Если бы Тайлер мог сейчас отвлечься, он бы наверняка посмотрел на свою ладонь, пытаясь глазами разглядеть, от чего же так горячо. Человеческая кожа не может быть такой горячей, чтобы почти обжигаться. Но прикасаясь к Джошу, он уже не уверен в этом вопросе. Человеческие губы не могут порождать под кожей эти щекочущие ощущения. Но целуя Джоша, он также теряет уверенность. Тайлер открывает глаза и смотрит на друга, словно ожидая увидеть, как его зрачки приобретают красный цвет, а руки полыхают огнем. Нет. Этого не происходит, что, в общем-то, и не удивительно, потому что из красного и синего красный всегда в Тайлере.
Тайлеру стыдно. По правде, он не думал, что может испытывать стыд за свои реакции, но деться от этого совершенно некуда: Джош прижимает его к стене, он целует его, и Таю стыдно. Он даже представить не мог, что когда-то окажется в подобной ситуации.
А потом все куда-то исчезает. Джош поворачивает его к стене, и Тай, судорожно вздохнув, утыкается лбом в стену, чувствуя руки друга на себе. И кажется - все, сейчас сердце выпрыгнет из груди, потому что оно уже стучит в горле. Оно стоит там комом, когда Джош ведет своими пальцами по бокам Тая, когда мурашки от его прикосновений ползут по животу, медленно спускаясь ниже.
- Джош, - предостерегающе пищит Тай.
Да, именно пищит, потому что ком в горле мешает почувствовать свой голос нормально. Когда руки Джоша справляются с пряжкой его ремня, Тайлеру кажется, что он сейчас ослепнет, потому что такая близкая фактура стены просто расплывается перед глазами. Тайлеру кажется, что он сейчас и оглохнет, потому что в ушах стоит звон. Тайлеру вообще много чего кажется, потому что еще он чувствует, что не может сделать вдоха - складывается впечатление, что его легкие отказывают напрочь. Он задыхается, в груди становится больно от распирающего желания... чего-то. Например, повернуться к Джошу и вцепиться в него, чтобы то ли оттолкнуть, то ли прижаться сильнее.
Но Тайлер так и продолжает стоять, упираясь носом и лбом в холодную стену. Его чувства так обострились, что он самым тупейшим образом вовсе перестал что-либо чувствовать. Кроме того, что его сердце замирает, а потом начинает стучать так быстро, словно в агонии, перед тем, как замолчать навсегда.
Тайлеру нужно больше воздуха, потому на секунду он думает, что эта бомба замедленного действия сейчас сдетонирует у него в груди, а ведь для огня нужен кислород... И Тайлеру хочется сгореть в этом огне.
Его губы мучительно кривятся в попытке ухватить вдох за ускользающее мгновение до выдоха. И Джош не пытается облегчить эту муку, потому что... Потому что его рука проникает под боксеры Тайлера, и... все. Он жалобно стонет, выпуская из себя воздух, прижимаясь губами к холодной стене, почти чувствуя, как от его горящего дыхания на холодной поверхности образуется конденсат.
Он тяжело сглатывает, будто разучился двигать мышцами, а потом делает над собой усилие и разворачивается к Джошу лицом, прикасаясь к его лицу пальцами. Он качает головой, хотя, честно, это тот самый случай, когда ему хочется ударить самого себя, но... Но по-другому, наверное, неправильно.
- Джош...
Он так много хочет сказать, но уже второй раз за сегодня слова не желают складывать в голове и вылетать через рот. Ему хочется сказать, что нужно подождать, позволить этому стать чем-то... Настоящим, а не таким призрачным, как сейчас. Он ведет подушечками пальцев по щеке Джоша и ему кажется, что руки снова становятся черными... Но он насильно вдыхает еще одну порцию кислорода и улыбается. Осторожно, почти смущенно, чтобы в следующее мгновение прижаться к его лицу своей щекой, касаясь уха губами и ведя тонкую линию беззвучных поцелуев вниз, на шею, к ключицам.
Почему он прервал это? Все просто. Они оба смущаются. Прямо сейчас в воздухе виснет эта зараза, которая может в последующем вылиться в совершенно не нужное им обоим сожаление. Нет, Тайлер не может так поступить с Джошем, даже если тот не видит и не понимает этой почти неощутимой причины остановиться.
***
Тай лежит на кровати в номере Джоша и смотрит за тем, как вздрагивают его ресницы во сне. Ему интересно, что именно друг сейчас видит. Ему бы хотелось, чтобы Джош видел его... Их пальцы оказались переплетены еще перед тем, как Джош уснул. По правде, и сам Тайлер чуть не сдается в тягучие, сладкие, как патока, объятия сна. Но ему так отчаянно хочется смотреть на лицо Джоша, спокойное, умиротворенное, прикасаться губами к выбивающейся щетине... Это же идеально просто.
Они сегодня разговаривали так, как должны были делать все то время, что тупо замалчивали проблемы. И это кажется Тайлеру идеальным, потому что сегодня он действительно чувствует это новое, тесно сплетенное с привычным. Он гладит подушечкой большого пальцы кожу на запястье Джоша и думает о том, как все обернулось. И ему ужасно страшно, потому что он все еще находится в подвешенном состоянии. Все еще не верит, что услышал от Джоша те самые слова, которые пару часов назад перевернули весь его мир. Наверно, так не кажется, но... Но он все это чувствует прямо сейчас. На секунду снова становится тяжело дышать, словно он еще ничего не услышал, что Джош просто отойдет от него, а он так и не успеет прижать его к себе.
Пальцы на запястье Джоша сжимаются сильнее...
***
Они должны отыгрывать концерт. Они должны, но Тай не знает, как это сделать, потому что сейчас он утыкается носом в стену и пошло стонет, чувствуя, как Джош прижимается к нему сзади. Невинный поцелуй в щеку перерастает в полыхающее зарево желания до дрожи в пальцах за одно мгновение. Как будто кто-то чиркнул колесиком зажигалки и прямо сейчас подносит ее к тротилу. Пальцы Тайлера действительно дрожат, когда он пытается ухватиться руками за стену в поисках равновесия. Джош не дает ему упасть, но само это ощущение подвешенности сильно бьет по сознанию, заставляя совершенно терять реальность. Белая рубашка натянута на его плечах, красные брюки испачкались в белой краске, стертой со стены. И в тот момент, когда Тайлер заглушает очередной стон, в наушнике раздается голос Марка.
Никто не знает, как прямо сейчас Тайлер ненавидит его...
***
Он снова на сцене. Он поет, кричит, почти срывая голос, глядя на то, как Джош бьет в свои барабаны. Толпа по ту сторону сцены орет, вторя словам песни, а Тайлера почти трясет от только что пережитых ощущений. В наушниках отдается музыка, и кажется, что эта музыка пронизывает его тело иголками. Тайлер не знал раньше, что это может быть почти больно... В момент, когда он выкрикивает последнее слово, он закусывает губу до боли. Это... сродни оргазму, наверно... Потому что Тайлер чувствует, как последний удар по барабанам подхватывает его сознание. Он обхватывает голову ладонями перед тем, как Джош выбирается из-за установки и идет к нему. И в тот момент, когда они делают поклон, пальцы Тайлера сжимают плечо Джоша сильнее, чем это кажется.
Он не знает, что будет после того, как они окажутся в гримерке. И, пожалуй, это первый раз, когда Тайлеру действительно кажется это куда более интересным, нежели только что отыгранный концерт.
