Ведьма: За гранью

       — Хто-хто? — в который раз прошамкала старушка.        — Ведьма, говорю, — не без злости в голосе одиннадцатый раз ответила я. И угораздило же наткнуться на самую глухую бабку в деревне…        — Ведьма? — наконец догадалась женщина и почесала седую макушку. — Ну шо, есть тут одна проблема-то…        При слове «проблема» я представляла нечто большее, чем перестановка мебели. Неужели во всем селе не нашлось ни одного сильного мужика?!        Впрочем, сетовала я напрасно. За такое непыльное дельце старушка обещала нам ужин и ночлег.               Заклинание левитации получилось настолько мощным, что диван чуть не прорубил новую дыру для окна в стене. Последняя, кстати, была крайне хлипкой, так что я от греха подальше деактивировала силу и начала заново.        Кровать и шкаф поменялись местами под чутким руководством бабули. Забегали мыши, лишившиеся полюбившегося уютного местечка, в некоторых местах обнаружились солидного размера дыры, которые я залатала для вида мороком. Тумбочка со скрипом последовала за кроватью. В комнате стало зрительно больше места, даже вполне уютненько. Прочитав очистительное заклинание, я с удовольствием отметила и побелевший разом потолок. Пыль улетучилась, доски, накрытые ковром, засверкали.        Бабуля довольно закряхтела и отправилась в кухню, на ходу бросив нам, чтобы помыли руки и расположились в этой комнате.        — Чур, ты спишь на полу, — спохватилась я. Дорн устало пожал плечами и погрустнел. Явно не из-за ночи на коврике.        — Лори? — вопросительно прошептала я.        Он еле заметно кивнул и плюхнулся на кровать, обхватив голову руками. Я не умела утешать — на лице проскользнула мученическая гримаса.        — Иди. Я скоро присоединюсь. Хочу побыть один и подумать.        Я облегченно вздохнула и вошла в кухню.        Огромная печь занимала большую часть помещения, женщина поправляла что-то внутри ухватом. Небольшой столик, явно рассчитанный на одного человека, горстка брошенных семечек, перемешанных со скорлупой…        Чистые ставни и занавески на них. Крайне примитивный холодильный шкаф и пара-тройка тумбочек, на которых расположилась вся необходимая кухонная утварь.        — Уважаемая, а почему вы не попросили мужиков переставить вам мебель? — задала я давно вертевшийся на языке вопрос.        — Та померли они все, кого можно было просить, милочка. Давно уже. Проклятье на нашей деревне лежит.        «Вот так сюрприз!»        — И кто же его наложил? — проявила нездоровый интерес я.        — Много лет тому назад тута жила девка. У нее была жуть какая несчастная судьбинушка. Всех мужиков, каких ни встречала — все ее бросали и предавали. Вот и обозлилась, сердешная, отправилась к колдунье, а та и наложила проклятье на всю деревню. С тех самых пор здеся нет ни одного мужика человека, а какие приезжали, так либо воротилися, либо помирали в скором времени. Немного уже туточки осталось тех, кто помнит эту историю. Скоро совсем вымрем, — без страха, обыденно сообщила бабуля.        Я надолго задумалась. «Мда, история, конечно, типичная… но чтобы всю деревню, включая приезжих и целые поколения! Это же какая месть! Да и колдунья, небось, ого-го какая была»        Бабка тем временем достала из печи два горшочка. По запаху я поняла, что это была запеченная с овощами картошка. Мелодия в моем желудке стала совсем уж неприлично громкой. Бабуля закряхтела и по-своему захихикала.        Соседняя дверь распахнулась — Дорн не смог удержаться от такого вкусного запаха.        Вместо крышек на горшочках было плотное клеевое тесто, явно непригодное для еды, хотя я мысленно уже сожрала его вместе с самим глиняным горшком. Он, кстати, был расписан вручную какими-то особенными узорами, которых я точно не встречала раньше и которые смутно напоминали магические руны…        — А колдунья давно померла? — вновь спросила я, пытаясь хоть как-то отвлечься. Все движения бабки были какими-то нарочито замедленными, а мне, не евшей нормальное еды уже больше месяца, хотелось наброситься на сам пар, не то что на еду.        Дорн нервно дергал коленями и постоянно оглядывался вокруг. Руки у него дрожали.        — А чаво ей помирать-то? Живая она, — заскрипела старушка, ломая вторую «крышку».        — Как живая?! — я так опешила, что даже забыла (!) о картошке.        — Вот так. Зелья, небось, какие-то варит — как молодушкой была, так и теперича осталась, — с легкой завистью пояснила она.        Я едва не рухнула со стула.        — Сколько лет назад это произошло?        Старуха замерла. Судя по ее сморщенному морщинистому лбу, ее обуревал жуткий мыслительный процесс. Я внутренне застонала — теперь придется ждать еды еще дольше. У меня руки чесались встать и нагло отобрать горшок прямо из ее рук.        — Та почитай уже как за две сотни перевалило…        Я чувствовала, как постепенно побледнела, уверенно приближаясь к трупному оттенку кожи.        — А вам сколько? — замогильный голос больше походил на шепот смерти с косой, постучавшей в двери к тетке, которая прямо с порога заявила, что, мол, трехсотлетняя бабуля, за которой вы пришли, находится в соседнем доме.        — Сто пятьдесят шесть в прошлом году было, — еще более обыденно сообщила она. Даже немногие маги могли таким похвастать! — Ну так мужиков убивает, а нам, жинкам, жизнь продлевает. Моей соседке через пару леток сто девяносто будет.        Я нервно дернулась. Ну и деревенька…        — А с чего это вы тогда помирать собрались?        — Вот доживешь до моих леток — узнаешь, милочка, — она придвинула горшочки ближе к краю стола. — А вы берите кушанье-то, не стесняйтесь.        Уговаривать дважды не пришлось — мы наперегонки схватили посудины и уселись на скамейке возле печи.        Я лишь успела подумать, что с такой стремительной сменой сюжета жизни не доживу и до своих законных пятидесяти, не то что до ста…               Ночь прошла на удивление тихо — Дорн наотрез отказался спать со мной в одной комнате и самопожертвенно ушел на скамью, застелив ее кучей тряпок. Хозяйка спала на печи — кроме кухни и спальни в доме не было ни одной комнаты. Ах да, еще подвал, в который я чуть не провалилась, когда украдкой исследовала дом на остаточные магические следы. Нашла их только возле холодильника — видимо, бабуля покупала у колдуньи зачарованный лед. Пару раз пришлось сбегать на улицу, в интересную будочку. Желудок, впервые за долгое время переваривший что-то нормальное, заработал в прежнем режиме. Перед сном я долго разглядывала комнату — покрытый белилами потолок, узорчатый ковер, тоже явно вышитый вручную. Интересно, сколько ушло лет на его создание? Шкаф доживал свои лучшие деньки, включая тумбочку. Казалось, что стоит только дотронуться до них, как тут же развалятся. Если хозяйка купила их еще в молодости, то это неудивительно. Как они смогли перенести левитацию, оставалось загадкой. Белые короткие занавески, наполовину закрывающие бычий пузырь, висели на соплях и молитвах. Я решила немного их укрепить и наверняка снова переборщила с силой, прилепив их к балке намертво на веки вечные.        Скрипучая кровать и соседство со все еще квартировавшими мышами меня ничуть не смутили. Перевернувшись на левый бок второй раз, я практически сразу уснула.        Последние мысли, как всегда, были о Лене.               — Воль?        Тихий шепот и легкое дыхание коснулось моей обнаженной шеи. Я медленно, нарочито плавно обернулась и оказалась в теплых любимых объятиях.        Защищенная, любимая и… счастливая. Рядом с ним я всегда чувствовала себя лучше, чем без него. Это было очень трудно объяснить.        — Прости меня, — в его голосе послышались надрывные нотки. Голос дрожал.        — За что? — непонимающе прошептала я, не открывая глаз и все еще прижимаясь к его мускулистой груди.        — За ту ночь. Я не должен был этого делать. Ты испугалась и сбежала. Я знаю, что дело не в работе. Дело в тебе. Нужно было побыть наедине. Вся эта кутерьма, смерти, Кростен и маг, а затем практически сразу — свадьба. Все навалилось на тебя, как весенний снег на голову, и ты не успела… решить все для себя самой. Действительно ли ты хотела именно то, что получила. А я… совершил последнюю ошибку, переполнившую твою чашу стойкости. Прости меня.        Наступила непривычная тишина, прерываемая лишь моим участившимся дыханием. Я не чувствовала проникновения Лена в мои мысли — он как всегда озвучил все то, о чем я думала. Как всегда понял без слов и дал время, необходимое мне, чтобы сформулировать правильный ответ. Однако на этот раз подобного не требовалось.        — Лен, я люблю тебя. Всем сердцем. Уже через несколько дней путешествия я поняла, как сильно по тебе скучаю и какой была идиоткой. Возможно, я бы сразу развернула Смолку обратно, но стремительно развивающийся вихрь событий как всегда захватил меня в свои сети и уже не выпускает. Все намного серьезнее, чем предполагалось вначале. У нас новый враг, причем он намного сильнее предыдущего. Практически бессмертный и всемогущий.        — Я знаю. Я был у него в плену и смог выбраться.        — Знаю. Я тоже была там.        Лен резко отстранился и посмотрел мне в глаза. Затем его взгляд опустился ниже. И еще чуточку ниже.        — Реар клана Белых волков?! Вольха, что происходит?!        Я запахнула обсидиановую каплю обратно в разрез потрепанной серой рубашки. Пришлось рассказать правду…        Во время повествования я внимательно рассматривала поляну, на которой мы стояли. Здесь не было ничего примечательного. Лишь правильная круглая форма поля, которую со всех сторон плотным кольцом обрамляли елки. Зеленая трава колыхалась на легком ветру, а бесстрашная божья коровка села на мою руку. Я поднесла ее к лицу и аккуратно сдула на волю подхватившего ее ветра.        С каждой секундой лицо Лена вытягивалось все сильнее, а кожа приобретала отменный трупный оттенок. Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и заскрежетал зубами. Я испугалась, что он сейчас выместит злость на мне и начнет орать, но этого не произошло. Вампир закрыл глаза, глубоко вздохнул, а когда его веки снова поднялись, во взгляде была лишь теплота и легкое беспокойство. Он снова притянул меня ближе к себе и пытливо заглянул в глаза, приподняв подбородок кончиками пальцев.        — По крайней мере, теперь ты хоть как-то можешь сопротивляться Тени. Хвала богам, что ты вылечилась и смогла перенести второй ритуал — тебе не удалось уговорить меня на него, зато госпожа судьба любезно подсунула другую возможность. Лучше бы это сделал я, — он сокрушенно покачал головой, убирая пальцы с моего лица. Я схватила их и положила обратно, но уже к себе на щеку, прижав ладонями.        — Лен, ты не представляешь, как я сожалею о том, что вообще покинула Границу. Но кто, если не мы, остановит угрожающую Белории опасность? Конец света теперь кажется намного более реальным. Так или иначе, мы идем по той дороге, которую выбираем и должны отвечать за свои решения, принимая все последствия. Я должна разобраться с этим врагом, чтобы иметь возможность спокойно вернуться к своим семейным отношениям… и… — я хитро сощурилась, — наказать кого-то по всем заслугам!        Муж мимолетно улыбнулся и завел прядь мешавших мне волос за ухо.        — Я готов понести это наказание, каким бы оно ни было… — при этих словах мое выражение лица стало совсем уж злобно-предвкушающим. — В пределах разумного, конечно, — поспешно добавил он, — если это не будет угрожать никому другому. Но, родная, как я могу спать спокойно?        — Одолжи у Келлы бочонок медовой сновидицы и валерьянки, — саркастически посоветовала я.        — Она его уже выпила, — сокрушенно посетовал Лен. — Воль, пожалуйста…        Пронзительный крик нарушил рассветную тишину. Ночь прошла спокойно, но зато утро уже с самого начала стало преподносить свои сюрпризы. У меня даже не было времени на то, чтобы разобраться с тем, что я видела во сне. Схватив для вида прислоненный к кровати меч, я выбежала на улицу, на ходу удостоверившись, что Дорна уже нет на скамейке. Как и бабки на печи.        Крик нарастал, переходя практически в предсмертный вопль. Я ускорилась и едва не слетела с крыльца кубарем. Или ласточкой. Это уже как повезет.        Во дворе тоже никого не оказалось, кровавое небо не наводило на жизнерадостные мысли. Страх нарастал где-то в глубине души, с каждым слоем обретая все бо́льшие форму и объем. Добежав до околицы, я перевела дыхание и осмотрелась. Крик послышался снова, из соседнего дома — я едва не выломала дверь, влетая в него. На меня удивленно воззрились три пары глаз: эльфа, бабки и еще какой-то посторонней женщины. На кровати, в центре их небольшого кружка, рыдала и стонала молодая девушка. Судя по огромному пятну крови на белых простынях, можно было смело решить, что на нее напала эта стая вампиров и теперь осушают ее.        Но вампиры не пьют кровь так!        Девушка закричала особо пронзительно, и к этому истошному звуку присоединился еще один — совсем еще младенческий, резкий и не менее громкий.        За спинами окруживших постель я сумела, наконец, разглядеть маленький кровавый комочек, который продолжал пищать и дергать маленькими ручками…        Они были такими крохотными… все было в крови, но… все равно это оказалось удивительно прекрасным. Эльф перерезал пуповину ножом, а наша хозяйка опустила ребенка в стоящую на тумбочке миску с теплой водой. Смыв кровь, она медленно понесла ребенка к уже протягивающей руки новоиспеченной матери. Она взяла его со всей бережностью, на какую была способна, и тихонько заплакала. На ее губах расцветала настоящая, лучезарная улыбка, которую никто и никогда не сможет подделать или изобразить. Такая улыбка не была вычурной или скромной — она была отражением души, переполненной искренним счастьем. Она шептала малышу слова на незнакомом мне языке и целовала его в крохотный лобик и головку с редкими вкраплениями черных волосиков.        Девушка по-прежнему истекала кровью и наверняка испытывала боль, но все эти низменные ощущения заменяло…        Чистейшее проявление любви. Это маленькое создание, которое еще ничего не понимало в жизни и лишь несколько минут назад открыло глазки, первый раз в своей жизни вздохнуло полной грудью, знакомясь с удивительным букетом запахов этого мира.        Это существо было воплощением всего самого чистого, что есть на земле.        Дверь распахнулась, и в дом буквально вбежал молодой мужчина. На его глазах появились слезы, он широко улыбнулся и подлетел к своей жене и младенцу. Она улыбалась и смеялась, он аккуратно обнимал их обоих и смеялся в ответ, целуя ее теперь уже соленые губы. Малыш тем временем припал к маминой груди и жадно пил первое в его жизни молоко.        Я не выдержала и отвернулась.        Одинокая слеза прочертила мокрую дорожку на щеке.        «Размазня, сопливая размазня», — ругала я себя на чем свет стоит, вытирая скупую ведьминскую слезу и направляясь прямиком к небольшому дому на отшибе, замеченному издалека благодаря вампирскому зрению.        «Если уж встала так рано, нужно навестить «коллегу» и спросить совета насчет столь мощных и мстительных заклинаний. Вдруг мне тоже приспичит укокошить всю деревню».        Дорога в гору, хоть и не большая, но зато практически отвесная, заставила костерить неизвестную еще ведьму и стенать по поводу своей незавидной участи. И куда вдруг подевалась вся вампирская силушка? Испугалась препятствия и с криком убежала, что ли?!        С грехом пополам добравшись до домика, я заметила справа скрытую за деревьями лестницу. Трехэтажный мат слетел с языка как-то сам собой, а несчастный камень, подвернувшийся под сапог, совершил стремительный полет вниз. Перебрав весь краткий троллий сборник ругательств, я уже собиралась перейти к полному, как дверь сама собой распахнулась и приветливо поманила в недра дома. Меня, мага со стажем, очень сложно удивить самопроизвольной дверцей, однако в данной ситуации это выглядело как минимум жутко. А в сочетании со старческим скрипом даже зловеще.        Рассчитывая каждый шаг, я медленно и мягко ступала по направлению к домику. Дверь слегка раскачивалась на петлях и едва слышно поскрипывала. Едва слышно для человеческого уха. Превращение происходило стремительными рывками, так что резко обострившийся слух заставил меня вздрогнуть всем телом — внезапно обрушившиеся со всех сторон малозначительные шорохи были как удары колокола с похмелья утром.        Обычно в такие моменты даже самые заядлые пьяницы клятвенно заверяли всех и вся, что больше ни-ни. И в тот же вечер шли пропивать заработанные за день медяки.        Осматривая заколоченные окна и живописное полотно паутины под крышей, я мучительно старалась вспомнить, зачем сюда вообще пришла и не пора ли сматывать хвосты, как говорят русалки.        Пройдя, наконец, намеченное расстояние, я застыла на пороге, как громом пораженная. Дверь, ничуть не стесняясь, толкнула меня внутрь весьма ощутимым шлепком по мягкому месту. Потирая ушибленный зад, я в буквальном смысле металась глазами от одного предмета к другому. «Из корчмы во дворец» — так говорят в таком случае? Внешне неприглядная избушка «на курьих ножках» внутри оказалась настоящим дворцом, обставленным с воистину королевским вкусом. Здесь не было ничего лишнего: несколько резных дверей, ведущих, скорее всего, в другие комнаты; дубовый шкаф с хрустальными пластинами, безумно дорогими (за его прозрачными дверцами в правильной симметричной форме располагались всевозможные флакончики и баночки, разные по размеру, но составляющие единую совершенную композицию); пара мягких кресел по бокам от него, уютный камин, в котором попутно что-то варилось в котле. Едва заметный зеленый дымок свидетельствовал о магическом происхождении варева. На стенах были развешаны большие картины в удивительных рамках — такой текстуры дерева я еще нигде не видела и не знала даже, какими словами ее можно описать. Шершавая с виду, но идеально гладкая под пальцами — это я поняла, когда решила потрогать одну из них. Ковер под ногами был сделан из чего-то, похожего на овечью шкуру, но гораздо более мягко и шелковистого. Плющ у дальней стены обвил резные колонны, небольшие по размеру, тонкие и изящные — выглядело это изумительно.        Я бы так и стояла с разинутым ртом целую вечность, изучая все достопримечательности маленькой комнатки, когда одна из дверей открылась, и из нее вышла молодая красивая… эльфийка.        Я обещала себе больше ничему не удивляться, но это было выше моих сил.        — Добро пожаловать, Вольха Редная, — она слегка наклонила голову, и я сделала ответный жест. — Я давно тебя ждала. Нравится мой дом? Это, к сожалению, иллюзия, но очень качественная. От настоящих вещей их отличает лишь магическая аура. Пойдем со мной.        Она так быстро распорядилась, что я даже не успела вставить свое «Здрасте», но ей, видимо, это было не нужно. Эльфийка, казалось, плыла над полом в своем роскошном светло-зеленом платье, внизу плавно переходящим в ослепительно-белый, как и ее волосы, цвет. Мы прошли в комнату, которая по сравнению с предыдущей была лишь жалким подобием. Конечно, она была чистенькой и уютной, но все-таки не такой роскошной. По центру располагался деревянный (как и вся мебель) стол со стулом, в левой части комнаты — его миниатюрная копия, приставленная к стене, и два кресла по бокам, куда мы и сели.        Над столиком раскрылся небольшой телепорт, и на него с легким звоном свалилась пара чашек, заварной чайник, брусничное варенье и… блины?! Мой лимит удивлений приблизился к максимальной точке.        — Угощайся, я знаю, что ты ничего не ела с утра, — пропела эльфийка мелодичным голосом и подала личный пример, спокойно взяв верхний блинчик из стопки обеими руками, скрутила в трубочку, обмакнула в варенье и стала есть. Если честно, я думала, она будет разрезать его на маленькие кусочки и по-царски класть в рот.        Девушка звонко рассмеялась и щелкнула пальцами. С нее, как звездный дождь, осыпался морок — передо мной сидела обычная, если не сказать крайне похожая на меня, молодая женщина.        Я философски пожала плечами и принялась за блины, устав удивляться. Так или иначе, все встанет по своим местам, а на голодный желудок думать вредно. Блинчик она уже успела съесть, так что не отравленные, можно не бояться…        Я невольно вспомнила Вороньи Когти. Ох уж этот Фендюлий. Крови подпортил изрядно, но если бы не этот святоша, быть бы мне сейчас беспокойным духом, пугать адептов…        Набив желудок, я отхлебнула травяного чая, оказавшегося поразительно вкусным и душистым. Надо будет поинтересоваться составом…        — Мята, корица, лепестки роз, первоцвет и листья одуванчика.        Кажется, что только сейчас я начала трезво соображать. Конечно, не впервой встречать телепата, но гхыр ёпп куррат, почему хотя бы раз не предупредить меня?! И так уже опозорилась…        — Не волнуйся, я уже давно привыкла и действительно должна была тебе сообщить, это нетактично. Однако, как и у твоего супруга, мой дар спонтанный и малоконтролируемый. Мне стоит огромных усилий не прислушиваться к чьему-нибудь внутреннему голосу.        — Мы так и не познакомились, — с легким укором напомнила я, стараясь вообще ни о чем не думать, дабы не опуститься еще ниже.        — Лиара. Я мальверик.        Тихо присвистнув, я одобрительно покачала головой. Насколько мне было известно, мальверики — крайне редкие существа, которых практически невозможно обнаружить, если они сами не раскроются. По своей сущности это были духи, которые постоянно перерождались в других телах, а их душа «запоминала» все навыки, в том числе и магические, так что они были довольно могущественными. Большинство преподавателей, в том числе и Учитель, считали все это милой сказкой на ночь, потому как история помнит одного-единственного представителя данной разумной расы. Тем не менее, легенда исправно передавалась из поколения в поколение. Интересно, почему она с ходу открылась мне? Следила? Не считает это секретом? Или нечто большее?        Так или иначе, передо мной сидит оживший миф, способный принять любую форму, читать мысли и создавать осязаемую долговременную иллюзию. Что еще таится под подолом ее платья?        — Ничего сверхъестественного, — примирительно подняла руки девушка. — Ничего такого, чего бы теперь не смогла сделать ты, — она хитро прищурилась и подмигнула. — Я давно наблюдала за тобой, Вольха Редная, но никогда не думала, что ты будешь… такой…        Она замялась, а я старательно перебирала подходящие описания. «Вредная и несносная» было самым мягким из них.        — Необычная, — наконец закончила она. — Судьба у тебя удивительная.        Я не знала, что делать: принять это за комплимент или тщательно скрытое ехидство. Прямо сказать, судьба извращалась над моей жизненной дорогой, как хотела. Особенно учитывая последние события.        — Идя сюда, я думала встретить старую каргу, скосившую целое поколение, а никак не ожившую легенду.        Лиара захихикала, совсем как девчонка, так что я стала прикидывать, сколько ей может быть лет.        — Намного больше, но и не так много, как ты думаешь, — совсем непонятно ответила она и отхлебнула немного чая. — На самом деле, когда я приехала в эту деревню пять лет назад, надеялась на то же, что и ты, но, увы, результат меня разочаровал. Карга смылась в телепорт прямо тогда, когда я вошла — успела отхватить только кусок ее плаща и запомнить внешность. Портал она открыла с помощью амулета, случайный, так что неизвестно, куда она попала и выжила ли вообще. Отследить его я не смогла, так что решила сыграть ее роль в надежде что-нибудь выведать. Еще одно разочарование — старуху все уважали, но чертовски боялись, так что стоило начать что-то выспрашивать, как они тут же леденели и падали в обморок. Несмотря на все это, каждую неделю, строго по воскресным вечерам, ко мне приходил самый морально устойчивый селянин, клал мешочек с кладнями на стол и перечислял длинный список того, что им необходимо. Я, конечно же, делала все, и они были довольны — никто ничего не заподозрил, а я прижилась, раскрыла обман для некоторых молодых девушек, с которыми сдружилась. Они, естественно, не знали, что я мальверик. Кстати, заходя в мой дом, каждый видит именно то, чего хочет больше всего. Ту обстановку, которая ближе по духу — поддерживаю мистический образ, так сказать. По всей деревне до сих пор идут споры, каков же дом на самом деле — мне кажется это забавным.        Она улыбнулась и добродушно рассмеялась, а я не сдержала смешка.        — Так значит, проклятья нет?        Мальверик махнула головой.        — Давно. Тут просто играет роль страха. Думаешь, я выйду, встану посреди улицы, закричу «Проклятье снято!», и мужики сюда толпами повалят? Это место проклято навсегда своей репутацией, прежде всего. Их даже не волнует мощнейшая энергетическая жила, которая продлевает жизнь и улучшает урожай. Если чужие растения плодоносят раз за сезон, то наши — три, а то и четыре. Погреба переполнены овощами и фруктами, хорошо хоть, деревенская слава не мешает огромному экспорту.        Я пожала плечами и взялась за еще один блинчик.        — А ты тут одна живешь? — на всякий случай огляделась, хотя в стенах точно никто не мог прятаться.        Абсолютно беспечный, казалось бы, вопрос, поверг ее в замешательство. Я уже прикидывала, как выкрутиться из создавшейся неловкой ситуации, как она вдруг неожиданно резко ответила: «Нет. У меня… есть муж. С прошлой жизни, если ты понимаешь, о чем я. Была убита, несправедливо. Обычно я всегда начинала все заново, не контактируя ни с кем из прошлого. Не хотелось бы прощаться с ними… провожать в последний путь. Но он так страдал.… А я люблю его…» При этих словах она склонила в голову. Печально так. Надеюсь, с ее возлюбленным все в порядке.        — Да. Но мы вынуждены жить вдалеке друг от друга. Если уж я взялась за ее роль, то доведу все до конца — они действительно нуждаются в многочисленных эликсирах, кто-то живет только благодаря им.        — Почему он не приедет сюда?        Лиара склонила голову еще ниже.        — Боюсь потерять его. Еще никто не рискнул проверить, действительно ли проклятье снято.        Меня вдруг настигла страшная мысль.        — Тогда почему бабуля так спокойно приняла меня и Дорна в свой дом? Он же мужчина!        — Он не просто мужчина. Он эльф. Проклятье распространялось на людей.        Я немножко успокоилась. Поспешное закапывание трупа на заднем дворе отменяется.        — А тот?.. Новоиспеченный папаша?        — Полукровка-вампир.        — Стражи? — все никак не унималась я.        — Они стоят за пределами деревеньки. Их, кстати, позабавила ваша история с немой сестрой и селянином. Где вы видели эльфа-простолюдина? Обо всех, кто намеревается пересечь границу, они докладывают с посыльной, а я уже решаю, кого впускать, а кого нет.        Вроде бы все было логично, даже придраться не к чему. Принимаясь за очередной блинчик, я старалась не представлять себя в весьма разжиревшем состоянии.        — А как хоть зовут твоего… любимого? — после некоторого молчания, придумала вопрос я.        — Марен.        Вернувшись в дом, я застала там Дорна за чтением книги. Этот реликт был в таком потрепанном состоянии, что неизвестно, на чем держались страницы и как они еще не рассыпались в труху.        — Где ты нашел эту гадость? — я сморщила нос и зажала его пальцами. — Вонь отвратительная!        — В погребе, — спокойно ответил эльф, не отрывая глаз от строчек. — Она подпирала им дверь. Дверь! Да это же ценнейший сборник с описанием всех лекарственных растений!        — Ты решил податься в Травники? — скептически фыркнула я, подходя к столу и наливая воду в кружку из глиняного кувшина.        — Тебе тоже не мешало бы почитать, — укоризненно прошипел он. — Я ищу информацию о зверобое, между прочим, полезным делом занимаюсь! А ты опять лешего валяла, что ли? Надеюсь, больше никого не напугала своим неожиданным визитом с мечом наперевес? Между прочим, муж Кален интересовался, не шальной ли ты ведьмак.        — Нет, не шальной. Испугалась криков. К твоему сведению, я ходила к здешней ведьме, — слегка обиженно ответила я, допив воду и остатки плеснув в раскрытое окно. — Тебе проклятье не грозит.        — Вольха, если ты пошла к ней только за этим, то спешу разочаровать: я за версту чую угрожающую опасность. Именно поэтому быстрее всех и раньше понимаю, что Тень рядом, — при этих словах он сжал кулаки. — Дайте только до него добраться! Кстати, ты закончила? Пора выдвигаться. Я уже собрал вещи, старушка любезно согласилась поделиться с нами провизией. Коней, к сожалению, нигде нет, деревня практически не контактирует с другими поселениями. Рэй послушно сидит там же, где мы его оставили вчера — в хлеву. Хорошо, что там никого не было — видела бы ты его голодный взгляд, когда я принес кусок мяса, подарок Кален за помощь при родах.        — А где бабуля?        — Пошла за водой к колодцу, скоро придет. Распрощаемся и пойдем дальше, больше нам задерживаться никак нельзя, — он сказал это таким непререкаемым тоном, что я даже невольно вздрогнула.        Прощание вышло неожиданно теплым. Нас вышла провожать не только старушка, которая, ко всему прочему, еще отдала нам два походных спальных мешка, но и новоиспеченное семейство. Ребенок спал у матери на руках, пока та старалась обнять эльфа и горячо благодарила его. Я со всей возможной теплотой поздравила их с новорожденным и соблаговолила извиниться за утренний инцидент. Они заверили меня в том, что все в порядке, и пожелали удачи, снабдив пакетом с мясом для волка. Мы снова поблагодарили их и направились к концу деревни, на котором нас ждал очередной сюрприз.        Четыре гнедых лошади стояли на привязи у склона, на котором находилась ведьмина избушка. Сама Лиара стояла возле них, поглаживая по шеям и что-то нашептывая. На ней был костюм для верховой езды и дорожная сумка за плечами.        — Эй, — она радостно помахала нам рукой,— вы же не собираетесь нести эти тяжелые тюки на себе?        Мы слегка откорректировали курс и подошли к ней.        — Что происходит? — сощурил глаза эльф.        — Я решила наварить зелий на месяц вперед и взять небольшой отпуск. Тем более, мы с Мареном давно не виделись — небольшое приключение придется как нельзя кстати, — чародейка беспечно пожала плечами.        «Совсем еще девчонка», — снова подумала я.        — Мы не на увеселительную прогулку едем, барышня, — несколько грубо продолжал Дорн. — Мы перешли дорогу самому большому злу этого мира.        Лиара вдруг посерьезнела, перестала улыбаться и даже зрительно стала намного старше. Если не сказать старее.        — Я знаю. И помощь двух магов вам придется как нельзя кстати. Вдвоем вы не выстоите против тех испытаний, которые уже явственно очерчены на горизонте судьбы. Грядет война, и никто не сможет остаться в стороне. Я сделаю все, чтобы свести ее потери к минимуму.        Казалось, что эти слова таили в себе какую-то неведомую силу, по крайней мере, Дорн перестал препираться, и мы молча запрыгнули в седла. За околицей уже ждал маг.        Нет, ну это просто издевательство какое-то! Мне определенно не везло с «другими» лошадьми. Сначала Белка, потом островные к`яарды, теперь вот это чудо в шерсти! Остальные три лошади шли совершенно спокойно, когда эта поганка кидалась прочь от собственной тени и норовила скинуть всадницу. Не знаю, как я смогла на ней удержаться, но родео мне порядком осточертело. Незабудка явно оправдывала свою кличку, потому как синяки и ушибы, полученные от нее, еще долго будут напоминать мне об этой своенравной скотине.        Спутники равнодушно смотрели на сие безобразие, хихикали, но помогать не собирались. Кобыла наконец добилась своего — встала на дыбы с таким размахом, что я полетела вниз, чудом успев хоть как-то сгруппироваться.        Падение оказалось очень удачным: ничего не сломала и не вывернула, а пара лишних синяков уже ничего не решают. Дорн наконец слез со своей лошади, подал мне руку, но я зло ее оттолкнула и встала сама. Незабудка убегать никуда не собиралась — воспользовавшись отсутствием наездницы, она с головой нырнула в траву и смачно захрустела. Остальные кони смотрели на нее с черной завистью, пытались повторить маневр, но всадники не давали им опустить шеи.        Руки мелко тряслись, сердце бешено колотилось — обычная реакция организма на пережитый ужас падения. Я собралась с мыслями на экстренное собрание по поводу решения возникшей проблемы. Увы, дельных предложений не поступило, так что пришлось, как всегда, все делать самой. Наспех создав крайне нелицеприятный фантом, я стала выжидать. Морок лопнул, напугав лошадь — она резко подняла голову, прыгнув на все четыре ноги, и навострила уши. Я с разбега порхнула на седло сзади и тут же собрала повод, не дав ей опомниться. Когда она наконец пришла в себя, было поздно — я крепко сидела верхом. Деваться было некуда — Незабудке пришлось смириться с моим присутствием и утихомириться.        Лиара и Марен перекидывались незначительными фразами, бросая друг на друга неоднозначные пожирающие взгляды. Было видно, что этой парочке не хватает уединения, но ведь они сами напросились!        Дорн все никак не расставался с драгоценным справочником и перечитывал его от корки до корки уже двенадцатый раз. Как он умудрялся читать на ходу, оставалось загадкой.        А мне тем временем выпал шанс подумать и, наконец, разобраться в сложившейся ситуации. Это дело было шито волменскими нитками (прим. ред. с виду прочными, но рвущимися как путина). Их, кстати, применяли в борделях — дешево, эффектно и легко. Одежду такого типа можно было разорвать за считанные секунды.        Я поставила защитный барьер от чтения мыслей.        Все текло, как по маслу. А если что-то слишком просто, значит, где-то есть подвох.        Ну не могло быть такого, что мальверик, это неуловимое создание, вот так просто взяло и раскрыло свою сущность незнакомому человеку. Правда, она подозрительно много знала обо всем, включая меня. Еще и говорила так загадочно про судьбу. Здесь однозначно что-то нечисто. Но что?        И эта деревенька… с проклятьем, которое, в общем-то, никому не мешает. Энергетический источник под землей… он бы смог перебить любую магию…        Или сделать ее сильнее. А может быть, это не проклятье? Просто кто-то заметал следы, да с таким размахом, которого сам не ожидал?        Вопросы, вопросы, одни вопросы!        Да еще и ко всему прочему этот странный сон, похожий на реальность. Я редко запоминаю то, что нарисовано моим сознанием, а тут… такое…        На горизонте обозначились вершины высоких деревьев. Мы ехали по кажущемуся бескрайним полю, пустынному после сбора урожая. Рыхлая земля утопала под конскими ногами, копыта четко отпечатывались своими подковами. Если за нами шла погоня, этот след ничуть не хуже парадной таблички над дверью корчмы с милой надписью «Добро пожаловать». Рэй шел рядом со мной, то и дело жалобно поскуливая на мешок с провизией.        Незабудка начала жевать узду, и я очень пожалела, что она не очередная иллюзия. Лошадей Лиара одолжила у Стражей — как выяснилось, они содержали небольшую конюшню, где тренировали и разводили их.        Солнце начинало ощутимо припекать, так что мы сразу перешли на галоп, чтобы успеть добраться до леса к полудню. Волк едва поспевал следом, мне его, как и Лена, хотелось забрать на седло, но если бы Смолка еще подумала, то Незабудка точно шарахнулась бы от такой затеи.        Дорн сообщил, что если проедем этот лес сегодня, то в Волию прибудем аккурат к послезавтрашнему обеду. Я со вздохом прикинула, как буду спорить с очередным Советником или Травником, или кто там еще найдется, кто сможет помочь замкнуть Круг. Чего греха таить, Ролар, может, и был прав, когда не говорил мне, что именно происходит на алтаре — теперь страх не проснуться стал вполне ощутимым.        Я посмотрела на волка, который покрылся видимой испариной — шерсть намокла и легла на спине ровными рядами, расправленными ветром. Рэй упрямо боролся с усталостью и прижимал голову к шее, защищаясь от бьющего в морду воздуха. Все-таки, он сделал меня Хранительницей и из-за меня попал в плен, так что я сделаю все, что смогу, чтобы его спасти.        Чего нельзя сказать о Дорне. Я предупреждала, что ритуал воскрешения абсолютно бесполезен, но он свято верил, что у меня все получится. Конечно, я знаю, каково это — потерять любимого человека — пытаешься сделать все, что в твоих силах и даже больше, не можешь примириться с мыслью, что его больше нет. Это неправильно и несправедливо.        Но то, что ушло, должно уйти навсегда. Я могла сделать из его жены зомби, в крайнем случае, призрака, но никогда не смогу вернуть ее как человека. Эльф надеялся, что я смогу забрать ее душу с собой, когда пойду за Рэем, которого, кстати, тоже придется уговаривать вернуться. Но ведь ее тела уже давно нет, и даже если мне удастся отыскать ее по ту сторону, ей некуда будет возвращаться. «Пусть вернется в меня», — самопожертвенно сказал Дорн, и я поняла, что спорить и доказывать ему невозможность плана бесполезно. Его глаза были застланы плотной тканью, сквозь которую не пробивалось ни единого лучика света. Казалось, что он даже не умел веселиться — все его улыбки и смех казались какими-то вычурными, неестественными. Конечно, можно закрыться ото всех и жить со своим горем, но ведь этим делу не поможешь! Нужно делать что-то для того, чтобы отойти от депрессии и вернуться туда, где тебя ждут. Ведь у него такая замечательная дочка, почему же он не смог сосредоточиться только на ней и подарить всю любовь, без остатка?        Для меня была загадкой его глупая одержимость и неприятие реальности — оставалось только посочувствовать… но и этого я не умела.        Так и не научилась…        Лен бережно провел пальцем по моей щеке, аккуратно спускаясь ниже и обводя контур губ. Мне страшно захотелось его поцеловать, обнять и почувствовать, что вот он, рядом, самый близкий, любимый вампир…        Он, как всегда, прочел мое желание в глазах или в мыслях — мне было все равно. Его губы нежно коснулись моих — ласково, трепетно, будто касаясь лепестков бутона розы. Я слегка неуверенно обвила руками его шею и чуть-чуть приподнялась, выгибая шею назад. Он подхватил меня за талию и прижал к себе — твердо, но очень мягко.        Насладившись вкусом его губ, я с сожалением оторвалась от них и, опустив голову, коснулась груди. Его сердце билось чересчур сильно, руки, сжимающие мою талию, потеплели.        И запах. Ни с чем не сравнимый мускатный аромат с примесью чего-то терпкого…. Здесь мешался ненавязчивый запах травы, леса и… конского пота. Меня всегда удивляло, как сам «аромат» пота мог кому-то доставлять удовольствие, но на нем он был как нельзя кстати. С ним все всегда казалось идеальным. Чего же я тогда испугалась…        — Лен, я так скучала…        — Я тоже, — с грустью в голосе сказал он, — поэтому просто скажи, где ты находишься, и все закончится…        И тишина.        Мои глаза непроизвольно расширились, и я отступила назад.        — Так это не сон?!        Лен как-то странно оглянулся, словно за нами кто-то мог наблюдать. Все та же поляна с елями — и ни единой живой души.        — Вольха, я обещал заботиться о тебе! Но для этого мне нужно знать, как тебя найти! Я сбился со следа, когда ты открыла телепорт — и не смотри на меня так злобно, никакие заклинания не смогут сокрыть тебя от меня. Только это треклятое перемещение в пространстве!        Мы смотрели друг другу в глаза, каждый взгляд метал гром и молнии — одна как раз прошила небо совсем рядом. Я невольно вздрогнула, Лен даже бровью не повел. Зараза. Всегда-то он все знает, только, как обычно, забывает меня посвятить в свои планы. Хотел усыпить бдительность и заодно выведать, что происходит? Нетушки, теперь моя очередь пришла строить из себя неприступную стену.        Я хотела его видеть рядом. Безумно.        Но при этом всем я понимала, что если в нашу компанию вольется Лен, то я следующим же купеческим обозом отправлюсь в Догеву каким-нибудь ящиком с морковкой! Если дело не касается непосредственно нас, то почему бы не перестать совать нос не в свой огород? Дело в том, что в прошлый раз Кростену нужны были мы оба. А Тени нужна я одна — Лена он посадил в клетку исключительно потому, что он что-то разнюхивал на границе. Толку с Повелителя Догевы тому, кто может захватить и покорить всю Белорию?        То, что в качестве оружия была я, отнюдь не вдохновляло. Если Лен узнает, как дело обстоит на самом деле, запрет в подвале Дома Совещаний и сядет сверху, надеясь переждать грозу. Не получится — эта напасть коснется всех и каждого, если не остановить сгущающиеся тучи.        — Зачем ты пытаешься меня найти?        — Помочь.        — Лжешь. Ты хочешь меня вернуть.        Лен ничего не ответил, и я окончательно уверилась в своих догадках. Он никак не реагировал на мои мысли, значит, читать не может. Вот и славно.        — Я думаю, что тебе не стоит каждую ночь утруждать мага создавать телепатическую связь, его услуги больше не понадобятся. Лен, я вернусь тогда, когда справлюсь с врагом. Тебе лучше не ввязываться в эту битву.        Интересно, кто согласился ему помочь? Неужели Учитель? Если так, то ему ничего не стоит меня найти. А может быть вообще Катисса? Мне крышка.        Не хотелось признавать, но страх, что он найдет меня и отправит домой, был всего лишь поверхностной маской. На самом деле я каждую минуту представляла на месте черного волка белого — и мое сердце больно сжималось, не давая вздохнуть. Тень настолько легко разделался с Реем, что…        Если на его месте будет Лен, я не выдержу.        Мне часто снились кошмары. В них Лен не вернулся с той стороны; его тело достали бездыханным из морских пучин на корабль; Вэрд пробивал его грудь гвордом и раскрывал клинки…        А в последнее время к ним присоединился еще один.        Тень медленно высасывала его душу, а я стояла в стороне, без возможности пошевелиться или хотя бы закричать. Я ничего не могла сделать, чтобы спасти любимого человека.        Вампира.        Лен все еще злобно прожигал мое лицо взглядом. Уж лучше пусть он бесится и остается в неведении, чем кошмары станут явью.        — Нет, Лен. Не вернусь. Разворачивайся и возвращайся в Догеву.        Уж лучше пусть я даже не буду его женой, лишь бы он оставался живым.        Вампир сплюнул под ноги и, ничего не сказав, исчез.        Я отрешенно смотрела на растворяющийся в воздухе силуэт и постепенно погружалась в нормальный сон.        Это, как и следовало ожидать, был кошмар…        Маленькие звезды перемигивались друг с другом, полная луна медленно плыла по небосводу, осматривая свои несметные владения. Светлячки и кузнечики продолжали трещать в траве, не замолкая ни на минуту; не спящие белки прыгали с ветки на ветку — они ломались под их весом, но хитрые животные успевали переместиться на другие. Лес никак не мог успокоиться.        Дорн тоже.        Он, заложив худые руки под голову, смотрел на огромный шар Луны и думал. Думал долго и мучительно, его лоб то и дело собирался в складки, и лишь спустя время эльф заставлял себя расслабиться. Лиара и Марен давно уснули, прижавшись друг к другу. Эта любовная парочка слишком часто напоминала ему прошлое: когда-то он с такой же нежностью прижимал к себе светловолосую эльфийку с божественным переливчатым голосом. Ее песнями восхищался весь Ясневый Град, многие жаждали встретиться с известной певицей, но ее сердце навсегда принадлежало лишь одному, видевшему в ней не пару стройных ножек и чудесное личико, а душу. Они понимали друг друга без слов, всегда поддерживали и никогда не расставались. Каждой секунды было мало для того, чтобы насладиться близостью. Целой вечности было мало…        Когда родилась Лори, они оба были на седьмом небе от счастья и строили планы на будущее.        Она была беременна мальчиком, когда все это произошло.        Когда на эту землю пришел Тень и уничтожил все, что он так любил. Когда Лореляй, уже будучи десяти лет отроду, поняла все именно так, как оно было, и замкнулась в себе. Она все так же продолжала любить папу, но он-то видел, насколько сильно она скучала по матери. Насколько ей не хватало ее.        И ему тоже.        Поэтому он совершит любое безумство, собственноручно убьет Тень, чтобы вернуть дочь и жену.        Чтобы вернуть прошлое и сделать его настоящим.        Эльф знал, что ведьма не способна оживить того, кто уже умер.        Но на этот счет у него был свой план…        Марен очнулся среди ночи — его потревожил хруст веток под лапами неосторожного зайца. Старая привычка просыпаться от близкого шороха не давала покоя. Весь лес гудел, что было довольно странно для такого времени суток. Легкий отголосок страха появился и тут же потух где-то глубоко внутри него.        Лиара спала рядом, обняв его за шею и уткнувшись носом в грудь. Ее ножка во сне обвила его бедро, прижавшись еще сильнее. Будь они наедине…        Но об этом даже и думать не стоит. Волна легко возбуждения была с силой подавлена и отправлена по обратному адресу, в низ живота. Марен как можно медленней и осторожней выпутался из объятий жены и присел к костру — огонек едва теплился, нужно было подбросить веток.        Дорн видел третий сон, едва слышно посапывая в плед. Маг не доверял эльфу, сам не зная почему. Он казался хорошим и заслуживающим уважения, но что-то все не давало покоя. Нечто темное ощущал маг в душе Дорна и не знал, как это объяснить.        Вольха нервно дернулась, пробурчала что-то себе под нос и перевернулась на другую сторону. Она была так похожа…        Скажет ли когда-нибудь Лиара правду? Они часто говорили об этом, спорили, кричали, доказывая друг другу свою точку зрения, но все без толку. Он не смог ее уговорить открыться, а жена непоколебимо стояла на своем, не желая тревожить ведьму. Она считала, что ей рано знать правду. А когда будет не рано?! В конце концов, она всю жизнь думала, что…        Он представил недовольное лицо Лиры прямо перед собой. Она качала головой и прикладывала руку к его губам. «Она не должна знать до тех пор, пока я не решу, что она готова для такого». Марен умолкал, но мнение не менял.        С тех самых пор, когда четырнадцать лет назад пришло письмо, их жизнь перевернулась с ног на голову. Тогда он был один и не знал, как жить дальше, а прочитанное повергло его разум в настоящий шок. Он отправился по ее следам, неустанно наблюдая за развитием событий издалека, собирая сведения со всех знакомых. Это стало его смыслом жизни, пока не получилось так, что он спас молодую девчушку от напавших на нее загрызней. Это был нелегкий бой, но награда окупила себя сполна — девушка расплакалась, взглянув в его глаза, и сказала, что скучала. Удивление и замешательство Марена быстро сменилось огромной радостью, когда тем же вечером, сидя в избушке, Лиара сообщила свое имя и в подтверждение того, что перед ним сидела его погибшая жена, рассказала всю историю ее прошлой жизни. Омрачало радость лишь то, что Лира не призналась сразу в том, что она мальверик. «Я никому не говорю о том, кто я на самом деле. Если бы ты знал, сколько я живу и сколько раз обжигалась на этом! Я умирала, любимые мне люди тоже со временем уходили в другой мир. Но я не пыталась их искать. Слишком больно видеть то, как уходит частичка твоей души. Ты первый, кого я позволила себе полюбить за много веков подряд. Не смогла удержаться и тогда, когда едва не потеряла тебя снова в этой битве».        И тогда он понял, насколько мудрой и сильной была его жена. Их любовь прошла через испытание смертью и оказалась намного крепче нее…        Страшный крик прорезал его дремоту, заставив вскочить. Удивительно, но Лиара и Дорн даже не пошевелились. Кричала Вольха, ударяя сжатыми в кулаки руками по земле. Из глаз непрерывным потоком лились слезы, а крик оформился в одно-единственное имя.        Лен.        Марен перепрыгнул разгорающийся костер и начал трясти ее за плечи. Девушка очнулась не сразу, продолжая всхлипывать и повторять заветное имя. Он прижал ее к груди, гладя по волосам и повторяя: «Это сон, всего лишь сон». Она понемногу успокаивалась, но все никак не переставала всхлипывать, видимо, не проснувшись до конца.        Если бы Лиара видела ее в тот момент, то изменила бы решение и перестала скрывать правду.        Я проснулась от того, что по мне что-то полз. С отвращением смахнув противную сороконожку с щеки, я поморщилась и вздрогнула всем телом. «Гадость». Странновато было спокойно испепелять василисков и испытывать такое тошнотворное чувство от какого-то насекомого.        Откровенно говоря, меня действительно тошнило. И это при таком-то иммунитете, когда меня с роду ни разу не тошнило, тем более с утра?        Что-то тут определенно нечисто.        Мои спутники еще спали, лошади тоже. Взглянув на Марена, я невольно вспомнила ночной инцидент и поразилась своей плаксивости. Что-то в последнее время меня слишком часто прошибает слеза. Пора завязывать с этими женскими штучками и приступать к серьезным делам.        Волк, замерзнув ночью, решил согреться и пристроился ко мне вплотную — я чувствовала его шерсть под боком. Скосив глаза, я увидела, что он положил голову на передние лапы точь-в-точь как собака; бок едва заметно вздымался — дыхание было замедлено.        Протянув руку, я убрала с его шерсти жука — волк заворчал, но глаз не открыл.        Еле-еле поднявшись на колени, я начала прикидывать, успею ли добежать до кустиков, если все-таки вырвет. Чересчур острый запах трав раздражал нос, казалось, что привыкнуть к нему невозможно. Шел только четвертый день превращения, а что же будет дальше? Как-то все слишком быстро происходит, либо это просто потому, что я обращаю на это особенное внимание?        Растолкав Дорна, я отправила его собирать хворост для сгоревшего уже костра — необходимо приготовить завтрак и отправиться в путь. Лиара обернулась птицей и решила разведать территорию леса. Марен очнулся сам, пожелал доброго утра и отправился куда-то, видимо, чтобы не смущать меня его присутствием наедине.        Я сполна оценила этот поступок.        — Лен?        Вампир не пошевелился, даже не вздрогнул, продолжая буравить взглядом какую-то одному ему известную точку на горизонте.        — Ты понимаешь, что план провалился. Я не знаю больше ни одного способа, а ее силы хватит скрыть целую страну, не то что какой-то обычный след.        Наступила долгая, давящая тишина, нарушаемая лишь нервным переступанием с копыта на копыто Смолки. Ей не терпелось отправить в путь: кто знает, может быть, она так же сильно скучала по Вольхе, как и Лен? А может быть ей просто не нравился вынужденный всадник, но возражать явно кобыла не стала, когда вместо ведьмы ее подседлал Повелитель и умчался из Догевы, как будто его подстегивали живоглоты.        — А если след будет… иметь немагическое происхождение? Скажем, отпечатки в траве?        Маг громко фыркнул.        — Тебе нужен следопыт.        — Значит, я найду его, — решительно сжал кулаки Лен. — Во что бы то ни стало.        Мужчина молчал, боясь высказать вслух вопрос, который так давно мучил его.        — Лен, а может быть, она права? Может, тебе не стоит вмешиваться в эту битву? Все-таки она сильнее, чем кажется… — он осекся, поймав на себе жгучий, если не сказать безумный взгляд вампира.        — Она моя жена, и я обязан ее защищать, даже если она сама того не хочет или боится признать, что ей нужна помощь. Что я, по-твоему, должен сидеть сложа руки и ждать, когда принесут ее труп?        — Она не одна. С ней друзья.        — Печальный опыт судьбы доказывает, что в некоторых битвах друзья лишь обуза, — жестко прервал он. Слишком холодно.        — Я не собираюсь тебя отговаривать. В конце концов, я бы поступил так же, — наконец согласился мужчина. — Но скажи только одну вещь: что ты собираешься делать дальше?        — Отправлюсь в Волию. У нее на шее висел реар Рэя. Сегодня я надеялся, что смогу узнать, где они находятся, и перехватить по пути, но не выйдет. Придется встречать уже там.        — Мы слишком далеко, Лен.        — Именно поэтому мне еще раз потребуется твоя помощь. И телепорт.        Женщина, стоявшая рядом с ними, фыркнула.        — У нас общая цель. Надеюсь, что в этом вампирском городе мы все отыщем свои пропажи.        — Надеюсь, Верес. Очень на это надеюсь…