***
На границе было неспокойно, ведь люди, смотрящие за обстановкой, за городом, тоже были немного не в себе. Волновались и были растеряны, ведь не каждый день спасаешься от неминуемой гибели своей родины. К ефрейтору Шульцу подошёл лейтенант Вельтен и заговорил почти безэмоционально. — Хорошую речь сказал наш Фюрер, да Шульц? — Знаете, герр лейтенант, а не пошли бы вы отсюда куда подальше? — Ответил Шульц, проверяя зараженную винтовку. — Вы ещё в звании не доросли, чтобы мне такое говорить, ефрейтор! — Произнёс Вельтен, готовя пистолет и не спуская глаз с грубияна. — А пошло оно, звание, вы и ваш Фюрер! Лейтенант достал пистолет и прицелился в Шульца. На лице старшего унтер-офицера появился пот, он волновался, ведь проблемы нарастали сами собой. — Из-за такого фанатизма и веры в этого фюрера, чистоту расы, мы и проиграли войну. — Начал говорить Шульц, вливая в свои слова всю душу и горе, что накопились за войну. — На восток идём, быстро захватим всю Россию. — Ефрейтор… — Я на этой войне с этими коммунистами брата и отца в сорок третьем похоронил! — Сказал он, выдавая слёзы из глаз. — Не знаю где мы, и не знал я ранее, что мне делать. Но теперь я знаю точно! Шульц опустил своё оружие и начал сдирать со своей формы погоны и офицерские знаки. Посмотрев на себя, он так же развёл руками перед офицером, показывая, что тот уничтожает все связанное с вермахтом, но форму снимать он не стремился. Лишь поудобнее повесив свою винтовку, Шульц пошел прочь из Берлина, вдаль, срезая знаки, что могли связывать его с гитлеровской Германией. Лейтенант не знал как на это реагировать, ведь он мог это сделать когда офицер уйдёт или незаметно ночью, но нет, он сделал это перед ним. Обер-офицер направил пистолет на дезертира, но потом опустил его, задумавшись. Офицер посмотрел на свой железный крест, заработанный на войне, и положив оружие в кобуру, взял свой МР-40 и побежал за Шульцем.***
Голосование, которое объявил Гитлер, шло уже третий и, наконец, заключительный день. К скоростройным будкам с ящиками и листами, выстраивались целой очередью, никто не знал, каков итог будет у этих «выборов». Перед тем как впустить людей в маленькие помещения, их проверяли. Вытаскивали все из карманов, смотрели, нет ли листов, которые может кинуть кто-нибудь, кто желает скорого ухода или сохранения на посту рейхсканцлера Адольфа. Многие боялись делать выбор, ведь неверное решение могло стать фатальным результатом для всех, в том числе и для всего города. Жители и солдаты собрались рядом с рейхстагом. Разрушенным, серым от сажи и взрывов, но рейхстагом. Из уцелевших кусков дерева и камня сделали большую конструкцию, на которой должен был говорить Гитлер. Именно там собирался выступать фюрер, уверенный в своей победе. У него был план, который вот-вот должен осуществиться. — Итак, братья и сёстры, сейчас вы услышите итоги голосования! — Сказал Адольф во весь голос, доставая документ, в котором должно было быть всё расписано. — По итогам голосования, я, Адольф Гитлер… Буду править Германией дальше!!! Народ сначала начал перешёптываться. Потом откровенно кричать, а затем открыто и громко критиковать своего правителя. Фюрер очень удивился, ведь раньше немцы вскидывали руки с криками «зиг хайль», но не сейчас. Они были злы на него и недовольны результатами, ведь теперь, по итогам «голосования», их ждут ещё долгие годы правления этого безумца. Внезапно в небо начали стрелять солдаты из «шмайсеров» и направлять эти же оружия на Гитлера. Сначала тот не понял что происходит, а потом запаниковал. Оглядываясь, Адольф стал пятиться назад, но и сзади его ожидали солдаты с оружием. Они стали к нему подходить. Охрана уже поднимала руки и клала оружие на землю, чтобы остаться в живых. На сцену начал подниматься тот, кого совсем не ожидали, а именно — Пауль Йозеф Геббельс. Гитлера отвели на безопасное расстояние и заставили поднять руки, а министр пропаганды встал на его место. Никто не видел чётко и близко лицо Геббельса, но он волновался и нервничал, ведь будучи на своей земле, перед войной и даже в середине войны, он и представить не мог, что будет арестовывать своего фюрера. — Жители Третьего Рейха! Нет, Германии! — Говорил он, всё ещё волнуясь и взвешивая каждое слово. — Мы все знаем, что НСДАП сотворило с нашей родиной. Все мы хотим вернуться к нормальной жизни, к той, где люди работают, получают зарплату. Матери не прощаются со своими детьми, а мужчины спокойны за семью, что находится дома. Я признаю свои ошибки, я признаю свою вину, я признаю, что моя вина во всём этом велика! Я готов предстать перед судом, независимым судом Германии. Гитлер так же будет осуждён за свои действия и будет наказан! Но! — Внезапно поднял руку он и указал пальцем в небо. — Если я буду жить, если я смогу сыграть свою роль в будущем Германии, то я вам обещаю, клянусь, что более не позволю чтобы Германия пылала, как недавно, и была достойна наших предков, основавших некогда это могущественное государство. Возникла тишина, народ на площади не знал как на такое реагировать. Министр пропаганды, на вид, говорит от всего сердца и души, если таковые у него вообще когда-нибудь были. Геббельс ждал реакции слушателей, он хотел чего угодно лишь бы Гитлер понёс заслуженное наказание, или же хотя бы более никогда не занимал пост рейхсканцлера. Внезапно народ замолчал и посмотрел на выступающего. На него смотрели так же и вооружённые солдаты, что охраняли Гитлера. Адольф, как будто сам мир, застыл в ожидании. Но чего же? — Хайль Геббельс! — Крикнул некто из толпы. На этого человека посмотрела половина толпы, но не стала осуждать. Из толпы кто-то крикнул вновь: — Хайль Геббельс! Его подхватил ещё один, ещё несколько, а потом и почти все скандировали уже новое, но такое знакомое «хайль». Геббельс сам не понимал, как они могут кричать то, что напрямую напоминает о старом режиме, но он мог легко понять, что хотели донести до него люди. — Если вы мне доверяете, то я не могу желать ничего более! — Крикнул Йозеф во весь голос, всё ещё, пусть и не разом, скандирующей толпе. — Я готов по настоящему доказать свою пригодность, как правитель Германии. Я не буду давать обещаний, которых я не смогу сдержать, и поэтому, господа, даю вам слово: я сделаю Германию великой вновь!!! — ХАЙЛЬ ГЕББЕЛЬС!!!Небеса. Замок Верховной Богини.
Небеса, что возвышаются над землёй. Место, недостижимое ни для мамоно, ни для людей. Лишь ангелам и немногим героям дозволено узреть сию красоту совсем другого мира, который населяли воистину величественные существа. Но одно из них выделялось особенно, а именно - Верховная Богиня, или, как её чаще всего называют большинство смертных и бессмертных, Верховная. У этой женщины на душе было неспокойно, что-то глодало её изнутри, будто предупреждая о чем-то. Может, скоро должно произойти что-то плохое? Опасность должна настигнуть её и поданных? Этого она, к сожалению, не знала, что печалило и настораживало богиню. Её мысли прервал громкий женский голос, что раздался на весь тронный зал, вслед за скрипом огромных дверей. Это была младшая-ангел, спешившая доложить о чём-то очень важном своей госпоже. Встав на одно колено и опустив голову вниз, она начала свой доклад: — О Верховная Богиня, позвольте доложить о неком происшествии! Я бы даже сказала аномалии… Илиас поняла, что не только она почувствовала нечто иное, что даже ей незнакомо. Осознание того, что что-то в мире случилось без ее ведома, явно не радовало: — Подними голову, дочь моя, разрешаю. — Благодарю вас, о Верховная! — Сказала та и подняла голову, не вставая с колена. — На Юге земель Королевства Лескатия, появился ныне неизведанный город, вернее, развалины города. Тем не менее, в этих руинах кто-то живёт, так как я видела там движение! — Хм, а это место, оно досконально было исследовано? — Спросила Илиас задумчиво, положив руку на подбородок. — Конечно, моя богиня. — Ответила ангел. — Это место близко к островам и границе Южного Демонического Государства. Оно неоднократно проверяется нашими войсками, но по какой-то причине… — Достаточно, ангел. — Тихо прервала богиня свою слугу, вытянув руку. — Если в этих руинах есть люди, то нам следует наладить с ними контакт. Но сделать это должны отнюдь не валькирии или ангелы, а такие же люди. И сделать это надо осторожно и тихо, тебе ясно? — Яснее и быть не может, о Верховная. — Ступай и сообщи высшим ангелам, что необходимо сделать Королевству. Донёсшая встала на ноги и, вновь поклонившись, удалилась из тронного зала, выполнять поручение великой матери. Илиас, тем временем, переживала, очень сильно переживала. — Это всё не спроста, я уверена. — Сказала сама себе богиня. — Надеюсь, что я смогу предотвратить катастрофу до того, как произойдёт нечто ужасное. — А мне кажется ты зря себя накручиваешь. — Сказала некая, выходящая из тени личность, что почти незаметно улыбалась, глядя на высшее существо.Берлин.
Каждый в городе был занят, никто не сидел без дела. Все уже привыкли работать не покладая рук, а сейчас это было жизненно необходимо. Несмотря на то, что война практически уничтожила страну, еще оставались патриоты, стремившиеся сделать их родину лучше. А сейчас все стремились восстановить то что от неё осталось. Гитлер был арестован и приговорён ко временному заключению и последующему суду, который должен был быть справедлив. Но многие считали что казнь без суда - это вполне приемлемо для него, как бы это странно не звучало. Для начала было принято максимально обезопасить город. Снести несколько зданий стен, что держатся на словах и собрать боеприпасы с улиц, вместе с зенитными орудиями и банками, оставшимися на передовой. Было необходимо немедленно собрать всех солдат и офицеров, что могут воевать или хотя бы живы, так как армия должна быть налажена в ближайшее время, для отражения или сдерживания атак врага, способного напасть в любой момент. Еда и вода у горожан была, но её было не так много, поэтому экономили как могли. Ничуть не меньше был занят делами новоизбранный канцлер города-государства. Подписание важных документов о проведении построек простых одноэтажных зданий, арест поддерживающих Гитлера, обеспечение жителей средствами для выживания — все это было на плечах Геббельса. Он и не думал отдыхать. «В бункере достаточно отдохнул» — говорил он. — Хайль Геббельс! — Сказал солдат, войдя в кабинет нового вождя. — Хайль. — Ответил Йозеф. — Какие-то новости? — Так точно, мой фюрер. — Он говорил чётко, словно по бумажке. — На границе города встала небольшая колонна людей! Они одеты в латы и вообще не похожи на кого-то из советов или «союзников». — Любопытно. — Сказал Геббельс, встав из-за стола. — Мне нужно лично с ними встретиться. Приставьте ко мне охрану и приготовьте транспорт. — Транспорт уже готов, мы можем отправляться. Дальше, почти без слов, они пошли к вездеходу Stoewer и отправились к границе города. Пришлось немало петлять, так как граждане складывали мусор в одни кучи, а камни - в другие. Поездка прошла без проблем и неудач, и очень скоро фюрер новой Германии прибыл к месту назначения. И вправду, там стояли люди в легких доспехах, кто-то сидел на лошадях и как будто выдавал себя за больших людей в обществе, учитывая то, сколько драгоценностей на его одеяниях. Покинув свой транспорт, Геббельс подошел достаточно близко к незнакомцам. Он был под охраной своих людей и готов к нападению. — Вы… Понимаете нас? — Спросил он гостей. — Конечно понимаем, мы же не варвары! — Грубо ответил, видимо, глава всего легиона. — И мне сказали, что прибудет кто-то из высокопоставленных, почему прибыл какой-то зачахлый… — Я являюсь на данный момент самым главным здесь и вы можете говорить со мной. — Спокойным тоном произнес Йозеф. — Неужели? — Поднял бровь глава и слез с лошади. — Откуда появился ваш… Город? Здесь его не было и быть не должно! — Оу, приношу свои искренние извинения. Но то, что мы вам расскажем, может сильно удивить, если не повергнуть в шок. — Я постараюсь поверить! Но предупреждаю, я мастерски умею определять врет человек или нет! Геббельс переглянулся со своими людьми, которые тоже не представляли, как реагировать или отвечать. Ведь если сказать «мы из другого мира», то тебе явно не поверят. Но у германцев есть доказательства, вернее одно большое, а именно самый великий город — Берлин. — Как бы вам это более внятно объяснить. Мы из другого мира. После этого все замолчали и лишь людские зрачки прыгали от одной части глаз, к другой. Некоторые нацисты даже вспотели, а среди неизвестных им людей послышались шепот и слова то ли изумления, то ли недоверия, но тишину всё же прервали. — Вы из другого мира? Хах, не несите чепуху. — Заявил воин. — Верховная Богиня не стала бы создавать еще один мир, так как она уже писала в священном писании, что создала, по факту, идеальный. Одна лишь неприятность, мамоно, но суть в данный момент не в этом. — Я вас перебью, но вы спросили зачем богине создавать другой мир? А кто сказал, что ваша богиня является богом в мире, из которого мы пришли? Простите за прямоту, но я не буду более разговаривать с вами! — Чётко и ясно выразился Геббельс. — Я и мои советники с генералами будем говорить только с вашим лидером и его приближёнными. Но было бы неплохо узнать имя того, с кем я сейчас вёл беседу. — Арх, ладно… — Сказал человек и, выпрямившись, произнёс, словно актёр, знавший текст наизусть. — Рауль Дамвер Тарл-Ляйнер, капитан третьего легиона армии Верховной Богини Илиас и обладатель награды за… — Мне абсолютно не интересны ваши заслуги перед вашим государством! — Сказал фюрер Берлина, махнув рукой слева направо. — Теперь я буду ждать здесь, на том месте где вы стоите, вашего уполномоченного представителя, в виде правителя, министра иностранных дел, генерала, или кого-то еще. А до этого, счастливой дороги. После этого Геббельс, не собираясь дожидаться реакции своих собеседников, сел в машину и приказал ехать обратно к его офису. Лоб Йозефа покрывал пот, а его самого одолевал страх того, что где бы они не были, теперь столица Германии вовсе не на планете Земля. Вернувшись на место, откуда вытащили Геббельса, министр Крозиг говорил без остановки. — Если у этих дикарей только мечи и луки, то мы их победим без проблем, даже если начнём войну сейчас. Геббельс остановился, повернулся к генералу, выдохнул и собрался устроить небольшую лекцию министру финансов. — Крозиг, я обещал народу мир, а вы говорите о новой войне? — Герр Геббельс, может мы и будем стремиться к миру, но мы превосходим их в военном плане, да и скорее всего в умственном тоже. Геббельс смотрел очень внимательно на личность, что просто обязана по образованию и профессии мыслить логично, но разочарование прервали слова, которыми он пытался усмирить партнера. — Будьте осторожны, Рауль, не споткнитесь о свою гордыню.POV Рауль Дамвер Тарл-Ляйнер
Как эти дикари смеют со мной разговаривать таким тоном, да еще и перебивать? Хотя, судя по зданиям, что были наполовину разрушены, дикарями их называть мне все сложнее и сложнее. Надо будет заслать в их город шпионов, хотя, судя по одежде их воинов, они быстро распознают врага и незамедлительно расправятся с ним. Надо быть осторожнее, ведь кто знает, чего от них можно ожидать, раз они могут такое строить. — Ваша светлость, могу ли я узнать, что мы будем делать? — Спросил один из легионеров. — Пока я не могу знать. — Ответил я. — Этого города точно тут не было, я в этом уверен, да и картографы тоже. Нам стоит не выставлять себя в дурном свете, ведь только Верховная знает, что они могут сделать, если мы попытаемся взять город штурмом. — Как и ожидалось от великого Рауля Дамвер Тарл-Ляйнера, вы прекрасно оценили ситуацию и приняли правильное решение, как всегда. — Спасибо за похвалу боец, но нам нужно как можно быстрее добраться до лагеря. Ох, чует моё сердце, что нам придётся познать немало проблем с этими людьми. Нам следует узнать побольше обо всём от них же самих, только осторожно, не вызывая желания попытаться узнать о наших планах.конец POV Рауль Дамвер Тарл-Ляйнер
— То есть, вы хотели использовать их неведение о нас как оружие? — Спросил Людвиг Шверин фон Крозиг, делая себе чай. — Скажите мне, Людвиг. — Начал говорить Геббельс, подойдя к зеркалу и смотря самому себе в глаза. — Будучи прусским рыцарем, увидев огромного дракона, вы бы сразу бросились на него? — Хэ-хэ, ну разумеется нет, хэр-Геббельс. — С улыбкой на лице, сказал рейхсминистр. — Я бы бежал прочь, желая предупредить близлежащие поселения о возможной опасности. — Ага. Наш город для этих рыцарей - дракон, о котором нужно предупредить. Когда мы станем известны миру, они захотят собрать армию и уничтожить нас, ведь мы для них даже не отдельное государство, а так, помеха. — И что же вы предлагаете? — Хочешь мира — готовься к войне. Нам необходимо показать что в случае их агрессии, мы просто так не сдадимся. И сделать это нужно как можно мягче, чтобы люди даже не подумали о моем предательстве в их сторону.