Сделай всё, что сможешь, а в остальном положись на судьбу.
***
Всё моё тело горело и дышать было сложно. Я лежала в какой-то комнатке на футоне, с трудом различая очертания вокруг. Место ранения, к моему удивлению, кто-то перебинтовал. Было странное ощущение, словно бы уши заложило, поскольку слух заметно ухудшился. Вдруг деревянная дверца отъехала, и в комнату зашел мужчина с серыми ушами и хвостом. От него знатно пахло псиной, но оборотень-волк он или собака — непонятно. Подумала было, что это галлюцинации, но когда рядом со мной поставили поднос и приподняли мою голову, то поняла, что нет. Хотела спросить, где я, но вместо этого из горла вырвался сип. Мне стали вливать что-то горькое в рот, и я хотела было выплюнуть это, но строгий взгляд остановил меня от подобной глупости. Прикрыв глаза, хотела снова уснуть, предполагая, что если бы меня хотели убить или навредить, то уже сделали бы это. «Кажется Удача наконец-то повернулась ко мне ли…» — мысль не успела закончиться, ибо наглые мужские руки частично стянули с меня покрывало. А одежды-то не было! — Что вы себе позволяете?! — возмущенно заорала я, собираясь дать пощечину, но мою руку перехватили. — А ты думала, что в сказку попала? — нагло ухмыльнулся ушастый гад. — Как ты думаешь, кто с тебя снимал то кимоно? — оскал стал ещё шире, как и мои глаза собственно, но потом волк просто пожал плечами с невинным выражением лица. — Но вообще я собирался снимать бинты, поскольку они тебе больше не нужны. — Я и сама могу их снять, — хмыкнула, всё ещё удерживая одеяльце чуть ли не у самого носа. И деловито начала искать узелок. Так прошла минута пыхтения, вторая, а найти конец белой ткани не удавалось. Мой спаситель прикрыл лицо рукой, а плечи его немного подрагивали. — Боги, ты такая смешная. Поворачивайся уже спиной. Нехотя, всё-таки повернулась, ёжась от холода, что было мне не свойственно. Раздался громкий треск рвущейся материи и проблема была решена. Постаравшись сохранить невозмутимое лицо, осмотрела рану, на месте которой сейчас была розоватая кожица. Хоть я и полукровка, но такой регенерацией точно не отличаюсь. — Сколько я проспала? — Два дня. — Я хотела было спросить насчёт чудо-исцеления, но меня опередили: — Приходил целитель и он дал мазь. А теперь накинь халат и пойди помойся, ибо у нас дела. — А ничего, что у меня температура вообще-то? — От такого не умирают и она скоро пройдет. Мне швырнули халат и поманили за собой. Искоса глянув на ёкая, я накинула одежду и пошлёпала следом. Стены коридора были стары и пахли старинной историей. — Как вас зовут? — тихо поинтересовалась. — А это имеет значение? — хмыкнул он. — Но раз уж тебе так интересно, то можешь звать меня Мичи. Я тоже представилась в ответ, но этот хам даже ничего не ответил. Меня пропустили в комнату с приглушенным светом, по центру которой стоял большой чан с горячей водой, откуда пахло неизвестными мне травами. Прикрыв за собой дверь, я сняла халат и осторожно залезла в горячую жидкость. Теперь уже не было холодно. Тело расслабилось. Лежала и просто наблюдала как волосы намокали и понемногу уходили под воду, напоминая черные водоросли. Глядя на синяки на своём теле, вспоминала о прошедших событиях. Смерть Иоши, вышедшая на волю сила, убившая тех, кто желал мне смерти. Перед глазами всё ещё стояли картинки, где их морды перекошены от злости и та атмосфера, которая царила тогда — пугала. Они ничем не были лучше бешеных животных, которые точно так же без разбору бросаются на всех. В какой-то мере мне было страшно ещё и от того, что я теперь убийца. Не хотела никогда никого убивать. Но ещё хуже то, что в какой-то мере я сейчас испытываю толику удовольствия от произошедшего, ведь они убили моего единственного друга. Они заслужили смерть… Если бы я с детства не боялась своих способностей, страх к которым был мне навязан моими родственниками, то может никто бы не умер. Я смогла бы защитить то, что мне было дорого. И теперь я расплачиваюсь за это. На глаза навернулись слёзы, а в горле комом встали всхлипы и поскуливания, кои я пыталась сдержать. С головой уйдя под воду, я дала волю своим эмоциям и вместо крика изо рта вырывались пузыри воздуха — никто не услышит, никто не узнает. Когда в лёгких уже почти что ничего не осталось, вынырнула, судорожно вдыхая воздух. Сжимавшая сердце боль, немного ослабила хватку, и я прошлась по лицу руками, а после по волосам, приглаживая их, попутно отмечая, что кровоподтёки на теле почти что исчезли. Удивлённо изогнув брови, я предположила, что отвар, добавленный в воду, имеет свойства, схожие с той чудо-мазью. Но это сейчас уже и не так важно. Важен тот факт, что я просто обязана научиться владеть своими силами — это единственный шанс выжить в этом мире и решать часть проблем. Как бы ни старалась убежать от себя, всё равно никуда не денусь. Должна признать, что стыдилась себя и жила в постоянном страхе. Считала себя неполноценной. Не ёкай и не человек. Что-то среднее и непонятное. Хотя хорошо, что хоть с полом понятно. Усмехнулась столь глупой мысли. Пришло время двигаться дальше по тропе жизни.***
Я шла рядом со своим спасителем по оживлённой улице. Впервые за всю свою жизнь мне довелось видеть столько ёкаев, хотя это и не удивительно, ведь это город в другом, параллельном человеческому измерении. Возле зданий жались разные существа, часть из которых была закована в цепи. Стоящие возле них монстры были одеты намного лучше, что показывало их более высокий статус. Судя по их выкрикиваниям, можно было понять, что те ёкаи в кандалах — рабы, хотя и были те, кто обошелся без цепей и просто тихо стоял в скромной одежде, терпя придирчивые взгляды потенциальных покупателей. Улица работорговцев. Спёртый воздух, специфический запах чужих тел, крови, табака и дорогих духов — всё смешалось в своеобразную какофонию «ароматов». С трудом сохраняя спокойное лицо и подавляя тошноту, я осматривала всё вокруг. Кто-то из невольников смотрел на окружающих с неприкрытой злобой и ненавистью, некоторые с отчаяньем и затаённой надеждой, что может им повезёт, а у кого-то уже был просто потухший взгляд — просто призраки и бледные тени, утратившие собственную волю и веру. Сломленные, полные безразличия ко всему. Наверно именно в этот момент я поняла, кем точно не хочу быть — вот такой вот потухшей свечой. Слова Иоширо теперь не казались пустыми, ведь именно такие оптимистичные люди как он согревают окружающих, и он пытался меня научить этому, пусть даже словами и подбадриваниями. Натянув на лицо лёгкую улыбку, я увереннее пошла вперёд, стараясь не отставать — потеряться здесь очень легко. Примерно к концу это треклятой улицы, оками остановился рядом с каким-то кафе, и я встала рядом. Запах еды заставил мой живот заурчать и сжаться в спазмах. Как есть-то хочется. Меня ведь так даже и не покормили, перед тем как повести сюда. — Кушать хочу. — Не мои проблемы. Требовать с моей стороны было глупо и невежливо как-то. — Мы кого-то ждём? — осторожно поинтересовалась я, скосив глаза на Мичи. Он недовольно дёрнул хвостом, а его серые уши немного повернулись в мою сторону. — Да. Как многословно. Стоять на улице, не пытаясь скрывать свою нечеловеческую природу было довольно-таки непривычно и даже в какой-то мере некомфортно. Иногда доводилось ловить на себе презрительные взгляды чистокровных аякаси, реже — заинтересованные. Краем глаза заметила стоящую в пяти метрах от меня молодую светловолосую лисицу, одетую в скромное кимоно, частично похожее на моё. Недалеко от неё стояла гораздо более взрослая сородичка, но только глаза у неё были далеко не полны наивности, как у первой. Эта темноволосая кицунэ явно уже хорошенько хлебнула жизни и знала себе цену. Вот к ним подошла подошла какая-то девушка, с белоснежной кожей и черными гладкими волосами. Радужка была белого цвета и только черный ободок отделял его от белка. Она оценивающе осмотрела молодую лисичку и протянула мешочек с монетами темной, прежде чем увести за собой купленный товар. По спине прошлись мурашки и я снова взглянула на свой наряд, а потом на привалившегося у стены волка. Его глаза были прикрыты и можно было подумать, что он спит. Но я -то знаю, это не так! Выходит этот гад решил продать меня?! Первое желание — подойти и залепить смачную пощёчину. Но это вряд ли бы что-то дало. Роль чьей-то рабыни меня не устраивает, так что… Я резко рванула с места, собираясь бежать отсюда как можно дальше, как вдруг меня резко схватили за шиворот и дёрнули на себя. — И куда это ты собралась? — недовольно поджал губы Мичи, прищурив глаза. — Ножки размять, желательно подальше от тебя, — прорычала я, стараясь казаться как можно более решительной под его тяжелым взглядом. — Не волнуйся, скоро ножки хорошо разомнёшь, — фыркнул он, ехидно скалясь. — Думал я не пойму, что ты собираешься меня продать?! — наконец-то воскликнула я, сжимая кулаки. — Вообще, я ожидал, что ты раньше поймешь это, но видимо ты немного тупенькая, хотя… тем лучше. — Да как ты смеешь?! Кто тебе давал право продавать меня?! — хотела было ударить его, но мои руки перехватили. — Ну… я тебя нашел — значит имею право. Более того, благодаря мне ты жива, здорова и у тебя нет шрама, что далеко не красит девушку. Лечение было далеко не бесплатным, так что теперь закрой рот и стой. Или мне на тебя надеть поводок? Я отрицательно мотнула головой, сцепив зубы. Сбежать не смогу сейчас, да и он сильнее меня. Насупившись, стояла и обдумывала дальнейшие планы действий, попутно костеря эту блохастую псину. Чтоб он полысел или его шерсть моль поела! Моё внимание привлекло какое-то шевеление в толпе. Все немного расступались по сторонам, словно бы обходя что-то крупное. Вот показалась красивая женщина с черными волосами, собранными в высокую причёску, в которой мелькали серебряные пряди. Пара золотых палочек удерживали всю эту конструкцию на голове, а сверху было нечто похожее на кандзаси — шпильку с массивным украшением, хотя обычно они фиксируются возле челки. Сие произведение искусства особенно сильно цепляло взгляд, поскольку от него шла паутинка, искусно сделанная из серебра и благодаря шурупчикам в изгибах она спокойно двигалась, подстраиваясь под положение головы. На ней кое-где были закреплены золотые и алые цветы из твердого материала. Не менее притягательным было её черное кимоно, на котором была вышита паутина и кое-где пауки. Бледная кожа, багровые глаза, пухлые алые губы — писаная красавица. И тут я обомлела, выпучив глаза. Стоило этой аякаси выйти из толпы, как показалось паучье туловище и с острыми паучьими лапками. Вдруг это чудовище повернулось в мою сторону, и более того! Начало приближаться. Страх сковал тело и теперь я была просто не в силах пошевелиться и меня била дрожь. С детства я боялась этих членистоногих, а теперь этот кошмар решил увеличиться в размерах! Довелось же мне повстречать кумо! — Приветствую тебя, Чинэтсу-сан. — Волк поклонился, с уважением глядя на это создание. — Вы как всегда неотразимы. — Здравствуй, Мичи-сан. — она придирчиво осмотрела меня с ног до головы, словно бы решая есть меня или нет. — У неё хорошее личико — мужчинам понравилась бы. Но она полукровка, а гейшей может быть только чистокровная ёкай. Так что я не могу взять её — она вряд ли будет популярной и не скоро сможет оплатить всю ту суму, которую я вложу в неё. — Но может ёкаи закроют глаза на её родословную и будут довольствовать её внешностью? — с надеждой в голосе спросил сероухий, немного наклонив голову набок. Но Чинэтсу лишь отрицательно покачала головой. С трудом сдерживая злость, я лишь наблюдала за тем, как они прощаются и эта женщина уходит. Неприятно было чувствовать себя вещью, с чьим мнением даже никто не считается, хотя в какой-то мере это было привычным для меня — дома всё было точно так же. Только есть две большие разницы: то моя семья, которая имела право на это, а это просто левый монстр, который меня спас. Как-то не очень убедительно звучит. И теперь мы снова стояли и кого-то ждали. В принципе участь гейши даже в какой-то мере хороша. Ты общаешься с мужчинами высшего сословия, развлекая их выступлениями и чайной церемонией. Правда был один маленький неприятный нюанс: когда девушка созрела и заработала себе известность начинаются торги за её девственность — итог один, твой первый раз происходит с тем, кто больше заплатил за тебя, а в дальнейшем он берёт тебя на содержание. И теперь есть один постоянный партнер, а не у куртизанки — множество. А в конце есть шанс, стать преемницей хозяйки дома, которая купила тебя и потом, занять её место, после того как она умрёт, и уже теперь самой покупать девочек и оплачивать им обучение гейш, и сидеть, глядя как эти красавицы будут приносить тебе заработанные деньги. В любом случае, моя семья собиралась отдать меня замуж за нелюбимого и незнакомого мне человека, так что моя судьба была частично схожа. Но теперь она неожиданно изменилась. К нам снова кто-то шел. В этот раз уже была пышная тануки, втягивающая дым из изящной изумрудной трубки с золотыми узорами. Золотистые волосы волнами спадали на большую грудь, вид на которую был слегка приоткрыт. Зелёные глаза лукаво смотрели на окружающих с толикой ехидства и притворства. Красивое оранжевое одеяние с вырезом на ноге прекрасно подчёркивало её фигуру. Теплая на вид женщина с округлыми бурыми ушками и объемным хвостом енота, чей напускной жизнерадостный вид был лишь маской. Можно заметить, что в её раскованности есть некая наигранность, а шустрый взгляд быстро оценивает мимо проходящих. Могу предположить, что на деле она та ещё стерва. — Кин-сан, рад вас видеть! — напускная улыбка на мужских губах. — Мичи-кун, давно же ты к нам не заходил! Все думают, куда ты запропастился. — Она протянула руку и мужчина поцеловал её. — Не было времени, — уклончиво ответил он и поправил волосы на моей голове, как бы намекая на причину их встречи. Блондинка немного поджала губки, придирчиво рассматривая моё лицо, а затем без церемоний грубо взяла его в свои пальцы, немного впиваясь в кожу коготками. Не вытерпев, я резко ударила её по руке, от чего Кин порядком удивилась. — А девочка-то с характером, — она губками медленно обхватила начало трубки и сделала затяжку. Прикрыв глаза, тануки выпустила кольцо дыма мне в лицо, от чего я закашлялась, и с толикой презрения осмотрела меня, — мужчины не любят таких. — Мужчины любят глазами, Кин-сан, — вкрадчиво сказал волк, — а она со временем привыкнет. Главное только научить её правильно себя вести в компании. За весь их разговор я не сильно могла понять куда именно меня хотели продать, ибо они говорили очень уклончиво и неоднозначно. Ситуация порядком бесила меня и будь моя воля я давно бы ушла уже. В конечном счёте, блондинка протянула мешочек с деньгами: — Больше не дам. Она полукровка и не каждый посетитель оценит её. Сероухий развязал плотную ткань и пересчитал содержимое, довольно кивнув. — Этого вполне хватит. — Вдруг на моей шее в мгновение ока застегнулся кожаный ошейник с поводком. — Удачи тебе, Юкико. — Урод! — злобно прошипела я. — Да, я тоже был рад с тобой познакомиться, — довольно улыбнулся он, гадко хихикнув. И меня буквально таки потащили за собой, словно зверушку. Вцепившись в поводок, я попыталась было вырваться, как эта женщина резко хлестнула меня другим его концом по лицу. Боль обожгла кожу, оставляя красный след. — Будешь мне трепать нервы и очень сильно пожалеешь об этом, — сладеньким голоском пропела она, снова выпуская колечко дыма мне в лицо. Ничего не оставалось кроме как плестись следом, обещая, что со всеми ещё поквитаюсь.***
Прошел месяц с тех пор, как меня продали. И попробуйте угадать куда? Не знаете? В публичный дом! Чтоб этот Мичи импотенцией страдал до конца своих дней, урод сраный! Встретили меня здесь не очень приветливо, по крайней мере не все — просто другая часть обрадовалась, что появилась новая девочка, которая будет за всеми всё убирать и прислуживать — такова роль новичков в ближайшие месяц-два, а то и три. Толика везения была в том, что пока девушку не научат как вести с себя с мужчиной и поддержать беседу, то ей не придётся никого обслуживать. Первые дни ко мне все относились как к пустому месту, порой одаривая скромной порцией презрения и высокомерия. Но вскоре мне удалось более-менее сдружиться с относительно новенькой бакэ-неко по имени Мэй. Она была одной из тех, кто относился ко мне адекватно и была готова помочь, и она даже согласилась помочь мне в освоении моих сил. Но выходило у меня откровенно говоря плохо. Концентрироваться было не просто и часто этому препятствовала головная боль и пугающий холод, который словно бы растекался по моим венам. Хотя у меня довольно-таки часто кожа была прохладной, но это ощущение было обжигающе ледяным, а все чувства словно бы начинали исчезать. Казалось, что есть некая грань, отделяющая меня от океана силы, но я боялась, что если перейду черту, то не смогу обуздать полученную энергию и она поглотит меня, уничтожая мою личность. Поэтому дальше снега и покрытия небольших вещей коркой льда мне уйти не удалось. Мэй же начинала считать меня безнадёжным созданием. Но не будем о печальном. Если верить словам местных куртизанок, то этот бордель является одним из лучших и соответственно здесь почти что всегда бывают богатые посетители. В основном приходили в это место только ближе к вечеру, хотя бывало, что кто-то захаживал и днём. Сначала меня не выпускали на общее обозрение, что, в какой-то мере было мне на руку — пока было свободное время могла обследовать территорию с единственной целью: найти способ сбежать отсюда. Дабы ко мне сильно не придирались, мне пришлось делать то, что и всегда — строить из себя покорную дурочку. Хотя это до мне дошло не сразу, а только после того, как хозяйка этого заведения избила меня бамбуковой палкой за непослушание. Боль, сопровождавшую меня в течении пары дней, до сих пор забыть не могу, и тело каждый раз вздрагивает. Примерно через неделю моего пребывания свободное время начало испаряться, ибо работавшие здесь девушки стали объяснять мне как общаться с мужчинами. Основой основ было уважительное отношение и умение выслушать***
Я скромно сидела на полу, поджав под себя ноги и наблюдая, как Кин-сан курит свою трубку, попутно делая записи в бумагах. Удушливый запах неприятно забивал нос, и ожидание всё больше раздражало меня, но приходилось терпеть, делая самый что ни на есть покорный вид. Вот наконец-то эта тануки соизволила оторваться от своих дел и посмотреть на мою скромную персону. У неё был уставший вид, а глаза немного затуманены, выдавая то, что мыслями она явно не здесь. — Юкико-чан, — мягким голосом начала госпожа, полуприкрыв глаза, — скажи мне ты умеешь хоть что-то? Вопрос ввёл в ступор, и сохранять спокойное лицо было сложно, хотя вздрогнувшие уши всё-таки немного выдали меня. — Просто, судя по тому, что ты не умела ни стирать, ни готовить, ни убирать, то ты никогда не занималась подобной работой, — в голосе звучала толика насмешки, — и напрашивается вывод, можешь ли ты делать нормально хоть что-то? — Кин-сан, — с трудом удавалось сдерживать злость и раздражение, — меня и впрямь не учили работе прислуги, — так и хотелось добавить: «в отличие от вас» — но вместо этого сказала: — зато научили писать и читать, играть на музыкальных инструментах, ознакомили с литературой и историей мира людей. По её лицу было понятно, что она удивлена и мои слова её порадовали. — А ты не так бесполезна, как я думала. — Скорее себе сказала она. — На каких инструментах ты умеешь играть? — Сямисэн. — Тогда сыграй мне на нём. — Ёкай приказала одной из служанок принести инструмент. Как только он оказался в моих руках, я осторожно прошлась по струнам, наслаждаясь хлынувшим звуком. Пальцы немного отвыкли от игры, но не забыли её. Музыка разлилась по комнате, унося меня в прошлое. Те беззаботные деньки, когда проблем было меньше. Как же я была глупа, думая, что моя жизнь была ужасна. — Прекрасно. Тогда через два дня сыграешь перед посетителями — думаю ты уже сможешь полноценно работать и так мы очень быстро устроим торги за твою невинность. Её слова прозвучали как приговор, рушащий последнюю надежду на спасение. Прекрасно понимаю, что теперь с меня не будут сводить глаз, а шанс на побег снизился до нуля.***
Сейчас я сидела в своём красивом кимоно, с трудом сдерживая слёзы. Мой первый клиент должен был прийти с минуты на минуту. Помню как в тот злосчастный день, меня накрасили и одели в темный наряд. Как вышла посреди зала и хозяйка, дабы привлечь всеобщее внимание, представила меня. Все взгляды тогда были направлены в мою сторону. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с безразличием, а некоторые с презрением. Куртизанки явно недовольно поглядывали на меня, а некоторые сверлили ненавистными взглядами. Было очень страшно и дыхание перехватило. Поклонившись, я присела и начала играть. Сямисэн звонко звучал, привлекая всеобщее внимание, всё больше посетителей заинтересовано смотрели на меня, ведь в этом заведении «жрицы любви» не так часто играли на музыкальных инструментах. Стараясь оградиться от происходящего вокруг, от запаха алкоголя и кальяна, я просто старалась передать то, что лежало у меня на сердце: тоску по свободе и беззаботности. Закончив, снова поклонилась и засеменила к госпоже, и потом к ней то и дело подходили разные аякаси, предлагавшие разные суммы. Меня послали в комнату и на следующий день, я узнала кто купил ночь со мной. Моим первым мужчиной будет один из сыновей Рюдзина — бога водной стихии, Рюу. Когда мои «коллеги» узнали об этом, то большая часть «возлюбила» меня ещё сильнее. Но Мэй и ещё небольшая группка ёкаев утешали и радовались, говоря о том, как мне повезло. Правда я их эмоций не разделила, промучавшись всю ночь. На утро же началось моё приготовление. Скажу одно: процесс был долгий и не всегда приятный. И вот теперь, нервно сжимая белую ткань с изображением золотых и красных карпиков, я вслушивалась в шум, доносящийся снизу. Как всегда посетители смеялись и громко болтали, а где-то в другом конце коридора из комнатки доносились стоны проститутки. Сердце в груди быстро колотало, а желудок мучили спазмы. Ожидание… что может быть хуже этого? Украшения на голове помогали удерживать прическу, а пускать слёзы было нельзя, ибо макияж грозил потечь и тогда пришлось бы потом терпеть побои от хозяйки, если клиент пожалуется. Далеко не так я представляла свой первый раз, тем более с тем, кого ни разу в глаза не видела. А вдруг он толстый и низенький? Откуда мне знать какие дети у драконов бывают? Или может он весь в чешуе будет? Резко открылась дверца и в проёме показался молодой темноволосый мужчина. Его зелёные глаза с интересом посмотрели на меня и в них замелькали похотливые огоньки. На тонких губах заиграла усмешка и он прикрыл дверцу, оставляя своего слугу в коридоре. — Рада вас видеть, Рюу-сама. — Я поклонилась, всё ещё не решаясь посмотреть ему в лицо и встать. Глаза слезились, неприятные спазмы в животе усилились. Вдруг он наклонился ко мне и взял меня за подбородок, заставляя посмотреть на него. — Вы вблизи ещё красивее, но этот страх у вас на лице портит картину — улыбнитесь, — мягкий баритон немного успокаивал. Моргнув, всё-таки поднялась и улыбнулась, надевая приветливую маску и в такой способ немножко разрывая дистанцию. — Как прошел ваш день? — вежливо спросила я, пытаясь завязать разговор, с надеждой, что может до секса дело не дойдёт, но вероятность сего была очень мала — не за беседу же он заплатил деньги. — Хорошо, но сейчас он стал лучше, а когда нас не будет разделять эта одежда, то я буду на седьмом небе от счастья. Не успела я и что-либо сказать, как он развязал пояс на своей одежде и полы тут же распахнулись, заставляя меня отвернуться от оголившегося сильного мужского тела. «Извращенец! И мне ещё говорили, что мне повезло?! Какой нафиг повезло?! Меня сейчас же возьмут на месте!» — Я б-более чем уверена, что у вас сегодня были какие-то инт-тересные дела, о которых вы мне хотите поведать, Рюу-с-сама, — заикаясь пролепетала я, активно пятясь назад и уже поглядывая на небольшое окошко в этой комнате. — Поверьте мне, вы моё самое интересное дело за сегодняшний день! Так давайте же вместе порадуем друг друга. — Дракон явно не собирался сдавать позиции и судя по его возбужденному состоянию и слухам девушек, можно было убедиться, что сей молодой человек и впрямь очень любвеобилен. С большим сердцем так сказать… да и не только сердцем… — Ничто так хорошо не обрадует женщину, как комплименты и истории от вас. — Уверяю, что через пять часов вы будете думать совсем иначе, — «успокоил» и «обрадовал» меня Рюу. Что?! Какие пять часов?! На такое не подписывалась! Но его это мало волновало, поскольку на меня чуть ли не набросился, перед этим скинув свой халат, и попытался впиться в мои губы. Но кое-как извернувшись, я подставила свою щеку, с трудом выдавливая из себя в этих поистине драконьих объятьях: — Может тогда сыграем во что-нибудь? В карты? Или в го? — Поверьте мне, что сейчас мы сыграем в нечто гораздо более увлекательное, — страстно прошептали мне на ухо мужские губы. Великие боги, я чувствую его стояк, черт возьми! Паника нагнетала дело, а когда когтистая рука начала развязывать моё обе, то сдерживать слёзы стало всё сложнее. — Пожалуйста, не надо, — только и смогла прошептать я. Но ему было всё равно. Язык прошелся по шее, оставляя мерзкое ощущение и мурашки на коже. Как вдруг снизу раздались крики боли и ужаса. Какой-то шум, треск бьющейся посуды и ломающихся столов и тонких стен. — Рюу-сама! — в комнату ворвался слуга моего клиента. — Надо срочно уходить! Акура-Оу здесь! — Кто тебе разрешал входить? — недовольно прорычал дракон, явно злясь, судя по тому, как плотно его пальцы сжали моё запястье, которое подозрительно хрустнуло. — Ваш отец убьёт меня, если с вами что-то случится! — и этот низенький, небольшой на вид ёкай накинул на своего господина кимоно и, пока тот не успел ничего возразить, потянул на себя. Мгновенье и они исчезли. В какой-то мере я была рада произошедшему, ведь меня не обесчестили! Но когда в нос ударил запах крови, то всю мою радость как рукой сняло. Я слышала чьи-то шаги, поднимающиеся по ступенькам. Чей-то быстрый топот ног и мольба: «Пожалуйста, не надо». - Прежде чем раздался глухой стук и хлюпанье. Скрип половиц всё приближался и я быстро подбежала к окну, путаясь в своём тяжелом и длинном наряде и снимая мешающие заколки и украшения с головы. Открыв окно, думала уже было попытаться протиснуться в него, как вдруг меня остановил ехидный мужской голос: — И куда же это мы собрались? Я резко обернулась, как нашкодивший ребёнок, прижимая уши к голове. — Т-та вот, воздухом подышать зах-хоте… ик… лось, а то сегодня горячий вечерок выд-дался, — икая, пролепетала. А начать икать было от чего! Простите, не каждый день к вам в комнату заходит перемазанный в крови шлюх мужик с рогами. Красные волосы до пояса, черные губы, перекошенные в садисткой ухмылке, янтарные глаза, полные безумного веселья и жестокости — всё это буквально благим матом сигналило, что надо валить и как можно дальше. — Полукровка значит, эх, не повезло немного, но хорошо что хоть не порченая ещё, — он задумчиво потёр свой подбородок. — Подойди ко мне. Я отрицательно покачала головой: — Чтобы ты ещё и меня убил? — запах крови въелся в нос, а труп госпожи-тануки, лежавший в коридоре как-то не придавал этому гостю хорошей репутации. — Если будешь и дальше ослушиваться моих приказов, то может быть передумаю и приз в виде сохранения жизни и возможности обслуживать меня не достанется тебе, как последней выжившей. Что же сегодня за день такой? Все хотят меня удостоить чести переспать с кем-то. Видимо ему явно надоело смотреть на мои умственные потуги и он начал приближаться. Но не успел сделать и пары шагов, как я, испугавшись выкрикнула: — Не подходите ко мне! Он явно собирался задать вопрос: «А то что?» — как вдруг просто не смог сделать следующий шаг. Его сапоги были примороженны к полу. — Блять! Кажется сейчас кого-то будут убивать! Я резко рванула в окно на встречу свободе и спасению, как вдруг появилась маленькая проблема: мои бёдра из-за наряда не пролазили. Пару раз дернувшись, поняла, что застряла, и теперь не могу ни вперёд, ни назад двинуться. Где-то в комнате раздался дикий ржач: — Ахахах, от меня ещё никто так оригинально не пытался сбежать, дорогуша! А попец то неплохой. Так и быть всё-таки оставлю тебя в живых и сделаю своей наложницей. — И меня похлопали по моим булочкам. — Убери свои руки, урод! Не знаю какая магия здесь сработала, но то ли мои бедра резко похудели, толи это я больше сил приложила, но как только лягнула ногой этого Акуру, то моментально вывалилась из окна. Чудом приземлившись на «все четыре лапы» и чуть ли не вывихнув ногу, я побежала по улице, слыша: — Что же, давай поиграем в догонялки. Наверно так быстро я ещё ни от кого не убегала, при этом задирая кимоно чуть ли не выше колен. Босые ноги хлюпали по грязи и так сложилось, что когда закончилась улица Красных фонарей, то я оказалась на каком-то опиумном проулочке. Сердце больно билось в груди, горло сотрясал кашель от гадкого смрада дурманящих веществ. Как вдруг, пробегая мимо темного поворота, меня схватили чьи-то руки. — Так, кто же это нам попался? — одноглазый ёкай мерзко облизнулся. — Сбежавшая шлюшка. — А знаешь, что делают с такими блудницами? — гадко захихикал один из его товарищей. — То же самое, что и в ваших домах разврата, только уже не церемонясь. Когти с лёгкостью порвали мой наряд. В попытке вырваться, я поцарапала лицо этому ублюдку, попутно случайно заморозив ему глаз. Чувствую, как та неведомая сила снова накатывает на меня и страх перерастает в ужас от происходящего. — Держите эту тварь! — завизжала эта свинья, и мои руки пригвоздили к шершавой стене. — Не трогайте меня! — по щекам текут слёзы. Что же мне так везёт-то! Вдруг раздался хрип и вскрики боли и что-то тёплое брызнуло на лицо и прижалось к моей ноге. Осторожно открыв один глаз, я первым делом увидела голову подле своих ног, на лице которой так и застыл испуг. С трудом сдерживая крик, я посмотрела на знакомую высокую фигуру в странной майке-сеточке и плаще с воротником из перьев. Зуб даю, что этот маньяк справился за секунду, убив сразу троих. По его руке стекала свежая кровь, от которой стало опять дурно. — Недалеко же ты убежала, котёночек. Да ещё и к другим в руки попалась, а я не люблю, когда мои игрушки трогают другие. — Было сложно понять зол он или нет. — Слабаки. Ещё и у тебя макияж потёк — жуткое зрелище. — Утешил, блять! — в истерике рявкнула я, заматываясь в свои «лохмотья». — Кто ты, черт возьми, такой? — Кровавый король.