнее и сильнее. — Продолжай только в том случае, если видишь, что она готова. Возьми на себя инициативу, но не переусердствуй-       Слова застревают где-то в горле, когда Шигео касается его носа своим, и от этого легкого, точно перышко, прикосновения голова Теруки гудит.       — В-вот так? — бубнит Шигео.       Оба мальчика сидят с красными лицами, и только через несколько секунд Теруки, собравшись, кивает подобно заведенной игрушке и ненароком трется носом о щеку Шигео, на что мальчик подрагивает от прикосновений.       — Д-да… — с каждой секундой Теруки убеждается в том, что идея, как он и предполагал, оказалась ужасной. Ему хочется еще. — А, и если ты не знаешь, куда деть руки, попробуй взять ее за руку или обнять, так вы сможете находиться близко-близко друг к другу.       — Понял, — отвечает Шигео. Он не сводит с Теруки глаз и смотрит серьезно. Только от этой картины сердце Теруки быстро-быстро отстукивает где-то в горле.       — В таком случае… — ему правда не стоило соглашаться. Это так недобросовестно с его стороны… но они зашли уже так далеко, — …попробуй сделать первый шаг. Покажи мне, как ты усвоил основы.       Шигео как будто шокирован словами Теруки, но вскоре оживает. Секунды в ожидании поцелуя тянутся невыносимо медленно, проходит целая вечность, за которую Теруки успевает окончательно накрутить себя.       И наконец-то это свершается, он чувствует губы Шигео на своих. Теруки готов поклясться, что в его груди все вспыхивает и сияет. У Шигео влажные мягкие теплые губы, и от вихря ощущений внутри Теруки приходится сдерживать восхищенный вздох. Под его кожей как будто расцветают фейерверки, и все, о чем Теруки может думать — это о потрясающе нежном поцелуе, несмотря на всю неуверенность и переживания Шигео по этому поводу.       Затем уже Теруки направляет Шигео и щекочет подрагивающими ресницами его щеки. Ему нравится то, с какой отдачей Шигео целует его в ответ, стремится сделать это максимально приятно, как следует, по всем правилам. Так головокружительно сладко, так невинно и чисто. Теруки хочется забрать этот поцелуй, спрятать в укромном местечке, защитить от всего мира.       Как этот мальчик может быть настолько милым? Теруки слишком опьянен, чтобы набраться храбрости спросить у вселенной.       Знает ли человек, которого хочет поцеловать Шигео, насколько он благословлен?       В груди Теруки странное чувство облегчения от того, что он забрал у Шигео первый поцелуй и первым удостоился чести ощутить поразительное тепло и сладость его губ.       Плохо ли радоваться такому? На данный момент в голове Теруки полный кавардак, и он даже не задумывается о чем-либо постороннем.       Теруки сосредоточен только на поцелуе: жмется к Шигео, мягко удерживает ладонь у основания его шеи. Он чувствует, как дыхание Шигео учащается, как хватка чужих пальцев на его руке тем усиливается, чем сильнее они прижимаются друг к другу.       Им бы неплохо остановиться: Шигео, похоже, забыл как дышать, и Теруки совсем не хочет, чтобы мальчик потерял сознание. И когда он отстраняется, то с удивлением замечает, что Шигео по инерции следует за ним и с интересом следит за его губами. Неужели он не хотел прекращать?..       — По… Поцелуи всегда т-такие? — затаив дыхание и с неприкрытым удивлением интересуется Шигео. Он так прелестно выглядит и с таким трепетом отзывается об их действиях, что Теру прячет пылающее лицо в ладонях. И это тревожит Шигео. — Х-ханазава-кун?..       Теруки не хватает слов для ответа. Стоит ли ему сказать как есть? Как вообще описать, насколько эффектно это было?       Все же Теруки удается пробормотать тихое:       — Н-нет, правда. Раньше такого со мной не случалось ни разу.       И перед тем, как он собирается уточнить, Шигео с тревогой в голосе продолжает:       — П-прости! Я был настолько плох?       Теруки убирает руки от лица и замечает, как подрагивают плечи Шигео. Он нежно улыбается и мотает головой.       — Нет, я не об этом. Это было потрясающе, Кагеяма-кун. Тот, кто… будет с тобой целоваться, настоящий счастливчик.       Он делает все возможное, чтобы скрыть разочарование в голосе и приглушить закипающую боль в груди.       Кто вообще достоин поцелуев Шигео? Этот мальчик слишком хорош. Даже для Теруки. Никто не заслуживает его, не стоит и надеяться.       — П-правда? — спрашивает Шигео, сверкая глазами. Его дыхание восстановилось, но щеки и нос до сих пор цвета спелой малины. — Ты уверен?       — Абсолютно, — Теруки кивает и поднимается, чтобы собрать с пола учебники. Он не смотрит на Шигео. — Эм… Извини, кажется, я немного устал. И уже почти время ужина, так что тебе стоит собираться домой.       — Вот как, — с лица Шигео уходят азарт и восхищение. В сердце Теруки тянет от вины, пока он краем глаза следит за Шигео, собирающим вещи. — П-прости, Ханазава-кун. И… надеюсь, тебе скоро полегчает.       — Спасибо, — натянуто улыбается Теруки в ответ. — Ничего, если ты пойдешь без меня? — когда Шигео кивает, Теруки заканчивает: — Ну, тогда до встречи.       — А-ага, — сомнительно отвечает Шигео, поправляет сумку и выходит из комнаты. Он словно хотел сказать еще что-то, но Теруки наверняка этого уже не услышит.       Замерев, он ждет, как хлопнет дверь. Затем одним махом скидывает учебники и листы обратно на пол, падает на кровать и зарывается лицом в подушку.       Дурак!.. Как он мог так поступить? Что им двигало? Как он мог быть таким эгоистом?..       В памяти всплывает воодушевленный взгляд Шигео, и Теруки рычит и перекатывается на кровати, запустив подушку через всю комнату.       — Какой же я идиот… — заключает он.       Как итог, разочарование и отвращение к самому себе… Не будь он таким слабаком, дискомфорта в последние десять минут им бы удалось избежать. Вышло так неловко…       Теруки уже готов пролежать на одном и том же месте остаток вечера, но, к его несчастью, у вселенной другие планы на него. Раздается дверной звонок. Один раз, спустя пару секунд второй. Нахмурив брови, Теруки садится. Быть может, если он не ответит, то кто бы то ни был за дверью уйдет.       Однако это не срабатывает. Звенит в третий раз и в последующий четвертый, и Теруки со вздохом заставляет себя встать с постели.       Упрямый… Там Шигео? Он что-то забыл? Бегло осмотрев комнату, Теруки убеждается в обратном. И все же…       Теруки в смятении подходит к входной двери и, открыв, замечает запыхавшегося Шигео, который вздрагивает, увидев его. На висках и щеках блестит пот; Шигео перехватывает потуже ремешок сумки и шумно выдыхает, прежде чем начинает говорить.       — Х-ханазава-кун, я… — он давится словами и кашляет, после чего пробует снова: — Извини, я…       В голове Теруки что-то щелкает.       — Постой-ка, — он подается вперед и придерживает Шигео за плечи, не давая ему упасть, — не говори мне, что ты проделал весь путь по лестнице, чтобы потом заявиться сюда вновь?       То, как застенчиво Шигео отводит взгляд, только подтверждает его слова.       — Тебе правда не стоило! Если что-то случилось, мог бы просто написать мне-       — Но тогда бы не сработало! — почти что выплевывает Шигео. Он вспыхивает сильнее под взглядом Теруки. — Т-то есть… — он заметно дрожит, пока румянец заливает его лицо. — Э-это…       Теруки не знает, что делать. Ему безумно интересно, — почему Шигео вернулся, почему он так смущен, почему в сердце невероятно теплеет от еще одной встречи с ним?       — Эм… — глубоко вдохнув и прикусив нижнюю губу, он решается, — Давай ты зайдешь. Будет проще говорить в квартире.       Шигео неясно кивает. Когда Теруки протягивает руку, он вдруг подается вперед и перехватывает ее. Теруки ошарашенно смотрит, замерев на месте. Там, где его кожи касается Шигео, как будто шипит и жжет изнутри.       — Кагеяма-кун? — тихо обращается к нему Теруки в ожидании каких-либо объяснений. Ответа не следует, и Теруки, медленно выдохнув, осторожно тянет Шигео в квартиру и закрывает дверь. Не выпуская чужой руки, он пробует снова, — Что такое…?       Шигео все еще мелко трясется, вцепившись в руку Теруки. Его глаза широко раскрыты и он избегает взгляда Теруки, будто от этого зависит его жизнь. Теруки не торопит его, готовый ждать ответ сколь угодно долго, и успокаивающе сжимает его ладонь.       Спустя минуту Шигео собирается с мыслями (и набирается смелости), достаточными для ответа, и наконец смотрит на Теруки с уже известной ему решительностью. Сердце Теруки пропускает удар.       — Ханазава-кун, ты сказал… действовать в нужный момент, — голос Шигео привычно мягок, но звучит так уверенно, что Теруки становится сложно дышать.       Не может быть…       — А-ага… верно, — бормочет Теруки, шумно глотая слюну. Он запоздало отмечает, что Шигео придвинулся еще.       — И ты… сказал… что сначала нужно убедиться, что партнер заинтересован, — продолжает Шигео. Он стоит достаточно близко, чтобы его дыхание опаляло шею Теруки прямо как в тот раз.       Теруки тотально повержен, и он абсолютно уверен в том, что его лицо красное от корней волос до подбородка. Это… больше не практика, верно? Его сердце стучит о ребра так сильно, что вот-вот вырвется из груди.       Он не в состоянии говорить и потому кивает, не может не прильнуть отчаянно к Шигео в ответ, снова чувствуя его тепло. Он хватается изо всех сил за руку Шигео, когда комната и все вокруг начинает кружиться.       Неужели это вправду происходит?       Прежде чем он полностью осознает заданный себе вопрос, его губ касаются чужие, мягкие, и в этот раз он не удерживает удивленный вздох. Он стонет прямо в поцелуй, и это заставляет Шигео стать еще решительнее и вплотную прижаться к Теруки.       У Теруки дрожат ресницы, пока он, закрыв глаза, растворяется в уже знакомой сладости. Ощущений слишком много, от переполняющих эмоций и бурлящих мыслей он вот-вот взорвется. Теруки с трудом верится, что Шигео опять целует его, так скоро после тренировки.       Так вот в чем дело? Теруки учил Шигео целоваться с ним самим? Слишком неправдоподобно и нереально, однако его голова кружится очень даже реально, а их пальцы все еще переплетены друг с другом.       Когда Шигео медленно отстраняется, на его лице отражается смесь изумления и удовлетворения. Теруки просто притягивает Шигео к себе изо всех сил, чтобы спрятать лицо у него на плече.       Вздрогнув от тесного контакта, Шигео сравнительно быстро расслабляется и мягко обвивает его руками в ответ. От столь нежного жеста сердце Теруки трепещет под ребрами.       — Ханазава-кун? — голос Шигео низковат и притом звучит так любяще. Даже с закрытыми глазами Теруки без труда представляет милый румянец на щеках Шигео, чуть покрасневшие припухшие губы… Слишком он смущен сейчас, чтобы нормально соображать.       Шигео успокаивающе массирует круговыми движениями его спину, отчего тепло от прикосновений волнами расходится по телу Теруки.       Тот тщетно пытается собраться, привести дыхание в порядок и осмыслить случившееся.       — Ханазава-кун, ты… Ты… очень милый, — тихо проговаривает Шигео.       Ошеломленный, Теруки чуть ли не подпрыгивает, чем невольно пугает Шигео.       — …Я?! — непонимающе восклицает он. — Но ты единственный, кто здесь милый!       Чудом Шигео умудряется покраснеть еще сильнее.       — Я м-милый? — он удивленно моргает, и его глаза сияют. — Ты… считаешь меня милым?       — Ох… — Теруки шумно вдыхает, чувствуя, как его щеки горят при каждом обмене взглядами. — То есть… К черту. Когда он в последний раз так смущался и краснел? Такое вообще случалось с ним? И что ему делать с…? —       Шигео прерывает цепочку его мыслей, прильнув ближе и дотронувшись носом до чужого. Теруки сносит волной обожания, и все, что он может сделать, — это закрыть глаза в немом желании поцеловать Шигео вновь.       Он влюблен по уши, даже без вопросов…       — Ханазава-кун, я… — Шигео говорит мягко, чуть слышно. Теруки не приходится напрягаться, чтобы расслышать, поскольку его мысли целиком сосредоточены на мальчике в его объятиях. — Если ты не против… Мне бы хотелось поцеловаться еще раз.       — Мне тоже, — мурчит Теруки, неспешно открывая глаза. Шигео смотрит на него с такой любовью, что мир снова плывет цветными пятнами. — Я… конечно, я не против.       — Хорошо, — улыбается Шигео. Теруки любит эту улыбку; она появляется на его лице нечасто, однако когда это случается, Теруки чувствует себя благословленным. Этот раз не служит исключением, и, по его ощущениям, сейчас мечта становится явью. — Спасибо, что… показал, как.       Вдруг Теруки вспоминает обстоятельства, и любопытствует:       — Кагеяма-кун, почему ты убежал, если собирался вернуться сюда обратно?       Наверное, это уже не имеет значения, но Теруки все еще интересно.       Шигео краснеет пуще прежнего и робко улыбается:       — На то, чтобы собраться… ушло время… ну, ты знаешь, для чего…       А, вот в чем дело… Теруки размышляет, что случилось бы, не отправь он Шигео домой.       — Однако… Я подумал, что, наверное… неправильно выразился. Насчет, эмм, того, что был еще какой-то другой человек, которого я хотел поцеловать. И испугался, что, скорее всего, другого шанса у меня не будет. И ты сказал, что… человек, с которым я буду целоваться, настоящий счастливчик, так что… — Шигео одновременно смущен и решителен. Он выглядит так мило, что Теруки целует его прежде, чем успевает это осознать. — Ах! П-постой, я не был готов!       — Я знаю, — смеется тот, чувствуя, как распускается цветами тепло в его груди. — Не смог удержаться, прости!       Шумно выдохнув, Кагеяма в шутку дуется. Теруки намеревается украсть еще один поцелуй, но Шигео его опережает.       Ох… Это плохо. С каждым поцелуем Теруки влюбляется все больше и больше. Если они продолжат в том же темпе, выдержит ли его сердце…       — А знаешь, — говорит он, ласково поглаживая ладони Шигео, — если ты не торопишься домой, то можешь задержаться у меня… но только если хочешь.       Улыбаясь, Шигео охотно кивает.       — И тогда, может, еще поучишь меня целоваться?       Похоже, Шигео набирает уверенность с каждым поцелуем. Такими темпами Теруки не выживет, серьезно.       И все, на что он способен — это согласно кивнуть в ожидании скорого продолжения.