Записки лучшего друга

— We wish you a Merry Christmas and Happy New Year! — радостный Бренни подпевает песне из новогодней подборки своим шикарным голосом и подбирает прикид для предстоящей вписки. — Ух, я буду самым секси оленем! — А рожки есть? — уточнил я. — Пф, спрашиваешь! — он достал из рюкзака ободок с милыми оленьими рожками и надел его. Я засмеялся. — Чё ржёшь, Санта? — он подмигнул.- Нам доверили самые важные роли! — Ага, — я взял свой красный колпачок с тумбочки и надел его.- Полный фешн. — Как думаешь, нас не выпрут, если будем слишком орать? — забеспокоился Бренни.- Это самая дешёвая гостиница в Праге, у меня бабок не хватит… — Да ну, не переживай, все будут орать, — успокоил его я.- Да и хуже Рождества уже не будет. Он пожал плечами и кивнул. — Кстати! — вспомнил оленьчик.- Я ж прям идеально подготовился! Зырь, у меня даже носочки есть! Что-то мне это не нравится… — Ну, это типа чулки, скорее, — поправил себя парень, снимая штаны.- Но они мне больше носочки напоминают. У меня паника. — Оу, это типа…- я с трудом отлепляю взгляд от него.- Чтобы образ был полным? — Ага! — он закивал с улыбкой и принялся натягивать красно-зелёные новогодние чулки-носочки. Они чуть выше колен, и он подтягивает их и выглядит так мило, и мне так хочется ему помочь… — Ты скоро будешь собираться? — спросил Бренни. — А, ага…- пробормотал я, не в силах перестать думать о носочках. Так хочется погладить его ножки, прикоснуться губами к бёдрам, осторожно подтянуть носочки зубами… — А, э-э, да, всё, пошёл я собираться! — я подскочил, схватил шмотки и полетел в ванную, как ошпаренный. — Ого, какой энтузиазм! — Бренни засмеялся.- Жду тебя, Санта! Я забежал в ванную, закрыл собой дверь и опёрся на неё, тяжело дыша. Фак, фак, фак, молюсь, что он не заметил! — Предатель! — шикнул я, глянув вниз. В такие моменты чувствую себя просто отвратительно. Он мне доверяет, а я пускаю на него слюни, как дикий зверь. Это неправильно, это так неправильно, Господи, ну почему я люблю лучшего друга, почему всё должно быть так сложно?! Почему меня вообще возбуждает другой парень? Почему я такой? Мне больно, мне стыдно, мне совестно, но интересные картинки всё равно лезут в голову. Нет, Райан, ты просто примешь холодный душ! Я глажу его по бёдрам, целую коленочки, потом выше и выше, медленно и нежно, а вот он сидит на кровати в одних чулочках, и он такой прекрасный, он самый лучший, и я не могу больше сдерживаться, и я обнимаю его со спины и целую его плечи, шею, лопаточки, спускаясь всё ниже, никуда не спеша… Твою мать! — Фак, фак, фак, фак! — шепчу я, оперевшись левой рукой на стену. Надеюсь, он не услышит. Надеюсь, включённый душ меня спасёт. — Готов? — спросил Бренни с улыбкой, когда я вышел из душа при параде. Я, кстати, выгляжу круто. — Ты очень крутой Санта! — сделал Бренни комплимент. — Эмо-Санта, — добавил я. — Точно, — хихикнул он.- А борода будет? — Конечно, — я склонился над рюкзаком.- Финальный штрих! — Вау! — Бренни засмеялся и захлопал в ладоши. С ним каждый день — праздник, а уж сегодня — тем более! — Хо-хо-хо, самое время навестить детишек, мой верный друг! — я вошёл в образ. — Ура, Санта, вперёд, навстречу приключениям! — мой оленьчик Рудольф ака Бренни-любовь-моя запрыгал на кровати. хХх — У вас классный дуэт! — похвалила нас Сара в обруче с блестящими переливающимися рожками на пружинках и с бокалом шампанского в руке.- Может, аниматорами станете? — О, наш талант не продаётся! — заявил Бренни, и мы втроём засмеялись. — Блин, вы же завтра едете на экскурсии? — спросила девушка.- Автобус так рано, хана, ваще не представляю, как проснусь! — Та да, блин, наверное, лучше сегодня сдерживаться, — согласился Бренни.- Я Прагу полгода ждал! Нам и без алкоголя весело — все хором поют новогодние песни, играют в игры, танцуют и веселятся. Классная вечеринка, и всё классно, но у меня сердце не на месте. Так не может больше продолжаться. Я рад, что сумел справиться с ревностью, болью и прочими демонами, но факт остаётся фактом — я люблю своего лучшего друга. Мне сложно себя контролировать, и в этом нет моей вины — чувства нельзя обуздать. Только вот врать я ему больше не могу. Не знаю, может, люди всю жизнь живут с этим, потом справляются или не справляются, но всё равно сохраняют дружбу. Я так не могу. Я не могу ему врать. Я чувствовал себя хреново, когда он кинул мне тот свой профиль в Инсте, чувствую себя хреново из-за этих красно-зелёных чулочков-носочков. Я мог всё ему сказать тогда, у Янин в комнате, момент был идеальным, но так и не смог. Неважно, какой момент. Сколько было таких подходящих моментов, а я всё никак. Дело во мне. Я боюсь перемен. Боюсь его реакции, боюсь потерять нашу дружбу, но и жить так больше не могу. И вообще, вот я убеждаю себя, что мне лучше, что нет больше боли, нет ревности. Но что, если их нет до первого его нового парня? А может, и девушки! Может, он всё же би, ага, и вон как они с Сарой мило общаются! Ага, исчезла ревность, как же! — Ты не увлекайся, Санта, нам сегодня вставать в шесть утра! — напомнил Спенс, отдыхающий у мини-бара, с ног до головы усыпанный конфетти и серпантином. — Я немножечко, — пообещал я, — для храбрости… Смотрю на этот несчастный шот текилы, на который я взвалил слишком большую ответственность. После него уже не будет пути назад. — Чего же ты боишься, Санта? — Спенс улыбнулся и опёрся на стойку, подперев лицо рукой. — Себя, — ответил я, выпил шот и направился искать своё счастье в красно-зелёных чулочках. Потом, Спенс, всё потом. Надеюсь, мне будет, что тебе рассказать. — А тепе-е-е-е-ерь — Лимбо! — кричит Бесси в микрофон. Все, включая меня, ржут над Фрэнки, согнувшимся почти пополам, чтобы пройти под дождиком, который сразу опустили слишком низко. Откуда у нас микрофон? Ладно, надо найти Бренни… Так, стоп, а какой у меня вообще план? Просто подойти к нему и признаться прямо посреди вечеринки? Прямо сейчас пригласить его покурить? Может, прелесть как раз в том, что момент самый неподходящий? — Хэй, — Оленьчик сам нашёл меня.- Как дела? — О, да вообще супер, эм…- я улыбнулся и пожал плечами.- А у тебя? — Да не знаю, что-то не особо заходит, — задумчиво произнёс Бренни.- Не хочешь выйти покурить? Это судьба. — Тут так тихо…- удивился Бренни, когда мы вышли на улицу. Морозный воздух быстро выветрил из меня тот самый шот текилы, и я снова готов дать задний ход. — Я в последнее время интроверт, — признался парень.- Хотя, наверное, я всегда им был… Он докурил и направился на детскую площадку неподалёку, но остановился на полпути. — Тебе не холодно? — поинтересовался он, глядя мне прямо в глаза. Он спросил это с такой заботой, и его щёчки покраснели от мороза, и я чувствую это напряжение между нами, и мне нехорошо… — Я думал, не будет ни снега, ни мороза, — сказал Бренни, вернувшись ко мне.- Можем зайти… Он приложил согнутые пальцы к моему носу. — Холодный, — констатировал он. Удивительно, потому что я весь горю. — Ты без перчаток…- он накрыл мою ладонь своей. Боже, как же я обожаю его руки, его ладошки… — Как и ты, — я хихикнул.- Всё окей, идём! Я улыбнулся и указал на площадку. Бренни улыбнулся в ответ. — Ты говорил, что интроверт, — напомнил ему я. Мы уселись на лесенку в форме радуги. Очень символично. — Ага, — он закивал.- Ты же помнишь, я всегда таким был. Раньше. В школе. Это в колледже меня попёрло, но я чувствую, что это не я, что всё это… Он кашлянул. Я закусил губу и с беспокойством глянул на него. — Мне не надо это всё. Мне гораздо больше нравится, когда тихо и спокойно, — признался Бренни.- Помнишь, как раньше было? Когда ты оставался у меня с ночёвкой, учил играть на гитаре… Так, спокойно, о, Господи праведный… — Вот это вот всё, — он покачал головой.- Я так и научился быть собой… Сейчас самый момент спросить у него, отдалились ли мы, и скучает ли он по нашей близости, а когда он ответит утвердительно, объяснить, в чём же истинная причина этого отдаления, но я молчу. — Главное, что ты это понимаешь, — мягко произнёс я и погладил его по плечу.- Пусть это будет главной целью — быть собой. — Спасибо, — он улыбнулся.- Ты как всегда самый лучший… Подо мной сейчас снег начнёт таять. — Всё получится, — заверил его я. Он отвёл взгляд, опустил голову и закивал. — В школе я думал, что если стану «крутым», все проблемы решатся, и я буду счастливым, — продолжил Бренни.- Ну вот, теперь, я, вроде, крутой, по крайней мере, по своим меркам. Счастье, ау, ты где? — Оно совсем близко, надо просто выбрать правильное направление, — ответил я. — Да, совсем близко…- он упёрся обеими руками в перекладину и снова опустил голову.- Ладно, не всё, о чем мечтаешь в школе, должно исполняться. — Но ты же мечтал стать крутым — и стал таким! — напомнил я.- И всё остальное тоже исполнится. — Вряд ли, — он захихикал, чтобы скрыть боль в голосе.- Как думаешь, меня за это не накажут? Он достал из-за пазухи бутылку водки. Понятия не имею, как он умудрился держать её там всё это время! — Ого-ого! — восхитился я.- Нам же лучше не пить… — Я немного, — заверил меня Бренни, открыл бутылку и отхлебнул немного, поморщившись.- У-у-у, с Новым Годом! — завопил он. Я засмеялся, глядя на него с нежностью. — Класс, послезавтра уже будем в Германии, — обрадовался Бренни.- Давно хотел так покататься… — Ага…- согласился я. — Только мне в последнее время, не знаю, ну, как-то странно…- бормочет Бренни, стуча пальчиками по бутылке. — Странно? — я нахмурился, непроизвольно положив ладонь на его плечо.- Из-за чего? — Ну типа, — он кашлянул, — в компании, не знаю, блин… Он тяжело вздохнул, посмотрев вверх. — А, хочется побыть одному? — догадался я.- Это хорошее желание. Дай себе это! — Это да, но при этом…- он улыбнулся.- Я хотел бы быть одним с тобой. Я вообще хотел предложить поехать вдвоём, но потом это как-то… Это было бы самое лучшее путешествие! Фак, если бы я только знал тогда, что он не против, я бы тоже это предложил! — Было бы круто, — я закивал с улыбкой.- Можем летом рвануть куда-нибудь! — А, ага, супер! — согласился Бренни. — Тем более, всё равно все разделяются по двое и по трое, разбегаются постоянно, — привожу я аргументы, чтобы это звучало как можно менее по-гейски, хотя вообще-то это как раз должно так звучать, потому что я как бы ему признаться пытаюсь! — Да, вот и я об этом, — продолжил он.- Раньше казалось, что мне не хватает тусовок, компаний, популярности, а оказалось, что мне всего хватало. Хотя, я и тогда знал, что мне всего хватало. Когда нас было только двое…

Billie Eilish — Hostage

— М, ага, классно было…- я неловко улыбаюсь, дрожа вовсе не от холода. — Ты был таким классным, а у меня не получалось, и я хотел быть на тебя похожим, — признался Бренни.- Хотел быть… — М? — хмыкнул я, поглаживая жёсткую ткань его пуховика. — Типа, достойным тебя, — тихо произнёс он.- Я думал, что завидую тебе. Мне все так говорили, когда я им жаловался, и я был с ними согласен. — Би, ты что! В смысле «достойным»? — ужаснулся я. — Да, я знаю, это бред, — его голос начинает дрожать, надеюсь, от холода.- Ты был самым лучшим другом, ты всегда стоял за меня, поднимал мою самооценку, это всё я… — Ты? — удивился я. — Да, это всё я, но я не сразу это понял, начал идти не в том направлении, и в итоге ничего не помогло, — пояснил он. — Хэй, тебе не холодно? — спросил я в надежде, что его голос дрожит из-за того, что он замёрз.- Может, пойдём? — А, нет, нормально, — он шмыгнул носом и покачал головой.- В Новый Год все желания сбываются, да? — Наверное, — сказал я немного испуганно. — Ты что-то загадал? — поинтересовался Бренни. — Ага, — ответил я.- А ты? — Я всегда загадываю одно и то же, — рассказал он.- Магия на мне не работает. — Почему? — задал я глупый вопрос.- Что именно? — Помнишь Новый Год в выпускном классе? — спросил Бренни. — Конечно, — я заулыбался приятным воспоминаниям. Он был самым милым мальчиком на свете, обмотанный дождиком, танцующий под хардкор кавер на All I Want For Christmas Is You. Он был таким счастливым впервые за очень долгое время, его запястье с ещё не зажившими шрамами было обмотано бинтами, на которые он повязал серпантин, он суетился, хотел что-то нам приготовить, шутил и самое главное — был собой. Он был собой, у него получилось. И мне так хотелось остаться в этом вечере навсегда, хотелось узнать, в чём же секрет, как сделать так, чтобы у него и дальше получалось. Он был моим подарком пол ёлочкой. — Я тогда буквально умирал от тревоги, — вспоминает Бренни.- Всё празднуют этот хренов Новый, мать его, год, веселятся, общаются, дарят друг другу подарки, а я что? Сижу в одиночестве, как всегда. Всё подводят итоги, а мне нечего подводить. Мне было так хреново, хотелось на стену лезть. А ты…ты сорвался с вечеринки и прибежал ко мне по морозу. Красный весь, замёрзший! — О, ты меня так ругал! — я засмеялся. — Конечно! — воскликнул Бренни, и я засмеялся.- Там же мороз, а у тебя курточка лёгкая, и вообще, ты же так хотел пойти на ту вечеринку, ух! Мы снова смеёмся. Конечно, он не ругал меня, а только делал вид, хихикая и отряхивая от снега. — Это был лучший Новый год…- признался Бренни, заправив волосы за ушко.- Помню, как мы сидели на моей кровати в темноте, но гирлянды светили так ярко, что всё было видно, и ты играл песни на гитаре… — Да-да, и эти огоньки ещё так переливались! — добавил я. — Ага, — закивал Бренни, и улыбка сошла с его лица.- И вот ты сидел там, а я смотрел на твои руки, то, как ты играешь, а потом залип на коленку и думал ещё, фак, джинсы с дырками, там же мороз! Он улыбается, но при этом плачет. — Боже, Бренни, — я хихикаю, сдерживая слёзы.- Не переживай, я больше так не буду, обещаю! Он смеётся, но слёзы берут верх. — И я смотрел на твою коленку, слушал, как ты поёшь, и думал…- он всхлипнул и вытер слёзы.- Как же я тебя люблю… Я уставился на него с открытым ртом. Где-то сзади послышались фейерверки и петарды, а здания напротив покрыли мягкие оттенки зелёного, красного и золотистого. — Нойес Яр! — кричат празднующие, наверное, немцы из соседнего номера. — Прости, Ри, я не хотел устраивать драму, — Бренни хихикнул и вытер слёзы.- Не получилось коротко. В общем, да, я…я влюбился в тебя ещё где-то классе в пятом наверное, и я тогда даже толком не понимал как это, и мне было очень страшно, потому что, ну, я мальчик, ты мальчик, и ты мой лучший друг… Он водит указательными пальцами в воздухе, а мне хочется выпить всё оставшееся содержимое бутылки, которую он сжал между колен. — И потом, в старшей школе, — Бренни отвёл глаза и шмыгнул носом, — стало совсем плохо. Я понял, что мне ничего не светит, но при этом влюблялся всё сильнее, и от этого замыкался и, в общем, да…прости меня, пожалуйста… Боже, в его голосе столько боли, он действительно себя в этом винит, о, нет-нет-нет-нет! — И за это, и за последнее время, когда мы уже поступили, — он крепко держится за бутылку, царапая её, чтобы было легче.- Вся вот эта хрень, когда я пытался ревность вызвать, фак, я, наверное, так тупо выглядел со стороны… То есть… То есть вот это моё «эх, если бы он это делал, чтобы привлечь моё внимание» — не фантазии?! И всё это время мы могли бы быть вместе?! — Ой, особенно с Сарой весело было! — Бренни захихикал.- Прихожу такой на свидание, типа, а это ж как раз было тогда, когда ты с Келти встречался. И я был искренне рад за тебя, правда, Ри, вам было хорошо вместе, и я просто ненавидел свою эту тупую херню, ревность эту, и я пытался это подавить, и из-за этого был нервный, просто невыносимый, срывался по мелочам — это был ад! Короче, разрыдался прямо на свидании, сказал, что дома кошка умерла. Сара до сих пор странно на меня смотрит. — Я тоже всегда одно и тоже загадывал, — сказал я после долгой паузы, всхлипывая.- И в этот раз магия сработала… Бренни нахмурился и покачал головой. — Тот Новый год был лучшим и для меня тоже, — продолжил я.- И я впервые спел те песни тому, кому они посвящены. Ты был моим подарком не только в Новый год, но и вообще всегда. Бренни, ты лучший и самый важный человек в моей жизни, и я уже много раз пытался тебе об этом сказать, но каждый раз сдавал назад. И вот только что решил, что всё, хватит, не могу так больше! Я люблю тебя, Би, люблю тебя больше всего на свете… — Да вы заколебали со своими петардами, я щас полицию вызову! — орёт кто-то с балкона одного из домов. — О, боже, фак, Ри…- Бренни плачет, закрывая лицо руками, а я осторожно обнимаю его, а он прижимается ко мне. — Шайзе! — послышался голос на фоне орущей сигнализации. Мы оба смеёмся, всхлипывая. — Нельзя плакать на морозе, — вспомнил я, погладив его по щеке и накрыв его ладонь своей, не только для того, чтобы согреть. — Идём, Санта, — ласково произнёс Бренни и прикоснулся кончиком носа к моему.- Мой Санта… Мы уже почти встали, но он так посмотрел на меня, и у него такие красивые глаза, такие прекрасные губы, и, о, теперь я знаю, что они ещё и очень мягкие, что завтра у нас обоих губы будут обветренные и с трещинками, а ещё что пока этот день — лучший в моей жизни. Мне не хочется спешить, но всё происходит само. Мы пришли с мороза, наши руки и щёки холодные, но при этом нам очень жарко. — Мой мальчик…- я шепчу ему в губы, прерывая поцелуй, и он кладёт ладони мне на щёки и целует. Вскоре уже Бренни отстраняется и громко стонет, сжимая простынь. Он стонет, это меня раззадоривает, и он уже кричит. — Боже, сладенький, м-м, да! — он запрокинул голову. — Бренни, мой малыш, ты самый лучший мальчик в мире, — шепчу я ему на ушко, чувствуя, что он уже близко, и он так кричит и так обнимает меня! — Я так люблю тебя, милый… — Я люблю тебя, солнышко, — прошептал он и прижался ко мне. Я нежно обнял его и стал гладить по волосам. — Я вообще постоянно мечтаю об этом, но когда сегодня увидел тебя в прикиде Санты…- пробормотал мой ангел обессиленно.- Боже, ты такой шикарный, сладкий… — Я вообще молчу про твои чулочки, — прошептал я в ответ, и мы оба захихикали.- Я чуть не задохнулся, когда ты начал их надевать… Бренни выставил ладошку, я прислонил к ней свою, и мы переплели пальцы. Он потянулся вперёд и прикоснулся к моим губам, нежно поцеловал меня, совсем невесомо, медленно, немного отстраняясь, чтобы поцеловать в нос, лоб, щёки, а потом снова возвращаясь к губам. Я снова ощутил покалывание в животе. Бренни медленно отстранился и с любовью посмотрел мне в глаза, прикоснувшись к подбородку кончиками пальцев. — Боже, милый, я всё ещё не могу поверить…- прошептал он.- Я так люблю тебя… — И я люблю тебя, — поцелуй, — малыш, — поцелуй, — солнышко… Теперь уже Бренни лежит на мне, а я начинаю стонать. Он целует меня в шею и грудь так медленно, нежно, опускается всё ниже, немного дразнит… — Сладенький, — нежно шепчет он мне на ушко, и от одного простого слова меня выворачивает наизнанку, а кожа покрывается мурашками, — я хочу, чтобы тебе было очень-очень хорошо… О, у него получилось! — Фак, малыш, а-а-а-а! — кричу я, двигаясь с ним в такт и гладя его по волосам. Они такие же мягкие и нежные, как и он. Обожаю его волосы. Обожаю его. — Малыш, ты ещё не всё? — прошептал я, когда он попытался обнять меня и лечь рядом. — Всё хорошо, — он выглядит очень счастливым, и у меня бабочки в животе. — Иди ко мне, солнышко! — я обнял его и стал целовать в шею, а он снова застонал.- Я люблю тебя… Теперь мы просто лежим, обессиленные, прижавшись друг к другу, и медленно целуемся. Уже три утра, скоро вставать, и мы забрали друг у друга все силы, но мы самые счастливые в мире. С Новым годом, любимый. хХх Будильник решил спустить нас с небес на землю. Я еле нащупал его в темноте и вырубил. Пусть мой мальчик ещё хоть немножко поспит. Ещё темно, везде холодно, а с ним в кроватке так тепло, тем более, мы очень устали после ночи, а ещё он так сладко спит! Тру глаза и с улыбкой любуюсь им. Мой ангел! — Малыш…- я поцеловал Бренни в лобик и лёг обратно к ему. Ещё пять минуточек! — М-м…- тихо хмыкнул он. Я поцеловал его в щёчку, и он слабо улыбнулся сквозь сон.- Котичек… Бренни нащупал мои ладони, поднёс их к лицу и стал целовать. — Я в раю…- констатировал он.- Доброе утро, сладенький! Я счастливо захихикал. О таком я даже мечтать не мог! — Доброе, солнышко, — я поцеловал его в нос.- Как спалось? — Идеально, — ответил он с широкой улыбкой.- Только мало! Не хочу отсюда вылазить! Мысли читаешь! Мы ещё немного пожаловались друг другу на тяжкую долю, после чего отправились в душ. Вместе. — Одевайся теплее, сладкий, — попросил меня Бренни, поглаживая по щеке. Вскоре мы вышли, сияющие и счастливые, и спустились в холл, и тут я осознал… Никто ничего не знает. Как им об этом сказать? Или не говорить? Да уж, надо было ехать вдвоём! — Доброе утро! — радостно воскликнул Бренни, держась за лямки рюкзака. Я иду сзади, типа его лучший друг, с которым его не связывает огромная гейская любовь. На нас в гробовой тишине смотрят десять злых и мрачных пар глаз с кругами под глазами. Началось. Бренни тут же подошёл ко мне ближе. — Это вы были?! — спросил Спенс загробным голосом. — Где? — Бренни нахмурился. Ребята недовольно зашумели. — Ой, а то ты не знаешь! — фыркнул Спенс.- Довольный такой, аж сияешь весь! Мы с трудом сдерживаем истеричный смех. — Бабушка из двести восьмой полицию вызывать хотела! — отчитывает нас Спенс.- Никто не выспался, Айеро, вон, щас на полу заснёт! А они стоят, свежие и довольные! Просто скажите — это были вы? Мы переглянулись и закивали, как хулиганы на ковре у директора. Спенсер сменил гнев на милость и заулыбался, тыча нам средний палец, остальные пищали, закрывая лицо руками, а Тэй молча протянула Саре полтинник. Не зря она так странно на меня смотрела. Она с самого начала подозревала, где кошка, так сказать, зарыта! — Совет вам да любовь, дети мои! — благословил нас Спенс, и как раз подъехал наш автобус. Все ринулись к нему, а мы с Бренни плетёмся в самом конце, держась за руки. хХх — Фак, я ваще ног не чувствую! — захныкал я и рухнул на кровать. Мой ангелочек сел рядом со мной и стал играть с моими волосами. — Да-а, всю Прагу обошли! — согласился он и склонился надо мной.- Мой котёночек устал… Я захихикал, а на глазах аж слёзы выступили. — Сладенький, ещё чуть-чуть, сейчас сходим в душ — и спатки, — успокаивает меня Бренни, покрывая моё лицо поцелуями. Я нежно улыбнулся ему и погладил по щекам. — А помнишь, как Спенс чуть с моста не упал? — спросил я, потирая его спинку мочалкой и оставляя нежные поцелуи на затылке, плечах и лопаточках. Я обнимаю его за талию со спины, и он накрывает мою ладонь своей. — О-о, вот это был кадр, конечно! — Бренни засмеялся.- Это в музее выставлять надо! Я в очередной раз прикоснулся губами к его затылку, и он умиротворённо заулыбался, запрокинув голову назад. Мой мальчик, такой милый и тёплый, такой уставший и счастливый! — Идём, малыш, — прошептал я и погладил его по волосам. Я думал, что такой же уставший, как и он, но моё мнение поменялось, когда он поцеловал меня за ушком и провёл ладонью по животу. Усталость как рукой сняло! Бренни улыбнулся мне, коротко поцеловал в губы и погладил по плечам. Вскоре я наконец-то рухнул на кровать и размяк на ней. О-о, кайф! Глаза уже слипаются, но я хочу дождаться моего мальчика, чтобы пожелать ему спокойной ночи и заснуть в его руках, поэтому решил потупить в телефон. — Сладенький, — Бренни погладил меня по щеке, и я перевёл на него влюблённый взгляд.- Помнишь, ты говорил, что тебе понравились чулочки? Он сел мне на колени в этих самых чулочках и обнял за шею. Всё, глаза больше не склеиваются! Не верю, что действительно глажу его по ножкам, и он хихикает, целует меня в шею и слегка постанывает… — У-у…- Бренни посмотрел вниз и заёрзал, а я смутился, довольно улыбаясь. Он садится мне на бёдра, упёршись коленками по обе стороны, и стонет мне в губы. Что ж, постараемся потише… На нём уже нет ничего, кроме чулочков, на щёчках — румянец, взъерошенные волосы спадают на глаза, я провожу пальцами вдоль спины, поглаживаю ямочки на пояснице, а он так целует меня и так стонет… Потише не получится… — Обожаю тебя, милый, — прошептал Бренни мне в губы, тяжело дыша. Я нежно поцеловал его и крепко обнял.- Солнышко… — Нежных снов, малыш, — пожелал я и поцеловал его в носик. Следующим утром мы вышли в холл к ещё более угрожающим физиономиям. — Да вы задолбали!!! — зарычал Спенс и скорчился так, что почти лёг на стол. Конечно, уже через секунду все смеялись. Мы такие лапочки — на нас невозможно злиться! Мы снова держимся за руки и плетёмся в самом конце, болтая ни о чём. Он всё ещё мой лучший друг, с которым мы травим тупые шутки и соревнуемся, чья отрыжка громче. А ещё он моя любовь. И, как оказалось, это взаимно.