Умирая за чужую любовь

Этой ночью Драко так и не сомкнул глаз, он просто молчал, сидел и о чем-то думал, а Гарри стоял рядом. И как результат, с утра Малфой выглядел просто ужасно. Волосы торчат в разные стороны, мантия помята, а глаза красные от постоянного недосыпания, но сейчас он как никогда был похож на Гарри Поттера. Если для Поттера это было нормальным состоянием, то Драко казалось, что он медленно сходит с ума. Он уже и сам не понимал, куда делся тот холеный блондин, следящий за своей внешностью. Сейчас ему явно было не до своего внешнего вида. Красными глазами он искал в толпе студентов Гермиону, единственного человека, который сможет ему объяснить последнюю запись в дневнике Поттера. Девушка нашлась на своём обычном месте за гриффиндорским столом в большом зале. Она сидела рядом с Роном. — Рон, привет! — Малфой подошёл к паре. — Позволь мне ненадолго украсть у тебя Гермиону. — Разве я могу сказать тебе нет? — Рон посмеялся. — Неа, — Драко улыбнулся в ответ, — Герм, давай пройдёмся, — Малфой хотел взять её сумку, но девушка его опередила и сама взяла вещи. Гермиона подошла ближе, взяла его под руку и повела к выходу из большого зала. Рон пару минут смотрел им в спину, после чего продолжил завтрак. " Гарри это Гарри. Значит так надо. Гермиона провела Драко по замку, пока они не оказались в выручай-комнате. Только они переступить порог, как в номере ударил аромат свежесваренного кофе. — Комната всегда хорошо понимала меня, — Гермиона взяла в руки чашку и вздохнула пьянящий запах, — о чем ты хотел поговорить, Драко? — Малфоя передернуло от звука своего имени, и он начал оборачиваться для того, чтобы проверить, что их никто не подслушивает. — Расслабься, эта комната умеет хранить тайны своих гостей. Даже Дамблдор не имеет над нею власти. Творение самого Годрика Гриффиндора, как-никак! — Ну, раз ты это говоришь, то так и есть, — Малфой сел на диван рядом с девушкой. Кофе манило его своим ароматом и Драко не стал ему сопротивляться. Слизеринец сделал пару глотков. Кофе горячим потоком ожег горло, разнося свое тепло по всему телу и даря так сейчас нужную бодрость. — Так о чем ты хотел поговорить? — О Поттере и его записях. Я дочитал его дневник, и у меня появилось ещё больше вопросов. Я не могу его понять ни головой, ни сердцем. — Драко! Драко, — Гермиона поставила свою чашку, — раз ты не смог понять его слова, которые как раз и были адресованы тебе, то чем тогда я могу помочь? — Герм, это всего лишь слова! — Малфой последовал примеру девушки и отставил свою чашку. — Мы с тобой для этого разговора тоже используем слова. — Не придирайся, ты прекрасно поняла, что я имел в виду. — Что ты на самом деле хочешь от меня услышать, Драко? — Правду. Что на самом деле творится с Поттером? — А если я тебе скажу, что Гарри каким-то непонятным для меня образом влюбился в тебя? Вот и весь ответ на все твои вопросы. — Поттер что? — Что слышал. — Почему я? И как же мелкая Уизлетта? — Джини всего лишь хороший друг и не более того. А почему ты, я и сама не знаю. Гарри говорили лишь то, что видит в тебе свет. А какой свет и почему именно в тебе он не объяснял. — В дневнике он писал, что в волшебном мире меняется все, кроме меня и моей ненависти к нему и это помогает ему держаться на плаву и не сойти с ума. — Да, в этом весь Гарри. Он видит то, на что другие даже не обращают внимания. Но он в чем-то прав. Ты действительно единственная и неизменная часть его жизни. Ты всегда оставался собой, в то время как остальные то любили, то ненавидели его. Но только не ты. — Он что, псих? — Нет, просто он не такой, как все и никогда им не был. — Это уж точно. Влюбиться в меня! Это… — А что в этом такого? Или все дело в том, что он парень? — Поверь, это беспокоит в самую последнюю очередь. Как для волшебного мира, так и для меня однородные отношения не новость. Просто это Поттер. Он… Он… — Он что? Не достоин любить? Или он не достоин любить именно тебя? — Он не может любить меня! Я… — Значит, — Гермиона задумалась, — это ты не достоин чтобы тебя любили или чтобы тебя любил именно Гарри? — Я… Я… — Вы с первой своей встречи не были равнодушны друг к другу. Просто Гарри пришлось вырасти быстрее тебя, и он осознал, к чему все идёт, а ты до сих пор продолжаешь прятать голову в песок, делая вид, что вокруг тебя ничего не происходит или ты тут совсем не причем. Тогда ответь мне, Драко Малфой, почему ты сейчас в образе своего злейшего врага и рискуешь своей жизнью ради него? Почему ты это делаешь? — Я это сделал для себя и никогда этого не скрывал от тебя. Я хотел бежать, но появился другой выход. — А может, ты что-то скрываешь от себя самого, а не от меня? — На что ты намекаешь? — Совершенно ни на что. Это же просто слова, — Гермиона поднялась на ноги, — нам надо идти, Рон начнется волноваться. — Но мы не разобрались с Поттером! — Для этого сначала ты должен разобраться в себе, — больше Гермиона ничего не сказала, а просто ушла. * * * Снейп находился в своём кабинете, когда по замку прошла волна холодной и тёмной силы, вслед за этим в покоях зельевара появился директор. — Северус! У нас получилось! Крестраж уничтожен! Остался только он сам. — Как же Поттер? — Крестраж, что прижился в Гарри, был уничтожен силой исходящей из кольца Гонтов. Том перестарался с охранным заклятием, и это сыграло нам на руку. — Это значит, что нам нужна лишь одна Авада Кедавра. — Да. Нам надо убить Тёмного Лорда. После этих слов, как по приказу, Снейп зашипел от боли. Метка на его руке горела огнем, а это говорило о том, что его хозяин был в ярости.