Навстречу счастью

      Всего лишь четыре года назад я даже и подумать не могла, что буду жить так далеко от родного дома. И, как всегда бывает, один миг изменил мою жизнь. Иногда думала, что отец выдаст меня замуж за какого-нибудь Шотландского Лэрда, и всё будет хорошо: я буду жить рядом с родным местом, но не суждено было сбыться моим мыслям.       Всё происходило настолько быстро, что я даже не могли понять суть происходящего. Моего отца, Дэвида, убил соседний Клан. На месте отца должен был быть мой старший брат — Колин. Я долго отходила от той мысли, что мы не смогли нормально похоронить отца, как положено, потому что на нас напали. И кто? Тот же клан, которым управляла семья Маклауд. Находился этот клан около границ. Когда-то мы все были очень дружными, но произошёл одна ситуация: отец не выдал меня замуж за Лэрда Нейпла, хотя тот предлагал и ставил условия, которые были выгодные для нашего клана. Девид знал, что эта семья очень кровожадная, поэтому боялся последствий. Говорил, что они могут избить человека, если тот сделает что-то не так. Он очень сильно любил меня, и ему совсем не нравилось, что меня может кто-то обидеть.       Позже, брат просил меня покинуть Шотландию, чтобы они смогли успокоить Маклаудов. Упрашивать долго меня не пришлось. На рассвете я, мама и некоторые люди из нашего клана покинули родны места и отправились туда, где я никогда не была, хотя мама рассказывала мне о многом; говорила, как там будет красиво. Она была там, это был её родной дом. Когда-то...       У границы Шотландии и Англии нас встретили рыцари дома Ривингтон. Раньше мою маму называли Баронессой Куанна Освальд, но потом, после того, как её украл шотландец (мой отец), она стала Миледи Куанной МакКензи. Она была родной сестрой Барона Ривингтона, который нам помогал во всём, когда мы прибыли в Англию.       Именно он представил меня Королеве, которая с теплотой отнеслась ко мне, не обратив внимание на то, что я выросла в Шотландии. Она согласилась помочь мне, и я была очень благодарна ей за это.       Через несколько недель пришло письмо, где было написано, что мой брат погиб. Именно в этот момент я поняла, что назад пути нет. Дорога, которая вела меня к родному очагу, навсегда закрыта, вместе с этим письмом. Обещания, которые мы давали друг другу с братом, исчезли...       Через несколько дней о смерти моего брата узнала и Королева. И единственное, что она сказала, так это то, что мне необходимо выйти замуж. В тот момент и пришло письмо Герцогине Дьюрант, которое должно было спасти меня.       Сказав последнее слово, я вытерла слёзы и глубоко вздохнула. Передо мой сидели: Герцогиня, неродные братья Герцога — Себастьян и Николас. Около сидела Энди, которая взяла меня за руку. В её глазах читались самые разные эмоции: страх, жалость и сострадание. Сам же Герцог ходил вокруг стола, сложа руки за спиной. — Сегодня же я отправляюсь в Лондон, — сказал он, нарушив пятиминутное молчание. Он остановился около камина. — Зачем, сын мой? — Заврина продолжала смотреть на него, в принципе, как и я. — Я хочу рассказать Королеве, что Аделаида Давина МакКензи жива. — Хорошо, ты расскажешь ей об этом, а твой брак? — спросила женщина, удивляясь поведению сына. — А что с моим браком не так, мама? — Если Аделаида жива, а брак не аннулирован, значит она всё ещё твоя жена. Я ведь права?       Молчание... Ненавижу этот неловкий момент. Вчера, когда я пришла в себя, Герцог зашёл в мою комнату, и мы долго с ним разговаривали по этому поводу. Дело было в том, что после моего исчезновения с корабля Ричард решил не разрывать брак. Мое тело не было найдено, а это означало только одно: Аделаида, то есть я, ещё жива. В этом браке были и свои плюсы: Герцога не могли бы заставить жениться на какой-нибудь девушке, до него никто не докапывается, и он счастливо живёт в одиночестве. Мы пришли к выводу, что разводиться не будем. Он обещал защищать меня и поддерживать, что мне сейчас крайне необходимо. — Аделаида была и останется моей женой! — произнёс он, смотря прямо на меня. Герцогиня прикрыла рот рукой от удивления и тихо произнесла: — Сынок, я не против этой девушки. Она очень хорошая, но мы ведь даже не знаем, что происходило с ней за это время. Может быть она уже... — она замолчала и посмотрела на меня. — Мама! — крикнул Ричард. — Всё хорошо, Герцог, Ваша мама права. — Но мне не дали договорить, перебив. Поэтому я просто замолчала. — Я в этом доме кто? Герцог или прохожий, а? Я сказал всё, что хотел! — он посмотрел на всех присутствующих и остановился на мне. — А с Вами мы ещё вчера всё обсудили! Или Вы уже забыли? — Нет, я не забыла. — Тогда не несите чушь! Я больше ничего не хочу слышать по этому поводу!       Повернувшись, он собирался уходить. Все молчали, как вдруг его остановила Энди, произнеся: — А как же мой день рождения, Ричард?       Он молча остановился у двери. Не поворачиваясь, он произнёс только одно слово: — Прости.       Когда двери за ним закрылись, я посмотрела на Леди Квит, которая сильно расстроилась. Глаза наполнились слезами и казалось, что она разрыдается прямо сейчас. Я лишь только обняла её, чтобы хоть немного успокоить. — Я поговорю с ним! — на ходу произнёс Себастьян и исчез в дверях. — Милая моя, тебе нельзя сейчас нервничать. — тихо сказала Заврина, успокаивающе поглаживая дочь по спине. — Эн, твоя мама права, сейчас ты не должна нервничать, ты же знаешь, что это можешь повлиять на ребенка. Сегодня же приезжает Александр, ты обещала меня познакомить со своим мужем. — сказала я, пытаясь как не будь отвлечь девушку. — Вы правы. — тихо ответила она и отстранилась от меня. — Мне нужно прилечь. — Да, пойди и отдохни, моя родная.       Я помогла ей встать, и в этот же момент к нам подбежал Николас и начал помогать нам. Шли мы медленно, из-за того, что Энди уже скоро должна была родить, а мы очень волновались за неё. Последние недели мы бережно относились к ней, как будто она — фарфор, который может разбиться в любой момент. Мы уже примерно прошли половину гостиной, как услышали Герцогиню. — Я бы хотела с тобой поговорить, Аделаида.       Услышав свое имя, которое я не слышала два года, я по инерции повернулась к Герцогини. Она сидела там же, где и несколько минут назад, только теперь как истеная аристократка. Мне так не хотелось этого разговора, но перечить старшим я не смела. Спросив у Николаса, сможет ли он сам довести сестру в её покои и, убедившись в том, что он сможет, я повернулась и подошла к дивану, на котором уже сидела женщина. — Ты сейчас думаешь, что я буду говорить о том, что моему сыну не нужна такая жена, как ты? Думаешь, что я буду против тебя? — смотря мне в глаза, произнесла она, но, не дождавшись ответа, продолжила. — Я не против тебя. Я даже рада, что этой девушкой, которая стала женой моего сына, оказалась именно ты. Конечно, ты обманывала многих из нас, но ведь это было необходимо. — Ваша светлость, я не всегда врала. Я пыталась быть всё время честной. Почти все мои слова — чистая правда, — перебила я её, так как она должна верить мне. — Я верю. Мой муж всегда говорил, что я очень добрая, но я вижу правду, и ты говоришь именно её. — Вы имеете полное право обижаться на меня, Герцогиня. — Я села на колено около её ног и опустила голову, а у самой на глазах навернулись слезы. — Я не прошу Вас простить меня, просто... Не знаю, как сказать. — Встань, Аделаида Давина Грейсон, теперь ты моя невестка. — Я подняла на неё свой взгляд, но не вставала, она же улыбнулась мне. — Запомни, Аделаида, несколько правил. И запомни их на всю свою жизнь. Во-первых, ты — жена моего сына. Во-вторых, ты — невестка моим детям. А, в-третьих, ты — мать моих будущих внуков. Это ты должна не помнить, а знать! Я должна была сказать тебе это ещё два года назад, до того, как ты перешагнула бы порог этого дома. Но тогда этого не случилось, ты исчезла. Эти слова мне сказала когда-то мать Рафаэля, когда мы поженились, а теперь моя очередь. Когда-нибудь и ты будешь произносить эти слова. — Хорошо, я буду это знать. — Я надеюсь на это. — Она протянула мне руку. — Не полагается хозяйке дома сидеть на полу.       Поднявшись с пола, я обняла женщину.