В Готэме нет героев, забыли? Версия 2.0

Arctic Monkeys — The bad thing Arctic Monkeys — R U Mine?

— Джером, куда мы идем? — Это сюрприз, — вот так просто, это сюрприз. Всякий раз, когда я слышу это слово, невольно сжимаю кулаки и готовлюсь к неприятностям. Рыжего черта не было неделю. Он в очередной раз пропадал где-то, раскидав поручения мне и Мэтти. Удобно быть королем, когда твой зад прикроют в случае необходимости, всегда можно свалить по тихому. Мы обязательно обсудим это на «семейном» совете, как старые супруги. Возможно. Когда-нибудь. Нет. — Джеро-о-ом! — голова закипала, как чайник на плите, так что голос больше походил на тот самый противный визг, — Это не ответ! — я уперлась пятками в землю, вырывая руку из крепкой хватки парня. Ну как вырывая, я пыталась. — Прекрати! — рявкнул Джей, — Иначе придется тащить тебя на руках… А это идея. Я уперлась ногами в землю еще крепче и, в сотый раз, попыталась вырвать руку. И бинго! Мне удалось! Джером расцепил пальцы и я, с присущей мне грацией, повалилась на пятую точку, забавно вскидывая ноги вверх так, что стала похожа на несчастного, попавшего в беду жука. Улица содрогнулась от высокого истеричного смеха. — Не смешно! — пробубнила я себе под нос. — ХА-ХА-ХА-ХА-ХА, — задыхался Джей, сгибаясь пополам в новых приступах смеха. Случайные прохожие, спешащие, как все нормальные люди, на работу и учебу, в недоумении оборачивались на нас. Какая-то бабуля даже перекрестилась, сперва сама, потом нас. Конечно, от смеха этого ненормального даже у меня живот сводит. Придурок. — Вставай, — рыжий протянул мне руку, попутно смахивая второй слезы, выступившие от смеха. Я протянула ему руку и резко дернула на себя. Не думал же он, что так просто отделается. Конечно не думал. Клоун повалился на меня, чудом замерев в паре сантиметров от моего лица, еще немного и его подбородок впечатался бы аккурат мне по зубам. — Еще раз так сделаешь и я воткну тебе в глаз ложку. Понял? — делая паузы между словами, для большей выразительности, прошипела я. Кажется, Джерома мои слова ни капельки не тронули, он все так же висел надо мной, скаля зубы во вполне очаровательной улыбке. Я отвела взгляд и толкнула его в грудь. — Слезь с меня. — он послушно откатился в сторону, подложив под затылок руки и уставился в небо. Вся одежда была в дорожной пыли, прекрасно. Это именно то, чего я хотела в четверг утром, вместо вкусного завтрака в любимой кофейне, валяться на пыльном асфальте. И, ооо…колготки, новые, красивые колготки в крупную сетку были безжалостно разорваны. — Купишь новые, — отрезала я, указывая пальцем на дыры. Джером кивнул, переведя взгляд с неба на меня. Сама безмятежность. Это супер сила у него такая, под дурочка косить? — Мне так даже больше нравится, Принцесса, — рыжеволосый пошло облизнул верхнюю губу и пробежался по мне глазами сверху донизу. — Вот и забирай их себе. Будешь очаровывать Мэтти, он оценит, а может и работать станет усерднее. Говорят, неудовлетворенность в сексе ведет к снижению активности мозга, подумай об этом. — я закончила отряхиваться и посмотрела на Джея, он привстал на локтях, продолжая ослепительно улыбаться во все тридцать два. — Может быть… — лицо рыжего скривилось в выражении крайней задумчивости, — Да, мне определенно нравится эта мысль, в этом есть доля истины. Твое чувство юмора стало совсем не к черту, наверно дело в недельной разлуке… — А твое, смотрю, все так же искрометно. Развлекался, сладкий? — Малышка ревнует? — Джером наконец поднялся на ноги и, игнорируя границы личного пространства, вплотную подошел ко мне. Я закатила глаза и решила оставить вопрос без ответа. Ему не обязательно знать, что это правда. В конце концов, я была единственным ребенком в семье, меня не научили делиться. Игрушки были только для меня, а если кто-то пытался в них играть, я атаковала захватчика пластмассовым игрушечным молотком. Возможно поэтому на детской площадке со мной никто не хотел дружить. Надо подумать об этом на досуге, это многое объясняет. И сейчас этот единственный ребенок развернется и пойдет домой, завтракать и пить кофе. Или виски. Нет. Джером перекинул меня через плечо, как перекидывали свою добычу первобытные охотники и, похлопав меня по попе, пошел дальше, все же намереваясь показать свой сюрприз. Он ведь обещал понести меня на руках, хоть я и представляла это немного иначе, и он понес. Разочарованно выдохнув, я закурила. Спустя несколько кварталов мне стало нехорошо, кровь прилила к лицу, окрашивая его в неприятный красноватый оттенок и принося с собой тошнотворное головокружение. Я похлопала Джерома по ноге: — Эй, опусти меня. — И ты пойдешь сама, как большая? — Да, папочка, — съязвила я, — Опускай уже, иначе меня стошнит. Помедлив мгновенье, он все-таки поставил меня на землю, почти любовно придерживая за талию. Я бы могла сказать ему за это спасибо, поскольку меня вело от смены плоскости, да и в глазах потемнело, нужно было перевести дух. — Готова? Я сделала пару глубоких вдохов и открыла глаза. — Идем. Как всегда это бывает в случае «сюрпризов» Джерома, я готовилась пройти большую часть города и выйти к полуразрушенному заводу, старым промышленным складам, глухому, дремучему лесу или чему-то похуже и пострашнее, но мы так и не вышли за условный безопасный круг. Конечной точкой прогулки оказалось заколоченное здание, в котором раньше находилась больница. Пару лет назад больница переехала в более современное и оснащенное чудесами техники помещение, выставив это здание на торги. Странно, что за два года его никто не прибрал к рукам, хотя подозреваю, что внутри все же были обитатели в лице крыс, пауков и бездомных. — Старая больница. Ты просто мастер интриги, я видела ее тысячу раз. — И внутри бывала? — Конечно, пока она работала. Что мы здесь забыли? — Прошу, мадам, — Джей галантно подал мне руку, ставя одну ногу на обветшалую ступеньку. Конечно, не отвечай мне, я ведь умею мысли читать. Я приняла руку и поднялась по ступеням. На парадном входе висел огромных размеров амбарный замок и цепь. Скептически изогнув одну бровь, я посмотрела на рыжего, он это заметил и утрированно рассеянно похлопал себя по карманам. Так забавно наблюдать за его фиглярством, я уже говорила, из него получился бы замечательный актер. Губы сами собой растянулись в ласковой улыбке. — У, нашел! — он выудил из внутреннего кармана пиджака большой, чуть тронутый ржавчиной ключ и вставил его в замочную скважину. Замок не сразу, но все же поддался манипуляциям и с режущим слух грохотом упал на пол. — Мадам, — рука Джерома согнулась в локте, — позвольте провести Вам небольшую экскурсию? Чудик. — С удовольствием, мистер Валеска, — я сделала небольшой книксен и опустила свою руку на его предплечье. — Следуйте за мной, мисс Сноудон, — ударом ноги он распахнул двери и повел меня внутрь. Нас встретила гробовая тишина и полумрак. Солнечный свет практически не имел шансов пробиться сквозь доски, закрывающие окна, но те редкие лучики, что все же находили путь, освещали грязные стены, с местами отошедшими от сырости обоями. Вся немногочисленная мебель, что в прошлом стояла вдоль стен бесконечных коридоров со множеством дверей, была вынесена, а та, что по каким-то причинам осталась, была переломана. Несколько секунд ушло на то, чтобы привыкнуть полутьме и осмотреться. Не место красит человека, а человек место. Опустев, больница лишилась души. Мы медленно зашагали по центральному коридору, осматривая тронутые одиночеством стены и потолок. Вандалы все-таки здесь побывали, то тут, то там красовались изысканные ругательства, наспех нанесенные краской из баллончика, кое-где встречались неплохие рисунки уличных художников. На полу валялись пустые бутылки, куски сломанной мебели и немногочисленных картин, что когда-то украшали стены, использованные баллоны из-под краски и прочий мусор. И все-таки помещение было пустым, люди покинули его и оно впало в уныние. На стене за полуразрушенной стойкой регистратуры, красовался еще один рисунок, определенно выделяющийся среди прочих. Огромные, безумные глаза, под которыми неровными буквами было написано «ХАХАХАХА», буквы складывали собой широкую чеширскую улыбку. Я остановилась, чтобы получше рассмотреть рисунок. На улицах города я часто видела похожие художества, нанесенные разными руками, но сохраняющие смысл метки. — Твои фанаты? — я перевела взгляд на важно выпрямившегося Джерома. — Бинго-о-о, — протянул псих, забавно складывая губы в трубочку. — Быть может стоит привлечь их? — Предлагаешь использовать моих преданных фанатов в своих личных целях?! — если бы я его не знала, то подумала бы, что он и впрямь оскорблен моим предложение, так красноречива была его рука, приложенная к самому сердцу и брови, сдвинутые к переносице, — Возможно…это неплохая идея. — Я бы сказала гениальная. — вторя Джерому заметила я, вздернув нос. — ХА! Смех гиены после трепанации мозга, не оставил меня равнодушной и, теперь уже вместе, мы залились хохотом и отправились дальше, все так же держась под ручку. Минуя зону регистрации, мы продолжили движение по широкому коридору, заглядывая в каждую дверь. За некоторыми из них находилось старое медицинское оборудование, где-то были погнутые стальные кровати. В некоторых на полу валялись засаленные старые матрасы, одеяла, одежда. По всей видимости бездомные часто выбирали в качестве ночлега эту забытую всеми больницу. В одной из бывших палат интенсивной терапии, как гласила вывеска на входе, нам повстречался один из них. Парень, совсем молодой, возможно наш ровесник, сидел на полу, облокотившись спиной о стену. Его голова была закинута вверх, а глаза прикрыты, ресницы чуть подрагивали. На полу, в нескольких сантиметрах от руки, валялась закопченная от частого использования стеклянная трубка. Класс, тут еще и наркоманы тусуются. Мы молча наблюдали за юношей, пока тот не поднял на нас затуманенный, расфокусированный взгляд. Я невольно поймала себя на мысли, что когда-то он был красив. Красота еще проглядывалась где-то на заднем фоне, если стереть грязь с одежды, остатки блевотины с уголков рта и подбородка и нарастить пару-тройку кило на исхудавшее лицо и тело. — Вы кто? — язык юноши совсем его не слушался, слова превращались в неразборчивую кашу. Джером усмехнулся и вошел в палату, а я осталась стоять в дверях. Перспектива подцепить какую-нибудь дрянь от этого несчастного меня не возбуждала. Возможно я слишком мнительна, но предосторожность никогда не бывает лишней. — Я пришел за тобой. — подал голос Джей, раскидывая руки в стороны, подобно милосердному святому на старых полотнах, — Я помогу тебе. Идем! — его голос был мягок и нежен, в кино так говорят хорошие парни, спасающие котят из горящих зданий. Но это не про Джерома. Он протянул бедолаге руку. — Вы… Вы ангел? Я прыснула, не в силах сдержать прорывающийся приступ смеха. Джей держался куда лучше и не выпадал из амплуа. — Конечно, малыш. Дай мне руку, — покровительственно пропел Валеска, протягивая раскрытую ладонь. Наркоман, подумав мгновенье, протянул вперед свою тонкую, дрожащую ладонь и в отчаянии ухватился за рыжего. Тот потянул его на себя и вонзил в живот несчастного небольшой, но чертовски острый нож. Джером заботливо гладил его по голове, пока из живота бедной души неровными потоками выходила кровь. Я не была шокирована или удивлена, уже тем более не жалела о жизни жалкого наркомана, но: — Я не надеюсь на положительный ответ, но все же, не могла бы хоть одна прогулка обойтись без выпускания чьих-то кишок? Прикрыв глаза юноши, Джей поднялся на ноги и зашагал прочь из палаты. Его лицо сохраняло будничную непринужденность. Обычное дело, все так делают. Я привыкла. — Он на моей территории. Хороший хозяин охраняет свои владения. — Но…это не твоя территория, — мы размеренно двигались по коридору. — И вообще, вот, — я протянула ему небольшую бутылочку антисептика, он непонимающе уставился в ответ, — Что? Ты не знаешь чем он болел и пока не протрешь руки, не прикасайся ко мне. — Всегда с собой носишь? — Больше дела, меньше слов. Давай. Состроив недовольную гримасу, Джером все же выдавил немного жидкости на ладонь. Я довольно улыбнулась и взяла его за руку. — Я купил это здание. — первый нарушил тишину Джером, закончив протирать руки, — Это будет что-то вроде базы. — В центре города? В трех кварталах от полицейского департамента? Хорошая идея! — меня буквально разрывало от сарказма. — Нет, все-таки у тебя точно проблемы с чувством юмора, — Джером задумчиво потер подбородок, — Тебе нравится Чарли? — Два метра ростом, длинные волосы и кольцо в носу? — хохотнула я, — Не, не в моем вкусе. Ищешь замену себе? Ну вот, мы снова вернулись к интересному. Меня злила и одновременно забавляла эта тема. Джей украдкой глянул на меня. Я скучала по этому взгляду, рыжий важный кот во всей красе. — Просто подумал, что это будет справедливо. Ну знаешь, что бы ты не скучала, пока я развлекаюсь. — Так все-таки… — Мы пришли! — торжественно объявил Джером, чуть ли не хлопая в ладоши от восторга. — Прошу! — а нет, хлопая. За дверью, что учтиво открыл Джером, введя четырехзначный код, было темно, совсем. Ни намека на свет. Но через секунду на потолке замигали лампы дневного света, открывая взору огромную лабораторию, разделенную на небольшие отсеки стеклянными перегородками. Я невольно раскрыла рот от удивления. Чистота и освещенность комнаты резко контрастировали с убогостью и обветшалостью пройденной части больницы. — И…что это? — я перевела взгляд на Джерома, что стоял рядом, раскачиваясь на пятках. — Это моя творческая кухня. Зачем она нужна, ты узнаешь позже, пока можешь полюбоваться. Идем! — он схватил меня за руку и повел к странной конструкции, похожей на мини центрифугу. Первые пять минут, я внимательно слушала его рассказы о непонятных для меня приборах, странных жидкостях и возможностях химии. Оказывается это весело и интересно, может и не стоило прогуливать ее в школе. — Ты здесь пропадал всю неделю? — как бы между делом спросила я, но призналась себе, что гаденький червячок ревности все же прокрался на задворки разума. — Смотрю, ты никак не можешь успокоиться. — с усмешкой заметил Джей, подбирая с пола какой-то шнур, — Большую часть времени, да. Но что было ночью, — он лихо поиграл бровями, изображая волну, — Но это не для твоих детских ушек, — его палец игриво поддел кончик моего носа. Я оттолкнула его руку. — Смешно. — А кто здесь шутит? — он осмотрелся по сторонам. — Хочешь сказать, что развлекался с кем-то? — а вот и первый укол злости, если так пойдет, я за себя не отвечаю. Джерому об этом прекрасно известно. — Возможно, — снова передернул бровями. — Понравилось? — я медленно шагнула в его сторону, сложив руки за спину. Нет, сегодня я не хочу устраивать сцен, пусть все будет красиво. — Возможно. — Хочешь повторить? — Скорее всего. — он присел на стул, стоящий неподалеку. — На днях, да? — Сегодня. — Сегодня… — повторила я и, игриво закусив нижнюю губу, медленно, нарочито медленно, опустилась на колени Джерома. Он откинул шею, открыто призывая к поцелую. Хорошо, Джером, будет тебе поцелуй. — Думаешь, ты заслужил ласки, Джером? — прошептала я, — Знаешь, я не очень люблю делиться, — кончик языка коснулся мочки уха, — Не люблю, когда мое трогают руками, — зубы сомкнулись на чувствительной коже за ухом, провоцируя рванный выдох. Я медленно провела кончиками пальцев по напряженным рукам рыжеволосого, нежно обхватила запястья и завела руки за спину, сковывая запястья Джерома тем самым шнуром, что минутой ранее был поднят с пола. — Хочешь поиграть? — лукаво улыбнулся Валеска и быстро облизал пересохшие губы. — Возможно, — прошептала я, копируя его манеру уходить от ответа, и снова опустилась к шее рыжего, — Помнишь как ты «наказывал» меня за безобидный флирт с барменом? — я начала медленно, одну за одной, расстегивать пуговицы на рубашке юноши, постепенно оголяя подтянутый торс, — Конечно помнишь. И понимаешь к чему я клоню… — Только попробуй, Принцесса. — его глаза определенно спорили со строгостью голоса, а небольшой бугорок в районе ширинки и вовсе выдавал в потрохами. Но увы, в мои планы сегодня не входит ублажение его величества. Удар кулака пришелся ровно в бровь рыжего. — Ха-ха-ха, Принцесса разозли… Второй удар пришелся аккурат в челюсть наглеца. Сплюнув кровь на пол, он залился смехом, откидывая голову назад. Его губы окрасились алым и я, не сумев удержаться, провела по ним языком. Вкус крови слабым зарядом электричества прошелся по венам. Допуская мысль о теоретической «измене» рыжеволосого хоть на секунду, меня начинало колотить от бешенства. Третий удар и снова в челюсть. Губы юноши полностью окрасились красным, теперь он больше походил на безумного клоуна. Я размазала кровь по щекам Джерома, имитируя ту самую чеширскую улыбку, изображенную на граффити. Джей не двигался, он покорно откинул голову, даруя мне полную творческую свободу. Резкая смена настроения Валески должна была меня насторожить, но разум отказывался подчиняться и выстраивать логические цепочки, анализируя в чем кроется причина ступора. Голову фиолетовыми клубами заполнил опьяняющий дурман. И мне не хотелось от него избавляться, слишком хорошо. Слишком приятно терзать это прекрасное лицо, вкладывая в каждый удар горечь, засевшую в глотке, но не имеющую возможности вырваться наружу словами. Удары и кровь честнее любых, даже самых высокопарных слов. Дополнив «речь» еще парой фраз, я слегка отстранилась, чтобы полюбоваться своим творением. Он был прекрасен. Прекрасен всегда, каждую секунду, даже в минуту беспомощности и, казалось бы, отстраненности. Я улыбнулась и накрыла его губы своими. А прав был психолог, если выговоришься — полегчает. Аккуратно касаясь окровавленных губ кончиком языка, мои глаза невольно закатились от наслаждения, все смешалось в единый водоворот: солоноватый вкус крови, неповторимый, единственный в своем роде вкус и запах Джерома и злость. Злость придавала пикантной остроты и служила главной приправой в коктейле, под названием… Нет, об этом не может идти и речи. Поддавшись желанию, я окончательно растворилась в поцелуе. Джером медленно и лениво отвечал мне, слегка размыкая губы, давая небольшой простор для движения. В который раз столкнувшись своим языком с моим, он до хруста прикусил мою нижнюю губу. От резкой боли я распахнула глаза. Руки рыжего были свободны, хитрый черт ловко воспользовался моментом. Он обнажил зубы в хищном оскале и столкнул меня с себя. Второй раз за день мой зад незапланированно столкнулся с неприветливым полом. — Я ведь сказал, не стоит. Так? — Джером возвышался надо мной, гордо выпрямив спину и заложив руки за спину, — Я не слышу! — прокричал он, склоняя туловище вперед. — Сказал, — мой голос был спокоен и холоден, — А еще сказал, что… — я осеклась и разорвала зрительный контакт. Руки снова непроизвольно сжались в кулаки. -…что трахался с кем-то, — выплюнула я, снова встречаясь с серо-зелеными глазами. И снова этот гиений смех. Это ведь так смешно, просто животики надорвать. Я закатила глаза и стала подниматься. Падение подействовало отрезвляюще. Кажется, больше не хотелось выбивать из него дурь, в голове заговорил голос разума вполне нормального человека: А собственно чего я ожидала? Что мы купим домик с белым забором, заведем лабрадора, выводок детишек и будем жить как в старых кинолентах? Нет, конечно нет. Может мы даже не вместе. Мы никогда не говорили об этом. Как только в моей голове возникали вопросы касательно статуса этих отношений, я прогоняла их куда подальше. Было страшно признаться себе, что… Что он мне нравится. А я ему? Не знаю. Такие как он в принципе способны испытывать симпатию к кому-нибудь? Господь, еще немного и голова взорвется. Не думала об этом раньше, не стоит и начинать. Король и королева, формальный статус вполне меня устраивает. Ведь королевские «браки» в большинстве своем заключались не по любви, так? Поднявшись на ноги, я хотела было уйти, соглашаясь со вполне жизнеспособным умозаключения, но он остановил меня, крепко сжав запястье. — Отпусти, — тихо проговорила я. В ответ тишина. — Джером, твою мать! Отпусти меня сейчас же! — я резко обернулась к нему лицом, он стоял с абсолютно спокойным лицом и, кажется, не собирался отпускать меня. Я снова завелась. Как же меня бесят эти американские горки. Как же он меня бесит. Его тупая манера уходить от ответа тоже бесит. Он весь, целиком, каждой клеточкой меня бесит! Каждый его вдох выводит меня из равновесия. Еще секунда и я прожгу в нем дыру одним взглядом. Я дернула плененную руку на себя, лучше я снова упаду, чем останусь в его компании хоть на минуту. Но на каждое действие есть свое противодействие, он с силой потянул меня на себя, сократив тем расстояние между нами до нескольких жалких сантиметров. В фильмах за таким обычно следует горячий поцелуй и бурное срывание одежды, но мы не в фильме, хотя и наши действия не лишены страсти. Щеку обожгло резкой болью. Не успела я отдышаться, как получила еще одну пощечину по другой. БЕСИШЬ. Я зарычала и, остановив занесенную для нового удара руку, впечатала кулак в щеку рыжего. В удар была вложена вся злость, что скапливалась черным мазутом где-то в грудной клетке, так что Джером пошатнулся и чуть было не упал, но устоял на ногах и сумел повалить на пол меня. Мы катались по полу, как два хомяка, вцепившихся в одну виноградину. Нет, это нельзя было назвать красиво поставленной дракой, удары хаотично рассыпались куда придется. Когда я в очередной раз оказалась сверху, Джером изловчился, схватил обе мои руки в крепкий захват и рывком подмял под себя. — Заебала, — еле различимо проворчал он и поцеловал. Из легких в миг вышибло весь кислород. Какого хрена он это сделал, еще и так. Так ласково, будто бы не было драки и мы не измазаны в крови на полу чертовой лаборатории. Так нежно, что кажется не было злости, минутой ранее выжигающей внутренности. Так сладко, что кажется губы покрыты вовсе не кровью, а кленовым сиропом и сахарной пудрой. Это недопустимая слабость всегда выворачивала внутренности наизнанку, такая простая манипуляция оказывает на меня слишком сильный эффект. Мне отчаянно захотелось прижаться как можно ближе, почувствовать каждый сантиметр его тела. Не желая отказывать себе в удовольствии, я простонала что-то невнятное в губы Джерома и он, кажется, понял. Но не спешил радовать меня, а вместо этого отстранился, разрывая жизненно необходимое сплетение губ. — Да в чем дело?! — я готова была разрыдаться, это жестоко. Еще немного и кнопка, переключающая эмоции, попросту выйдет из строя. — Я получил сегодня не за что, — ехидно улыбаясь начал Джером, — Ты надавала по лицу невиновному человеку. Не хорошо, — он театрально покачал головой. Завел старую шарманку. — Ты можешь просто заткнуться? Мне уже плевать на кого ты пускал слюни всю неделю, ты свое получил. Так что, просто заткнись и продолжим, — если он предложит сесть и обсудить все, клянусь, пущу ему пулю в лоб. — Единственная на кого я, как ты выразилась, пускаю слюни — ты, — он уставился на меня, ожидая реакции. Мне вдруг стало смешно, весь этот цирк с элементами акробатики произошел по причине его, так скажем, странного чувства юмора? Вместо ответа я потянулась за поцелуем, плевать на сколько правдивы его слова, тело настойчиво требовало эмоциональной разрядки и, если драка не удалась, есть еще один замечательный, куда более приятный выход. Но он остановил меня, положив два пальца на губы. — Ты мне веришь? — я кивнула и обхватила его пальцы губами. Предохранитель был спущен. Я проглотила стон, почувствовав пальцы Джерома у самой глотки. С садистским наслаждением, он трахал мой рот, так грязно и без стеснения, что хотелось визжать вот восторга. Прикрыв глаза от наслаждения, я позволяю ему делать все, что захочется и не важно, как далеко заведут нас желания. Прекратив терзать мой рот, Джером медленно проводит влажными пальцами по внутренней стороне бедра, задевая короткими ногтями и без того порванные клетки колготок, превращая их в ничто. Я окончательно плыву, откидывая голову на пол с глухим ударом, когда пальцы пробираются к центру наслаждения и давят на клитор сквозь тонкую ткань белья. — Ты уже мокрая, — удивленно шепчет Джей, продолжая терзать плоть, постепенно ускоряясь. Я была удивлена не меньше его, но предпочла подумать об этом позже. Из легких вырывается первый стон, но Джером крадет его, соединяя наши губы в жарком, мокром поцелуе. Резким движением он срывает с меня белье и без предупреждения входит пальцами в податливую плоть. — Ты такая шлюшка, Принцесса, — рычит Джером, грубо двигаясь во мне, вторая рука опускается на шею, сжимая ее, — Скажи, что тебе нравится! — Н…нравится… — голос не слушается и срывается, рука рыжего сильнее сдавливает горло, мешая вздохнуть. Тело отказывается подчиняться. Первый оргазм пронзает тело, горячими волнами разливаясь по телу. Я лихорадочно хватаюсь за руку Валески, чувствуя, что теряю сознание. Еще немного и… Не дав мне опомниться, рыжий расстегивает ширинку брюк и одним толчком входит на всю длину. Слишком хорошо. Слишком неправдоподобные ощущения идеальной наполненности. Никому и никогда я не отдавалась с таким остервенением, как Джерому. Никто и никогда не выбивал из меня таких стонов, как он. Чувствую, приближение еще одной разрядки, граничащей с безумием. — Джером, п-пожалуйста, быстрее, я хочу кончить, — голос дрожал, как и все тело, не скрывая наслаждения. — Давай, детка, кончи для папочки. — простонал Джей, вбиваясь в меня быстрее. — Папочка, — прокричала я и наши тела одновременно пронзил долгожданный разряд. *** Джером покрывал мое лицо легкими, едва ощутимыми поцелуями, мы все так же лежали на полу. — Джей? — Ммм? — отозвался он, продолжая скользить губами по моим щекам. — Никогда так больше не шути-и-и. — охнула я, когда его губы коснулись шеи. — Не понравилось? — усмехнулся он. — Понравилось, просто боюсь, что сердце твоей маленькой Принцессы не выдержит и она найдет таки тебе замену. А может и не одну. АЙ! — зубы Джея сомкнулись на шее. — Не боишься, что папочке придется вырезать пол города от печали? — Буду скорбеть больше всех. — рассмеялась я, — Мы договорились? — Да, — согласился Валеска, медленно поднимаясь на ноги. — Но с условием. Я вопрошающе вскинула бровь, опираясь о руку «джентльмена», чтобы встать. — Ты готовишь завтрак. — Слишком сложно, можешь начинать резать горожан. — Отплачиваешь завтрак в кафе. — Идет, как только примем душ и переоденемся. — Не-ет. Пойдем так. — Нет, Джей, не сходи с ума. — Уже, сладкая. Сделка есть сделка. Я закатила глаза и взяла Джерома под руку. Мы действительно пошли завтракать. И даже встретили ту самую бабульку, что старательно нас перекрещивала. Было ли произошедшее признанием? Возможно. Но одно я поняла точно, Джером только мой король, а если кто-нибудь посмеет в этом усомниться, пусть даже это будет сам Джером, ему несдобровать. Завтрак, кстати, был вкусным.