Enchanted Princess, or bring me to life

POV Анастасия Я не могу поверить своим глазам, неужели этот "манерный блондинистый кошмар" теперь везде меня будет преследовать?! Хотя... если ненадолго отвлечься от обстоятельств, то этот "кошмар" можно было бы назвать даже довольно симпатичным, но его назойливость переходила уже все мыслимые и немыслимые границы, и начинала меня невообразимо раздражать... Что правда, ещё больше меня раздражало моё собственное поведение. Почему каждый раз, когда он оказывается так близко, я невольно теряюсь и поддаюсь гипнозу его иссиня-ледяных глаз?.. — Я тебя напугал? — всем своим видом изображая виноватость, спросил он. — А сам как думаешь?! Или, по-твоему, я от радости вскрикнула? — возмущалась я его наглому поступку, — Я терпеть не могу когда на меня вот так смотрят! — Что, даже во сне? — вместо извинений, вдруг спросил Страйфи. — Тем более во сне! — резко выпалила я, — К тому же, это неприлично, тебе об этом никто не говорил? — У тебя что, несколько пар глаз и они спят по очереди? — недоверчиво усмехнувшись, снова спросил парень. — Просто... — его по-детски непосредственная улыбка и нелепый вопрос почему-то напрочь отбили во мне всякое желание продолжать свои язвительные тирады и заставили сменить гнев на милость, — Как это объяснить... — говорила я делая паузы, чтобы перестроиться на иной тон разговора и правильно подобрать слова, — Я всегда чувствую такие вещи... и мне от этого становится очень не по себе. — Прости тогда, — с сожалением, но видимо так до конца ничего и не поняв, ответил парень, — Я не хотел тебя испугать. — Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос, что ты здесь делаешь? — немного успокоившись я задала свой изначальный вопрос. — Ну, вообще-то, лечу к себе домой, — с ироничной улыбкой ответил Страйфи и добавил — С таким же успехом, я могу задать тебе тот же вопрос. — Я... — понимая всю нелепость своего предыдущего вопроса, замялась я, — Не поверишь, но тоже лечу, что правда, не домой, — и тут же добавила, — Но вообще-то, когда я садилась в это кресло, то тебя здесь и близко не наблюдалось. — Ну, это ты меня не заметила, — засмеялся парень, — А я тебя почти сразу увидел, только долго думал, подсесть или не стоит. А потом вспомнил, что наш разговор в кафе был не совсем удачно закончен, вот и пересел, в надежде его продолжить, тем более, место оказалось совершенно свободным, но ты уже спала, а дальше — ты знаешь. — А с чего ты взял, что наш разговор был неудачно закончен? — хитро прищурившись, поинтересовалась я, — По-моему, там было всё вполне логично, как для случайной встречи в аэропорту. — Ну хорошо, дело не в этом, — мне показалось, что он даже немного смутился от того, что его маленькая ложь была раскрыта моим довольно опытным и циничным в таких вещах умом, — Мне просто вдруг захотелось продолжить наше знакомство. — Ну, это уже ближе к теме, — улыбнулась я. — С какой целью летишь в Берлин, если не домой? Работа или друзья? — сменил тему Страйфи. — И не то, и не другое, — ответила я, — У меня там нет ни работы, ни друзей. Просто иногда в жизни бывают такие моменты, когда нужно сменить обстановку вокруг себя, чтобы разобраться в самом себе, надеюсь, Берлин мне в этом поможет... — Значит отдыхать? — уточнил он. — Не совсем, скорее, всё-таки, работать, но только над собой, — горько усмехнулась я, вспомнив о причинах своей поездки, — А там, видно будет... — Мне кажется или ты действительно какая-то не очень весёлая? — поинтересовался он, — Это из-за меня? — Нет, ты здесь не причём, тебе показалось, — ответила я, не желая признавать его правоту, поскольку свои слабости и свою душу имею право обсуждать только я сама. — А я почему-то думаю, что не показалось... — ответил Страйфи, пристально посмотрев мне прямо в глаза. — А даже если и нет, то есть вещи о которых лучше не говорить... — сопротивлялась я правдивости его слов. — Почему же, если высказаться кому-то — обязательно станет легче, — говорил он, — Тем более, я вообще случайный попутчик... — Поверь, в моём случае, эта аксиома бессильна, — снова усмехнулась я. Почему его случайные и явно ненарочно сказанные фразы цепляют меня за самые тонкие нервы и заставляют всё самое тёмное и тяжёлое, что только есть в моей душе, всплывать на поверхность, причиняя такую немыслимую боль?.. — Вот у тебя, есть какая-нибудь... к примеру, вещь, которой ты безумно... безумно дорожишь? — зачем-то, неожиданно для самой себя, продолжила я эту тему. — Ну... предположим, что есть, — немного подумав, ответил Страйфи, — А что? — Так вот, теперь представь, что эта вещь безнадёжно сломалась или безвозвратно потерялась и найти её или починить никак не представляется возможным. Представил?.. — говорила я, с каждым словом превозмогая и отчаянно пытаясь подавить, всегда лишь нарастающую и ни на миг не затихающую, боль где-то там, на самом дне души, которая так просилась на волю, — А теперь самое главное... Ты точно знаешь — во всём, что произошло, есть немалая часть твоей вины... Более того, ты мог всё это вообще предотвратить, но по каким-то причинам не сделал этого... — сглотнув комок, так упрямо подступающий к горлу, я продолжила, — Неужели тебе теперь станет легче, если ты об этом расскажешь мне? Вещь уже в любом случае не вернуть и ты всё равно так же будешь жалеть о ней и винить себя. Это уже ни для кого и ничего не меняет... — Не знаю... станет мне легче или нет, но... вообще-то, я не склонен о чём-то жалеть. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на это. А, если уж так случилось, что я ничего не могу исправить, то, тем более, жалеть не стоит. Ты сама это сказала, ничего уже не вернёшь. И как ни жалей, от этого ведь тоже ничего не изменится, — ответил Страйфи, всем своим видом показывая, что вполне доволен своим ответом, в то время как я, слушая эту, полную цинизма, его речь, еле сдерживалась, чтобы не ударить его... — Ты слишком самоуверен и самодостаточен... Ты считаешь, что всё решает лишь твоё собственное отношение к ситуации... — выдохнула я, стараясь взять себя в руки, — Поверь, жизнь, рано или поздно, у всех находит слабые места и тогда мы становимся не в силах что-либо контролировать, даже самих себя... И чем меньше мы к этому готовы, тем большим искушением мы являемся для её, порой очень жестоких, шуток, и тем больнее будет потом... Жизнь никогда не промахивается, её не обманешь, как бы ты не старался сделать вид, что всё хорошо. Наедине с собой ты всегда будешь понимать, что это не так. Она и тебя ещё хорошенько обломает... Поверь мне на слово, я знаю о чём говорю, хоть и не желаю тебе ничего плохого. Просто такова природа жизни, от этого никуда не деться, за всё нужно платить, а за самоуверенность — всегда вдвойне... Чем больше ты получаешь сейчас, тем более весомым и дорогостоящим счёт будет в будущем. Это как в хорошем дорогом ресторане... поесть даром не получится... — И как же жизнь "обломала" тебя? — спросил парень, делая акцент на последнем слове, явно с не особым доверием отнесясь к моим словам.